Рокировщик

— Доброе утро, господин граф! Привычно зашелестели шторы, свет резанул по глазам. Сиэль сонно замычал и сел в постели — эта ночь выдалась такой же бессонной, как и предыдущие четырнадцать. Отвратительно бодрый голос продолжал вещать уже совсем рядом: — Сегодня я приготовил вам ваш любимый… горячий шоколад! — Какого чёрта, Себа… — Сиэль распахнул глаза и осёкся, увидев перед собой статную фигуру дворецкого в белоснежном костюме. На солнце золотые пуговицы блестели так, что в глазах рябило. Сиэль поспешно опустил голову и вздохнул: две недели прошло, а он так и не привык. — Я не люблю горячий шоколад, — буркнул он. — И я устал тебе это повторять. — Но граф, вам бы и не пришлось трудиться, если вы просто пили то, что я приношу. Горячий шоколад сейчас в моде и… — Уволь меня от экскурсов в историю кулинарии. — Хорошо. Если вам больше понравится другой аргумент, горячий шоколад пользуется большим спросом при дворе. Сама Королева… — И я устал слушать твои бредни про покойную Королеву! — Надо же, какой хрупкий. Ещё не успели встать с постели, а уже так устали. — Эш, замолчи, — процедил Сиэль сквозь зубы, еле сдерживаясь, чтобы не запустить в него чем-нибудь: Себастьян не без удовольствия мог поддерживать подобные игры, но с Эшем такие номера не проходили — это Сиэль установил опытным путём ещё в первый день. — Закончим полемику. Просто помоги мне одеться и подай завтрак. — Как изволите, — послушно отозвался Эш и опустился на одно колено, чтобы помочь Сиэлю переодеться и обуть его. Во время всего утреннего ритуала Сиэль старался не смотреть на него и молча терпел прикосновения точно таких же белоснежных, но совершенно чужих перчаток. Он уже давно отбросил все предрассудки — в сложившейся ситуации другого выбора не было, — но всё ещё не мог привыкнуть к новой жизни, которая теперь была похожа на бред постояльца клиники для душевнобольных. — Завтрак уже ждёт вас, — сухо отчеканил Эш, выпрямляясь. — Также вас ждёт свежая газета. — Больше меня ничего не ждёт? — зло усмехнулся Сиэль. — Ваша ирония неуместна. Однако если вы хотели спросить про этот… мусор, то он уже вернулся. Сиэль приложил немало усилий, чтобы не выдать своего облегчения. Нет, он по-прежнему злился на Себастьяна и на остальных проклятых демонов за всё, что был вынужден теперь терпеть, но каждый раз, когда его дворецкий возвращался, радовался, как ребёнок, хоть и тщательно это скрывал. Эш никогда не притрагивался к его правому глазу, явно брезгуя, поэтому самостоятельно закрепив чёрную повязку, Сиэль в его сопровождении спустился в столовую. Слуг здесь, к счастью, не было. Зато навстречу, немного прихрамывая, шёл Себастьян. Сиэлю хватило одного взгляда, чтобы оценить и его порванную местами одежду, и растрёпанные волосы, и несколько капель крови, запекшихся на щеке. Несмотря на то что Себастьян еле на ногах стоял, у него ещё хватило сил тепло улыбнуться и склониться в поклоне. — Доброе утро, мой господин, — произнёс он немного севшим голосом. — Вернулся, — хмуро констатировал Сиэль, еле сдержав порыв сказать что-то большее, что-то ободряющее. Он прошествовал на своё место за столом, а Эш, проходя мимо Себастьяна, нарочно толкнул его плечом. Тот поморщился, а Сиэль сделал вид, что не заметил. — Мой господин, сегодня… — начал было Себастьян, но Эш перебил его: — Иди и приведи себя в порядок, прежде чем начинать доклад. Одним своим видом, не говоря уже о существовании, ты позоришь звание дворецкого. — Боюсь, у нас с вами немного разные представления о том, что именно позорит звание дворецкого, — холодно улыбнулся Себастьян. — Самое главное, чтобы мои представления совпадали с представлениями графа, а твоё мнение меня мало волнует, — огрызнулся Эш. — В таком случае, после таких речей неплохо было бы вспомнить о правилах хорошего тона. Не помню, чтобы мы с вами переходили на «ты», господин Эш. — О, так вы, господин Себастьян, ко всему прочему, помимо проблем с манерами, страдаете