Свидания в сети

Название: Пролог Персонажи/Пейринг: Саша/Женя Жанры: Слэш, агнст, повседневность, учебные заведения Рейтинг: PG-13 Описание: Однажды Саше на почту пришло письмо со странного адреса, со странной подписью "Знакомый", кто бы мог подумать, что именно оно станет эпилогом для старой истории и прологом для новой. ______________________________________________________________________________ Саша сидел за компом, пытаясь заняться рефератом, от которого зависело количество баллов по истории. Под утро тиканье часов казалось непозволительно громким, а клики мышки вообще, словно выстрелы из пистолета. Он редко так зашивался в конце модуля, но в этот раз учебный год не задался с самого начала. И как можно было умудриться сломать руку, навернувшись на лестнице в универе? А вот Саша умудрился. Так что с письменными предметами приходилось туго, вот он и отрабатывал их сейчас. Еще, как всегда, все задания ему отдали за несколько дней до сдачи. Кофе закончилось уже давно, реферат же не был готов еще и наполовину. Поэтому щелчок е-мэйла показался Александру знаком спасения, но текст послания поставил в тупик: "Привет! Как дела? У тебя потрясающие посты в блоге. Жаль, я не могу сказать тебе это напрямую. Знакомый" Минут пять он просто смотрел на сообщение, пытаясь сообразить, в чем же подвох? Любопытство закипало внутри. У него имелась парочка мыслей по поводу того, кем был этот "знакомый", но высказывать их себе дороже: велик риск разочарования. Прикусив губу, парнишка дрожащими от нахлынувших эмоций пальцами решился набрать ответ: "Здравствуй. Спасибо за комплимент. Это очень приятно... Если мы знакомы так близко, как я думаю, то ты знаешь, как для меня это важно. Я приемлемо, а ты?" Спрашивать о личности напрямую мальчик не решился, ведь это могло вспугнуть "Знакомого", а не попрощавшись, Саша открыл тем самым коридор неожиданного общения. Но только времени дожидаться ответа не оставалось. Пора было выпить еще чашечку кофе и отправляться в универ, где его ожидал очередной день ада. С тех пор как однокурсники узнали о его... пристрастиях, Александра шпыняла добрая их часть. Он старался не обращать на это внимания, но когда его толкнули в первый же день учебы и он неудачно приземлился на руку, терпение его родителей лопнуло, и они не поленились выбить для него перевод на индивидуальный план обучения, прикрывшись переломом руки. Но сейчас ему нужно было идти туда, чтобы отдать задания и отчитаться на семинаре по экономике перед преподавателем и однокурсниками, часть из которых не поскупилась на насмешки, стоило ему переступить порог кабинета. — Как твоя рука, голубок? — с усмешкой на тонких, но чувственных губах поинтересовался самый яростный и неутомимый его гонитель, преграждая путь ногой. — Прекрасно, твоими молитвами, — спокойно отозвался Саша, на всякий случай пряча руку в ортезе за спину и смело смотря в голубые глаза Самарского, стараясь не смотреть на губы. Те пробуждали лишние желания, а его рука и так отчаянно не хотела заживать. Гипс сняли еще три недели назад, спицы вытащили тогда же, так нужно было по срокам, но костная мозоль была еще очень тонкой и, чтобы не рисковать, врач заковал несчастную конечность Саши в мягкие оковы с металлическими вставками. Профессор сделал замечание, и блондин убрал ногу, не переставая поедать однокурсника взглядом. — Не дрожи за клешню, я подожду, пока срастется, — пообещал он. И под тихий смех соседа по парте сел правильно, повернувшись к доске. Саша наградил его уколом презрения и занял место учителя, готовясь к тяжелому уроку. Его не слушали, болтали, смеялись, но он не делал им замечаний, оставив это преподавателю. Его в общем-то не слишком это трогало: в конце концов он на вопросы по этому материалу ответит. Только напрягала необходимость перекрикивать галдеж, для того, чтобы услышал