Я открываю глаза, осознавая, что на меня смотрят. Поворачиваю голову на бок. Там сидит Эрик, должно быть, он меня притащил в больничное крыло, как и в прошлый раз. А может притащил Четыре, а Эрик сопровождал, не знаю. Я пытаюсь выдавить из себя улыбку, но не могу. Понимаю, что лицо выглядит криво. Сколько я спала? Что было после того, как я спрыгнула с крыши? Прыгала ли я вообще с крыши? Что было, черт возьми? Опираясь на локти, пытаюсь принять сидячее положение, Эрик медленно встает со стула, помогая мне сесть.
- Спасибо, - шепчу я.
- Как твое самочувствие? - спрашивает Эрик, снова присаживаясь на стул рядом с моей койкой.
- Вполне, - киваю я, - хорошо. Я давно здесь?
- Одну ночь. После моделирования мы принесли тебя сюда, ты не могла прийти в себя. Пришлось принимать радикальные меры, - кивает головой лидер за мою койку. Я сразу поворачиваю голову. Капельница. Эрик делает глубокий вдох, - не знаю, как это объяснить. Люди, конечно, были в истерическом состоянии после моделирования, но то, что было вчера - впервые за последние пять лет.
- Наверное, просто взволновалась, - пожимаю плечами я, - мне нужно вернутся в общую спальню, к друзьям.
- Тебя проводить? - спрашивает Эрик, подавая мне руку, - давай, не бойся, не убью, - улыбается он.
Мои губы дергаются в улыбке, беру его руку и сжимаю. Не хочу, чтобы наступил тот момент, когда мне придется отпустить его руку. Он тянет меня на себя, поэтому я быстро встаю на ноги. Однако, когда я встаю на ноги, Эрик не отпускает меня. Может, боится, что я опять упаду. Пожалуй, я буду думать именно так. Если начну думать по-другому, боюсь, что замечтаюсь и слишком больно упаду вниз. Задираю голову к верху, изучая Эрика. Он не хмурится, его лицо говорит о спокойствие.
Эрик доводит меня до нашей спальни, я смотрю на него, пытаясь понять, о чем он думает. Но в голову ничего не приходит. Возможно, он думает о каких-то делах фракции. Может быть, обо мне. Может быть, о чем-то еще.
- Можно вопрос? - неуверенно спрашиваю я, боясь получить отказ, - он слегка личный.
- Заинтриговала, - он пожимает плечами, - задавай.
- Что у тебя связано с Дружелюбием?
И он снова меняется в лице, Эрик отпускает мою руку, даже швыряет ее. Зрачки сужаются, лидер закусывает губу. Если раньше он делал это от интереса, сейчас же от чего-то иного. Я закрываю глаза, мотая головой в разные стороны.
- Прости, я больше не буду спрашивать, - говорю я.
- Вот и не надо, - отрезает он.
Он уходит, задев меня. Прикусывая губу, захожу в общую спальню. Ребекка вскакивает, когда видит меня. Я срываюсь на легкий бег и кидаюсь в ее объятья. Она гладит меня по спине, понимаю, что подруга улыбается. И сама начинаю улыбаться.
- Мы вчера чертовски испугались за тебя, - говорит она, - что тебе виделось?
- Угадай с одного раза, - показываю пальцем вверх, - проще паренной репы.
- Высота. Так и подумала, - произносит подруга, поворачиваясь в сторону. Замечаю, что на ее шее синяк. Новый. Ребекка снова поворачивается назад и, заметив мой взгляд, объясняет все сама, - вчера, когда тебя опять на руках вынесли, та мымра стала возникать, после проверки я разукрасила ей лицо. А она сильная, кстати, но ты ведь сама проверила это, да? - усмехается подруга, - я узнала ее имя. Хочешь поржать?
- Хочу, - произношу я без веселья в голосе.
- Ее зовут Ольвия, черт ее подери, - плюется Ребекка, - в других фракциях Оливия, все нормально. Но в Эрудиции Ольвия! А здесь она просто Вия. Мы с Томасом придумали ей кличку. Вия-Хуия, - смеется Ребекка, - что с тобой?
- Я единственная, кто вырубился, - пожимаю плечами я, - какое время у меня было?
