In the dark of the night.

Снова темно в глазах... Его голос доносится откуда-то извне, но сознание уже потонуло в царстве ужаса. Это как ночной кошмар. Никогда не кончающийся. Он заставляет кричать по ночам, просыпаться в холодном поту и дрожать от страха. Он перекрывает доступ воздуху и свету, мешает нормально думать, мешает ровно стоять, чувствовать. Мешает жить. Очередной вечер близок к закату, небо уже черно, весь день был пасмурным и неярким. Воздух наполнен запахом озона, земля под ногами рыхлая и мокрая, растения цепляются за штаны, хватаются своими вездесущими руками за ноги и мешают бежать с прежней скоростью. Главное добраться до города. А там, в гостинице, под теплым одеялом, вдали от этого ужаса... "Не сбежишь" - шепчет некто из этого царства, ускоряя бег напуганного ассасина. Он твердо намерен успеть, успеть скрыться в ее успокаивающей ауре, подальше от этого монстра. Впереди уже видны врата в Небесную гавань, глаза его не воспринимают ничего, кроме нескольких источников света над ними. Небеса все чернее, тьма наползает отовсюду, страх хватает юношу за горло, роняет его на землю, приземляя прямо на мокрую траву. Но останавливаться нельзя. Руки скребут мокрую землю, движение продолжается ползком. Сердце колотится где-то в горле, с небес проливается стена холодного ливня. Он хлещет по щекам вместе с колючими кустарниками, словно умоляя его проснуться, очнуться от кошмара. Одна беда. Он не спит. Врата уже близко, ассасин снова вскакивает на ноги, снова бежит. Ноги скользят и все исчезает. Рот открывается, выпуская дикий крик отчаяния. Ловушка захлопнулась. Вокруг только тьма и ночь. Ночь - его время. - Долго ты планируешь от меня бегать? - стена мрака приоткрывается, являя горящие, как самое яркое пламя, глаза на дне черных белков, бледное лицо резко выделяется на фоне хитросплетений черного и алого. - Нет-нет-нет... - руки бессильно скребут сплошную тьму, ногти стираются в кровь, дыхание спирает, как только за спиной слышится шорох, а тихий голос прямо над ухом сопровождается холодным дыханием: - Бедняжка. Неужели так страшно? Страшно. Холодные капли пота стекают по спине, а ледяные руки Морока касаются плеч. От него веет смертью и опасностью. Пахнет сталью и кровью. Асассин ловит губами воздух, если это можно назвать воздухом. Тьма втекает в легкие с каждым вдохом, руки Морока все сильнее впиваются в плечи, стальная хватка причиняет боль. Наконец порог преодолен, и ассасин разворачивается, с силой отталкивая монстра прочь. Голос его пронзает паника: - Оставь меня в покое! Морок исчезает, а тьма вокруг начинает отступать. Голосу ассасина возвращаются уверенные ноты. - Ты не реален! У тебя нет власти надо мной, монстр! - Я реальнее, чем ты думаешь... - шепот идет из за спины, оттуда, откуда веет холодом и смертью. Из изогнутых в жестокой усмешке губ. Монстр усмехается, обнимая дрожащего и шокированного ассасина со спины, руки его проникают под одежду, мертвенный холод пальцев изучает мышцы живота напуганного юноши, понуждая их к напряжению. Орды мурашек блуждают по коже, пробегают вслед за движениями пальцев призрака. Ассасин дергается еще раз, но не может избежать железных объятий. Наконец он сдается, обреченно оборачиваясь на мучителя: - Что же ты за чудовище такое... - Я - это ты. - Белозубая улыбка превращается в ухмылку, что выделяется на фоне бледного лица и непроглядной тьмы длинных черных волос. Глаза, как два огненных озера, пожирают пространство вокруг, пожирают тьму, пожирают ассасина. Руки Морока, что тяжелым грузом лежали на груди несчастного, проваливаются в грудную клетку под слой мягкой кожи и костей прямиком к трепещущему сердцу. Указательный палец касается бешено сокращающегося органа. Крик разрывает пространство вокруг, как клинок разрезает тяжелый воздух с приторным запахом крови. - Какое трепетное. Бьется как пичужка. - Морок улыбается, продолжая хозяйничать в груди у ассасина, который от страха забыл как кричать и дышать. Призрак бережно касается горячего сердца, поглаживая его холодными пальцами, как нечто драгоценное, губы его посещает тихая блаженная улыбка. - Береги наше сердце. Холодные губы касаются взмокшей шеи ассасина, а язык ловит блестящую капельку пота. - Зачем ты делаешь это со мной... Это же неестественно - трогать другого мужчину... - Я трогаю себя, а в этом нет ничего противоестественного. Знал бы ты, как мне не хватает плоти... Руки покинули грудную клетку вновь мертвым грузом ложась на рельефные мышцы. Холодок внутри, продолжавший стремительно разрастаться, пока Морок изучал сердечную мышцу, сходил на нет. Тьма начинала отступать, а руки призрака становились все прозрачней. Ассасин облегченно вздохнул. Неужели кошмар закончился? - Опасайся Лунарии. Морок пропадает из виду, но темная аура еще не рассеялась. - С чего мне вдруг слушать чудовище, что пытается утянуть меня во тьму? Окрестности Небесной гавани постепенно проступают сквозь нетканое покрывало тьмы: вот под ногами вместо хитросплетений мрака показалась мокрая трава, вот и первая звезда виднеется сквозь дыру в потолке черного кокона... - Тьма - твой надежный союзник. И, даже если ты отвергаешь ее, она внутри тебя. Я внутри тебя. Ассасин озирается, натыкаясь на пламенный взор в последнем медленно тающем черном углу. Мозг умоляет его не подходить, но душа требует ответов. Он бежит к призраку, хватая того за грудки: - Почему мне нужно опасаться ее? Отвечай! Призрак усмехается, наклоняясь вперед и касаясь губ ассасина прохладными пальцами с железным привкусом крови. Брюнет завороженно смотрит в пылающую геенну взгляда Морока. Тьма вокруг стремительно тает. Он впервые жалел об окончании времени царства ужаса. Лунный свет нещадно полоснул по углу, заставляя призрак растаять. Все стихло. Ни ответов. Ни вопросов. Пустота. - Морок! Почему я должен ее бояться! Ответь мне! А ответом на крик стал шепот из последнего темного места на залитой светом поляне - его тени: - Луна - суровая госпожа. Небесная гавань еще спит, луна освещает путь, ночь из-за ее яркого ока немногим темнее раннего утра. Ноги донесли ассасина до гостиницы, дверь захлопнулась. Лунария стояла на балконе, не сводя глаз с ночного светила, она не повернулась и не поприветствовала его, но он знает - она его слышит. Он не подойдет к ней и ничего не скажет, он просто ляжет на кровать, чтобы скорее провалиться в сон. Луна светит в окно, мешая заснуть, приходится повернуться на бок подальше от ока и поближе к тьме. Поближе к нему. И поближе к себе.