преподаватель. Несправедливо, а что поделать. Через двадцать минут, отведенных на одно выступление, он наконец выдохнул и глотнул сильногазированной минералки, чтобы вернуть себе голос и сел на место, вытаскивая планшет. После звонка, он направился прочь и в коридоре был тут же прижат к стене Женей и его дружками. Рука почти душила, придавливая его шею к стене. — Чего тебе? — спокойно спросил он, смотря на дьявола в ангельском обличии. — Долго еще прятаться будешь? — почти елейно прошептал Самарский, обжигая дыханием, склонившись к парню. — Мы без тебя заскучали… А ребята? И те, конечно, подтвердили. — Шли бы вы своей дорогой, а? — Саша чуть дернулся, пытаясь вырваться, но его не отпустили. Неприятно, но это смотря с какой стороны посмотреть... Женя сделал ему много гадостей, выказывая свое отношение, но если абстрагироваться... Саша прикрыл глаза. Нет. Нельзя. Самарский засмеялся: — Что так? Разве тебе не должно быть приятно мужское общество? Рука парня по-хозяйски прошлась вдоль тела объекта гонения, задерживаясь в определенных местах. Фирлаев дернулся, словно от удара током, и резко оттолкнул от себя парня. — Иди к черту! — не выдержал он, сжимая в кулак пальцы здоровой руки. Он и так стерпел слишком многое. Но играть с собой он не позволит. — Какой недотрога… Или ты бережешь свой девственный зад для кого-то конкретного? — полюбопытствовал Евгений, снова подступаясь, словно решив испытать решимость «голубка» ударить обидчика, защищая свою честь. Саша нервно усмехнулся, но Самарский сам завел эту игру. — С чего тебя так это интересует? — с улыбкой поинтересовался он. — Интересно, какого быть в таких отношениях, а попробовать боязно? Фирлаев знал — Самарский гомофоб, но в последнее время тот действительно проявлял к нему какой-то нездоровый для себя интерес. Или Саша хотел, чтобы это было так? Впрочем, не важно. Эта фраза либо будет его смертным приговором, либо билетом на волю, по крайней мере, на сегодня. — Совсем страх потерял? Блондин остановился совсем близко, занеся крепкий, поставленный для удара кулак, но опустил, отворачиваясь. Всем своим видом давая понять, что ему просто противно марать руки о гомика. Махнул рукой своей клике, направляясь в сторону сортира. — Чтобы завтра был здесь, — бросил он оборачиваясь. И был тихо послан в ответ. Саша направился прочь, допивая минералку. Спасен. На сегодня спасен. Но тело запомнило чужие прикосновения, прикосновения, что электричеством били по обнаженным нервам. Слишком сладко, слишком с издевкой. Фирлаев ненавидел это общество, что в целом при всей своей "высокоморальности" так и не ушло развитием дальше стада с его инстинктом "изгнания инородного". Белые вороны долго не живут. Пиликнул телефон. Неловко сняв сумку, перекинутую через плечо, парень поставил ее на подоконник и уже тогда принялся разыскивать телефон в кармашках, пальцами здоровой руки. Нашел. "Думаю, у тебя бывало такое, что чего-то очень не хватает. Конечно, бывало. Вот у меня сейчас так". Фирлаев растерянно смотрел на сообщение от этого "знакомого", уже готовый на стену лезть от любопытства. Вот только строчка это отдавала тоской. Как и то, что собеседник не ответил на его предыдущий вопрос. "Да, ты прав. Такое бывало и не раз... И даже сейчас... в общем, я с тобой солидарен. Кто ты?.. Я смутно догадываюсь, но слишком боюсь ошибиться". Поделился с ним Саша и тут же покачал головой: вряд ли это был Дима, его первый... возлюбленный? Да сейчас уже и не суть. Но чем черт не шутит... Мальчик направился домой, чтобы убить всю ночь на то, чтобы найти этого знакомого, но тот отчаянно шифровался: почта с говорящим логином "bezimeniilika" не засвечивалась нигде кроме этой переписки, а местоположение терялось в паутине прокси-серверов. Ничего толком не добившись, он заработал головную боль и невралгические "постреливания" в больной руке. Об универе