***
Космо смущается. Казалось бы чему я удивляюсь. Это две неразделимые вещи. Мне кажется я не помню ни одного случая, когда бы у синдрианки не играл румянец на щеках. За такое время я должен был привыкнуть. Должен. Но не смог. Как и она должна была привыкнуть ко мне. Так же безуспешно, на что доказательством служат всё те же покрасневшие щечки. Но сегодня у её румянца был особенно яркий цвет. И я даже знаю причину, ведь сижу за обеденным столом у неё дома. На удивление чувствую себя вполне спокойно. Нахожу под столом её руку: она дёргается от неожиданности, но потом сама крепко стискивает мою ладонь. Ловлю на себе её подбадривающий взгляд, а потом негромко усмехаюсь. Она восприняла мою попытку прикоснуться к ней как поиск поддержки. Что ж, пускай думает так. — Что такое, Тейлз? — послышалось со стороны включенной плиты. Итак, Космо всё ещё смущалась. Но сегодня был повод — знакомство меня с родителями. Девушка старалась вселить в меня уверенность, крепко сжимая ладонь под столом, но кажется, что в этой комнате именно она нуждалась в большей моральной поддержке, чем кто-либо. Но меня устраивало, если это означало, что девушка не отпустит моей руки. Если уж говорить совсем на чистоту, то мне было абсолютно комфортно. Нет, я волновался, когда девушка предупредила о встречи с родителями за неделю, сильно волновался за день до этого, подвергая уши Соника моей панике, внутри меня все сжалось и перевернулось раза три, пока я стоял у двери в дом Космо. Но когда вошёл, всё отошло на второй план, я даже предчувствовал хорошее завершение этого ужина. Возможно я бы тоже смущался при виде родителей Космо, но… это было абсурдом. Моих родственников никто не переплюнет. Космо придется смущаться сегодня за двоих, с чем она явно справляется. — Всё хорошо, я могу чем-нибудь помочь? — отвечаю я на ранее заданный вопрос матери Космо. Женщина приятно улыбается и качает головой, кажется я начинаю понимать, откуда у её дочери такой румянец. Вроде бы у Космо ещё была сестра, но за ужином её не наблюдалось. Может быть, она давно не живет в родительском доме. Отец Космо кажется матерым семьянином, постоянно рассказывая истории, где обязательно задействованы его жена и две дочери. Женщина больше задает вопросов, чем рассказывает. Больше спрашивает обо мне. Неудобных вопросов не поступает. Ну или я слишком привык к обществу Джен, что не воспринимаю их как слишком личные. За трапезой складывается вполне приятная беседа. Неловкости я не чувствую. Под конец даже Космо немного ослабевает хватку — успокаивается. Но румянец не сходит. Мужчина даже один раз спрашивает не дурно ли ей. Синдрианка кутается в распущенных волосах, тихо добавляя, что всё в порядке, и я спешу привлечь все внимание на себя, рассказывая об университете, куда подавал документы. От чая я отказываюсь, но взамен прошу разрешение у родителей отпустить со мной их дочь на прогулку. И они отпускают после пары секунд раздумий. Но до двенадцати. Когда мы выходим на крыльцо, то Космо шумно выдыхает. Усмехаюсь. Нет, кого вообще приводили знакомить: меня или её? — Признаю, ты держался куда лучше меня, — она устало кладет голову мне на плечо: зеленые локоны скрывают светлое лицо. Ей нужно было прийти в себя. — И куда лучше, чем я в твоём доме. Но для меня это не имеет значение. Потому что… это ведь Космо. Если я могу побыть с ней лишнее время, то почему нет? Даже если с её родителями. Что ж, встреча оказалась не такой уж и страшной, как я рисовал её Сонику день назад. Кстати о нём. — Пойдем к ребятам, — мы отходим от дома. Космо восстанавливает свой румянец до естественного розового, из-за чего я понимаю, что теперь все нормально.***
Собираясь в небольшой поход — если так можно назвать нашу вылазку — я и подумать не мог, что Эми настолько серьезно отнесется к его подготовки. Я позвал её посмотреть на звезды, потому что давно обещал: почти год назад. Ежиха сначала удивилась, смущенно опустила глаза, улыбаясь чему-то своему, а потом рьяно закивала головой. Спросила, что ей следует взять, но я лишь ответил, чтобы тепло оделась. Договорились в семь встретиться и пойти к месту, откуда был лучший вид на звездное небо по моему субъективному мнению. Я думал, что взять покрывало, на котором можно сидеть, и пару фруктов будет достаточно. Но когда на улицу вышла девушка, я понял как круто ошибался. Её портфель был забит до отказа. В одной руке спальник, в другой корзина с едой. На мой шокирующий взгляд, она лишь шире улыбнулась. — Надеюсь, в портфеле не палатка? — забираю с её рук все вещи, когда Эми подходит ближе. — Я