За стеклом

Майкрофт Холмс не помнит, когда последний раз был в такой ярости, да и был ли вообще. Сидя в своем кабинете, он просматривает изображения с камеры, подаваемые ему на ноутбук. В комнате за стеклом человека, голого, избитого, в полубессознательном состоянии, вытаскивают из ванны с водой и волокут к столу. В ванне плавают плотный черный полиэтиленовый пакет и огромные, белые, твердые, как айсберги, куски льда. За столом сидит мужчина в белом халате, запачканном кровью и рвотой, перед ним контейнер с россыпью ампул, а поверх них — большой шприц. Майкрофт Холмс берет трубку внутреннего телефона. — Ничего? — спрашивает он. — Ничего. Ни одного слова. Сегодня даже вчерашнего бреда нет, сэр. Камера на секунду фокусируется на измученном лице с запавшими глазами. Майкрофта передергивает. Наметанный глаз привычно ощупывает тело, которое еще вчера казалось таким привлекательным, таким — до зубовного скрежета — красивым. Вместо опьянявших, манящих губ — рваная рана, ребра сломаны, и четыре пальца на правой руке сломаны тоже, синяки испятнали загорелую кожу повсюду и местами доходят до черноты. На груди — продольные и поперечные порезы, на животе — следы ожогов, точечных и крупных, от электродов и сигарет, на бедре кожа свисает клочьями, член раздут. Бессмысленный взгляд избитого перепрыгивает с одного человека на другого, обшаривает комнату, будто надеется что-то или кого-то найти. Губы Майкрофта дергаются в презрительной гримасе. — Ничтожество! — выплевывает он. Пальцы комкают бумагу, лежащую на столе. Помощница, заглянувшая в кабинет, вовремя вытаскивает из-под его руки важный договор. Ничтожество, думает Майкрофт. Ничтожество, посмевшее втереться в доверие через Шерлока, через Джона, даже через Мамулю, работающее непонятно на кого. Ярость возрастает, когда Майкрофт вспоминает, как много он готов был бросить к его ногам. Все. Все, что только было у Майкрофта Холмса, тот готов был положить к ногам Грегори Лестрейда, если бы был хоть какой-то намек на взаимность, если бы был хоть один шанс. Он уже положил, даже еще не признавшись, но допустив так близко к себе, в качестве друга. Так близко, как не был никто и никогда. Несомненно, для того, чтобы, оставив кабинет на пару минут из-за этих чертовых разборок с Шерлоком, вернуться и увидеть, как Лестрейд шарит в бумагах на его столе. Столько лет разоблачать самых искусных шпионов, терпеть покушение за покушением, не доверять никому, даже собственной тени, и попасться так глупо! Майкрофт должен чувствовать облегчение, что он не успел признаться и тем самым не сделал положение еще хуже. Но кроме ярости, захватывающей все существо, ослепляющей разум, он не чувствует ничего. Лестрейда на экране сажают в кресло, лицом к стеклу. Изо рта у него скатывается ниточка слюны, смешиваясь с текущей из носа кровью. Майкрофта отрывает от просмотра треньканье внутреннего телефона. — Сэр, приступать? — спрашивает приятный мужской голос. — Приступайте. — Нам придется дать ему тройную дозу. Как вы помните, двойная не подействовала, сэр. — Так давайте, — Майкрофт раздражен, он не понимает, какого черта этот человек, профессионал, тянет время. За целые сутки с такими средствами под рукой не суметь вытащить ответ! — Вы помните, сэр, что при такой дозе есть риск сумасшествия или смерти? — уточняет голос. — Мне все равно. Дайте тройную дозу и включите звук. На экране зафиксированный в кресле Грегори Лестрейд получает первую порцию очередной инновационной сыворотки правды и бьется в конвульсиях. Истошный вопль отдается в ушах Майкрофта, грозя разрушить барабанные перепонки. Майкрофт немного приглушает звук. Судороги у Лестрейда проходят. Молодой человек в черном костюме, тот самый, которому принадлежит голос, бьет Лестрейда по лицу. — Кто дал вам задание следить за Майкрофтом Холмсом? — спрашивает он. Лестрейд не отвечает, бессильно повисая на ремнях. — Кому вы должны были передать копии документов с его стола? Ответа нет. Человек в белом халате загоняет под смуглую, со вздутыми венами кожу толстую иглу. Грегори Лестрейд бьется в конвульсиях. — Кто дал вам задание следить за Майкрофтом Холмсом? Кому вы собирались передать копии документов с его стола? Ответа нет. Человек в белом халате подносит шприц. Голова Грегори Лестрейда неожиданно запрокидывается вверх. Глаза широко распахиваются, и прямо на Майкрофта, в упор, смотрит абсолютно ясный взгляд — впервые с того момента, как Майкрофт, не слушая никаких невразумительных «ты не так понял», ударил Лестрейда, опрокидывая на пол, прямо там, у стола. Изо рта Грегори Лестрейда вырываются не слова — бульканье пополам с хрипом. Рот разбит, и Майкрофт не сразу понимает, что тот пытается сказать. — Никто не давал… люблю его. Документы… трогал вещи… его… он касался…. люблю. Майкрофт настолько ошеломлен, что успевает остановить вливающуюся в вену Грегори Лестрейда жидкость лишь через несколько секунд. *** Майкрофт Холмс, сидя в своем кабинете, просматривает на экране копии документов, которые станут информационной бомбой и погубят репутацию спецслужб одной из самых влиятельных стран. Если, конечно, Майкрофт захочет дать им ход. Кивнув самому себе, он закрывает ноутбук и смотрит, как на ядовитую змею, на внутренний телефон. Потом, наконец решившись, берет трубку и спрашивает: — Ничего? И приятный мужской голос отвечает: — Сожалею. Никаких изменений, сэр. Майкрофт Холмс в ярости сбрасывает со стола ноутбук, сползает на пол и протяжно воет, бестолково зажимая рот рукой. Где-то в палате с белыми стенами за стеклом шепчет бессмысленное «люблю» человек, к которому никак не возвращается разум.