Мне не нужны друзья

Фрид плотно закрыл и зашторил единственное окно в своей комнате, надел носки и закутался в одеяло, усевшись с ногами на кровать. На подушке лежала закрытая термо-кружка и грела в ней пух. Он не спешил открывать свой подарок, а то, что это был именно подарок, а не угощение, как в остальные дни, Джастин был уверен. Он верил, что у каждого подарка есть своя выдержка, и если открыть его раньше или позже положенного срока, то он потеряет свой шарм тайны за оберткой. Фрид знал, что эта кружка может держать температуру больше трех дней, если не открывать крышку, но он не собирался ждать так долго. Он взял теплый стакан, ухватился за крышку и с усилием открыл ее. Запахло теплом, а уже потом молоком и расплавленным в нем медом. Он аккуратно положил крышку на прикроватную тумбочку рядом с библиотечной книгой и поправил сбившееся одеяло. В помещении царил густой полумрак, в котором даже тени за окном превращались в полупрозрачные иллюзии на стенах. Обычно глухая комната наполнилась запахами меда и человеческого тепла. Джастин глубоко вдохнул сладкий запах, приправленный мятой, и расплылся в счастливой улыбке. Он уже забыл, когда последний раз ему делали безвозмездные подарки, настолько простые и незамысловатые, но такие бесценные с вложенной в них заботой. Пар проник в легкие и растекся по телу как мед, что растворился в молоке, даря телу легкость. - Спасибо, Лаксус… - он подул на молоко, и клубы пара полетели в комнату. Еще никогда Джастин не чувствовал себя таким защищенным в этом доме, в этой комнате, на этой кровати. И отпил немного, но горячая жидкость обожгла язык, - нельзя терять бдительности, – рассмеялся Фрид и продолжил остужать молоко. Он вспоминал, как улыбался блондин, окруженный стеной дождя сидя с ним в одном круге заклинаний, рассказывая о гильдии, словно все люди, входившие в нее, были его братьями и сестрами, которых он ненавидел также сильно, как и любил. «Интересно, если я вступлю в нее, обо мне он будет думать как о брате?..» - было радостно и грустно одновременно, радостно от того, что такому как Лаксус не безразличен такой, как он, а грустно, что гильдия оставалась лишь мечтой. Пока этот человек находится в стенах этого дома. Молоко немного остыло, но все равно обжигало рот, однако от этого не теряло своего вкуса и легкого аромата мяты. Этот жар напомнил о сверкающих гневом глазах Дреяра, когда он отказался говорить, что получил синяк от отца …точнее отчима. Он поймал его на следующий день, когда Фрид возвращался из библиотеки. Его ведь действительно свалила простуда, и именно по этой причине он не смог противостоять тяжелым ударам, потому что в глазах плыло не только от вспыхивающей боли, но и от жара. Он едва успел убежать, когда этот человек ушел в кухню за веревками, думая, что Фрид потерял сознание. Когда дверь его комнаты закрылась за спиной, он с облечением выдохнул и кое-как дополз до кровати. Фрид провалился в глубокий болезненный сон и провалялся так пару дней, без медикаментов и еды. А когда сознание начало постепенно возвращаться, он с ужасом обнаружил кучу синяков на теле, а главное еще алеющую скулу. Видимо ослабленный болезнью организм излечивал обычные синяки не так быстро, как раньше. И все бы ничего, Фрид мог бы отлежаться в комнате, пока не сойдут побои, но в этот раз все было сложнее, он знал, что по вечерам его ждут. И он не может пропускать эти встречи …хотя уже сделал это. На третий день Джастин купил еды и заживляющих мазей и заперся в комнате, почти не вылезая из кровати... Два дня он лишь спал, просыпаясь чтобы сменить компрессы и поесть, надеясь, что синяк с лица сойдет за пару дней, но чуда не произошло. На пятый день, когда жить взаперти стало совсем невмоготу, и ноги рвались к протоптанной дорожке к гильдии, но на этот раз его привлекали не мелькающие тени в ярких окнах и даже не веселый смех, который был слышен даже через толстые каменные стены. Он хотел увидеть надменную ухмылку, колючий взгляд и желтую молнию, поэтому сорвался посреди ночи, надеясь, что Лаксус еще в гильдии и им удастся пересечься. Удалось, и поэтому сейчас он потягивает молоко с медом. Дреяр проспал остаток ночи самым сладким сном за последние четыре ночи. В окно стучался легкий ветер и заглядывала луна, падая лучами на спокойное лицо и мерно вздымающуюся грудь. Легкий сон, в котором была лишь молочная белизна, бережно обнимающая, дарила комфорт и мир. Молоко пахло медом и мятой. Ярко желтым медом, но почему-то он был острым, и зеленой мятой, листочки которой были мягче любого пуха. И если их лизнуть, то приятно вяжет язык, а если укрыться этим зеленым листом, то легкий аромат защекочет нос. В этот момент главное не дышать глубоко, чтобы не чихнуть и не спугнуть легкий пушистый лист, плавающий в молоке с желтым медом. Лаксус открыл глаза, когда лучи восходящего солнца согревали живот, а значит, не было