не могло быть и речи, но он не хотел пропускать английский в этот день. Лишнее. Поэтому он пошел, перепугав при этом учителей своей мертвенной бледностью и подергивающимися пальцами, которые отчаянно не желали работать сегодня. Неожиданно ему прилетела записка: «Ты сделал это, да? Погано выглядишь…» Саша растерянно захлопал ресницами, непонимающе глядя на аккуратный почерк Самарского. Да, определенно его. Саша помнил Женю еще с тех пор, как они были приятелями и еще в школе сидели за одной партой. Неожиданно. Хотя в последнее время, точнее в последние пару дней, он то и дело чувствовал себя растерянным настолько, что дальше только ступор. Не обращая внимания на болезненные колики, нашкрябав непослушными пальцами ответ, он отправил записку обратно. "С чего вдруг такое беспокойство? Ревнуешь? Или завидуешь? О, ужас!" Блондин фыркнул, делая вид, что записывает под диктовку учителя, но через минуту Александру прилетела новая записка: «Хотел надрать сегодня твою задницу. Но, похоже, с тебя и так хватит…» Фирлаев стиснул зубы от боли и гнева. На записку ушло чуть больше времени и, после отправки, он уперся лбом в столешницу под партой, сжимая лангет пальцами здоровой руки. Похоже, ему скоро придется полностью перейти на домашнее обучение. И обезболивающее, как назло дома забыл. Поэтому стиснул зубы сильнее и выдохнул тихое проклятье, не в силах даже поднять голову, чтобы посмотреть на реакцию Самарского: "Иди нахер. Ты ведь так хочешь испытать эти ощущения". Ответа не последовало, но когда все покинули кабинет, Александра приперли все к той же стене, а кулак врезался в живот: — Еще один такой намек и я тебя закопаю во дворе этого универа. Понял? — шипел Женя. Ответить жертва не успела. К тому времени как это произошло, нервная система Саши была уже на пределе. Руку будто ломали заново и с особой жестокостью. Погода что ли? Или нервы... и усталость. Хотя какая разница? Сейчас его организм требовал обезболивающего, но получив лишь новую порцию боли, центральная нервная система сдалась окончательно. Рецепторы горели, пылали. Словно все тело охватило болью. Лишь на мгновение. А через секунду — темнота. В себя он пришел, сидя на подоконнике, прикрытый от посторонних взглядов спинами Жениных прихвостней, а сам блондин хлестал его по щекам. Парень тихо застонал, хотя скорее просто свистяще зашипел сквозь зубы и отмахнулся от чужой руки. — Отъебись от меня, а? — тихо попросил он, пытаясь проморгаться. — И это твоя благодарность? Надо было оставить тебя валяться на полу рекреации… Держи. В руку ему сунули ручку от сумки. — Ты хочешь благодарности? — Саша нервно, почти истерично рассмеялся, сжимая в пальцах ручку до побелевших костяшек. — У тебя странное представление о помощи, Самарский. Слишком странное. Садистское. Вот только я не мазохист. И БДСМ мне не по вкусу. Перекинув сумку через плечо, парень прижал больную руку к ноющему животу и побрел прочь. Никаких больше лекций и семинаров! Домой! К обезболивающему! Звонок в дверь был неожиданным, а в реальность оказавшегося на пороге Самарского, вообще верилось с трудом. Блондин усмехнулся, глядя в растерянную мордашку: — Пригласишь войти или побоишься? Саша пожал плечами и отошел в сторону, облокотившись на стену. Он был дома один, но не боялся. Ну, поколотит он его и что, в первый раз что ли? — Зачем явился? — спросил парнишка, растерянно поглаживая гипс. В прихожей Евгений осмотрелся и пошёл в комнату Саши: — А у тебя все по-старому... Саша не ответил, лишь закрыл за Женей дверь и прошел следом за ним: — Чай? Или кофе? — Ты ведь помнишь, что я предпочитаю, да? — ответил тот вопросом на вопрос. Однако соглашаясь на угощение, и достал из сумки шоколадку. Саша кивнул, ставя на огонь турку, помешивая аккуратно, чтобы не расплескать. Уже привычно было работать одной рукой. И только подав кофе к столу, вновь