Иллюзия выбора

Мы все в эти годы любили, Но мало любили нас. (с) Сергей Есенин Все то же волнение всплыло снова, когда Фан предложил Луису и Михаилу подвезти их по домам. - Ты же с нами выпил, как ты за руль сядешь, а вдруг служба патруля остановит и придерется? - забеспокоился Луис. - Включу автоматическое управление по навигатору. Всё равно без карты мне не обойтись. Увидев небольшую серебристую машину с узором-тюнингом в виде зеленых и синих рыбок, Михаил не удержался и присвистнул: - Вот это да! Обалдееееть... и он ее вот так просто дал покататься? - А что такого? - Фан помнил, что Валенков автомобилями интересуется давно и знает о них всё, что только можно, но сам никогда не испытывал особых восторгов от каких-то особенностей средств передвижения. Авто, красивое, да... но чтобы вот так млеть из-за тачки, как юный рядовой перед генеральской супругой? - Тут, я видел, ездят на всяких, на каждой улице будто реклама автосалона. - Да это же "Селена-14", их выпустили всего раз или два, и ограниченное количество. Вроде бы вид простой, но знатоки локти себе кусают, завидуют счастливчикам, которые могут позволить купить эту роскошь! - Мне Альзес ничего не говорил, только сказал, что на этой ездить удобнее всего. Всё в порядке, поехали. * Оставшись один, Фан почувствовал себя неловко. Вроде всё наладилось, но его грызло чувство вины за эту роскошь (о которой он не задумывался, не придавал значения элегантной простоте, привычно "принимал, что дают и пока дают"!), за беды, которые друзьям пришлось вытерпеть по его вине... Не зря Михаил так насторожился, эта сделка просто торговля собой. Хоть и не столько ради собственной выгоды, сколько ради возможности обеспечить безопасность близким. Но факт есть факт: бывшие изгнанники с Эурии получили шанс на новую жизнь потому, что Фан отработал их благополучие древнейшим в мире способом. Возвращаться в особняк еще не хотелось. Фан бесцельно ездил по городу, иногда останавливался, глядя на яркие вывески зданий. Остановил машину на парковке, прогулялся по парку, покатался на колесе обзора. С высоты город выглядел таким тихим, мирным, спокойным - будто не мегаполис и не столица значительной планеты, а город-сад, с зеленью, природными и искусственными озерами... Шумела детвора, смеялись и шутили взрослые. То и дело, гуляя по парку, Фан видел влюбленные парочки, и вспоминал, что еще не так давно сам точно так же ходил на свидания с девушками, и, бывало, тратил всё до последнего цента на сладкую вату, мороженое, сувениры и прочие развлечения, столь милые женской душе. Будто это было века назад!.. Пышная брюнетка недвусмысленно обнимала свою золотоволосую спутницу, тоненькую, как тростиночка. Двое совсем еще юных парней держались за руки, о чем-то увлеченно переговариваясь. Похоже, подобные парочки здесь не испытывали страха, да никто их и не замечал. Люди жили своей жизнью, не беспокоясь ни о чем. На миг стало даже завидно - у кого-то есть возможность существовать без хлопот и без трудноразрешимых вопросов! Уже ближе к вечеру Фан заехал в какой-то торговый центр, набрал всякой дребедени вроде пива, чипсов и сухариков, и по внезапному порыву - несколько альбомов для рисования, карандаши и краски. И медленно направился обратно. * Альзес заставлял себя не включать программу отслеживания и не проверять датчик. В случае опасности сообщение все равно придет на комм. А интересоваться просто так - глупо. Даже если Фан не постесняется пойти с "обручальным колечком" к девицам, его проблемы, как объяснить случайной пассии наличие такой штучки. "Я не ревную! Подумаешь, разве он мне нужен? Кто он такой, чтобы я зависел от его присутствия и ждал каждого разговора, как отдыха!.. Вся эта так называемая любовь - одно сплошное притворство". Его размышления прервал громкий гудок за окном - сигнал авто. А через какое-то время явился Фан, положил кредитку на стол, небрежно бросил пакеты в свободное кресло. Таким мрачным Альзес любовника еще не видел, и спросил: - Что с тобой случилось? * Такой встречи Фан не ждал. Показываясь лорду на глаза выпившим и не в настроении, он предполагал всякое, но искреннее волнение в эти варианты не входило. И он ответил: - Да так, ничего. Забей. - Встреча не