еще девяти часов. На языке чудился мятный вкус, в носу летал запах молока с медом. Дреяр глубоко вдохнул немного пыльный воздух квартиры, и внезапно возникло желание увидеть Фрида. Всего на мгновение, но такой силы, что проигнорировать его было невозможно. Блондин вспомнил вчерашний вечер и темную скулу своего знакомца, но этот факт уже не вызвал такой ярости как вчера, лишь легкое раздражение, противно скребущее где-то внутри. - Чтоб тебя… - прорычал он, спуская ноги на жесткий ковер. В холодильной камере не было ничего, кроме плесневелого хлеба, подкисшего молока и соусов. За эти пять дней Дреяр забыл «приготовить» себе еды и даже в ресторан не звонил. Он все шатался по городу, разбивая всех, кто попадался под руку. Он даже пару раз подходил к доске с заданиями, но так и не решился взять одно из них, потому что все задания с достойным вознаграждением требовали, чтобы он покинул город, а дешевка его не интересовала. Дреяр отказывался принимать тот факт, что из города он не желает уходить из-за библиотечного червя, и даже оправдания не надо было придумывать – он занимается исследованиями. И вот сейчас, стоя перед пустой холодильной камерой, Лаксус, обдуваемый прохладой из открытой дверцы, не может постигнуть той логики, которой руководствовался последние пять дней, отказываясь от еды. Он нахмурился, поджал губы, потому что чувствовал, что ответ где-то совсем близко, но для этого придется поднапрячься и осмыслить происходящее. Но Лаксус не был любителем разбираться в лабиринтах разума, когда можно подождать немного и ответ сам приплывет в руки. А пока надо озадачиться добычей пропитания, поскольку желудок, терпевший издевательства эти пять дней, взбунтовался и кричал о своем голоде. О девушках в десять утра речи и идти не могло, поэтому взяв бумажник и, натянув вчерашнюю футболку, он пошел в любимую мясную лавку. Прекрасная погода, освещавшая Фиор и его разнообразие: кладку зданий, цветные витражи, блеск реки и пенных барашков, разбивающихся о ее берега. Дреяра все это мало волновало, потому что треклятое солнце светило прямо в глаза и жутко пекло шею, ему всегда казалось, что по утрам солнце всегда самое злое. Еще одна причина ненавидеть утреннюю побудку. - О, Лаксус-кун! Давно ты к нам не заходит, да еще и в такую рань! Неужто дракон посетит Фиор? Дреяр лениво зевнул. - Как обычно: пару тройку кило твоего лучшего мяса, сарделек и колбасы. - Поострее? – улыбался плотный мужичок в белом фартуке, уходя за занавеску, потому что уже знал ответ. Пусть внук Макарова был редким гостем в этом магазинчике, но всегда оставлял здесь дневную выручку, поэтому хозяин очень любил этого грозного покупателя. - Поострее, – кивнул громовержец, осматривая ветрены – Может, птицу взять… - Вчера вечером поймали великолепного фазана! – похвастался продавец из глубины дома. - Тогда его тоже. - Лаксус! – неожиданный удивленный оклик со спины. Низкий для девушки голос и короткая стрижка у тени, у Дреяра было не так много знакомых с такими приметами, а эти томные нотки значили лишь одно - с этой девушкой их связывала постель. - Фиор действительно маленький город, – обворожительно ухмыльнулся Дреяр, оборачиваюсь, - Фелиция. - О, ты помнишь мое имя! – рассмеялась она. - Я помню твое рагу и ту ночь. И, кажется, ты постриглась. - Ха-ха! Но еда все-таки на первом месте, да? – девушка рассмеялась и, сделав шаг, оставила на губах Дреяра легкий поцелуй. – Смена имиджа, - и шатенка подмигнула ему. - Фели-чан! – вернулся мясник с большим пакетом, - Тебе как обычно? - Да, Петри-сан. - Подожди секундочку, – мужчина был очень рад хорошим клиентам с утра. Вообще, он всегда был рад клиентам и просто захожим людям, но когда его лучшее в Фиоре мясо разлеталось, словно горячие пирожки, было вдвойне приятно. – Лаксус-кун, а ты унесешь все это? - рассмеялся Петри, поставив на прилавок два больших бумажных пакета. - Просто сделай двойной пакет. А лучше тройной, – Лаксус любил эту мясную лавку, хоть она находилась далеко от его квартиры, зато близко к Гильдии, и он частенько в нее заглядывал после задания. - Будет исполнено, – склонился мужчина и достал из-под прилавка еще пакетов. - Ого! Ты на всю гильдию закупаешься? – присвистнула девушка, когда увидела пакеты. - Когда ты готовила рагу, мой холодильник был почти пуст. Но сейчас в нем полно еды и я не против отведать твоей кухни еще раз, – похабно улыбнулся Дреяр, глядя девушке в глаза. Фелиция проморгалась, а потом снова рассмеялась, и будь это не Фелиция, а любая другая девушка, Дреяр бы тут же забрал свои слова обратно или обыграл ситуацию так, чтобы она сама отказалась. Но было в этой шатенке нечто обворожительное, отчего ее смех не казался скрипом вилки о стекло. - Сейчас же только полдень, а вторые блюда принято есть в обед! - Тогда встретимся в обед, пробежимся по стандартной развлекательной программе и пойдем ужинать, – пожал