и проблемами с памятью? Позвольте напомнить, вы сами изволили сократить дистанцию между нами в одну нашу эпохальную встречу, там, на мосту… — Не вижу смысла обращаться на «вы» к тому, кому планирую убить. Едва Эш открыл рот, чтобы отвесить ещё одну колкость, как Сиэль вскочил на ноги и так хватил кулаком по столу, что на пол посыпались осколки тарелки. — ХВАТИТ! Заткнитесь оба! — он рвано выдохнул и ткнул пальцем в Себастьяна. — Ты — приведи себя в порядок и возвращайся. Ты, — палец упёрся в грудь Эшу, — убери здесь всё и подай завтрак. И прекратите это немедленно, иначе вылетите отсюда оба: один — на крыльях, другой — в преисподнюю! Сиэль устало опустился на стул, и раздалось неслаженное: — Да, мой господин. — Как прикажете, господин граф. За последние несколько лет Сиэль пережил немало, но ещё никогда не чувствовал себя таким беспомощным, потерянным и обманутым. Если поведение Эша ещё и можно было объяснить и даже смириться с ним, то двойное предательство Себастьяна — а иначе как предательство Сиэль это не воспринимал — простить было очень трудно. *** Примерно через час, когда сытый Сиэль уже спокойно потягивал свой чай, а Эш неторопливо прибирал на столе, Себастьян в новом костюме стоял, вытянувшись по струнке, и докладывал о событиях минувшей ночи. Впрочем, он мог бы этого и не делать. Тот вид, в каком он вернулся в поместье, ясно говорил о том, что успеха он вновь не добился. — Одного не пойму, — задумчиво проговорил Сиэль, когда Себастьян замолчал, — почему именно ты? — Сейчас у них на счету каждый демон, — пожал плечами Себастьян. — И, разумеется, качеству они предпочитают количество, — хмыкнул Эш, убирая последнюю тарелку. — Им необходимо заручиться поддержкой как можно большего числа древних демонов, — продолжил Себастьян, глядя уже на него. — И они не учитывают того факта, что с возрастом, помимо сверхъестественных способностей, у демонов вырастают спесь, наглость и ни чем не оправданное самомнение, — вставил Эш. — Кто бы говорил… — Уж явно не тот, чьи соплеменники решили со скуки отомстить всему роду человеческому. — Зато тот, кто считает себя вправе менять людские судьбы на своё усмотрение. Не это ли является гордыней, которую вы назвали одним из страшнейших смертных грехов? — Ангелы — руки Божьи, — оскалился Эш. — Обвинить ангела в прегрешении — всё равно что бросить вызов самому Господу. — Не вы ли, господин Эш, так рьяно уверяли меня в том, что моё появление в этом мире и есть вызов вашему Господу? — Господь для всех един, господин Себастьян. — Очевидно, нет, если отдаёт своим приспешникам столь противоречивые приказы. — Спешу напомнить, вы просили моей помощи вовсе не для того, чтобы вспоминать старые склоки. — Просил помощи? — глаза Себастьяна нехорошо блеснули алым. — Мне больше нравится формулировка «заставил под угрозой повторной гибели». — Довольно! — оборвал их спор Сиэль. — Себастьян, ты сказал, что уладишь проблему раз и навсегда. Но прошло уже две недели, ты каждую ночь ходишь к ним на переговоры, а эти… демоны до сих пор от тебя не отстали. В поместье каждый день приходят письма с угрозами. Дворецкие быстро переглянулись, Сиэль ухмыльнулся. — Ты велел ему прятать эти письма, но Эш — мой дворецкий, а не твой. Я приказал ему приносить мне всю почту, и он не мог ослушаться моего приказа. Так что твоя попытка держать меня в неведении с треском провалилась. — Мой господин, я лишь пытался уберечь вас от ненужных проблем, — мягко возразил Себастьян. — Что же до господина Эша, то… Вдруг Эш выглянул в окно и издал какой-то странный звук: то ли пискнул, то ли ойкнул. — О, нет, — прошептал Сиэль. — Только не снова… — Прошу простить! — Эш швырнул на стол несколько грязных вилок, которые держал в руках, пулей метнулся к лестнице и понёсся к выходу. Уже на второй ступеньке черты его лица стали быстро меняться, брюки превратились в платье, а по мрамору зацокали дамские каблучки. — Финни! — Анжела распахнула