- Десять - тринадцать минут, там интервал маленький, не помню точно, прости. Томас справился за пять минут, козлина, - прыскает Ребекка, - но я рада за него, он снова первый в списке.
- А ты? За сколько ты прошла?
- Тоже нормально, - кивает она, отводя взгляд, - двадцать пять минут. Я последняя, - говорит Ребекка, опуская голову, - последняя из всех. Даже среди переходников.
- Как так?
- Понятия не имею. Четыре сказал, если не буду справляться быстрее, то покачусь из фракции, - Ребекка улыбается, пытаясь держать веселый вид, - в крайнем случае, я буду знать, что ты поглядишь за Томасом.
- Не смей так говорить, - прерываю ее, - ты не вылетишь. Послушай меня, - я беру ее за руку, - послушай. Ты. Не. Вылетишь. Из. Фракции. Это только первый раз, нас еще неделю - две будут так гонять.
- Ты и Томас - единственные, кто в меня верит, - шепчет подруга, скрывая слезы, которые текут из глаз, - спасибо.
Ребекка быстро вытирает слезы, так как все уже проснулись. Она снова натягивает на себя вид Бесстрашной. Коронная белозубая улыбка, властный взгляд и командный тон. Вот какая Ребекка на людях. Настоящую Ребекку знаем только мы. Плачущую, психующую и очень ранимую.
Наше утро типичное, как никогда. Мы снова направляемся в столовую. Я не хочу есть. Спиной чувствую, как на меня смотрит Вия-Хуия. Я оборачиваюсь. Она действительно глаз с меня на сводит. Она встает и направляется ко мне. Я скриплю зубами. Ребекка закатывает глаза.
- Доброе утро, Ник! - кричит она.
- Чего тебе надо? - злюсь я.
- Прости меня за вчера! Я была не права, - кричит она еще пуще, чем до этого.
- Че ты так орешь? - говорю я, стараясь держать себя в руках. Осматриваюсь, никто не смотрит на нас, - в чем прикол?
- Ник, что ты делаешь! - кричит она, сталкивая на пол стакан воды, тот разбивается вдребезги.
- Ты чего делаешь?! - кричу я.
Она бьет себя по лицу, но этого никто не замечает. Ребекка вскакивает. Я не сдерживаюсь и толкаю эрудитку, что та валится на пол. Она кричит, будто бы я сломала ей позвоночник. Она бьет руками пол, крича. Теперь на нее смотрят все, даже лидеры сверху. Она прекращает это делать, как только Эрик оказывается на первом этаже. Эрик рывком поднимает ее на ноги. Она благодарит его и удаляется. Напоследок она коварно улыбается, сверля меня взглядом.
- Вот овца, ты заплатишь за это! - рявкаю я.
Эрик меня останавливает, дергаю рукой, не давая шанса ему схватить меня. Бегу в коридор, где с минуты на минуту прибудут остальные. Сажусь на лавку, откидываясь назад. Я сейчас очень зла. Я не знаю, что я с ней сделаю, но я отомщу ей. Я скину ее с обрыва и плевать я хотела, что так не делают. Никто никогда не имеет права меня так подставлять.
Коридор заполняется. Приходит Ольвия. Она садится снова передо мной гордо улыбаясь. Я сжимаю руки в кулаки. Когда все собрались, появляется Зик. Он встает посреди коридора, разделяя его на две части. Переходники и рожденные.
- Благодаря вчерашним дамам, - он смотрит на нас, - теперь вы все будете сидеть под контролем. Как малые дети. Если кто-то кому-то скажет хоть слово, то вам будет объявлен выговор. Поверьте мне, если вам объявили выговор, то у вас очень большие проблемы.
Теперь моя очередь улыбаться. Если она что-то будет пытаться делать, чтобы меня задеть, Зик это увидит. Я улыбаюсь, вскидывая бровями. Она прыскает.
Нас называют снова вперемешку, я уже сбилась со счетов. Сейчас ушла Ребекка, ее нет уже тридцать минут. Все плохо.
Дверь открывается, и Четыре кивает на меня. Я киваю, прикусывая губу.