плечами Дреяр, забирая пакеты. - Только ужинаем уже у меня, – облизывая губы, сказал девушка, и еще раз чмокнула блондина в губы, вставая на цыпочки. - В два, на главной площади. - Буду ждать! Не опаздывай! – снова рассмеялась шатенка и шлепнула Дреяра по заднице. И не будь у того заняты руки он бы непременно оторвал девушке ее хлесткие ладошки по самую шею, но он уже держал пакеты, к тому же настроение было на подъеме, поэтому блондин решил отыграть свое вечером. Всю дорогу домой он предвкушал время свидания, а главное вечер, и может быть, утро. И только когда в дверном замке повернулся ключ, он вдруг вспомнил о еще одном событии в этот вечер. Встреча с Фридом. Лаксус даже разозлился на себя из-за того, что не вспомнил об этом раньше и разозлился на библиотечного червя, поскольку он не сказал ему свой адрес, а значит, письмо-скороход он ему отправить не сможет… - Чтоб его… - проворчал Лаксус. Он глянул на часы, путь домой занял чуть меньше часа, поэтому до назначенного времени оставался только час. Лаксус выругался, и быстро распихав мясо по полкам морозильной камеры, выбежал из квартиры, надеясь, что найдет своего червя в привычной для того среде обитания – в библиотеке. Он вошел в просторный прохладный зал, где звенела тишина. В глаза сразу же бросилась знакомая гора книг, из-за которой выглядывала зеленая макушка. Лаксус радовался толи не меняющимся привычкам своего знакомца, толи этой уже привычной для него картине, за которую в первый раз зацепился взгляд. Не спеша, он направился к горе книг, предвкушая, как голубые глаза будут узнавать его: первое мгновение недоумение, дальше – осознание, и, наконец – радость. Лаксус встал за спинку стула и уперся в нее ладонями, немного нависая над сидящим, он понаблюдал, как двигается кончик пера, длинные запутавшиеся волосы, связанные в тугой хвост между лопатками. - Все занимаешься, Фрид? – громким шепотом сказал Лаксус, и произнесенное имя приятно прокатилось по языку. Зеленоволосый парень сначала вздрогнул и резко обернулся, видимо, не поверив своим ушам. И как ожидал блондин - недоумение, осознание и радость. Голубые глаза сверкали так близко, не нужно было протягивать руку, чтобы коснуться. Потому что пальцы уже соприкасались с теплой спиной. - Лаксус, что ты тут делаешь? – Фрид поправил челку и сбившиеся очки с крылом на оправе. - Тебя искал. – усмехнулся Дреяр, наклоняясь чуть ближе. – Хотел предупредить, что сегодня встретиться не получится, – и вдруг ему самому стало некомфортно от этой мысли. Он внимательно смотрел в голубые глаза, но в них не было огорчения. - Задание?.. – поинтересовался Джастин и хотел упереться в горячее тело позади, но мало того что спинка стула не позволяла, Лаксус мог неправильно понять… хотя понял бы он наверняка правильно, но не оценил бы этого жеста со стороны Фрида. - Да нет, скорее свидание, – и спина под пальцами напряглась, и взгляд голубых глаз дрогнул. Дреяр хотел наклониться еще ближе, чтобы почувствовать теплое дыхание в этом холодном воздухе, но сдержал свой порыв. – Если хочешь, можем встретиться завтра. Или устроить спарринг на берегу? – томным голосом сказал Дреяр, и даже ему показалось, что он вложил в эти слова какой-то непонятный двойной смысл. - Завтра отец дома и мама ушла на работу, поэтому не получится… - грустно произнес Джастин и его щеки заалели потому, что Лаксус придвинулся чуть ближе, что Фрид почти касался его плечом. - Если он дома, это что-то меняет?.. Я могу за тобой зайти, – и Лаксус, сам того не ожидавший, убрал длинную челку с голубых глаз. Прядки шелком проскользнули между пальцев и упали на оправу очков, не желая цепляться за ухо. Фрид внезапно побледнел и опустил голову, пряча взгляд. Перо громко стукнуло о дерево стола, и пальцы сомкнулись вокруг запястья Дреяра: - Н-не стоит… - дрожащим голосом произнес Джастин, собирая все силы, чтобы убрать нависшую руку и сдержать дрожь в руках. – С-спасибо… - Хэй, ты в порядке? Побледнел весь, – обеспокоился Дреяр, отводя их руки в сторону, чтобы видеть лицо. - Со мной все нормально… Такое случается… - белыми губами почти прошептал Фрид, не в силах глянуть в глаза напротив, потому что боялся, что всплывет ненавистный образ с землистой кожей, потухшими глазами, кривыми зубами и носом-картошкой. - Не люблю повторяться, – нахмурился волшебник. - Я не вру. Такое правда бывает… - говоря с каждым словом все тише. Широкое запястье выскользнуло из легкого захвата, плотно сжимая ладонь Фрида. - Через сутки возле гильдии. Приходи пораньше, – и Дреяр отступил, мягко опустив ладонь, - Я буду ждать, – он крепко сжал плечо Фрида и пошел на выход, теряясь в догадках, что только что с ним произошло. И с Фридом. И между ними. Фелиция пришла ровно в два на главную площадь, откуда началась «стандартная программа» Лаксуса, которую он решил разнообразить для этой девушки. Они проводили прекрасное время