входную дверь и почти упала в объятия юного садовника, который мгновенно залился краской и глупо хихикнул. С улицы послышались постепенно удаляющиеся в сторону сада возбуждённые голоса. Глядя на уходящую парочку в окно, Себастьян слабо улыбнулся. — Надо же. Любовь не знает преград. — Ты называешь любовью этот жалкий фарс? — нахмурился Сиэль. Себастьян пожал плечами. — Она добра с Финни. Похоже, ей самой это нравится. — Но я не желаю, чтобы… Финни заслуживает чего-то большего, чем чокнутый гермафродит, ты не находишь? — Боюсь, мой господин, это уже не наше дело. — Может, стоит сказать ему правду? — Не думаю. Это вызовет только лишние вопросы, а вы сами не захотели ставить слуг в известность по поводу данной ситуации. — Которая сложилась из-за тебя. — И вновь приношу свои извинения, — Себастьян прижал руку к груди и поклонился. — К сожалению, ещё какое-то время нам придётся потерпеть и присутствие господина Эша, и выходки… госпожи Анжелы. — Не верю, что ты ничего не можешь с этим сделать. — Мы сейчас говорим про Эша или про Анжелу? — Хватит! Мы сейчас говорим обо всём! — Увы, ни с тем, ни с другим я поделать ничего не могу, — вздохнул Себастьян. — Мои угрозы на него уже не действуют. Он прекрасно знает, чем всё закончится, и старается в полной мере использовать оставшееся ему время. — Да, он знает, — пробормотал Сиэль, задумчиво теребя на пальце кольцо с синим камнем. — Он погибнет от твоей руки. Это лишь вопрос времени. На какое-то время в столовой воцарилась неуютная тишина. Видя как помрачнел Сиэль, Себастьян первым нарушил молчание: — Эш практически неуправляем, и это большая удача, что мне удалось заставить его остаться в поместье. — Сиэль молчал, всё так же хмуро рассматривая своё кольцо. Себастьян приблизился к нему и заговорил уже тише: — Я знаю, вы до сих пор злитесь на меня за то, что я вернул его к жизни, но сейчас он единственный, кто может как следует заботиться о вас в моё отсутствие и защитить в случае чего. Если помните, поначалу я предложил обратиться к Греллю Сатклиффу, но вы сами отказались. И отдали мне невыполнимый приказ: разобраться с взбунтовавшимися демонами и сделать так, чтобы ваш дворецкий всегда был при вас. Даже я не смог бы выполнить эти два условия одновременно. У меня просто не оставалось выбора. — Чушь! — Сиэль поднялся со стула и, заложив руки за спину, прошёлся вдоль окна. — Выбор есть всегда. Мой приказ можно было исполнить, а можно было не исполнять. Ты выбрал второе, пошёл по лёгкому пути и переложил свои обязанности на спятившего ангела, который, ко всему прочему, был уже мёртв, как я и приказывал тебе больше года назад! Ты трижды нарушил мой приказ, а значит, и условия нашего договора. — Трижды? — Именно, — Сиэль остановился и посмотрел Себастьяну в глаза. — Я приказал забрать мою душу, но ты и этого не сделал. Да, я помню всё, что ты говорил про мои воспоминания, но ты вновь ничего не сделал, даже когда они вернулись. А потом… — Потом началось восстание демонов, — подсказал Себастьян. — Да, но ты, вместо того, чтобы уладить всё с ними и забрать мою душу, или же сначала забрать мою душу, а потом уже идти разбираться с ними, воскресил ангела, смерть которого и является условием нашего договора! — Вы так торопитесь умереть? — спросил Себастьян с печальной улыбкой. — Нет, я просто не люблю быть в долгу. Тем более у демона. — И это единственная причина? — Разумеется. — Вы уверены? Сиэль тяжело вздохнул и снова опустился на стул. — Если хочешь что-то сказать — говори. — Быть может, всё дело в том, что раньше ненависть и месть были смыслом вашей жизни, а теперь вам уже некому мстить, и жизнь становится для вас всё более невыносимой? — Мне по-прежнему есть кому мстить. Тому, кто убил моих родителей. Это ангел. И он сейчас щебечет с Финни где-то в кустах роз. И когда всё закончится, я вновь прикажу тебе убить его. И на этот раз ты как следует выполнишь мой приказ. А потом заберёшь мою душу. Это лишь