задалась? - спросил Альзес. - Твои друзья были не в восторге от того, что ты принял предложение представителя Титании? Фан засмеялся, но смех вышел каким-то неестественным. - Мы все знали, что выбора мне никто не предоставит. Просто я сам дурак! Я не подумал, что им может показаться унизительным принимать блага, за которые платишь ты... платишь мне за, так сказать, натуру. Сделал, называется, сюрприз. - Это просто первый шок от перемен, - утешил его лорд. - Думаешь, так просто из плена вернуться в нормальную жизнь, к комфорту, чистоте, хорошей еде? - Я вот тоже так подумал... и все равно как-то неудобно. - И только из-за этого решил напиться? - Альзес взглянул на бутылки пива, выглядывающие из пакета. - Ничего я не собирался! И какая тебе разница? - Большая. Просто интересно, отчего ты так рассердился. Вот что, работу на сегодня я закончил, сниму с тебя кольцо, пойдем в душ и сполоснемся, а потом вместе выпьем и ты мне всё расскажешь. Спорить Фан не стал. Ему было всё равно - мнение друзей уже не изменится, и какая разница, будет просто душ вместе или с поползновениями на секс, какая разница, пить в одиночку или вместе с любовником. "Идиот, какой же я идиот, хотел как лучше, а теперь ребята подумают, что я продался за роскошь и отсыпаю им что досталось с барского плеча!". Но, сняв кольцо, Альзес не приставал, наоборот, неожиданно ласково прикасался, мягко останавливал попытки слишком сильно тереть кожу. Заботливо помог вытереться, укутал в халат. И только уже в комнате, когда они устроились на диване с пивом и закуской, спросил: - Кто-то тебе сказал что-то неприятное? - Да не то чтобы... но так смотрели, когда я сказал, что слухи не врут и я на самом деле сплю с тобой. Будто со мной от этого что-то случилось! - Фан сделал глоток и продолжил: - Ну скажи, разве было бы лучше, если бы я из-за принципов что-то из себя изображал, пока друзья гнут спину на плантации? И разве бы кто-то другой из твоей семьи так быстро согласился бы вместе со мной садить себе на шею еще двух парней? - Ты прав, - согласился Альзес. - Мы с тобой уладили дело быстро. - И не понимаю я, отчего такой шок из-за того, что мы вместе? Вот сколько я в жизни косячил, а _так_ на меня еще не смотрели! Как-то я всю зарплату за месяц в один день проиграл, шулерам попался - так Михаил и его тогдашняя девушка меня кормили и на проезд давали в долг, ни слова не сказали. Было дело, я у себя в общежитии женщину приютил, ей просто некуда было пойти, сбежала от мужа-алкоголика в одной ночнушке. Комендант так скандалил, когда узнал! Ничего, парни отмазали. Один раз еще я посеял медицинские карточки, меня попросили несколько наших из части обратно в больницу документы отвезти. Меня угораздило в метро познакомиться с одной девчонкой, мы пошли гулять, я сумку где-то и забыл. И, представляешь, хоть поругались, но простили. А тут из-за такой ерунды... мало ли у кого с кем бывает. Выдав эту тираду, Фан виновато взглянул на любовника. Но, когда выговорился, всё же стало легче. - Понимаешь, одно дело, знать, что люди другой ориентации где-то вообще есть и что "у знакомого знакомых, говорят, был один случай", - задумчиво ответил Альзес. - А вот если это случается с близким... и законность и ненаказуемость тут ни при чем. Допустим, курить, пить и заниматься сексом по закону можно с шестнадцати, но согласись, какой родитель захочет, чтобы его ребенок сразу в этом нежном возрасте за такое принялся. - Типа того. М-да, а веселая сейчас картина выходит. Надо же, Альзес Титания пьет пиво из горла, закусывает чипсами и устраивает своему незнатному любовнику сеанс психотерапии в домашних условиях. Папарацци за этот компромат душу продали бы! - Фан улыбнулся, подумав: "в аквариуме сдохло что-то большое и зубастое! Альзес интересуется моими проблемами, еще и утешает. Хотя пока вроде не пьян". - Я свою репутацию угробил так, что мне уже можно. Чипсы вкусные, но ты мало купил. - Так если бы я знал, что ты мне составишь компанию. - Мало ли, до чего бы ты додумался в одиночку. Честно тебе скажу, это трудно, когда друзья или близкие узнают то, чего в жизни не предположили бы... - Альзес прижался к нему. - У нас у флотских тоже нравы свободные, но мой отец взбесился