Nightmare

Несколько дней промелькнули какой-то мутной чередой, сливаясь в одно туманное видение. Я все еще раздумывал и сомневался – правильное ли я принял решение? Оставить ребенка… Оставить его, несмотря на протест матери. Я постепенно стал осознавать всю сложность ситуации, в которой мы оказались. Могли бы мы стать нормальной семьей? Что бы мы смогли дать нашему ребенку? Отец – чудовище и насильник, мать – забитая и несчастная жертва… Нужна ли ему такая жизнь? Я метался в поисках ответов, теряя аппетит и лишаясь сна. Я думал, думал… а время шло. С каждым днем моя догадка подтверждалась проявляющимися симптомами. У меня больше не оставалось сомнений в верности поставленного «диагноза». Кристина, узнав о своем положении, немного осмелела. Теперь у нее появился козырь, гарантирующий ей спокойствие и хорошее обхождение. В ее глазах я заметил молчаливый вызов и это мне не понравилось. Ее поведение казалось довольно странным, учитывая то обстоятельство, что я пока пребывал в раздумьях. Когда схлынули первые эмоции, я наконец-то смог рассуждать трезво. И, надо сказать, меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны – вся ситуация представлялась совершенно дикой и неправильной. Этого не должно было случиться. Но, тем не менее, мы имеем то, что имеем. Уже поздно корить себя за это. Я рассуждал о плюсах и минусах появления на свет этого ребенка, и, признаться, минусов я нашел гораздо больше. Да хотя бы учесть тот момент, что я не могу показать Кристину врачу, потому что это равносильно моему явлению в полицию с повинной. Значит, мне придется самому оказывать ей любую медицинскую помощь, если возникнет необходимость. Мне придется самому наблюдать за ней, а потом, когда придет срок, принимать роды. Это меня покоробило. По-идее, женщина и сама может справиться с этим процессом, но учитывая физические данные и душевное состояние моей пленницы, мне пора начинать молиться, чтобы все обошлось без осложнений. Конечно, я смогу подготовиться – раздобыть учебники и инструменты, это плевое дело, но… При одной мысли об этом, у меня начинали дрожать руки. Кристина же выклянчила у меня медицинский справочник, ей, вполне естественно, захотелось узнать побольше о своем «интересном положении». Я не стал ей мешать заниматься самообразованием, решив, что это даже к лучшему. Я просто принес ей то, что она просила, и оставил в комнате. Пока мы старались не возвращаться к этой слишком… хм… щекотливой теме. Однажды утром, после завтрака, который я теперь готовил с учетом ее пожеланий и несколько специфических предпочтений, мы отправились в ванну. Ее самочувствие не вызывало у меня опасений, приступов головокружения у нее больше не было, правда иногда ее подташнивало, но это вполне нормальное явление. В общем-то, я давно потерял интерес к проведению совместных водных процедур, это превратилось в скучную раздражающую обязанность. Я не смел к ней прикасаться, сначала заботясь о ее душевном состоянии, а теперь беспокоясь о ребенке. Этот вынужденный целибат плохо на меня влиял. Когда я видел ее обнаженной, мне было сложно себя контролировать. Заметив мой горящий взгляд, Кристина недовольно нахмурилась и поспешила прикрыться ночной сорочкой, которую уже успела стащить с себя. - Эрик, а может быть, я сама приму ванну? – безразличным тоном поинтересовалась она, опуская глаза вниз и глядя на коврик. Я задумался над ее словами. В принципе, я не был против. Окон в ванной комнате не было, если ее запереть, то она никуда не сбежит. Надо только забрать с собой колюще-режущие объекты, так, на всякий случай. Я согласно кивнул ей и, открыв шкафчик, спрятал в карман домашних брюк сложенную опасную бритву. - Даю тебе пятнадцать минут, потом возвращаюсь, - сообщил я, выходя за дверь. Она проводила меня удивленным