в тире, потом бильярде, даже в луна-парке, куда умудрилась затащить его Фелиция. Все начало подходить к логическому завершению, когда они оказались в ресторане, где каждый столик стоял в отдельной комнате: изощренный флирт, двусмысленные фразы, шуточная борьба за счет, карета до незнакомого дома. Дреяр смотрел, как слегка захмелевшая девушка в его объятиях пыталась справиться с замком, и не понимал, чего ему не хватает, ведь это свидание можно было назвать одним из лучших в его жизни. Ему нравилось ее тело, открытый характер и некоторая робость, которая смешивалась с пошлой горчинкой, давая в результате гремучую смесь характера. Фелиция проводила его в кухню и успела достать тарелки, когда жужжащее чувство неудовлетворения совсем надоело блондину. Он прижал девушку к кухонной тумбе, не давая ей открыть холодильник. В эту ночь не было ни слов, ни имен, лишь страстные стоны и возбужденное рычание голосов, быстрые передышки и вновь пространство заполняло желание и похоть. Долгие перерывы на кофе и душ. И все снова начиналось, но уже в душе. Словно люди пытались потопить себя в вязком сладострастие, забывая нечто важное, которое непрерывно стучало по нервам, мешая насытиться. И поэтому даже после такой насыщенной и развратной ночи как эта, в утомленном теле остался призрак неудовлетворенности… но который, как и любое другое слабое ощущение, было проигнорировано и забыто. Лаксус прижал уже спящую девушку ближе и тоже провалился в пустой сон. Его разбудила ругань под открытым окном. Дреяр лениво открыл глаза, осознавая себя в пространстве. «Я точно помню, что Фелиция живет возле гильдии, а не в порту…» - за окном продолжали сыпаться самые изощренные проклятья. - Что за?.. – возмутился Дреяр, намереваясь подняться, но его остановили горячие руки и ноги, обвивающие его тело. - Оставь. Этот дядька всегда ворчит в это время, когда у него выходной… - сонно простонала девушка, прижимаясь ближе под одеялом. - Значит, пора заткнуть ему пасть… - Лаксус уже вознамерился встать, но расслабленные мышцы отказывались поднимать свинцовое тело, – что можно сделать и позже... – улыбнулся блондин, закидывая руки за голову и скрещивая ноги. - Хороший мальчик… - пролепетала шатенка и поцеловала парня в грудь. И в этот раз поцелуй ощущался как цепкие лапки бабочки, а не как прикосновение ее крыльев. Странное ощущение, когда вроде бы ничего не обычного, но отчего-то немного неприятное… Дреяр опустил ладонь на хрупкую спину, ожидая почувствовать под пальцами шелковистые пряди длинных волос, но там была нежная мягкая кожа. И вся тягучая, словно карамель, усталость, слетела как паутина при сильном порыве ветра. - Хм… - он снова заложил руку за голову, когда до его ушей донеслось очередное ругательство. – Что с этим стариком? - Не знаю… Я тут около трех лет живу, и орет этот придурок с самого первого дня моего здесь проживания… Вот почему квартира дешевле досталась. – Девушка перевернулась на спину и потянулась, оголяя грудь, но Лаксуса это уже не волновало, поскольку в мыслях были зеленые волосы и орущий под окном дедан. Обе вещи его раздражали. Но если первая заставляла злиться на себя из-за странного фетиша, то вторая просто нервировала. Дреяр не был настолько чутким и нежным созданием, чтобы его душевное равновесие можно было нарушить парочкой крепких ругательств, однако это напрягало, особенно, когда в таких количествах. Мужик под окном тем временем начал что-то крушить, а потом резко примолк. - С утра пораньше. Я бы от него мокрого места не оставил… - Я не волшебник, – улыбнулась Фелиция, - всего лишь работник мэрии Фиора, к тому же сейчас уже четвертый час. Дреяр присвистнул: - Тогда предлагаю перенести вчерашний ужин на завтрак. Сейчас. - Идет. Я первая в душ. - Если я сломаю огонь в твоей плите, когда буду разогревать еду, ущерб возмещать не буду. Уже поднявшаяся девушка застыла на мгновение: - Тогда ты иди, – вздохнула она и поплелась к шкафу. Швырнув в Дреяра полотенцем и халатом и надев на голое тело его рубашку, ушла в кухню. Дреяр был уверен, что эта страстная бестия сделала так намеренно, и это его раздражало даже больше, чем розовый в цветочек халат. Они сидели за столом у окна небольшой кухни, из которого открывался вид на тот же дворик, что и из спальни, но немного под другим углом. Лаксас был в одних штанах, потому что не было человека или создания, который заставил бы его надеть это безобразие по собственной воле. Дреяр наслаждался печеными овощами и маринованным мясом, от вина они решительно отказались, и Фелиция подобрала ароматный чай с запахом луговых трав. И ничего бы не портило это обеденное утро, если бы не громкий голос все того же мужлана, который плевался отравой, извергая изо рта немыслимые сквернословия. Но ко всему можно привыкнуть, однако в этот раз проклятья летели не «в никуда», а в конкретного человека под кодовым именем «маленький