***
— Румпель, ты почистил картошку? Вдова Лукас заглянула в подсобку, где Голд безропотно начищал уже второе ведро картошки. Дело продвигалось медленно, и он несколько раз чуть было не порезался. — Давай-давай, — ободряюще сказала бабушка Красной Шапочки. — Моя Руби картошку как попало чистит, стругает из неё квадраты! Лишь бы побыстрей отделаться и побежать к любовнику, к Франкенштейну этому. А у тебя аккуратно получается. Голд старался не смотреть на неё. И глубоко дышал. Картофельная кожура падала с его пальцев в ведро, пару раз очутилась на полу. Пришлось нагибаться за ней. У Белль, как он помнил, всё это получалось куда быстрее. — Ещё нарежешь морковки, — командовала безжалостная бабушка, — и считай, на сегодня ты мои просьбы выполнил. — Морковку как резать — кружками или вдоль? — сквозь зубы процедил Голд, безуспешно пытаясь скрыть злость. — Кружками. Представь, что ты нарезаешь своих врагов — одного за другим, — утешительно прибавила вдова Лукас и, фыркнув, удалилась, оставив Голда наедине с картошкой. Попутно она с удовлетворением отметила, что, как ни старался Голд, но всё-таки испачкал костюм.***
— Два часа, и всё, — Арчи вручил Голду поводок и удалился, оставив того в компании Понго. Пёс, приветливо вилявший хвостом, совершенно не возражал, чтобы его выгуливал Тёмный. Добросердечный Арчи не стал слишком загружать Голда обязанностями, и на том спасибо. Два часа с собакой на свежем воздухе — не так уж плохо. Только Голд облегчённо вздохнул, как к нему подбежала плачущая Грейс, дочка Безумного Шляпника. Самого Джефферсона поблизости, к счастью, не было видно. — Ой, помогите мне! — произнесла она роковую фразу. — Мой… мой… От слёз Грейс едва могла говорить. — Твой — что? — устало поинтересовался Голд, оглядывая пустынную улицу. — Мой котёнок залез на дерево и не может спуститься! Снимите его, мистер Голд! — девочка перестала плакать и лукаво прищурилась: — Вы же это сделаете, правда? Чертыхнувшись, Голд вручил ей поводок Понго: — Если постоишь с этим псом, то непременно. Окинув дерево унылым взглядом, Голд припомнил, что последний раз лазил по ветвям, когда ему было лет двенадцать. К тому же, он побаивался высоты. Котёнок пронзительно мяукал сверху — взъерошенный, пушистый серый котёнок, который наверняка очень понравился бы Белль. — Мистер Голд, не бойтесь! — поощрила Тёмного Грейс, с интересом наблюдавшая за ним. — Вы же всё можете! — Несомненно, — пробурчал Голд себе под нос, подумал… и, развернувшись, направился в сторону ближайшего супермаркета. Грейс что-то возмущённо крикнула ему вслед, но безрезультатно. Спустя несколько минут Голд вернулся с небольшим куском мяса. Понго жадно воззрился на него, высунув язык, но Голд погрозил псу пальцем: — Потом, дружочек. Потом. Грейс, разинув рот, смотрела, как Голд, подняв мясо повыше, протягивает его котёнку. Тот, позабыв о страхе, вытянул лапку, нерешительно посмотрел на Тёмного. — Ну, давай же, — прошипел Голд. — Да… Котёнок спрыгнул прямо ему на голову. И вцепился коготками в волосы.***
— Голд! — мирно окликнул Лерой шедшего мимо Тёмного в испачканном костюме, с растрёпанными волосами и смазанной йодом щекой. — Будь добр, помоги Марко прибить вывеску, а то всё сваливается, сволочь! Вдруг у тебя лучше выйдет, ты же удачливый! Голд остановился и буквально испепелил Лероя взглядом — тот даже попятился. На коротком ли поводке Белль держит своего монстра?.. А то, гляди, ещё рассвирепеет… Марко настороженно взирал на них, стоя рядом со стремянкой. Сам бы он не попросил. — Хорошо, — Голду стоило неимоверных усилий сдержать себя, но Белль дала слишком чёткие указания. И не забыла ни об одном пункте. «Сообразительная девочка», — горько подумал Голд, залезая на стремянку. Ему ведь это в ней так нравилось, когда они уютно жили вместе в Тёмном Замке… — Ох, мать твою! — заорал Лерой. Стук упавшей вывески заглушил более цветистое ругательство Голда. За ней на землю последовали молоток и гвозди, а сам Голд яростно затряс ушибленным пальцем. Лерой оправился от замешательства, коротко хохотнул и начал всё подбирать. Марко только вздохнул. — Ладно, приятель, — сдался Лерой, — иди, хрен с тобой. Магией же тебе пользоваться запрещено? — Только руками, — Голд поспешно слез со стремянки: ещё передумает гном. — Ступай, — за снисходительность в голосе Лероя Голд мысленно пообещал себе, что, как заполучит обратно кинжал, превратит треклятого пьянчугу в садовую клумбу. А пока надо уходить домой… но по пути придётся выполнить ещё несколько просьб горожан — Голд был в этом уверен. И ведь не откажешь — власть кинжала над Тёмным всякий раз напоминала об этом. Сколько дней продлится наказание, Белль не уточнила — и здесь она была неумолима к грешнику-мужу. Хорошо хоть, на дороге не попалась Регина. Эта бы что-нибудь придумала. А уж видеть невыносимо добренькие физиономии Прекрасных и вовсе не было никакого желания. Вспомнив вдобавок о Крюке, Голд содрогнулся и ускорил шаг. — Голд, — бесцеремонно остановила его на углу Эмма Свон. — Я слышала, вы тут бесплатно просьбы выполняете. У меня… кхм… возникла ситуация, когда надо посторожить заключённого в участке. До рассвета. Справитесь? Мысленно Голд застонал.***
За окном светало, когда Голд медленно и осторожно опустился на кровать. Оглянувшись на спящую жену, расшнуровал ботинки. Отдохнуть бы, наконец… — Румпель? — сонно окликнула его Белль. Внутри Голда всё замёрзло от опасения. Сейчас ему скажут, что надо починить чью-то крышу, побыть на десяток минут почтальоном или испечь лазанью для заболевшей соседки. — Ты не мог бы сегодня не отлучаться, а побыть со мной? Весь день, — и Белль игриво добавила: — Ты же выполняешь просьбы горожан, а чем я хуже? Стопы мне помассируешь, к примеру. Я слышала, это сказочное удовольствие… Голд вздохнул с заметным облегчением и стал снимать с себя порядком пострадавший за трудовой день костюм. — Знаешь, это самое лёгкое задание из всех сегодняшних!