вопрос времени. Всё. — Как прикажете, мой господин, — поклонился Себастьян. — Теперь поговорим о деле. Я не могу отменить сегодняшний бал, даже несмотря на угрозу. — Разумеется, мой господин. Отмена благотворительного бала по случаю открытия филиала компании «Фантом» в Индии может сильно повредить вашей репутации. — Значит, ты должен следить за моей безопасностью и безопасностью всех гостей. — Конечно, мой господин. — Но как быть с этим… рекрутом? — С господином Клодом? Он по-прежнему прячется у наших ворот. И некоторые… увечия я получил уже возвращаясь домой. — Я думал, позавчера он вернулся к себе в поместье. — Так и было. Но больше ему там делать нечего, и теперь он снова здесь. Сиэль пристально посмотрел на Себастьяна и сощурился. — Что ты имеешь в виду? Что с Транси? — Клод, как и все прочие демоны, нарушил условия контракта и убил своего хозяина, — ответил Себастьян ровным голосом. — Понятно, — равнодушно сказал Сиэль, однако внутри что-то неприятно сжалось. — И много ли ещё осталось таких, как ты… верных? — Если верить Демонической Книге Контрактов, ещё месяц назад в Англии было около сорока демонов, которые заключили контракты с людьми и служили им. Теперь же, после забастовки рабочих в Америке, нас осталось трое. Хотя есть слухи, что одного уже убили. — И причём тут эта забастовка? — вздохнул Сиэль. — Тем более в Америке. — Демоны решили, что они ничуть не хуже людей, и если даже те могут бастовать, то могут и они. — Американские рабочие требуют сокращения рабочего дня до восьми часов. Но вы же демоны! У вас нет ни рабочего дня, ни зарплаты. — В том-то и дело, — усмехнулся Себастьян и принялся убирать со стола приборы, которые не убрал Эш. — Демон служит хозяину круглые сутки, пока не исполнит условия договора. Это может длиться долгие годы, в зависимости от того, чего хочет человек. При этом обращается он со своим слугой, как с грязью. Однажды демоны решили положить этому конец. — Они знали, на что шли, — возразил Сиэль. — Не нужно было тогда заключать контракт. — Времена меняются. Раньше люди с бóльшим страхом и почтением относились к сверхъестественным силам. И их желания были куда более простыми и быстровыполнимыми. Ещё в шестнадцатом веке мало какой демон служил своему хозяину дольше года. Теперь же может пройти несколько десятков лет, прежде чем демон освободится от своего рабства. В некоторых случаях человек даже умирает от старости, и демон не может забрать его душу, покинувшую тело естественным путём. Таким образом, он служит человеку столько лет безо всякой для себя выгоды. — У демона много времени в запасе. Не всё ли ему равно, сколько служить, год или пятьдесят лет? — Не совсем так, — лукаво усмехнулся Себастьян. — Демоны — существа гордые. Не многие будут выносить подобного с собой обращения. — Какого обращения? — нахмурился Сиэль. — Подумайте сами, кто заключает с демоном контракт в обмен на свою душу? Те, кто отрёкся от бога, те, кому уже нечего терять. Лжецы, преступники, предатели, лицемеры, алчные до власти и денег. И какие, по-вашему, желания они могут иметь? Какие приказы могут отдавать? И как могут обращаться со своими демонами? — Что ты хочешь сказать, Себастьян? Я плохо с тобой обращался всё это время? — О, нет, — тихо рассмеялся Себастьян. — Вы — другой случай, мой господин. Несмотря на то что вы отреклись от бога, ваша душа по-прежнему осталась чистой. Вы не подвержены низменным желаниям, как многие другие. Пожалуй, о таком хозяине мог бы мечтать любой демон. — И поэтому моя душа такая ценная? Поэтому вы с Клодом и дрались из-за неё? Прежде чем ответить, Себастьян немного помедлил, взял со стола последний нож и развернулся, чтобы идти. И лишь от дверей негромко произнёс: — Отчасти вы правы. Клод дрался за вашу душу, я же — за вас. Он поклонился и вышел из столовой, оставив Сиэля сидеть и недоумённо пялиться в закрытые двери. *** Едва Себастьян расположился на кухне, обставившись кастрюлями, сковородами