Back and forth 30 min

Хончоль чувствует себя предельно уставшим, когда какой-то из мессенджеров высвечивает в углу экрана иконку входящего сообщения. Работу на сегодня уже давно можно было закончить, и Хончоль использует это сообщение, как предлог. Собеседником оказывается Шиён, от которого ничего не было слышно уже недели две, и тот не здоровается даже, а коротко спрашивает, возле компьютера ли сейчас Хончоль. Хончоль тихо хмыкает, стаскивает наушники, небрежно откидывая их на клавиатуру, разминает затекшие плечи и закидывает телефон в карман валяющейся рядом куртки − отвечать Шиёну ему не хочется. Рука привычно тянется к пачке сигарет, как только Хончоль выходит на улицу, но он вовремя себя одёргивает − Донгын-сонбэ настоятельно рекомендовал хотя бы попробовать не портить имидж, когда до выхода полноценного альбома остаётся всего ничего, и курить на улице теперь Хончолю не положено. Хончоль думает, что если не сделает этого сам, то Икчже с Донхёком обязательно помогут, сболтнув лишнего в каком-нибудь интервью, но эта мысль вызывает только лёгкую улыбку, в то время как снова вибрирующий телефон − глухое и усталое раздражение. Сообщение содержит только прикрепленный безымянный трек, и Хончоль включает его, не задумываясь. Бит лёгкий и плавный, и это вполне в духе Шиёна, так же как и текст, который оставляет после себя множество вопросов и весьма неоднозначное впечатление. Хончоль заслушивает его почти до дыр, пока добирается до дома, потому что странная лирика про не менее странные отношения, кажется, едва уловимо что-то напоминает, но Хончоль слишком устал, чтобы вдумываться. У Шиёна нет времени на Хончоля, но есть время на совместные фотографии с фанатами, которые десятками появляются в инстаграме. Не то, чтобы Хончоль их ищет специально, просто Шиён, кажется, любит себя настолько, что находит и лайкает каждую. Шиён в наушниках читает о том, что ни в чём не уверен, когда дело касается его странных отношений с кем-то, и Хончоль не знает, от чего раздражается сильнее: от понимания, что Шиён никогда не сочиняет лирику, не имеющую какого-то скрытого подтекста или послания, или же от духоты переполненного вагона метро. В сообщении двухнедельной давности Шиён говорит, что им не мешало бы встретиться, но не объясняет, зачем, потому что он никогда не говорит то, о чем думает на самом деле, прямым текстом, а Хончоль пишет только одно слово, относящееся к присланному ему треку. "Средненько". *** Они встречаются на улице − Шиён ловит его возле здания агентства, но делает вид, что не ждал, а просто проходил мимо, и даже рассказывает о каких-то явно не существующих делах в этом районе. Хончоль хочет сделать вид, что с идущим рядом Шиёном не знаком совершенно, потому что встреча его не радует, а в голове крутится дурацкое "снизошел до меня, надо же". В то, что Шиён действительно занят подготовкой альбома, ему почему-то не верится. Шиён провожает Хончоля до любимой забегаловки в соседнем квартале, хотя тому на деле нужно совершенно в другую сторону, и будто невзначай предлагает зайти и выпить по стаканчику кофе. Шиён, замёрзший и какой-то помятый, не выглядит так, будто действительно по Хончолю скучал, и от его компании Хончоль бы с лёгкостью сейчас отказался, но перед кофе он устоять не может. − Если ты критикуешь мои треки, то хотя бы критикуй нормально, − сидящий напротив Шиён кривится, отпивает из картонного стаканчика кофе и смотрит на Хончоля через новенькие жёлтые очки, которые на этот раз почему-то без стёкол. − Мне не нравится текст, − Хончоль отвечает честно, но сам не понимает, почему это делает. Почему трек для нового альбома ничего, кроме иррационального раздражения, не вызывает, он не понимает тоже. − Может, это какое-то скрытое послание? Хончоль думает, что слова Шиёна действительно похожи на правду, но необъяснимое желание Хона задеть он сдерживать больше не может. − С девушкой не ладится что ли, Гири-хён? Шиён, вопреки ожиданиям, не раздражается