ублюдок». Зубы скрипнули, когда мяса между ними не осталось, а вилка в руке накалилась. Дреяр был импульсивен, но держался изо всех сил, поскольку знал, что квартира не его, и в случае его гневного срыва компенсация отяготит его карман. - Кто этот хрен?! – не выдержал Дреяр и распахнул окно. – Заткнись!!! – и молния треснула прямо под ногами у рослого мужика с глубокими залысинами на лбу. - Ты кто такой? – возмутился тот опьяневшим голосом, тыкая в блондина большой кружкой пива, ручку которой держала крупная ладонь, увешанная кольцами на всех пальцах. «Странно, ругался он вовсе не хмельным голосом», - удивился Лаксус. - Гаркай под другими окнами или я невнятно объясняю? – на повышенных тонах произнес Дреяр, но осмелевший мужик не слышал холодной угрозы, поэтому только продолжил свою арию. Лаксус закрыл окно, собираясь спуститься вниз, но его остановила уверенная женская рука. - Оставь его, оно того не стоит. Пошумит и успокоиться. Не обращай на таких внимание. Дреяр лишь фыркнул, но сел на место, принимаясь зло жевать капусту. - …но, знаешь, даже у таких никчемных людей есть семья. Жалко их. – Фелиция ковыряла вилкой в тарелке. – Когда я только переехала сюда, то пыталась помочь его жене и сыну. Первое время мы очень хорошо общались с Дримой, я даже думала, что мы стали подругами, но она зашивается на трех работах, и ее сутками не бывает дома, пока ее муж-паразит прожирает все деньги. У них очень милый сын, немного молчаливый и «себе-на-уме» мальчик, но не глупый юноша, – тепло улыбнулась она.- Сколько раз я пыталась поговорить с ней, но она даже слушать меня не хочет, закрывает дверь перед самым носом и не верит, что муж у нее - двуличная скотина. Лаксус сделал заинтересованный вид, но на самом деле наслаждался едой, последовав совету игнорировать вопли за окном; стало легче, когда он плотно закрыл форточку. - Он издевается над своим сыном! Постоянно избивает его! …сейчас уже меньше. Конечно, потому что парень вырос. Но три года назад побои сходить не успевали, как появлялись новые. Я пыталась звать стражу, когда в их квартире начинался подозрительный шум, но мальчик всегда говорил, что все в порядке. Что за глупый ребенок! Я пыталась и с ним поговорить, но когда мы остаемся наедине, он каждый раз начинает убеждать меня, что у них все в порядке! И даже позавчера, когда я увидела на его лице ужасный синяк, он сказал, что стукнулся о дверь! Нелепица какая-то!.. – возмущенно фыркнула девушка. Дреяр вздрогнул, по коже пробежал холодок, и он стал внимательнее вслушиваться в рассказ, который с каждым словом нравился ему все меньше и меньше. - И год назад мне сказали, чтобы я оставила их в покое, потому что до меня им многие пытались помочь, но это было словно крик в пустоту. Все старания стираются одной уверенной фразы этого мальчишки - «у нас все в порядке», – и девушка скорчила недовольную рожицу, но она нисколько не рассмешила Дреяра, наоборот, он почувствовал, как по хребту бежит беспокойный заряд. - Сдалась? – у Дреяра странно дрогнул голос. - Да… полгода назад, когда узнала, что еще до меня, когда парнишка был еще ребенком, его домогался отец, а он молчал и врал стражникам. И я решила, что эта затея - пустое… Фелиция продолжала что-то говорить, но ее слова застревали в ушах, словно в вате и не проходили дальше, звеня где-то около перепонок. Все тело свело непонятной судорогой, а в голове летали не оформившиеся мысли, которые даже своими силуэтами заставляли трястись внутренности от переживаний и будили неистовую ярость в подсознании. - А как мальчишку зовут? – перебил ее Дреяр, поднимая сверкающие молниями глаза, волосы на голове шевелились от пробегавшего по ним электричества, воздух в комнате наполнился ионом. - Ф-фрид… - испугано промолвила шатенка и не успела моргнуть, как желтая молния исчезла из-за стола, оставляя после себя черные горелые пятна. Секунда, и в окно вырвалась желтая вспышка, громыхающий треск разбил стекла. - Лаксус! – вскрикнула девушка, выглядывая в окно. И она увидела то, что ожидала: Дреяр держал за голову обмякшее обгоревшее тело и искрился гневом. Тело мужчины дымилось и пахло паленой плотью, кружка в его руке покрылась сажей, а резиновая подошва его обуви подплавилась. - Такое дерьмо как ты надо сжигать. – Дреяр аккуратно разомкнул пальцы на деревянной кружке, чтобы не испачкаться самому, и, отбросив обгоревший предмет в сторону, двинулся к распахнутой двери, в проеме которой стоял зеленоволосый юноша и с глазами полными ужаса взирал на блондина, который, словно огромный электрический дракон тяжелым шагами двигался к нему. - Не подходи… - прошептали бледные губы, и на дрожащих ногах юноша кинулся в дом, захлопывая за собой дверь, он бежал вверх по лестнице, спотыкаясь на каждой ступеньке. Отбив колени и содрав кожу на ладонях, он добрался до второго этажа, хватая воздух ртом, он рвался к приоткрытой