и ингредиентами для торта, намереваясь спокойно заняться приготовлениями к балу, за спиной зазвенел колокольчик. Тяжело вздохнув, Себастьян отряхнул уже выпачканные в муке руки и направился в кабинет хозяина. Когда он постучался и вошёл, Сиэль расхаживал по кабинету взад-вперёд, сложив руки за спиной. — Нужно обсудить планы на сегодняшний вечер, — сказал Сиэль, останавливаясь. Прежде чем Себастьян успел открыть рот и начать заверять своего господина, что все заботы он возьмёт на себя, дверь распахнулась и в кабинет вошёл Эш. Его походка была напряжённой, почти деревянной, он слепо смотрел в одну точку на стене. Добравшись до ближайшего стула, он без приглашения плюхнулся в него и глубоко вздохнул. — Господин Эш, вы… — начал Себастьян, но Сиэль его перебил: — Что случилось? Эш медленно поднял на него глаза, наполненные то ли ужасом, то ли неверием, и убитым голосом выдавил из себя: — Он сделал мне предложение, — а потом уронил голову на руки и глухо застонал. — Значит, вас можно поздравить, — ехидно улыбнулся Себастьян. — Только этого не хватало… — Сиэль приложил руку ко лбу. — Сделай с этим что-нибудь! Эш вновь поднял голову. — Разумеется, сделаю. Но только после бала. На подготовку уйдёт по меньшей мере неделя, и… — На подготовку чего?! — Нашей свадьбы. — Ты совсем спятил, Эш?! Никакой свадьбы не будет! — Но что ещё я могу сделать? Я не могу ему отказать. Сиэль почувствовал, как его начинает трясти от злости. Он стоял со сжатыми кулаками и не мог выдавить из себя ни звука. Но на помощь тут же пришёл Себастьян. Мягко положив руку Эшу на плечо и склонившись к нему, он угрожающе тихо произнёс: — Вы стали доставлять нам слишком много хлопот, господин Эш. Одно появление в поместье сразу двух слуг, которые периодически куда-то по очереди исчезают, уже большая проблема. А ведь ни я, ни граф не подписывались на то, чтобы постоянно прикрывать вас перед остальными слугами. — А я и не просил, — огрызнулся Эш. — Вы сами решили обманывать их. — Потому что не рассчитывали на то, что к нам присоединится ещё и госпожа Анжела. — Я согласился служить графу Сиэлю и оберегать его в ваше отсутствие, но я не соглашался поддерживать вашу ложь. И помогать вам в этом не собираюсь и в дальнейшем. — Тогда, боюсь, надобность в ваших услугах может отпасть куда раньше, чем я разберусь с демонами. — Вот как? — Эш резко встал, и теперь они с Себастьяном стояли почти вплотную друг к другу. — Что ж, тогда зачем тянуть? Давайте же, господин Себастьян. Здесь и сейчас. Покончим с этим раз и навсегда. К чему мне ловить остатки жизни, если я не могу насладиться ими как следует? — Пора бы уже запомнить: не вы теперь распоряжаетесь своей жизнью, как и своей смертью. Вы ещё нужны мне, так что с убийством пока подождём, — улыбнулся Себастьян. — Ну раз я вам нужен, прекратите вставлять мне палки в колёса. Я буду делать то, что захочу, покуда это не мешает моим прямым обязанностям. — Вы нужны мне, но не настолько, чтобы спускать вам с рук подобные выходки. — Однако в глубоком же вы отчаянии, если обратились за помощью к тому, кто почти убил вашего господина, которого теперь должен охранять. — Уже не говоря о том, что вы убили его родителей. Их, кстати, охранять не нужно. — А вы убили моего пса, убили меня, и теперь хотите моего беспрекословного подчинения. Не слишком ли наивно для демона? — Этот разговор обязательно должен состоять из озвучивания фактов, которые и так всем известны? — вклинился Сиэль, пока пикировка не переросла в очередной крупный скандал. — Я лишь действую в интересах моего господина, — решил пойти на мировую Себастьян. — Я тоже действовал не по своему почину, — улыбнулся Эш немного печально. — Что ж, в таком случае, у нас с вами не должно быть друг к другу никаких претензий. Наше соглашение будет действовать ровно до тех пор, пока господин не будет в полной безопасности. — А потом… — Эш не договорил и усмехнулся. Потом повернулся к Сиэлю: — Прошу нас