очень старалась вселить в себя мысль, что это обычная прогулка, но… чёрт возьми! Я не переставала о ней думать всё это время, и… немного увлеклась, — пожимает плечами, снова забирая спальник себе. — Пожалуйста, сделай вид, что тебя это не пугает. Меня не пугает. Скорее удивляет её реакция. А ещё забавляет неподдельная радость, с которой Эми тянет меня за локоть прочь от домов, будто я могу передумать. Но тянет конечно же не в ту сторону. Беру никудышную проводницу за руку и веду в нужном мне направлении. До места мы добираемся за полчаса нерасторопным шагом. На улице уже зажглись фонари. В парке почти никого нет, так как он считается почти заброшенным. Расстилаю покрывало, ставлю корзину, Эми разматывает спальник. В портфеле оказывается термос, фонарик, ещё одна теплая кофта и книга. На что нам последний предмет, я не уточняю. Эми садится, расстегивает спальник, а потом укрывается им как одеялом, используя запасную кофту как подушку. Хитро смотрит в мою сторону, быстро отодвигая вторую половину одеяла. Похлопывает покрывало рядом с собой. Я усмехаюсь, сажусь рядом с ней, скрестив ноги. Девчонка недовольно фыркает, а потом перемещает голову ко мне на бедро. Опираюсь руками о покрывало сзади меня, задрав голову. — Ты прав, — слышится снизу, поэтому снова перевожу свое внимание на собеседницу. Эми обводит глазами местность, а потом фокусируется на мне. — Тут красиво. На самом деле я никогда не говорил, что здесь красиво. Только про небо. Но смотря в такие искрящиеся глаза, я готов был подписаться под каждым словом. — Красиво, — соглашаюсь, — очень. Девушка тушуется, а потому пытается быстро перевести тему. — Ну так, что ты мне расскажешь? — я в удивление приподнимаю бровь на заданный вопрос. — Какие созвездия ты знаешь? — Хм, — давайте начнём с того, что я ничего не знал, потому что никогда не интересовался. Мои знания заканчивались на разнице между кометой и астероидом. — Вон смотри, видишь вон ту яркую звезду? — я тыкаю пальцем в небо, а Эми внимательно следит за указаниями. Кивает. — И подальше от неё звезду чуть меньше, — снова кивает. — Так вот, это созвездие молота Эми Роуз. Эми секунду соображает, а потом от её чуткой заинтересованности ни остается и следа. Она задорно вскидывает брови, звонко издает смешок, впиваясь в меня взглядом. Я беззлобно улыбаюсь в ответ. Девушка резко принимает сидячее положение, подбирается ещё ближе, и смотрит в небо наклонив голову, стараясь увидеть его под моим углом. — Хорошее созвездие, а твоего случайно там нет? — подыгрывает. Отвечаю, что есть, но не созвездие, а звезда, тыкая в рандомное яркое сияние, как говорится, пальцем в небо. После мы вдвоём выбираем ещё понравившиеся нам звезды, называя их в честь наших знакомых или друзей, а потом Эми берет книгу и фонарик. Астрономия. Мы читаем с ней по странице, изучая цветные картинки, стараясь найти что-то похожее над нами, но не находим. В голове невольно всплывает мысль будто мы пришли сюда на какой-то обряд, в тихой обстановке читаем книгу с фонариком в руках. Было в этом действие что-то интимное. Не хотелось этим ни с кем больше делиться. Только мы и звезды. Под спальником тепло, так что запасная кофта Эми не пригождается. Через какое-то время отбрасываем книгу в сторону и просто лежим, наслаждаясь тишиной. Эми вот уже минут десять как хочет отыскать глазами падающую звезду, но, видимо, передумывает. Она поворачивается на бок, привстает на локте и смотрит в мою сторону. Одариваю её таким же взглядом, повернув голову. — Если честно я удивлена, — тихо говорит ежиха, продолжая изучать моё лицо. Я не понимаю её, поэтому продолжаю молчать. — Ты вспомнил о таком незначительном обещании. — Ну… оно не незначительное, — закладываю руки под голову, снова переводя взгляд в открытое звездное небо. — После него мы… ах да, мы решили сделать вид, что «ничего не было». Эми чуть ли не задыхается в возмущении, потеряв дар речи. Но ей хватает сил пихнуть меня в бок. Я смеюсь: это более чем забавно. А потом в изумлении уже задыхаюсь я, так как Эми нежно целует мои губы. Она наваливается на меня, когда сгребаю её в охапку, желая почувствовать вес тела. Девушка не сопротивляется, не желая разрывать поцелуй. По телу проходит приятная дрожь, когда Эми всё-таки привстаёт и победно смотрит на меня. Свысока. Будто выиграла неозвученный спор. — Нам это тоже следует забыть? — не упускаю шанса съязвить. Пускай не зазнается. Фыркает, грея в душе мысль сделать мне в ответ какую-нибудь пакость, но не знает какую. А может выбирает из бесчисленного множества вариантов. Когда что-либо ты понимал в девушках, Соник? — Когда ты уже перестанешь припоминать мне мою «забывчивость»? — к удивлению, она ничего не предпринимает. Пожимаю плечами. Спрашивает слишком серьезно, видимо скоро начнёт обижаться. А мне этого не хотелось. — Когда-нибудь, — ответ неопределенный, я знаю, но и не саркастичный. Эми тяжко вздыхает, скатываясь с меня на свою половину. — Хэй, — она натягивает спальник по самый нос, пока я стараюсь найти под одеялом её руку. — А когда ты поняла, что я тебе нравлюсь? — на секунду мне кажется, что её зрачки становятся больше. — Когда…***