повторил свой вопрос: — Так зачем ты здесь? Разломив шоколадку, молча предлагая угощаться, и сделав глоток кофе, блондин улыбнулся: — Да расслабься, философ прислала. Говорит, тебе приезжать тяжело, просила задания передать. Он полез в сумку. — На кой черт ей тогда эмайл? — флегматично поинтересовался парнишка, отправив в рот кусочек шоколада и запивая его кофе. Сладость растаяла на языке, нежной текстурой обволакивая вкусовые рецепторы. Приятно... Парень пожал плечами, кидая на стол флешку: — А я знаю? Сам потом спросишь. Может у нее с компом проблемы... Он сделал еще глоток, запивая кусок шоколада. Саша кивнул и взял флешку, скользя пальцами по металлическим граням. Он чувствовал себя странно: вот сейчас он сидит с Самарским и пьет кофе, на почту ему пишет некто, вероятно Дима, которому возможно, приспичило помириться. Как во сне... Чуть покачав головой самому себе, он почувствовал взгляд Жени: — Что-то не так? Блондин моргнул, словно возвращаясь к реальности: — Знаешь, мне не хватает моего старого приятеля, — признался он вдруг, пряча взгляд в чашке остывавшего кофе. — Ты теперь чужой и думаешь о других парнях… Думаешь иначе, — в голосе парня звучало не то огорчение, не то ревность. — Я тебе тоже так нравился, или все же между нами была дружба? Это был печальный разговор, во всяком случае, для Саши. Подкалывать собеседника не хотелось: слишком близок тот был к правде, слишком неприятной была эта правда для Самарского. Слишком "свое" слышал в его словах Фирлаев. — Жень, ты правда думаешь, что я кидаюсь на каждого симпатичного парня? — спросил он, печально улыбнувшись. — Я этого не говорил, — категорично заявил блондин, но в голосе просквозил привкус горечи. — Наверное, пойду я. Спасибо за кофе. Он поспешно поднялся, хватая сумку. — Жень... — Саша поднялся следом, но осекся на полуслове. — А, впрочем, неважно. Спасибо, что принес задания. Давай я сейчас скачаю, и ты сразу флешку заберешь? Я не знаю, когда в универе появлюсь. Самарский остановился в проеме двери, несколько мгновений колеблясь, а потом вернулся. Опустился на диван. — Давай, — согласился он, хотя было видно, как ему не терпится сбежать. — Ты только не воображай себе ничего, понял. И зови меня Самарским. Саша засмеялся тихо и горько, но от замечания не удержался, подключая флешку: — Тебе девятнадцать лет, а ты по-прежнему ведешь себя как ребенок, не принимающий любого, кто живет не так. Самарский стиснул зубы, но промолчал, проглотив эту горькую пилюлю, дожидаясь, когда ему вернут флешку. Но не выдержал ожидания, тихо обронив: — Ну и ладно... Только знай, я твоего Диму найду, и он пожалеет, что сбил тебя с пути истинного. Саша замер, потом потер лицо ладонью. О Диме никто не знал... Никто, кроме Знакомого, которому он случайно "проговорился". Он завис в состоянии безмолвной истерики, где-то между смехом и слезами. Сжав зубы, он вытащил флешку и швырнул ею в однокурсника. Быстро вышел прочь, чтобы скрыться в ванной и спрятаться за шумом воды. Осознав, что прокололся, блондин закусил губу, глядя парню в след. Когда тот выбежал, он подобрал флешку и, наконец, покинул чужую квартиру. Прижался к стене справа от двери. Ну, зачем он пришёл?.. Несколько недель они не общались. Саша чувствовал себя омерзительно, словно преданным дважды, хотя на то не было причин. Совсем не было. Он придумал все сам, сам теперь и мучился. Но учебу никто не отменял. Ему пришлось идти на модуль. Сидя рядом с Самарским, он чувствовал острое желание сдохнуть. И чужой одеколон... Покачав головой, он вновь посмотрел на пустой лист: модуль явно будет провален. — Соберись, — услышал он негромкий совет и ему в пальцы сунули шпору. Саша чуть вздрогнул и, беря спасительный листочек, не удержавшись, коснулся чужих пальцев своими, чтобы тут же переключить внимание на задания, на переписывание ответов, потому что в