двери своей комнаты, словно там было его спасение. Он слышал, как преследуют его спокойные шаги тяжелой обуви, как сверкает электричество и разрывается в щепки под его разрядами деревянный пол. На четвереньках, перебирая коленями ковер, ему удалось достигнуть спасительной комнаты, где он с самого детства скрывался от всех монстров, что хотели навредить ему. И эту комнату не нужно было закрывать на засов, потому что спасительная стена окружала все пространство внутри; и в этой стене не было входа, хоть и была дверь. Джастин сел у стены возле двери, обняв колени. Он не смел закрыть глаза, потому что не знал, насколько хватит его сознания в темноте под веками, он не мог восстановить дыхание, потому что сердце рвалось из груди через глотку, подгоняемое жутким страхом, иррациональным ужасом, а еще запахом иона, который забивался в ноздри. - Фрид, я вхожу, – твердый холодный голос, и дверная ручка повернулась, петли поддались на легкий толчок и дверь открылась в пространство, куда не было входа. …но громовержец делает уверенный шаг вперед, и уже вторая ступня стоит на ЕГО территории. Страх обуревает еще больше, настолько, что смыкаются челюсти, и нет сил, чтобы их разомкнуть и закричать. Джастин не смеет поднять голову, лишь прячет ее под сводами рук и смотрит в пол, не моргая, силясь прокричать зов помощи. Стук металла о дерево, который раздается в голове как звон колокола, и перед Фридом лежат два обугленных кольца. – Это магия, успокойся. Тебя и твою мать заворожили этими кольцами. Вспомни, что ты всегда боялся это ничтожество, несмотря на всю свою силу. Стоило ему показаться, как подступала паника. Это все магия. – Лаксус присел на корточки перед сжавшимся в комок Фридом, и обеспокоенно заглянул тому в глаза, куда начала возвращаться искра разума. - Магия?.. – Фрид смотрел на ухмыляющегося Дреяра, и хоть чары развеялись, стоило их обнаружить, он все равно не мог открыть рот, чтобы сказать больше, чем одно слово. - Можешь сказать «спасибо», – самодовольная ухмылка. – Это кольцо страха, – Лаксус поднял с пола железку в форме червя, который должен оплетать палец, - и ,в отличие от прочих, на него достаточно пролить каплю крови хозяина и жертвы, чтобы жертва попала под его воздействие. Я думал, дед все уничтожил еще пару лет назад, – блондин сжал кольцо в кулак и пустил по нему разряд. Кольцо упало на пол бесформенным дымящимся куском дешевого металла. – А это - кольцо очарования. Видимо под его воздействие попала твоя мать. Но если снять его с носителя, то жертва освободится от своих иллюзий. И как за столько лет ты не заметил этого? – с укором покачал головой Дреяр, а потом снова самодовольно ухмыльнулся. Джастин все это время молча смотрел на Лексуса и слушал его рассказ, не вслушиваясь в слова, но понимая общий смысл, поэтому единственный вопрос, который возник у него в конце пояснений Дреяра был им тут же произнесен: - Ты как вошел в мою комнату? Блондин даже растерялся, осмотрелся в помещении и с непроницаемым лицом ответил, - ногами. В этот раз была очередь Фрида удивляться услышанным словам и понимать их смысл. Джастин оценивающим взглядом посмотрел на ноги Дреяра, одетые в тяжелые черные ботинки, и рассмеялся, весело и не сдерживаясь. Фрид слышал, как вместе с ним смеялся Лаксус, и от этого становилось невероятно легко. Успокоившись и вытерев выступившие от страха, а после - смеха, слезы, Джастин встал на ноги, касаясь стены, которая поплыла различными рунами и надписями. – Просто я наложил на эту комнату письмена, что в нее не войдет никто, кто хочет причинить какой-либо вред ее хозяину. - Ты сам ответил на свой вопрос, – хмыкнул Дреяр, поднимаясь на ноги, - я не собираюсь «причинять тебе какой-либо вред», поэтому собирай пожитки, ты переезжаешь ко мне. – И блондин даже не задумался о правильности своего предложения или скорее приказа, он просто знал, что так нужно Фриду. - Тот кусок дерьма еще жив, но он придет в себя через месяц-другой. - Но мама… - Мужик ты или нет? – раздраженно сказал Дреяр, одна мысль, что Фрид будет находиться в этом доме минутой дольше нужного, приводила его в бешенство. – Пора отрываться от мамкиного подола. Пошли ей письмо-скороход с моим адресом. - Хорошо… - смиренно согласился Фрид, и это спонтанное предложение не показалось ему абсурдом, хоть и логичным Джастин его тоже назвать не мог. Ведь ему действительно нужна смена обстановки за столько лет, особенно когда не дрожат колени при одной мысли об отчиме. - Я буду ждать внизу. Стража уже подоспела… и старая перечница, наверняка тоже… - скривив рот, выплюнул Лаксус, спускаясь во двор. Они разбирались со стражниками почти до вечера, и все бы ничего, даже три копии объяснительных можно было бы пережить, однако поучительная лекция о нравственности и социальном поведении, о любви, чести гильдии и ее членов, затянулась до позднего вечера, и окончательно испортила