Reverse side

Питер как-то рассказывал ему про похмелье. Головная боль, невыносимая жажда, температура, трясущиеся руки и желание немедля сдохнуть. А поскольку Питер вел не самый праведный образ жизни, то это неприятное состояние было для него очень знакомым. Ракета порой тоже в стельку напивался, правда, на следующий день ему было паршиво, но не настолько. Модифицированная нервная система давала о себе знать. Сейчас же Ракета испытывал буквально все описанные Квилом симптомы. Плюс ко всему его мутило и если бы он попытался шевельнуться, то еще бы и вывернуло наизнанку. Он попытался приоткрыть глаза и тут же зажмурился от ослепительного света. В голове взорвалась сверхновая. Ракета решил, что полежит так еще немного. Кончики пальцев нащупывали ребристый металлический пол ангара. Вокруг было чертовски холодно и неуютно. Ракете поежился и подумал, что шкура не спасает его от сквозняков. Наконец он ощутил в себе силы открыть глаза и немного приподняться на локтях. Голова кружилась и все вокруг плыло, но он все-таки смог рассмотреть свою мастерскую и невероятный бардак, который в ней случился. - Что, блять, вчера здесь было? - хрипло произнес он вслух. Собственный голос показался Ракете странным — с каким-то непонятным призвуком. Не иначе, последствия похмелья, решил он. Чтоб они еще раз пили на перегонки с Драксом. Размышляя, как бы избавляться от беспорядка и где бы взять воды, Ракета потянулся почесать ухо и... тут же дернулся, нащупав на голове что-то странное. То, чего там быть не должно было. Потом потянулся снова и коснулся чего-то мягкого, вовсе не похожего на привычную жесткую шерстку. Потом пальцы сползли пониже и тут уже Ракета не выдержал и издал невнятный возмущенный звук, потому что они нашли там ухо. В смысле — человеческое ухо. Как у Дракса или Гаморы. Или как у Питера. Ракета выдохнул, опустил руку и тупо уставился на нее. Потом вытащил из-под себя вторую. Посмотрел. - Твою же мать... - пробормотал он. - Допился. Питер говорил, что абстиненция помимо всего вызывает галлюцинации. Нечасто, но бывает. Если пить что-то, что по силе каким-нибудь Крии. Ракета очень надеялся, что глаза его сейчас обманывают. Или что это дурной сон. Кошмар. Потому что он смотрел сейчас на свои руки и видел... руки. В смысле — человеческие руки. Не лапы с когтями и шерстью, а омерзительные человеческие хваталки с крупными пальцами и отвратительно-голой кожей. Это было настолько абсурдно, что даже осознать толком не получалось. - Нет, я точно до сих пор сплю и брежу. Не успев подумать об этом, он попытался рассмотреть, что у него не так помимо рук. Не так было все. Например, у него теперь не было шерсти — вообще нигде. И ноги, точнее, одна нога, которую лежащий на боку Ракета мог разглядеть, она тоже была как человеческая. Он на пробу пошевелил пальцами. Пальцы послушно почесали воздух. А еще до Ракеты наконец дошло, что он лежит тут совершенно голый. Неудивительно, что ему было холодно, без шкурки-то. Неловко извернувшись, он зашипел от боли — ставшее тяжелым тело прижало хвост к полу. Минутку. Хвост. Ракета вскочил на четвереньки, едва не рухнул тут же обратно, крутанулся вокруг своей оси и замер. Хвост по прежнему был при нем и привычно бил по бокам. Это так обрадовало Ракету, что он едва не взвыл от радости, будто встретил старого друга. Мельком оглядев себя, он пополз к одной из стен. Вместо привычных заклепок ее украшал здоровенный стальной лист, отполированный до зеркального блеска. Лист был заляпан маслом и гидравлический жидкостью, но разглядеть свое отражение все равно можно было. Из зеркала на Ракету смотрел человек. У человека было человеческое тело, почему-то покрытое синяками и царапинами. У него были человеческие руки, человеческие ноги и что самое шокирующее — человеческое лицо. Еще был хвост, который казался бы нелепым здесь, если бы не пара острых ушей, от стресса плотно прижатых к макушке. Ракета ошалело потрогал их, убеждаясь, что это его родные уши, которые остались при нем как и хвост. Он ухватился за край одного из столов и попытался встать. Получилось с первой попытки, но он едва не рухнул обратно, потому что голова снова закружилась. Ничего удивительного, Ракете попросту было высоко. Он стал раза в два выше своего прежнего роста. Если не больше, конечно. Обычно он оказывался на такой высоте только сидя на плече Грута, но Грута сейчас тут не было и это шокировало еще больше. Как существо, пережившее много насилия над собой, Ракета очень хотел бы знать, какая тварь так над ним поизмывалась. Он невольно поежился от холода и подумал, что не мешало бы как-то прикрыться. В глаза бросился его собственный оранжевый комбинезон, который лежал на полу рядом с местом, где Ракета пришел в себя. Комбез напоминал рваные лохмотья и был явно маловат. Нужно было что-то другое. Ракета вспомнил, что в соседнем помещении Питер и Дракс устроили себе что-то вроде склада, где наверняка нашлась бы и одежда подходящего размера. Он неловко прокрался туда, вытащил из шкафчика Питера первые попавшиеся тряпки и натянул на себя толстовку с капюшоном и потрепанные брюки. В брюках пришлось делать дырку, чтобы было куда деть хвост. Помимо всего тут еще нашелся и старый плащ Опустошителя, который Питер давно не носил. Одевшись, Ракета тихонько вышел наружу, подхватил одну из своих пушек, что вечно валялись разбросанными по кораблю, и направился к выходу. Почему он решил убежать с «Милано», он себе отчет не отдавал, но сейчас Ракета знал одно — ему нужно оказаться как можно дальше отсюда, пока остальные не увидели его в таком виде.