В комнате настолько тихо, что я даже могу услышать шелест кроны дерева, что располагалось под окном. Темновато: горит только настольная лампа, но я уже привык к такому освящению. Привстаю на локтях в кровати, оглядываясь. Джинсы с футболкой и девичьим свитером валяются где-то посередине комнаты, прямо там, где залегает светлая полоска вечернего света из окна. Монитор от компьютера горит на вкладке с сообщениями. Рядом раздаётся тихое копошение простыней: мышь подбирает одеяло к груди и переворачивается набок, сверкая глазами-бусинками. Молчит. Возвращаю голову на подушку, поворачиваюсь боком и обнимаю притихшую девушку. Тоже молчу. Мы оба не издаём ни звука, но уверен, абсолютно каждый в комнате сейчас внутри себя переживает весь спектр эмоций. Точнее его остатки. Руж тянется за поцелуем, скорее всего чтобы понять моё настроение. По моему телу снова проходит мелкая дрожь от прикосновения. И после того, как замечаю её радостно-растерянный взгляд, искаженные в неуверенной улыбке губы и аловатые щеки, точно убеждаюсь в том, что нам неловко. Потому что в её глазах вижу точно такое же отражение. Своё. Неловкость вот уже как минут пятнадцать заполняет мою комнату, но… она не душит. Это приятная неловкость. — Вообще-то я шла с намерением поругаться, — мышь нарушает тишину неестественно сиплым голосом. Ох, надеюсь, это не начало новой ругани. Бунтарка дотрагивается до моей груди под одеялом, из-за чего я блаженно прикрываю глаза. Мышь и правда ввалилась в дом с тирадой трёхэтажных проклятий в мой адрес. Помню как в тот момент безответно задался вопросом почему это происходит именно со мной, а сейчас… — Наклз, ты спишь? — интересуется, пройдясь ладонью от груди к плечу, чуть сжав. Снова кидаю взгляд на мышь. «Любуюсь» — проскакивает в сознание, но не слетает с языка. Я не отвечаю. Разговор не клеится, да и я в нём не особо нуждаюсь, поэтому накрываю губы блондинки большим пальцем и провожу по ним, в надежде, что она поймёт мой намек. Руж и правда замолкает. Мне просто хочется ещё немного продлить этот сокровенный момент. На эмоциональном уровне, без слов. Разговоры разрушают всю таинственность. Да и если вспомнить мы с Руж словесно умеем только ссориться. За спиной со стороны компьютера раздаётся звук оповещения. Реальность жестоко врезается в глаза, когда вижу, как дымка интимности в глазах напротив пропадает. За место неё приходит интерес. Интерес к сообщению. Ладно, Наклз, ты слишком о многом просил сегодня Вселенную. Слишком много тихого счастья для тебя одного. Не наглей. Разочарованно вздыхаю, отрываюсь от податливого тела и сажусь на кровати, тянясь рукой к компьютерной мышки. Общий чат. Руж садится за мной следом, читая сообщение. — Можно мне в душ? — она больше кутается в одеяло, закусывает губу и старается не встречаться со мной взглядом. Смущается. — Полотенца на верхней полке, — мой голос тоже сипит. Руж повторять не нужно: она торопливо и неуклюже встаёт с кровати в импровизированном платье, собирает свою одежду с пола, а потом быстро несётся к ванной комнате. В последний момент она ловит мой заинтересованный взгляд, затем мгновенно выбирается из своей оболочки и стыдливо скрывается за дверью. На лице непроизвольно появляется улыбка. Такую Руж явно никто ещё не видел. Мышь задерживается: вода из душа всё не перестаёт лить. Закрываю вкладку на компьютере, врубаю основной свет и задергиваю шторы. Одеваюсь, потом возвращаю одеяло на законное место, расправляя его. Ещё минут через десять я уже готов кричать о том, что мы опаздываем, но в итоге просто оседаю у выхода из комнаты. Выходит. Смущенно осматривается, потом раза три отдергивает рукава свитера, заводит руки назад — пытается чем-либо себя занять. А мне становится смешно от того, что ей только сейчас становится максимально неловко, из-за чего я обнажаю клыки, но ничего не говорю. Нет, я ошибся: магия вечера продолжается. Приближается ближе и подаёт руку, чтобы помочь встать. А потом я пропускаю пальцы между нежных девичьих, и мы спускаемся.***