- Я боюсь вкалывать тебе сыворотку, - признается Четыре, - как только услышишь мой голос, попытайся открыть глаза.
Я киваю. Игла вонзается мне в шею.
***
Я лежу прямо, на спине. Здесь узко и темно. Я поднимаю руку вверх, но врезаюсь в доску. Дергаю рукой влево тоже самое. Пинаю верх, но лишь ставлю занозу на коленях.
Дышать. Раз. Два. Дышать. Раз. Два. Три. Дышать.
Пытаюсь что-то сообразить, понимая, что еще чуть-чуть и на меня нападет паника. У меня никогда не было клаустрофобии. Гроб. Я в гробу!
Из меня выходит крик, я бью доску, крича, но ничего не происходит.
- Кто-нибудь! - задыхаясь от слез, прошу я, - пожалуйста, помогите!
Но никто не придет. Я это знаю.
Я начинаю кашлять. Сколько я лежу уже здесь? Не важно. Я умираю. Умираю. Я закрываю глаза. И снова толкаю вверх доску, но ничего не происходит.
Кричу еще сильнее, чем до этого. Руки уже все в занозах, чувствую, что они кровоточат. Снова пинаю и давлю вверх на крышку гроба. Ничего. Снова перестаю действовать. Слеза за слезой скатывается по щеке, бежит по виску, падает на волосы. Дышать труднее с каждой минутой. Вдыхаю полной грудью еще раз. Легкие горят. Я ничего не смогу сделать. Дышать. Воздуха не хватает, но надо дышать последними силами. Я умру здесь. Я принимаю это. Лучше так. Дышать.
Глаза закрываются. Я не могу поднять даже руку. У меня нет сил. Дышать. Нужно лишь дышать. Это мне не поможет, но я буду в сознании. Еще несколько минут.
Я умираю. Задыхаюсь. Мне страшно. Я слышу, что мое сердце бьется быстро. Прими. Прими, что ты сейчас умрешь. Дышать.
Я слышу, что сердце бьется медленнее.
Дышать.
***
Я резко дергаюсь, принимая сидячее положение. На этот раз я смогла открыть глаза. Смотрю на монитор. Пятнадцать минут. Это хорошо. Я иду стабильно. Смотрю на Четыре, он складывает губы трубочкой, молчит.
- Ты позволила себе умереть? - спрашивает он, вставая с кресла.
- Похоже на то, - пожимаю плечами я, - разве это плохо?
- Бесстрашные борятся со страхами, ты их принимаешь. Это не правильно. Скажи честно, куда тебя определили?
- В Дружелюбие, - признаюсь я.
- Каждый иной переходник из каждой иной фракции, действует так, как бы поступили у них во фракции. Эрудиты, к примеру, будут вспоминать все то, что учили. Бесстрашные просто будут искать выход. Дружелюбы примут ситуацию, простят, грубо говоря. Но ты в Бесстрашии, ты должна была искать выход. Понимаешь?
- Да. Спасибо.
Уголок рта Четыре дергается, я спрыгиваю с кресла, выходя из комнаты. Я бегу вниз по коридорам, в общую спальню. На пол пути я вижу Эрика в больничном крыле, подхожу к нему.
- Тебе лучше уйти. Не сейчас, - он выталкивает меня из больничного крыла, - девушку, что избили, переходник. Кейти. Знаешь ее? Она дралась в последний день первой ступени с Нейтаном. Ее сердце остановилось. Она не выдержала побоев. Поэтому прошу, Ник, иди к себе.
Я киваю головой, последний раз взглянув на Кейти. Она белая, хрустальная. Синяков на лице не заметно, она красивая. Пепельные длинные волосы, маленький носик и выразительные губы. Глаза закрыты. Я никогда не узнаю цвет ее глаз.
Опустив голову, быстром шагом бегу к спальню.
Я врезаюсь во что-то подвешенное, падаю назад. Черт побери, угораздило же! Встаю на ноги, отряхивая с рукавов грязь, которую подхватила при падении.
Задрав голову, собираюсь идти дальше. Но не иду. Из моего горла выходит крик ужаса. Ноги подкашиваются, снова сползаю на колени, продолжая орать.
Прямо передо мной Нейтан, которого все обыскались.
В петле.