простить, господин граф. Кажется, вы вызывали нас по делу. — Да, — кивнул Сиэль, усаживаясь за стол. — Сегодня всё должно пройти идеально. Бал нужно устроить, как подобает семье Фантомхайв. Поэтому слушайте мой приказ! Вы должны позаботиться о меню, развлечении гостей и их безопасности. А также… подготовить к балу меня. — Мой господин, — поклонился Себастьян, — я немедленно займусь вашим костюмом, а господин Эш отправится на кухню. — Позвольте возразить, господин Себастьян, — улыбнулся Эш. — Пожалуй, лучше я займусь господином, а вы отправляйтесь на свою кухню и занимайтесь… чем вы там занимались?.. — Прощу прощения? — У вас фартук грязный. Лицо Себастьяна потемнело. Он открыл было рот, чтобы поспорить, но Сиэль его опередил: — Довольно препираться! Себастьян, займись приготовлениями к балу. Эш вскоре присоединится к тебе, а пока что поможет мне. Ну что ты застыл? Иди. — Слушаюсь, — тихо произнёс Себастьян и вышел из кабинета. Не нужно было обладать проницательностью, чтобы почувствовать, какой обидой от него повеяло. — Прекрасно, — резюмировал Эш, когда дверь за Себастьяном закрылась. — Идёмте в ванную, господин Сиэль. Вам нужно чёлку подровнять. *** Прикрыв глаза и откинувшись на бортик ванны, Сиэль с удовольствием вдыхал аромат лавандового масла, которое Эш щедро добавил в тёплую воду. До этого Себастьян использовал только розовое масло, к которому Сиэль привык с детства, и в первый раз, когда его купал Эш, чуть не устроил из-за этого скандал, однако поддался на уверения своего нового дворецкого, что лавандовое ничуть не хуже, и с тех пор ни разу не пожалел об этом. Он усмехнулся, когда вспомнил, какими глазами Себастьян смотрел потом на появившуюся в ванной комнате новую бутылочку с маслом. — Что вас рассмешило? — спросил Эш, неторопливо намыливая его шею и плечи. — Се… — Я так и думал. — Тогда зачем спрашиваешь, если тебе не интересно? — фыркнул Сиэль. — Простите. С минуту в ванной царила тишина, нарушаемая только тихими всплесками воды. Сиэль невольно вспомнил самые первые дни появления Эша в поместье. Когда одним ничем не примечательным утром в столовую вошёл убитый год назад ангел, Сиэль на какой-то момент потерял дар речи. А обретши его, первым делом рявкнул на лукаво улыбающегося Себастьяна, чтобы тот немедленно уничтожил его. Но Себастьян в двух словах объяснил, что не смог бы найти никого лучше для выполнения такой ответственной задачи, помимо Грелля Сатклиффа, от которого Сиэль отказался наотрез. Он-то надеялся, что Себастьян подыщет какого-нибудь способного слугу со стороны, но пока тот успокаивал его и ловил ножи, которыми он швырял в Эша, успел не раз пожалеть, что не согласился на Сатклиффа. Окончательно Сиэль пришёл в себя через час, когда Себастьян мягко, но убедительно — как умел только он — заверил его в том, что всё держит под контролем и что это единственный способ обезопасить поместье и самого графа. А ещё через полчаса Сиэль обнаружил в себе давно забытое умение — откидывать предрассудки и закрывать глаза на личную неприязнь и ненависть, если это необходимо. Сейчас было необходимо, поэтому Сиэль сдался. Но была и ещё одна причина, по которой он решил не спорить с Себастьяном. Одержимый Клод с помощью Ханны своими резкими действиями сумел не только практически свести Сиэля с ума, но и воскресить те воспоминания, которые, казалось, были заперты в глубинах памяти навсегда. И спасение из особняка Транси вышло далеко не радостным. Едва Сиэль очутился в руках своего демона, который ловко и быстро уходил от погони, его сердце забилось как бешеное. Всю дорогу до поместья он молчал, с силой вцепившись во фрак Себастьяна и боясь лишний раз шумно вздохнуть или вздрогнуть. Долгих три года он убеждал себя в том, что не боится смерти и уже смирился со своей участью, но одновременно и готовил себя к тому, что случится, когда все его враги будут уничтожены. Теперь же всё произошло так внезапно, что у него просто не было