— Мы… кажется не вовремя, — пищит Космо рядом с моим ухом и дёргает за низ куртки, когда ежи, заметив нас, отстраняются друг от друга. Ну в любом случае даже если мы уйдём, они явно не продолжат: момент упущен. Поэтому сгребаю Космо в охапку за плечи и подталкиваю вперёд. — П…привет, — запинается синдрианка, когда я отсалютовываю Сонику. Эми кивает. Потом поворачивается к ежу, на что тот виновато улыбается. — Ох, мы явно помешали, — говорит девушка и хочет побыстрей уйти, пытаясь развернуть и меня. — Нет, Космо, мы просто разговаривали, ничего особенного, — спохватывается Роуз, а потом как-то воровато смотрит на ежа. Тот качает головой и пожимает плечами. Останавливаю пытающуюся сбежать синдрианку. — Ребят, знаю, никто не ожидал, но мне не терпелось рассказать как прошёл сегодняшний ужин Сонику, — ёж секунду тупит, а потом усмехается, кивает. Видимо не в обиде на меня из-за прерванного свидания. Эми всё так же не понимает о чём речь, поэтому заинтересованно переводит взгляд с меня на синего. — Я был у Космо. Отличница издаёт какой-то резкий всхлип-вздох, и уже старается убежать уже одна, яростно выкручивая руку из моей хватки. Я вижу как ежиха уже вовсе превратилась в слух, готовая слушать увлекательную историю. Но синдрианка не сдаётся. — Избавь меня от этого разговора, я не хочу этого слышать, — бузит она в несчастных попытках вырваться. Лицо снова начинает неимоверно краснеть как тогда при родителях. Неужели перед друзьями ей тоже так сложно? Хотя это ведь Космо. Я должен был привыкнуть, в который раз напоминаю себе сегодня. Но потом также стотысячный раз отвечаю: не смог. — Мы на минуту, — бросаю ежам, и мы отходим. Космо ворчит, поэтому решаю, что она обижается из-за того, что я поделился с Соником. Но нет, скорей всего Космо просто не успела переварить ситуацию в голове. Сейчас даже мне кажется, что это обычная встреча с родителями девушки естественна. То есть это должно было случиться. Ничего необычного. Синдрианка просто склонна к преувеличению. Говорю о том, что если она хочет, то я ничего не скажу — хотя искренне не понимаю почему не могу этого сделать — и мы можем уйти. Тогда девушка берёт себя в руки и качает головой. Просится только поговорить с Эми наедине. Ну пусть так. Возвращаемся, кивком зову Соника отойти. Парень поднимается, а Космо ныряет к Эми под одеяло. Ёж лукаво ухмыляется, когда поворачиваюсь к нему, но нет: унизительной истории он не услышит. Потому что всё прошло ну очень гладко. Мне просто хотелось рассказать Сонику как прошла встреча, потому что за день я буквально его извёл своими переживаниями. Хотя знал, что Соник не совсем меня понимает, ибо у него знакомство прошло как-то размыто и без особого волнения, потому что волноваться тогда было не о чем. Но тем не менее я рассказываю о том, как тряслись коленки на входе, как желудок хотел съесть сам себя, как с ума не сошёл, пока мне открывала Космо… а потом отпустило. Мандраж прошёл, и голова оказалась легко пустой. Рассказал как чувствовал переживания Космо, как радушно приняли меня её родители, как чувствовал себя в своей тарелке. Ну и конечно же какой был вкусный ужин у матери синдрианки. Ёж слушал, иногда ухмылялся, а потом толкнул в плечо, говоря не светиться так от счастья. Я ухмыляюсь в ответ, и мы синхронно смотрим на разбитый ежами лагерь. Эми смеётся во весь голос, когда Космо уходит с головой под ткань. Ежиха старается вытащить подругу на свет — хотя уже очень даже темно — но синдрианка не подаётся, ворчит. Роуз в который раз заливает пространство звонким смехом, падая поверх её старосты. Мы с Соником снова не сговариваясь переглядываемся, в результате чего уголки губ приподнимаются, и ёж разбавляет смех девушки: — Раз уж такое дело может всех позовём?***
Прощаюсь с ребятами, которые ещё остаются дорабатывать смену, когда Мари ждёт меня у входной двери. На часах семь, но на улице уже темновато. Беру девушку за руку, как только мы перешагиваем порог. По её лицу снова расползается знакомая улыбка, и она сильней прижимается к моей руке. Когда останавливаемся около светофора, чуть оборачиваюсь в её сторону, чтобы спросить о нашей договоренности, но не успеваю. — Я соскучилась, — на одном выдохе выдаёт блондинка, а потом кривит губы, немного закусив нижнюю. Вот и всё — вся причина её выходки. Неосознанно усмехаюсь, а потом загорается зеленый, и мы переходим дорогу. — Куда хочешь сходить? — спрашиваю я, заранее прикидывая варианты в голове. — Ничего особенного. Просто погулять, — Мари обгоняет меня на полшага, заглядывая