голове было слишком пусто. В конце шпоры было лишь одно слово таким родным почерком: "Прости". И никаких объяснений. Когда стали сдавать работы, Самарский положил свою на стол преподавателю и быстро покинул класс. Фирлаев поспешил за ним. Почти схватил его за руку, но вовремя одумался и остановился, чтобы затем уйти в другой кабинет. А вечером написать на электронный адрес: "Прощаю". Саша не знал, что это было: эпилог этой истории или пролог новой, но ему определенно стало легче. Ответа не было несколько дней, словно, удовлетворившись ответом, Самарский решил оставить парня в покое. Но вот, однажды вечером, в дверь раздался неуверенный звонок. Саша чуть вздрогнул, но послушно отложил книгу и направился в прихожую. Родители уехали загород, однако парень смело открыл дверь, чтобы, опешив, отступить на шаг, пропуская в прихожую Самарского. Тот был какой-то помятый и с разбитой губой. — Не помешаю? — тихо спросил он. — Не могу домой в таком виде… Сморгнув первое мгновение непонимания, Фирлаев сдавленно ругнулся и закрыл дверь за спиной Жени: — Разувайся и ванную. Я за аптечкой, — не стал терять он времени на расспросы. Нужно было привести парня в порядок. Тот кивнул и, стянув ботинки, направился в обозначенную комнату, снимая рубашку. — Прости. Ты не бойся, я их не привел. Увидев общее состояние парня, Саша содрогнулся и, оставив аптечку на стиральную машинку, вытащил из шкафчика полотенце. — Примешь душ, позови меня, я все обработаю, — распорядился парень и быстро вышел прочь, чтобы сползти вниз по стене закрыв лицо руками. — Если тебе неловко, я сам, — предложил Самарский из-за двери, включая воду. Которая лилась минут десять, прежде чем дверь приоткрылась. — Все нормально, — спокойно отозвался парнишка, уже более менее придя в себя. Пройдя в ванную, он открыл аптечку, вытаскивая антисептики и ватные диски, чтобы начать аккуратно обрабатывать чужие синяки и царапины. Главное — заставить пальцы не дрожать, не допускать лишних мыслей от нежности чужой кожи, о том, чтобы зацеловать все ранки. Самарский прикрыл глаза, терпя неприятные ощущения от соприкосновения с ранкам лекарств и прислушиваясь к прикосновениям парня. Он не шевелился, то ли боясь напугать своего доктора, то ли увеличить площадь соприкосновения их тел. — Прости, — тихо повторил он. — Прощаю, — вновь повторил юноша свой ответ, меняя ватный диск и приступая к обработке чужого разбитого лица, теперь сдержать дрожь пальцев было труднее, как и сердцебиение. — Кто тебя так? Блондин позволил себе усмешку, тут же поморщившись, так как губа треснула сильнее. Он явно не хотел говорить, но потом выдохнул: — Ребята… Фирлаев непонимающе посмотрел на парня и вновь залил кровоточащую губу перекисью водорода: — Могу я поинтересоваться, за что твои верные "друзья" на тебя разозлились? Самарский тихо зашипел от боли. — Саш… Я не думал, что до такого дойдет. Я не хотел тебе причинять вред, правда. И тогда с рукой, это случайно вышло… — он отстранил парня, закончившего с его губой, и принялся одеваться, повернувшись к нему спиной. — Они хотели тебя проучить, а я встал на твою защиту и отказался назвать адрес. — И эти люди получают высшее образование... — покачал головой парень, аккуратно поправляя воротник чужой рубашки, скрывая улыбку от того что внутри все перевернулось: не от страха, от теплоты. — Пойдем, я поставлю чай. Для кофе уже поздно. Евгений только молча кивнул, не поднимая взгляда на бывшего приятеля, и позволил отвести себя в комнату. Было уже поздно, но он боялся явиться пред материны очи в таком виде и потому, когда Александр вернулся в комнату, смущаясь, спросил. — Можно я у тебя переночую? — А не боишься? — поинтересовался парень с усмешкой, ставя поднос с чашками чая и сладостями на стол. — Конечно. Я постелю тебе на диване. — А следует? — несколько напряженно ответил вопросом на