и не удивляется даже, просто смотрит нечитаемым взглядом, а затем сцепляет пальцы в замок и опускает на них подбородок. − Да есть тут одна, которая только и умеет, что мозг мне трахать. − И ты без понятия, что между вами происходит? − Ты успел наизусть выучить текст? − Шиён хмыкает и вопросительно выгибает бровь, а Хончолю почему-то это кажется забавным. − Не льсти себе, я же сказал, что мне не нравится. Хончоль думает, что такой Шиён ему не нравится тоже, потому что с ним сложно. Потому что непонятно, о чём тот вообще думает, когда тащит Хончоля в кафе, потому что в его словах снова чувствуется сплошная двусмысленность, потому что тот смотрит взглядом "я и не надеялся, что до тебя дойдёт". Шиён потягивается и придвигает стул ближе к столику, тянется за своим кофе, долго рассматривает следы молочной пенки на краях стакана, а потом говорит, что они похожи на парочку, когда сидят вот так, а Хончоль думает, что у Шиёна иногда на редкость дерьмовые шутки, и что это первый раз, когда Хон решает поднять эту тему. − Ты так говоришь, будто между нами действительно отношения, − Хончоль хрипло смеётся, понимая, насколько это в действительности не смешно, потому что Шиён, иногда просыпающийся по утрам в его квартире, едва уловимо напрягается. − Ну да, действительно, чего это я. У Шиёна странная улыбка и желание влепить Хончолю по лицу, но вместо этого он снимает очки, прижимает ладонь к глазам и трет виски пальцами. У Хончоля − смутное ощущение, что он делает что-то не так, но не может понять, что именно, а главное, почему. *** Когда Шиён вкратце обрисовывает, что он хочет от Сонмина в клипе, тот смотрит на него искоса и ничего не говорит добрых минут пять, а потом откидывается на спинку дивана и хохочет почти истерично, хлопая себя ладонями по коленям. − Долго же до тебя доходит, − по-доброму подкалывает его Васко и переводит взгляд на совершенно серьезного Шиёна, явно не понимающего, откуда такое веселье. − Только вот Шиён. Где мы найдем туфлю сорок третьего размера? Шиён, всю неделю непривычно хмурый и язвительный, мысленно проклинает тот момент, когда связал себя контрактом с Just Music, потому что иногда даже Васко, который ему, вообще-то, хён, хочется скинуть со стула и забить до полусмерти пустой коробкой из-под пиццы, но Сонмин заходится хохотом ещё сильнее, Васко улыбается неприлично широко, и Шиёна немного отпускает. − Найдем где-нибудь. Немногим позже он проклинает и Хончоля, потому что тот спрашивает что-то совершенно незначительное в сообщении, привычно уже не здороваясь, снова интересуется о мистической девушке Хона, которой тот посвящает песни, и всё ещё его бесит. Особенно тогда, когда обновляет страничку фэйсбука, размещая там фотографию со съемок собственного клипа, и лицо девушки, практически обнимающей Хончоля со спины, кажется Шиёну смутно знакомым. Шиёну кажется, что Хончоль делает это специально, потому что та же самая фотография минут через десять появляется и в инстаграме, и в твиттере, и наверное, где-нибудь ещё. − Гири-гири-гирибой, ты поругался с кем, что ли? − Сонмин без особого уважения пихает локтем Шиёна в бок, и тот срывается окончательно, матеря всё, что видит и о чём думает, и бросает недоумевающего Сонмина одного в отделе женской обуви. *** Когда Шиён перед камерой надевает на ногу Сонмина туфлю, тот смотрит на Хона так, будто видит его впервые в жизни, а потом говорит, что принцесса Шиёна в другом замке, и пока Шиён звучно прикладывает ладонь к лицу, где-то в коридорах Polaris Донгын интересуется у Хончоля, как дела у Шиёна, и почему тот так давно к ним не заглядывает. Пока Шиён запарывает дубль за дублем, Хончоль долго, вдумчиво и как можно менее эмоционально объясняет, что Гирибой, которого все так любят, к нему отношение имеет весьма сомнительное, и что тот, наверное, просто работает над альбомом, и поэтому слишком занят, но Донгын в эти объяснения почему-то не верит, смотрит подозрительно и почти понимающе, а затем