в лицо. — Эм… ты не особо обрадовался, когда увидел меня. Нужно было предупредить, что зайду к тебе на работу? — Не бери в голову, просто немного заработался, — и для достоверности слов устало треплю свои волосы, а потом приобнимаю ежиху за плечи. Мари делает вид, что рассматривает проплывающие мимо нас витрины, но я вижу её едва покрасневшие щеки. И мне становится по-домашнему спокойно, когда смотрю на неё такую окрыленную. После Мари поворачивается и старается скрыть своё волнение за обычным разговором, на что я ей подыгрываю, не акцентируя внимания на порозовевшем лице. Она спрашивает о прошедшей смене, где я рассказываю какие смешные случаи произошли сегодня. Мари хохочет, что-то переспрашивает, и я повторяю. Мы обходим разные улочки по три раза, пока девушка не замечает пустующие качели в детском парке. Она тут же несётся к ним, занимая одну и начиная раскачиваться. Выглядит забавно, но я скрываю свою улыбку воротником куртки, садясь на соседние качели. Цепи тяжко скрипят на весь парк, но девушку это не волнует: она лишь сильнее раскачивается. — Мари, ты у кого-то остановилась? — через пару минут спрашиваю для того случая, если она всё же собралась позже поехать домой, и нам нужно двигаться в сторону станции. — У Соника, — блондинка тормозит качели подошвой ботинок, а потом немного разворачивается ко мне. Хитро улыбается и тянет ко мне руку. Как ребенок. Мои брови взлетают вверх на эту картину, проходит пару секунд прежде чем я иронично хмыкаю, но сжимаю её ладонь. Холодная. — Замерзла? Мотает головой, ещё шире улыбаясь. И в опровержение её слов нас обдувает вечерний ветер, Мари содрогается, а на последок чихает. На мой скепсис во взгляде, она фыркает и говорит, что всё в порядке. И её одежда в виде легкого платья по щиколотки меня не переубеждает. Думая, что черные колготки и короткая куртка тоже особой роли не играют, встаю со своего места. — Тебе пора домой. Идём, я провожу тебя до Соника, — но резко встречаю сопротивление, когда тяну за собой девчонку. — Я хочу ещё погулять, давай останемся. — Тебе холодно, — безапелляционно выдаю я, но Мари будто не слышит. — Это не так, — противится, но через пару секунд под моим молчаливым взглядом тихо вздыхает. — То есть… Мне просто хочется подольше побыть вместе. Я, конечно, знала, что встреча будет короткой, но не сокращай её ещё больше. — Мари… — Только восемь, время детское, я не хочу идти домой. К тому же не так уж и холодно, я потерплю. — она каменеет на месте, стараясь сдержать дрожь от следующего порыва ветра. Понимает, что после этого её аргументы с треском проваливаются, но всё ещё храбриться, стягивая цепь от качели в руке и закусывая губу. — Мы можем пойти ко мне, — я сдаюсь под её напором, к тому же осознаю, что тоже не хочу прощаться. Она округляет глаза, а потом резко вскакивает на ноги, обхватывая мою руку и спрашивая куда идти. Перед тем как окончательно пойти домой, Мари, чем-то сильно обеспокоенная, просится в магазин, и покупает сладкое к чаю. На моё высказывание, что это было вовсе необязательно, и дома есть, что пожевать, она только решительно мотает головой, говоря, что приходить в гости с пустыми руками нельзя, да и так доставит моим родителям неудобства своим присутствием. Родители… — Их не будет, они в отъезде, — на автомате выдаю я, но блондинка стопориться на месте и, кажется, начинает волноваться ещё больше. В её глазах читаю незаданный вопрос, который она боится озвучить. — Я не собираюсь делать что-либо, что тебе может не понравится. — девушка ещё секунд пять вглядывается в моё лицо, не решаясь что-нибудь предпринять. Она безмолвно кивает, а мы возобновляем путь. Уже у самого порога, когда я открываю перед ней входную дверь, и видя её нерешительность, считаю должным ещё раз повторить: — Послушай, если тебе неуютно, то я могу отвести тебя к Сонику, ничего страшного. Что думаешь? — Мари продолжает молчать, так что я хочу вставить ключ в скважину снова, чтобы закрыть дверь, и не мучить её, но девушка резко тянет ручку на себя, а потом проскакивает в прихожую. — Думаю, что зря себя накручиваю, — она быстро стягивает с себя куртку и принимается за ботинки, вздрагивая от холода. Усмехаюсь и закрываю за нами дверь. — Куда проходить? — Если ты не против, то я бы хотел остановиться у себя в комнате, — не заметив в её глазах смятения, выудил из шкафа мамин шерстяной платок и накинул его на плечи ежихи. — Поднимайся, я поставлю чайник. Через пару минут я поднялся с подносом кружек и сладкого, обнаружив девчонку у фотографий. Ну кто бы сомневался. Потом её интересует