вопрос поздний гость, двигая ближе чашку. — Дурак, — тихо засмеялся Саша, прикрыв глаза и запивая горечь чаем. — Я не бросаюсь на каждого симпатичного парня с попыткой его трахнуть. Евгений, наконец, решился бросить на него быстрый взгляд: — Ты относишь меня в эту категорию? — А ты не считаешь себя симпатичным? — поинтересовался Саша в ответ, скользя взглядом по ангелоподобному личику. Чужие губы манили коснуться их своими, но Фирлаев запил не уместное желание глотком крепкого чая. Блондин пожал плечами: — Ну, со стороны девчонок — да, но ведь у... парней должны быть свои критерии на этот счет. Или нет? — Со стороны девочек или мальчиков не так важно. Критерии красоты нам навязаны обществом и от этого никуда не денешься. Пол объекта красоты или того, кто эту красоту воспринимает не является решающим. — Понятно. Отчего-то скулы парня зарделись, словно ему сделали комплимент. — У меня ощущение, что ты прогулял все лекции по философии, особенно те, что затрагивали темы социума и эстетики, — с усмешкой заметил Саша, отправляя в рот конфету. Тут в соседней комнате зазвонил мобильный и он поспешил туда, чтобы вернуться через минуту с постельными принадлежностями в руках и зажимая телефон между плечом и ухом. — Да-да, мам, я все нашел, спасибо. Да, я и сам не думал, что так получится. Нет, мама, это не Дима. Что в твоей косметичке? Мама, да не собираюсь я!.. Все, мам, доброй ночи. Привет папе. Выключив телефон, парень фыркнул, кинув его на кресло, а на край дивана положил то, что принес. — Философия не мой конек, я на ней чаще сплю, — передернул плечами блондин, беря печенье и запивая чаем. Прислушиваясь к чужому разговору, снова зарделся. — Твоя мама все знает? — удивился он. — И папа тоже, — пожал плечами парень, вновь опускаясь в кресло. — Я боялся говорить им, но как выяснялось, они и так догадывались. Не знаю, как они себя ощущают в такой ситуации, но своего недовольства не высказывали. — Представляю… Допив чай, он отодвинул чашечку от края и посмотрел на приготовленное для него белье. Поднялся, по-хозяйски начиная управляться с диваном, на котором бывало спал раньше. Не оборачиваясь, сказал: — Саш, ты должен быть осторожен, пожалуйста. — Я не боюсь, — спокойно отозвался Фирлаев, осторожно и задумчиво вращая запястьем, а после быстро вышел, на пороге бросив пожелание доброй ночи. Спал Евгений беспокойно, отчасти после пережитого, отчасти беспокоили следы его схватки с бывшей кликой. И проснувшись среди ночи, он услышал тихие стоны. Они были одни с Александром, значит... Поднявшись, он подошел к двери чужой спальни. — Саш, ты в порядке? — спросил он. Но отклика не последовало. Лишь беспокойный шорох постели и вновь тихий стонущий выдох. — Саш… Блондин нерешительно толкнул дверь и прошел в комнату, склонившись над постанывающим во сне парнем. Осторожно коснулся его плеча. Болезненно вздрогнув, парень резко сел. Толком не открывая глаз, сжал сокурсника в своих объятиях, стискивая в пальцах его рубашку, словно хватался за спасательный круг. Евгений невольно напрягся, но заставил руки скользнуть Александру на спину и погладить, утешая: — Дурной сон? — мягко спросил он. Саша поддался соблазну притвориться, что он полу спит и совсем не понимает, что случилось. Он устроил голову на чужом плече, не думая, как дорого ему может обойтись эта минутная блажь. Совсем рядом отчаянно колотилось чужое сердце. Рука Самарского скользнула по волосам, мягко перебирая локоны. — Мне правда очень не хватает тебя… — шепнул он спящему, укладывая его обратно в постель, позволяя не отпускать себя, укладываясь вместе с ним. — Если проснешься раньше меня, я тебя убью… О, каких сил Саше стоило не засмеяться: тихо и счастливо. Он сыграл податливого спящего красавца, прижавшись к объекту желаний чуть теснее. Это того стоило. Определенно. И это не было эпилогом — это был пролог.