Ночной гость. Девять.

«И когда же он отстанет от нее?» - думает Рикуо в ночной форме, насыпая себе сахар в чай. Он сидит на кухне с Цурарой. «Только цветочки да поцелуйчики… Понимаю бы, секс, но это! Любовь! Какая любовь в тринадцать человеческих лет? С удовольствием бы я закрыл на это дело глаза, но это девчонка и ко мне лезет! Неужели она не видит разницу между нами?! Да еще перед ним о постели и намеков говорить не смеет, а меня едва ли не за член хватает! Шлюха малолетняя!» - Рикуо-сама… - отчаянно, почти плача, произносит Цурара, останавливая руку третьего в воздухе над его чашкой. Рикуо поднимает на нее все еще злобный от мыслей взгляд, дергает головой, спрашивая, что ей надо. - Это уж девятая ложка… - объясняет Цурара, забирая ложку сахара из руки главы. Рикуо тяжко вздыхает, смотрит в свою кружку, где видна большая горка сахара. - Ты права, Цурара, ты права… - кивает он, грустно усмехаясь. Девять. Девять недель он не может впихнуть одну единственную мысль в свою же темноволосую голову: Кана-тян не его женщина. Такие, как она не заслуживают внимания третьего. Такие, развратные, двуличные, тупые твари должны дрожать перед главой клана Нура, ожидая возмездия за грехи свои. Рикуо таких бы истреблял семьями, да нельзя. «Вдруг Кана-тян исправится?» - передразнивал он свои же мысли. Не исправится. Не так воспитана. Не теми воспитывается. Не ровня она ему. Не его уровень. И дело даже не в том, что Рикуо глава клана, даже не в том, что он екай, дело в морали. У ночного Рикуо есть Зен, и ему он не изменяет. А вот Кана-тян так бы и рада с ночным Рикуо переспать, а от дневного цветочки получить и скромный поцелуйчик в щечку. И рад бы ночной Рикуо не думать о ней, но ведь она же своего добьется – он таких знает. Еще и связь какую-то с ним тайную завела: как Рикуо из дома не выйдет, куда бы ни пойдет – везде ее встретит. А изменять Зену не хочется, ведь он екай, он брат, он мужчина, он всегда поймет. Кана-тян же… - Цурара, если меня заставят жениться… - лениво протягивает Рикуо, когда девушка налила ему новую порцию чая, сама насыпала сахар и села напротив. Цурара вмиг краснеет, опуская взгляд в пол. Пили чай по причине того, что все саке оказалась кем-то случайно отравлено, а идти в магазин за новыми партиями (обычно это были Рикуо и Нунарихен) не давала лень. - Ч-ч-что тогда, господин? – голос девушки дрожит. Рукуо вовремя оказывается сбоку от нее, беря одну ее бледную ладонь в свою. - Тогда ты выйдешь за меня? – спрашивает он, рассматривая аккуратные пальчики и ногти девушки. Вовремя смотрит ей в глаза, так что она снова краснеет и отворачивается. - Я… Рикуо-сама… - Да или нет, Цурара? – мягко спрашивает Рикуо, шепча слова ей на ушко. Девушка вздрагивает и на одном дыхании, прежде чем упасть в обморок от счастья, произносит «Да…» - Вот я и решил проблему! – усмехается Рикуо, аккуратно поднимая девушку на руки. Через секунду он оказывается в ее спальне, кладет Цурару на покрывало, оставляет ей записку «Приходи ко мне с утра» и исчезает. Чай все равно был холодным. Рикуо сидит в комнате Зена и смотрит на спящего брата. Скрестив ноги и спрятав руки в рукавах кимоно, глава клана находится в приятной и такой родной полутьме, слушая мирное дыхание любимого. Девять. Девять недель он не может рассказать Зену, что вытворяет он днем. Дневной Рикуо даже во внимание не берет их роман, словно до Зена ему и дело нет. Хотя, ночной Рикуо это часто замечал, мальчик ревнует. Возможно, таким образом, он пытается привлечь внимания екая. Ночной Рикуо усмехается. Зену нужен только он: решительный, сумасбродный, но знающий чего хочет. Дневной не такой. Девять. Девять перьев лежат вокруг головы Зена. Рикуо, осторожно закрывая пальцы рукавом кимоно, берет перышко в руки. Всегда было загадкой, откуда они появляются, если Зен не распускает крылья, но сейчас Рикуо это не волнует. Он рассматривает пушистое перышко в тусклом свете луны. Подумать только: коснись он губами этого перышка, такого хрупкого, беззащитного, нежного, и проблемы решатся. Его смертью. Рикуо тяжко вздыхает и подносит перышко к губам. - Рикуо… - шепчет во сне Зен, переворачиваясь на спину, раскидывая руки и довольно улыбаясь. Глава клана вздыхает и отправляет перышко летать по воздуху. Нет, он не такой дурак. Глава клана ложится в постель к Зену. Тот, недовольно фыркнув, двигается, обнимает Рикуо и снова благополучно засыпает. Они уже обсуждали с Зеном идею женитьбы на Цураре для прикрытия их романа, но Зен не знал, когда Рикуо ей воспользуется. Девять. Девять бликов на полу. Возможно, это число станет для Рикуо роковым. Глава клана вздыхает и проводит тыльной стороной ладони по щеке брата. - Не кричи на меня завтра, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты меня понял, - шепчет он, с трудом заставляя себя закрыть глаза и уснуть. Завтра важный школьный экзамен, и Рикуо хоть раз решил дать возможность себе дневному выспаться. Восемь. Восемь перьев лежат в комнате Зена ранним утром, когда Рикуо ушел, объяснившись. Брат все понял, он все принял. Да, его гложет ревность, потому что Рикуо не принадлежит Зену полностью, еще его бесит, что глава клана держал все это в секрете. Он зол на Кану-тян, но это выбор дневного Рикуо, и он не будет вмешиваться. А ночной Рикуо будет. Именно поэтому перышко Зена лежит на зеркальце Каны рядом с ее кроватью.