колечко в форме звезды, которое я надел на свою цепочку и повесил на настольную лампу. Я только усмехаюсь, так и не говоря откуда у меня эта милая вещица. Как-нибудь в другой раз: не выдавать ведь все секреты сразу. Она наигранно хмыкает, делая вид напускной незаинтересованности, а потом выхватывает одну из кружек и, всё ещё немного дрожа, греет ладони. Садимся на ковер, но Мари стягивает с кровати плед, укутываясь и в него. Разговариваем ещё какое-то время, обсуждая самые разные вопросы. Блондинка в конец перестает чувствовать скованность, а мне кажется, что именно так и должен был закончится этот выходной: уютно и тепло. По-домашнему. Предлагаю посмотреть фильм, и Мари настаивает на каком-то мультике. Усмехаюсь. Пусть так, я не против. Спускаю ноутбук тоже на пол и ставлю в другой конец комнаты. Блондинка сидит, укутанная в плед по самый нос и греет руки кружкой чая. Сажусь рядом, облокачиваясь спиной о кровать и запускаю фильм. А потом понимаю, что меня клонит в сон, и периодически теряю смысл в сюжете. В конце-концов я настолько отрубаюсь, что просыпаюсь только от того, что на меня набрасывают плед. Чуть приоткрываю глаза, замечая, как Мари приостанавливает субтитры. Когда она возвращается, то я снова закрываю глаза. Наверно, уже поздно, пора выдвигаться к ежу. Но расставаться не хотелось… вот бы Мари осталась на ночь… О боги, Шедоу, о чём ты думаешь? Но с другой стороны какая разница, где переночует Мари: у Соника или у меня? Нет, разница есть, и ещё какая. Но так хочется, чтобы… Поток моих мыслей прервала ладонь блондинки, аккурат зарывшаяся у меня в иглах. Не подаю признаков жизни, чтобы ненароком не спугнуть. Не могу посмотреть, но у меня стойкое ощущение, что Мари тщательно рассматривает иглы. Хотя что там может быть необычного? Разве что двойной цвет… Мягкими движениями она продолжает почесывать мою голову, из-за чего я медленно но верно снова погружаюсь в дремоту. А потом в голове образуется вакуум, когда едва ощутимо, но вполне ясно ощущаю на щеке прерывистое дыхание ежихи. В невесомом поцелуе она касается губами моих губ, и через считанные секунды отстраняется. Выныриваю из сна в который раз и всё-таки приоткрываю глаза, фокусируя взгляд. Смотрит. Дышит чуть тише, раскрыв небесно-детские глаза, но руки с игл не убирает. И не отодвигается. Ей даже не стыдно. — Для той, что боялась войти в дом, ты через чур смелая, — спустя некоторое время мой хриплый ото сна голос едва раздается в комнате. Она иронично вскидывает брови и давит внутри себя смешок. Я чуть безмолвно не задыхаюсь от такой насмешки в свой адрес. Не восприняла всерьез ни одно слово, снова оставив дразнящий поцелуй на моих губах. — Ты до глупости наивна, Мари. Она шумно выдыхает, когда я подхватываю её под коленку, и перекидываю ее ногу, усаживая на себя. Подол платья полностью скрывает мои ноги. Вторая рука упирается мне в грудь, в то время как мои медленно ползут по девичьим бедрам, останавливаясь на талии. Мари вспыхивает как свеча. Хочет увеличить расстояние, но я резко сгибаю ноги в коленях, из-за чего блондинка скатывается ко мне ещё ближе. Уже не такая храбрая как секунду назад. Перекладываю её руку с груди на шею, так как опасаюсь, что она заметит учащенное сердцебиение, а потом медленно перемещаю другую ладонь с её талии в область между лопатками. Мари не сопротивляется: в глазах виден только интерес в перемешку с волнением. И я целую её, надавив на спину. Не так невинно, как до этого Мари, но по-другому просто не могу. Мне хочется чувствовать её трепет ко мне. И когда она робко отвечает, под закрытыми веками я закатываю глаза от удовольствия. Сон сваливает ко всем чертям, надеюсь, разум не сделает тоже самое. Когда Мари разрывает поцелуй, то стыдливо утыкается мне в плечо, прикрываясь иглами. Даю ей время прийти в себя, накручивая светлые локоны на пальцы: это одно из моих любимых занятий, меня такое успокаивает. — Я рад, что ты приехала, спасибо, — неожиданно срывается с моих губ. В этот момент мне кажется, что именно этих слов ждала девушка с самого начала, но в моей голове они всплыли только сейчас. Мари чуть ли не мурчит, прижимаясь сильней, и целует в угол челюсти. Мир сжимается до размеров этой наивной блондинки, что сидит у меня на коленях, и так доверчиво жмётся ближе. Обнимаю в ответ, поглаживая. Приятно осознавать, что она спонтанно приехала именно ко мне, приятно чувствовать её дыхание у шеи, приятно просто быть рядом и видеть светлый лучик счастья в её глазах, когда она осмеливается поднять их. Сейчас я бы и правда хотел, чтобы она