настроение. И, вместо обычных пьяных воплей, жители повидавшего видов дворика слушали горячую лекцию Мастера Гильдии Хвоста Феи. Свет в окнах потух, как только сумерки начали сгущаться. Дреяр поставил на пол две небольших сумки и рядом опустился огромный чемодан, в котором наверняка были книги. - Завтра распакуешься. Живешь в гостевой. Белая дверь в зале. Чистое белье уже застелено и есть пара свободных полок. Нужно будет заказать шкаф для твоих пылесборников… - проворчал Дреяр, проходя в комнату, снимая ботинки, оставляя их валяться у порога. - Не стоит. Лаксус, я не думаю, что… - начал извиняющимся голосом парень, но его перебил вымотанный Дреяр: - Ты же переехал, так что гостевая комната теперь твоя, – и, не давая времени что-либо возразить, скрылся в ванной. Фрид все еще чувствовал, что доставляет неудобства хозяину апартаментов, поэтому сложив свои мокасины в углу, он убрал к стене сапоги Дреяра, и, взяв сумки, пошел вдоль короткого коридора, выходящего в просторную залу. Еще в коридоре он увидел простую белую дверь. И быстрым шагом двинулся к ней, лишь мельком осматривая зал, посреди которого стоял темный трехместный диван, перед ним овальный столик с икебаной, у просторного окна, свет из которого падал на все в этой комнате, стоял узкий шкаф, где лежали книги с цветными корешками. Также Джастин успел заметить барную стойку отделяющую кухню от зала. В гостевой комнате стояла простая кровать, небольшой платяной шкаф с зеркалом во весь рост, письменный стол и одно кресло причудливой формы дракона, которое изгибалось так, что сидеть надо на кожаном животе, когда вес держит раздвоенный хвост и длинный шип в форме молнии торчащий из спины, подлокотниками служили сложенные крылья, короткими лоскутами свисающими с прочного каркаса. Голова этого дракона была устремлена вверх, немного продолговатая с торчащими острыми зубами и яркими желтыми глазами без зрачков, обрамленные короткими черными чешуйками. Это кресло выделялось на общем фоне интерьера и нисколько в него не вписывалось, поскольку отделка была в теплом зеленом цвете, а Дракон был выполнен в желто-красных цветах: шипы и крылья насыщенных красных цветов, а чешуя и живот желтый и его оттенки. Джастин улыбнулся, представляя, как Дреяр заказывает этот странный мебельный атрибут, совершенно не представляя, куда его ставить в таком сдержанном интерьере. Он оставил сумки в комнате и вышел в зал. Помимо бросающегося своими размерами и отделкой дивана в комнате была еще одна примечательная вещь – пальма между двумя дверями, гостевой спальни и, видимо, спальней хозяина. Низкорослая пальма с огромными дырявыми листами в большом горшке, расписанном различными рунами и знаками земли, воды и роста. И, несмотря на то, что зал был в деловых коричневых цветах, легкие шторы были нежного молочного цвета подвязанные темными ремешками с кисточками им в тон. Немного грубо и кое-где неуклюже, но чувствовалось, что хозяину нравится жить в этой квартире, и он считает это место своим домом. Отчего Фриду стало еще более некомфортно: в чужом доме, в качестве гостя …или все-таки сожителя. Он сел на диван, поближе к краю возле журнального столика, чтобы ваза с икебаной на нем отделяли его, чужого, от лаконичности обстановки и ее домашнего тепла. Он никак не мог отбросить мысль, что сегодня предложив переехать, Лаксус передумает, и ему снова придется возвращаться в тот ненавистный дом, где единственное безопасное место был островок в его комнате. И даже когда отчима не было рядом, ему казалось, что вот-вот должно произойти что-то нехорошее, что вернет тот липкий вязкий ужас. Только оказавшись в другом месте, сменив на пару минут обстановку, Фрид понял как угнетали его стены его родного дома, он вспомнил каждую секунду, когда топтался у порога, не желая входить внутрь. Дверь ванной щелкнула, и из нее вышел посвежевший блондин, на его загорелой коже остались следы влаги, которые сейчас испарялись тонкой воздушной пленкой пара. - Идешь? Я оставил горячей воды. – Его мокрые волосы покрывало красное полотенце, а на плечах висело бежевое, на бедрах держались легкие бриджи на завязках. Фрид чуть не открыл рот от восхищения, когда Дреяр начал вытирать голову: мышцы под кожей заиграли, и соскальзывающее с плеч полотенце открывало все больше ее золотистого полотна. И все тяжелые мысли исчезли, словно и не было. - Чего молчишь? – из-под красного мохера появились смеющиеся глаза, словно Лаксас знал, что сейчас Фрид не может отвести от него взгляда, и специально дразнит. – Горячая вода есть. Мыться пойдешь? – он сбросил красное полотенце на плечи и тряхнул головой. Джастин шумно сглотнул, быстро скользнув взглядом по мускулистому торсу, и стыдливо опустил взгляд. Сердце часто стучало груди, а легкие сперло от волнения, хотя сейчас не он стоял в полуобнаженных одеждах, сквозь которые проглядывался четкий силуэт крепких