взглядом, словно и сама не верила, что ей удалось так легко от меня избавиться. Взглянув на часы, я засек время и запер дверь ванной комнаты на засов. Заняться мне было решительно нечем, и я вернулся в комнату моей пленницы. Привычным взглядом я окинул унылую обстановку ее спальни. Надо бы немного оживить ее, цветы там принести, занавески поменять. Поймав себя на этой мысли, я усмехнулся. Да уж, ее положение плохо на меня влияет, я превращаюсь в «заботливую хозяюшку». Хотя, может быть, это как раз нормально. Ведь она носит в себе моего ребенка, вполне объяснимо, что я хочу окружить ее комфортом. Обычный животный инстинкт – забота о потомстве, ничего более. Мой взгляд остановился на краешке книги в зеленой обложке, торчащей из-под подушки. Видимо, она читала ее, когда я принес завтрак, и поспешила спрятать от моих глаз. Я с удивлением узнал свой медицинский справочник. Зачем было прятать книгу, если я сам вручил ее? Какой смысл? Я почувствовал, как в моей душе зашевелилось какое-то смутное беспокойство. Протянув руку, я вытащил справочник и принялся его рассматривать. Вроде бы, ничего необычного. Мое внимание вдруг привлек загнутый уголок одной из страниц. Любопытно… Я быстро открыл нужное место и с удивлением уставился на печатные строки. С минуту я вникал в содержание статьи, а потом меня бросило в холодный пот и я, словно обезумев, сорвался с места и бросился в ванну. От волнения мои пальцы так дрожали, что я не сразу смог отодвинуть засов. Мысли спутались, в голове, словно газовый фонарь в подворотне, мелькала лишь одна мысль, цитата из книги: «Стоит избегать горячей ванны, это может повысить артериальное давление и спровоцировать выкидыш…» Ворвавшись в ванную комнату, я первым делом заметил пар, словно завеса поднимающийся от воды…. Кристина, раскрасневшаяся от высокой температуры, морщась и тяжело дыша, сидела в ванне. Увидев меня на пороге, с перекошенным лицом и бешеным взглядом, она вжала голову в плечи и зажмурилась, словно нашкодившая кошка. Я подлетел к ней и, подхватив под руки, выволок ее из ванны на пол. С нее стекала вода, между ее ног струились капельки крови… - Ты совсем рехнулась?! Идиотка! Что ты натворила?! – заорал я, рывком поднимая ее на ноги и хорошенько встряхивая. Она не сопротивлялась, безвольно болтаясь в моих руках, словно тряпичная кукла. Только злой, полный ненависти взгляд ее темных глаз не вязался с этим напускным равнодушием и покорностью. - Что ты задумала? Зачем ты хочешь убить его? Ты думаешь, это не отразится на твоем здоровье? – злобно спрашивал я, пытаясь закутать ее в полотенце. - А мне плевать на мое здоровье… - внезапно прошипела она, глядя на меня горящими глазами, - я сделаю все, что угодно, но не буду вынашивать твоего ублюдка… Прежде чем я смог толком осознать ее жуткие слова, моя рука бесконтрольно замахнулась, и я отвесил ей звонкую пощечину. В ответ она издала истеричный смешок, перерастающий в судорожное рыдание. Я понял, что не владею собой, меня захлестнула такая ненависть, такая ярость, что я поспешил разжать руки и отойти подальше, чтобы не сорваться и не начать избивать ее. Она медленно осела на пол, прижимая к груди полотенце и заходясь рыданиями. Она бормотала что-то невнятное и скребла ногтями свои худенькие плечи. Я смотрел на нее, все еще тяжело дыша и пытаясь взять под контроль свою злость. Кристина выглядела совершенно безумно. Она однозначно была не в себе. - Отпусти меня, отпусти меня, я не хочу, не хочу, не хочу… - она без конца твердила эти слова, чуть раскачиваясь из стороны в сторону и глядя в одну точку перед собой. Господи… Да она ведь повредилась в уме. По моей вине. Мое сердце невольно сжалось и замерло. Это несчастное бессмысленное существо, рыдающее у моих ног – это моя Кристина. Моя бедная маленькая Кристина. Я