осталась. Потому что не хочу прощаться, зная, что не увижу её как минимум ещё две недели. И чем дольше мы сидели в обнимку в моей комнате, тем четче я понимал, что хочу уговорить её переночевать. Я бы уверил, что расстелю в гостевой, где закрываются двери на замок; попросил бы Соника прикрыть нас, если она всё же согласиться. Потому что мне хочется побыть с ней чуть дольше дозволенного и так катастрофически ограниченного времени. Я тихо вздыхаю, собираясь озвучить свои сумасшедшие мысли Мари, но меня нагло перебивают. Настолько не вовремя, что хочется швырнуть телефон в стену. Но вместо этого я беру с кровати трубку. — Да, — в моем голосе проскальзывают хмурые нотки, которые я не успеваю завуалировать, но Соник, кажется, не замечает. Или не хочет замечать. — Хэй, Мари с тобой? — Ага, — более спокойно отвечаю, краем глаза посматривая на ежиху, которая вряд ли слышала разговор. — Чем занимаетесь? — слышу в трубке торопливый вопрос, как будто заданный просто для приличия. — Чего хотел? — перехожу сразу к делу, не собираясь рассказывать что-либо ежу. Мари заинтересованно смотрит в мою сторону, поэтому включаю громкий режим. — Мы с Эми и ребятами в старом парке рядом с первым театром. Что думаете? — Мы скоро будем, — с энтузиазмом выдает блондинка и вырубает телефон. Я жалобно ною внутри себя, так как не особо хочу тащиться к ребятам, но Мари уже решила. Она быстро вскакивает на ноги, из-за чего я вообще мрачнею и устало прикрываю глаза. Надо было проигнорировать синего. — Нет, Шедоу, ты и так полфильма проспал. — девчонка резко сдергивает с меня плед, ставит всю посуду на поднос и несется к двери, не оборачиваясь. — Я жду тебя в низу. Подол её платья в проеме исчезает также быстро, как и её тепло после объятий. Я даже моргнуть не успеваю. Простонав, поднимаюсь с пола, возвращаю ноутбук на рабочий стол, складываю плед и пихаю его в рюкзак. В шкафу отыскиваю безразмерную толстовку, гашу свет и спускаюсь по лестнице. Мари обувается, уже сдернув мамин платок с плеч. — Надень, — отдаю теплую вещь девушке. Она в замешательстве рассматривает толстовку, после чего натягивает её на себя. Смотрит в зеркало, подкатывая рукава. Выглядит очень смешно, но хотя бы не холодно. Толстовка скрывает тело до середины бедра. Я улыбаюсь, думая о том, что без платья было бы лучше, но Мари в этом видит совсем другой смысл. — Не смейся, — ворчит. Я на это заявление, только обнажаю клыки, улыбаясь ещё шире. А ведь и правда наивная. — Может лучше снять? — мой мозг беззастенчиво подкидывает только «снять платье», но блондинка ухватывается за край толстовки, поднимая вверх. — К сожалению, у меня не нашлось женских штанов в гардеробе, так что-либо так, либо мы не идем к ребятам, — потому что замерзнет на полпути, а кому это будет нужно? Смеряю девчонку строгим взглядом. Дуется, потом сама же хохочет, но толстовку отпускает, надевая поверх куртку. Снеговик. Я отворачиваюсь от Мари, чтобы она снова не увидела моего лица, когда закрываю за нами дверь.***
Через некоторое время к нам подтягиваются мышь с ехидной, а после Соник звонит Шедоу, и Мари отвечает, что они скоро будут. Я и не знала, что блондинка сегодня приехала. Космо набивает желудок моими походными бутербродами. У девочки стресс — она его заедает. И ей абсолютно пофиг на Тейлза, который пытается увезти её от корзины с едой. Когда Руж достаёт из из кармана пальто шоколадный батончик, Космо набрасывается и на неё. А всё почему? Потому что, как говорится, в тихом омуте… Никогда бы не подумала, что синдрианка может помыслить о таких вещах, когда предмет её обожания находится с её родителями в одной комнате. Кажется, Соник немного поторопился, называя меня извращенкой год назад: это почетное звание явно больше заслуживает староста. Но к сожалению, эту мысль я никогда не озвучу ему. Мари сбивает меня с ног, когда она с Шедоу появляется на горизонте. Странно одетая, но до безобразия счастливая. С Шедоу мы перебрасываемся многозначительным взглядом и кивком в знак приветствия, а потом он отходит к парням. Руж отвоевывает половину шоколадного батончика, Космо секунду выпячивает нижнюю губу, но компенсирует это яблоком. Мы весело общаемся, Мари жалеет, что не взяла фотоаппарат. Шедоу расстилает ещё один плед, и все валятся на импровизированный ковер. Тейлз замечает, что Наклз с Руж сегодня какие-то через чур спокойные. Мышь едва краснеет и переводит взгляд в сторону. Наклз на затянувшийся вопрос отвечает, что они уже успели сегодня поругаться. Видимо помириться тоже. Ну так даже лучше. А потом все утыкают свои глаза в бесконечное