опускает руку на плечо Хончоля, говорит что-то абстрактное про молодость и вспыльчивость и уходит, оставляя Хончоля наедине с недоумением. *** Хончоль понимает, что точно упускает нечто важное, в день релиза клипа Шиёна, потому что этот трек явно значит для того что-то большее, чем простой набор зарифмованных слов. Хончоль просматривает клип несколько раз, а затем задвигает Икчже пьяные рассуждения об абсурдности и нелепости видеоряда, в то время как Икчже молча слушает, кивает и как-то ласково улыбается, подливая Хончолю еще пива. − Хончора, Хончора, − голос Икчже звучит тихо и мягко. − Ты дальше своего носа совсем смотреть не умеешь? − Ты о чём, хён? − Да помиритесь вы уже, достал всех своим Гири-хёном. − Что? При чём тут он вообще? Хончоль действительно не понимает, при чём тут Хон Шиён, который не нравится совершенно, а только бесит, и почему все про него спрашивают. Расширенное алкоголем сознание подкидывает Хончолю набор странных мыслей, но зацепиться всё равно оказывается не за что, и он по десятому кругу думает о том, почему все так Шиёна любят. Шиёна, у которого явно не клеится с какой-то девушкой, Шиёна, который снимает странные клипы, Шиёна, который больше не пишет в середине ночи, что соскучился, и не просыпается утром в его квартире. Улыбка Икчже из мягкой превращается в гаденькую, когда он протягивает Хончолю ещё один стакан. *** Когда Хончоль звонит Шиёну во втором часу ночи, чтобы рассказать тому, что он его умудрился достать, даже не находясь в зоне видимости, он ожидает услышать из динамика громкую музыку и пьяные вопли джаст фэмили, но слышит гудящую тишину и заспанный хрипловатый голос. − Ты чего? − Хотел тебе позвонить и сказать, что ты бесишь, − доверительно сообщает в трубку Хончоль, хотя раздражения никакого не чувствует. − Тебе дали понюхать не одну крышечку пива, а две? − Шиён на другом конце линии улыбается, и Хончолю становится на удивление спокойно. − Поэтому ты такой пьяный? − Отвали, − он глупо улыбается в телефон, зная, что Шиён не обидится. − А если серьезно, чего хотел? − Выпей со мной, Гири-хён? Шиён хмыкает в трубку, отпускает какую-то шуточку о ненормальности Хончоля и отказывается от такси. − Пройдусь пешком. Буду через полчаса. Шиён отключается, а Хончоль бестолково смотрит на собственное отражение в окне, не отнимая телефон от уха, вспоминает сказанное Икчже, который всегда знает больше всех, и медленно переосмысливает жизнь. Шиён, сидящий на подоконнике на кухне у Хончоля, кажется привычным и полузабытым одновременно, и Хончоль снова думает своё "кто такой этот Гирибой, чтобы за ним бегать". Шиён странно молчаливый, но расслабленный, медленно потягивается и зевает, а потом открывает рот и снова превращается в того Шиёна, которого Хончоль совершенно не понимает. − Сонмин сказал, что моя принцесса в другом замке, знаешь? Хончоль заторможенно моргает, а затем хмыкает и чешет нос, и это заставляет Шиёна улыбнуться. − А ты что? − А я согласился. Поверь мне, из Сиджемма очень хреновая принцесса, − Шиён перекатывает по подоконнику последнюю банку пива, снимает очки и откладывает их в сторону. − У нас странные отношения. Мы нечасто встречаемся и списываемся редко, − после долгой паузы говорит Хончоль и поднимает на Шиёна взгляд. − Дошло наконец. − Если ты попробуешь меня бросить, я сломаю тебе нос, − Хончоль видит, как у Шиёна дрожат губы, когда он пытается сдержать смех. − Серьезно. − Мы же не парочка с тобой. Иди проспись уже, придурок. − Ну и что. − Ну ты еще скажи, что на улице сегодня холодно, и поэтому я могу остаться. − Оставайся? Хончоль поднимается со стула, подходит ближе и опирается о подоконник руками по обе стороны от Шиёна, выгибает бровь и смотрит выжидающе, но Шиён знает, что этот вопрос подразумевает только положительный ответ, потому что Хончоль всё ещё упёртый придурок, и вряд ли когда-нибудь изменится. Шиён звучно хлопает себя ладонью по лицу и вздыхает страдальчески, но улыбаться перестать не может.