с ужасом смотрел на нее, а она все так же сидела на полу, опустив голову. На ее лицо налипли мокрые волосы, на правой щеке расплывалась краснота – след от моей пощечины. Кровотечение между ее ног уже прекратилось, судя по всему, ей не удалось достичь своей цели… Если бы не случай, заставивший меня обратить внимание на книгу, она бы избавилась от ребенка. Жестоко и беспощадно. Я попал в ловушку организованного мной кошмара. Поддавшись чувству вины, вызванной полнейшим смятением моих эмоций и мыслей, я опустился на корточки рядом с ней и мягко приподнял ее пальцами за подбородок, заставляя взглянуть на меня. - Кристина… - глухо произнес я. Эти слова давались мне с огромным трудом, я пока и сам не знал, ложь это или правда, но я должен был их сказать: - Кристина, я согласен тебя отпустить. Ты будешь свободна после того, как родишь мне этого ребенка. Ты его выкормишь, и я тебя отпущу. Даю тебе слово. Она непонимающе уставилась на меня, кажется, с трудом осознавая смысл сказанного. Несколько минут она смотрела мне в глаза, ища возможный подвох в этой сделке, а я читал ее душу, словно открытую книгу. Она пытается мне поверить, но не может. Неудивительно, после всего, что я с ней сделал. В ней происходила напряженная борьба – чудесная воскресшая надежда на спасение против здравого смысла. Наконец, придя к какому-то выводу, она едва слышно пробормотала: - Ты… ты не шутишь? Ты даешь мне слово? - Да, Кристина. Как только ребенок перестанет в тебе нуждаться, я тебя отпущу. Я покину страну вместе с младенцем, и ты больше никогда о нас не услышишь, - твердо произнес я, стараясь выдержать ее пытливый недоверчивый взгляд. – Забудешь все это, как кошмарный сон. Кристина хлопала ресницами, сбитая с толку моим поведением, не вяжущимся с ее представлениями обо мне. - Тебе нужен этот ребенок? Но… Зачем? – спросила она. Мне показалось, или в ее голосе мелькнуло беспокойство? Черт, она что, начала переживать за живое существо, которое собиралась убить десять минут назад? Кажется, у кого-то крыша съезжает еще стремительней моей. - Он нужен мне, потому что он мой. Я не хочу отказываться от отцовства, ведь это такой шанс для меня. Я хочу, чтобы хоть кто-то меня любил. Я воспитаю его, выращу, дам ему все, что в моих силах, - совершенно искренне признался я. Озвучивать вслух свои сокровенные мысли было сложно, но я знал, что должен это сказать. Иначе она мне просто не поверит. - Такой, как я… никогда не мог помышлять о продолжении рода… А сейчас… Кристина, пойми, для меня это настоящее чудо. Я не кривил душой, говоря эти слова. Мой страх за ребенка подтвердил мое первоначальное решение, подавив все сомнения. Я действительно хочу, чтобы он родился. Плевать на трудности, плевать на возможные последствия… Он мой. И мне уже не терпится его увидеть и взять на руки. Взглянуть на него. - Я готов отпустить тебя, ради ребенка. Мне нужен только он. С тобой у меня ничего не вышло, это я уже понял, - усмехнулся я. – Поэтому, в твоих интересах вести себя так, чтобы с ним ничего не случилось, и он родился здоровым. Решай, Кристина. Стоит ли это твоей свободы? Она молчала, все так же пораженно рассматривая мое изуродованное лицо. - Стоит… Хорошо. Я согласна, - вдруг тихо произнесла она. Я улыбнулся, удовлетворенный ее выбором. Умная девочка. - Но… Если ты попытаешься меня обмануть, клянусь, я покончу с собой. И тогда не видать тебе этого ребенка, - с каким-то надрывом выдала Кристина. Ее темные глаза впились в меня, и я понял, что она говорит совершенно серьёзно. Что ж… Это не слишком меня взволновало, ведь я был уверен, что справлюсь со своей новой ролью. По крайней мере, до тех пор, пока опасность не минует. А там… Посмотрим. Я молча кивнул и подал ей руку, помогая подняться на ноги. Первый раунд остался за мной.