небо, усыпанное яркими звёздами. Тейлз замечает какое-то созвездие, начиная познавательную лекцию. Мы с Соником переглядываемся, и я в попытке не засмеяться, закусываю губу. Все не обращают на нас никакого внимания, продолжая слушать лиса, но… удивительно: меня, которая всегда так хотела услышать что-нибудь о звёздах, сейчас это нисколечко не интересовало. Я думала о том, что вымышленное созвездие Эми Роуз и звезда с названием Соник мне нравятся куда больше. Да и парень с таким же именем полностью овладевает моим вниманием. Мне кажется, что мы возвращаемся на пару часов назад, когда ещё нас было только двое. И Соник спрашивает. Спрашивает как мне кажется важный для него вопрос, но приходят друзья, и я заминаю тему. А сейчас смотря в такие родные глаза мне всё-таки хочется ответить. Любила ли я Соника? О, нет, подождите. Это слишком громко сказано, о таком ещё рано говорить. Нравился ли? Определенно. Но тоже что-то не то. Мари задаёт какой-то вопрос в нашем небольшом астрономическом кружке, ребята строят на него свои предположения, а лис со знанием дела раскрывает свои знания. Я же незаметно пододвигаюсь к уху ежа. — Я не знаю. — Что? — переспрашивает ёж, пытаясь поймать мой взгляд. Тейлз продолжает вещать, а мне становится так весело, что я не удерживаюсь и глупо хихикаю. — С какого момента ты начал мне нравится: я не знаю. Думаю это происходило постепенно, я не заметила как привязалась. Эта мысль явно проскочила только за неделю до нового года. Но чтобы ты не успел зазнаться, скажу, что привязанность началась явно не с первого взгляда, — я не вижу, но буквально чувствую, как он усмехнулся. Только сейчас вспоминая все даже незначительные встречи с ним, мне он кажется привлекательным, поэтому я правда не могу сказать точку отчёта. Соник всё-таки изворачивается, и фокусирует свой взгляд на мне. И помимо трепещущей в глазах нежности, я могу распознать благодарность. Уверенно могу сказать, что пока что не люблю. Но я по прежнему влюблена, а Соник по прежнему продолжает подбираться ко мне всё ближе, и я с ужасом понимаю, что у него явно когда-нибудь так или иначе получиться окончательно сломить меня и заставить поменять мнение. В его пользу, конечно. Ёж незамысловато берёт мою руку, зажимая в своих ладонях, поглаживая подмерзшие пальцы. Тейлз всё не останавливается, ребята продолжают слушать. Подумать только, если бы год назад мне сказали, что переживу — я бы не поверила. Не поверила бы, что буду водиться в банде странного дуэта подруг в виде старосты-отличницы и бунтарки, у которой дружок — угрюмый упрямец с испепеляющим взглядом; буду рада компании молчаливого ежа, хотя первое, что я в нём увидела был его торс; ну а если бы мне сказали, что через каких-то пару месяцев я места себе не буду находить из-за злого парня, с которым столкнулась в дверях раздевалки, а его друг окажется заядлым сводником — ответила бы, что шутка несмешная. Но времена меняются: сейчас я буквально не могу без них и недели. Вот бы Мари ещё переехала, было бы замечательно. Эх, Эми, тебя развезло. Это всё загадочная атмосфера в нашей компании или… я теряю мысль, когда Руж неожиданно вскрикивает, что видела падающую звезду. Все всматриваются в то место, куда указывает мышь, но ничего не видят. Наклз говорит, что ей показалось, и начинается: Мари двигается подальше от Руж к Шедоу, чтобы та ненароком не задела девчонку в попытках поколотить ехидну — они снова затевали ругань. Тейлз не обращает на них никакого внимания продолжая рассказ ровно до того момента, пока Космо не решается разнять вцепившихся. Лису уже побоку на оставшуюся аудиторию — он спохватывается удержать сердобольную старосту от добровольных тумаков. Шедоу плевать, пока не трогают его. Он только забвенно крутит в руках светлые концы прядей блондинки, и весь мир подождёт. Слышу рядом со своим ухом вымученный вздох. — Они не изменятся. Мысленно соглашаюсь с Соником: что-то всё же должно остаться на постоянку. Я в который раз смеюсь, наблюдая за ребятами и мне до одури комфортно. Думаю, нужно как-нибудь весной выбраться с ними в поход с палатками. Мой следующий год с этими ребятами только начинается, но я уже в предвкушении: потому что в прошлом уже видела какими они все могут быть безбашенными. Но это потом. Сейчас мне просто хочется быть в этой дружеской атмосфере и… Смотрю на Соника, которого дергает Космо, чтобы он помог ей разнять парочку; Шедоу она уже подняла. Ёж корчит недовольную мордашку, но всё-таки привстаёт под строгим взглядом старосты. Нет, мне ничего не хочется. Просто быть. Быть рядом.