не на шутку, когда узнал, что мне нравятся парни. Разбил любимый мамин сервиз, одна чашка всего осталась. - Представляю! Можешь дальше не рассказывать, мы еще не настолько напились, а завтра ты будешь жалеть, - Фан взглянул на жестяные бутылки, еще стоявшие на столе. - Не буду. А ты всё равно любопытный и спросишь позже. Ты и так уже интересовался, почему в том альбоме не было моих фото за целых четыре года. - Это как-то связано? - Да. В первый раз я влюбился в двенадцать лет... - Альзес прикрыл глаза, вспоминая, будто возвращаясь мысленно в то время. - Кузен Ариабарт бывал у нас не часто, но для меня это становилось праздником. Четыре года разницы... в клане это достаточно много. Берти уже успел проявить свои таланты, с ним считались как со взрослым мужчиной. А меня воспринимали как милого ребенка, которого зовут развлечь старших и поиграть на скрипке, когда все темы для светских бесед закончились, а расходиться вроде и не пора. Мне не хотелось быть "милым ребенком", злило такое отношение. Но когда Берти улыбался мне и хвалил мою игру... я забывал о других. Я играл только для него. Фан, вот ты так влюблялся, чтобы... чтобы казалось, что вот-вот полетишь на крыльях? - Было! - признать это не стоило мыслей и усилий. На душе было уже спокойно и легко, а рассказ о чужой любви пробудил собственные воспоминания, поблекшие, как старое, выгоревшее от солнечного света изображение. - В пятнадцать. Тогда к нам в школу пришла новая учительница по биологии. - Красивая? - с легкой насмешкой спросил лорд. - Просто необычная. Знаешь, я почти не помню теперь, как она выглядела, - голос Фана невольно дрогнул. - Помню, что она такая грустная была, будто что-то случилось. И глаза у нее были такие... колдовские! Синие, но с карим у зрачка. Вот за эти глаза я и влюбился! Подрался с пацаном, который на доске о ней гадость написал. А на Рождество картину ей нарисовал тушью. - Умеешь рисовать? - Мама Джи учила. М... и что, лорд Ариабарт о твоих чувствах догадался? Альзес слегка сжал ладонь любовника своей. - Я и сам не сразу понял, что к нему чувствую. Просто хотел видеть его чаще, играть для него. И я всё мечтал совершить что-то героическое, чтобы Берти восхищался мной. Уже в тринадцать мне стали сниться сны, понимаешь, какие. А незадолго до четырнадцатого дня рождения я признался ему в любви. - И? - У Ариабарта была девушка. Он объяснил мне это мягко, спокойно, не хотел обижать меня. "Я вас люблю любовью брата, а может быть, еще нежней", что-то в таком роде. Хуже то, что я из подростковой романтической дури затеял этот разговор вечером в саду. Нас подслушали и донесли моему отцу. - Вот гадство! - Фан от души пнул ногой поставленную на пол пустую бутылку. Альзес засмеялся. - Отец такое устроил! Сервиз расколотил, ноутбук швырнул об стену, потом в моей комнате разнес всё, что не привинчено. Грозился меня избить, но Залиш не позволил. К нему родители хоть прислушивались. Брат сказал, что я еще ребенок и у меня это не всерьез, а от всякой дури из книг и передач. Обещал, что поведет меня к женщине и я перевоспитаюсь. Сейчас мне смешно, а тогда было страшно. - Да уж. И что, ты пошел? - Куда мне было деваться! Залиш отвел к своей любовнице. Но ничего у меня не вышло. Конечно, родителям они сказали, что я нормальный, как все, что тот разговор с Ариабартом был глупым розыграшем. Только наедине подшучивали. В темном взгляде была такая тоска, что Фан обнял Альзеса, тихо сказал: - Они что, совсем? Не может в любви быть всё идеально, тем более с самого начала. Первый раз - то еще попадалово. Смущаешься, краснеешь, не знаешь куда руки-ноги девать, смотреть не решаешься, прикасаешься - дрожь, как будто под дождь попал и простудился. Ох!.. - И это я слышу от человека, которому ничего не стоило закрутить роман с девушкой. - Разве тебя брат не предупреждал, когда вел к той даме? Ответ прозвучал с горечью и злостью, которая даже от такого человека показалась неожиданной: - Это Титания, детка! У нас никогда не признают своих промахов. Тем более в личных делах. - И ты решил, что женщины - сто процентов не твое. - Ага. Залиш убедил родителей, будто со мной всё в порядке... но трещин было уже не склеить. А в шестнадцать я узнал про "игру".