мускулистых бедер. - Не хочу... – пролепетал парень, - я устал… - Фрид слишком заинтересованно рассматривал икебану на столе, где ведущим цветком являлся белый бутон лилии на тонкой ножке, окруженный изящный стеблями чуть жухлой травы, а в основании лежали гроздья неизвестных маленьких цветов. Композиция стояла в неглубокой черной чаше с широким горлом, переходящая в тонкий перегиб ножки, расходившуюся в основании в более широкий круг для устойчивости. Джастин пытался сконцентрироваться на подсчете количества цветов в редких бутонах, прогоняя из головы образ идеального тела с золотой кожей. Он был так увлечен этим незамысловатым процессом, что не заметил как Лаксус сел рядом. Заклинатель письмен чуть не вскрикнул от испуга, когда тяжелая светлая голова опустилась на его колени. - Верно, тяжелый был день, – Дреяр прикрыл глаза сгибом локтя, поэтому не мог видеть горящие щеки своего зеленоволосого теперь уже сожителя, – но смыть пыль старого места и песок, которым посыпал этот старый пердун, все-таки надо, – из груди вырвался тихий смешок, оставив на губах ленивую ухмылку. - Да, ты прав… И, несмотря на произнесенные слова, никто из них не шевельнулся. Светлые штаны впитывали воду с влажных волос, и тепло, касающееся бедра становилось почти обжигающим. Фрид все ждал, когда его сердце начнет выпрыгивать из груди через горло, когда его легкие свяжет спазм, когда руки начнут предательски дрожать, но… ничего не происходило. Он мог расслабленно сидеть, упираясь спиной в жесткую спинку дивана, мог вдыхать немного пыльный воздух квартиры, перемешанный со свежим запахом мыла, который отпускала горячая кожа Дреера. И казалось, что сейчас один из самых правильных моментов в его жизни. И пусть он не мог видеть глаз своего спасителя, но его губ касалась едва заметная улыбка и грудь мерно вздымалась. - Лакс… - почти шепотом начал Джастин, губы уже приоткрылись, чтобы произнести следующий звук, но его прервал громкий в этой бархатной тишине голос, в котором звучали незнакомые нежные нотки. - Не порти все словами, Фрид. – добрая ухмылка, и Лаксус убирает руку с лица. Сердце, стучавшее до этого донельзя громко, решило взять передышку; напряжение, охватившее тело отступало, словно отлив в скалистой гавани, открывая чувства; волнение, что заставляет трепетать душу, но она не смеет двинуться, предвкушая нечто невероятное, отпускало. Сознание, находившееся в легком возбуждение от тесной близости, не позволяло делать резких движений, чтобы не спугнуть радугу чувств, которую пробудил негромкий голос, произнесший лишь имя, погружало тело в то волнительное состояние, когда каждый твой орган чувств напряжен до предела, улавливая все детали вокруг, а тело расслаблено, и готово плыть по течение событий. Он смотрел в растерянные голубые глаза снизу вверх и с трудом сдерживал улыбку. - Мне не нужны твои слова благодарности, потому что я не сделал ничего, за что стоило бы меня благодарить. – Сожаление мелькнуло в глазах напротив. – Я сделал то, что должен был. - Просто потому, что тебе так захотелось? - И поэтому тоже. Они смотрели друг другу в глаза, и в этом не было никакой магии. Любой мог отвернуться, когда ему захочется. Просто один искал ответы, а второй их знал и был готов их открыть. - …потому что твой друг был в беде? – голос Джастина дрогнул, и он отвел взгляд, не желая слышать ответ. И он его не услышал, вместо слов в комнате разразился надменный смех. - Мне не нужны друзья, – и лукавая улыбка демона на губах блондина, такой же игриво-насмешливый взгляд, в котором притаилось предвкушение. От изумления Джастин даже не оскорбился, просто недоуменно смотрел в смеющиеся глаза. - Мне не нужны друзья, Фрид. – громче повторил Дреяр - Но… Его вновь перебили, не дав даже начать мысль. - Но ты здесь, – грубое движение руки подняло мягкие пряди волос, открывая взор. – Рядом со мной. - Но… - Цени это, – и нахальная усмешка. Фрид просто хлопал глазами, то открывая, то закрывая рот, пытаясь найти хоть какие-нибудь аргументы, но сдался. И чтобы сохранить лицо небрежным движением убрал руку Дреяра от своего лица, отклоняясь обратно к спинке: - Ты слишком самоуверен, Лаксус. – фыркнул заклинатель письмен, и, смирившись, закрыл глаза. - Есть возражения? – смешинки проникли в голос. - Да нет, – пожал плечами Джастин. Они сидели в молчании еще пару минут, когда Дреер широко улыбнулся и опять несильно потянул Фрида вниз за длинную челку. - Тогда постригись. Джастин шумно и возмущенно вдохнул воздух через нос, скинул руку Дреера и с оскорбленным видом встал с дивана, не заботясь о лежавшей на нем голове блондина. Он распахнул дверь своей комнаты и перед тем как выйти из зала произнес: - Завтра я в библиотеку с утра. - Вечером жду в гильдии, - оставляя последнее слово за собой, кинул Дреер. Последний слог растворился в шуме захлопывающейся двери, и маг спрятал тихий смех в кулаке.