времени осознать это и принять. Когда Себастьян осторожно поставил его на землю у самых дверей родного поместья, Сиэль пошатнулся и чуть не упал — так ослабели ноги от волнения. С трудом заставив себя поднять голову, он произнёс всего одну фразу: «Я всё вспомнил», — и приготовился к тому, что в двери своего дома уже не войдёт. Наградой за своё откровение ему стало выражение лица Себастьяна: изумлённое, хмурое, смущённое и даже немного испуганное одновременно. Но уже после секундного замешательства привычная тёплая улыбка вернулась на тонкие губы, которые раскрылись, чтобы пообещать приготовить индийский Ассам и булочку с корицей. В течение следующих нескольких дней Сиэль ходил мрачнее тучи, вздрагивал, когда слышал стук в дверь, боялся прикрыть глаза, растянувшись в ванне, и подолгу лежал в постели без сна. Он не прекращал попыток потребовать с Себастьяна объяснений и выяснить хоть что-то относительно своей дальнейшей судьбы, но на все вопросы получал тёплую и немного загадочную молчаливую улыбку. Сиэль мог бы прикрикнуть на своего демона, устроить скандал и показать весь свой характер, как он это иногда делал, когда Себастьян по какой-то причине уклонялся от выполнения своих обязанностей, но понимал, что он уже не в том положении, чтобы по-прежнему устанавливать свои правила игры. Партия была разыграна год назад, все фигуры теперь были в руках Себастьяна. Очевидно, это понимал и сам Себастьян, потому что не делал никаких попыток что-либо рассказать или объяснить — просто молчал. А через какое-то время отмалчиваться уже и не было надобности. Восстание демонов перевернуло привычный мир Сиэля с ног на голову. Воскресший Эш являл собой наглядное подтверждение тому, что условия контракта не выполнены. Значит, пока он был жив, и Сиэль мог не волноваться за свою жизнь. Однако сам Сиэль догадывался, что на деле всё не так просто. Кроме того, его так и не покинуло ощущение, что он стал всего лишь вещью, целиком и полностью принадлежащей собственному слуге. Нет, он уже давно был готов к тому, что рано или поздно его жизнь окажется в руках Себастьяна, но наделся, что тот оборвёт её как можно быстрее — лишь бы не пришлось мучиться ожиданием. Но летели дни, Себастьян ни слова не говорил о том, что ему предстояло сделать, и от этой мучительной неопределённости Сиэлю становилось всё тяжелее и тяжелее. Находиться рядом с Себастьяном, говорить с ним и даже просто смотреть на него было всё труднее. Сиэль обижался на него за ложь и предательство, за то, что он приставил к нему в качестве охранника убийцу его же родителей, но одновременно с этим он никак не мог понять, почему до сих пор жив. И как бы он ни храбрился, ни убеждал себя в том, что не страшится смерти, испытывал к Себастьяну что-то вроде благодарности за то, что тот отсрочил казнь. Однако эти спутанные противоречивые чувства настолько выматывали, что Сиэль постоянно чувствовал себя рядом с ним сидящим как на иголках. Именно поэтому уже через три дня после появления Эша в поместье он стал радоваться, что теперь подле него есть кто-то другой, кто может выполнять все обязанности демона-дворецкого. Постоянное присутствие Себастьяна просто свело бы его с ума. Поэтому в тех случаях, когда был выбор, он всегда отдавал предпочтение Эшу — с ним он чувствовал себя куда свободнее и спокойнее. Несмотря на то что именно благодаря нему жизнь Сиэля в один момент переломилась. — Так ты хочешь узнать, или нет? — усмехнулся Сиэль, выныривая из мрачных мыслей, которые теперь стали его постоянными спутниками. — Расскажите, если хотите, — пожал плечами Эш. Ему явно было совсем неинтересно, но, сократив общение с Себастьяном до минимума, Сиэль начал ощущать потребность в людском обществе, в том, с кем можно было бы посоветоваться или просто поговорить ни о чём. Он хотел рассказать, ему это было нужно. — Каждый раз когда Себастьян готовит воду, он отодвигает лавандовое масло с полки, а потом обязательно моет руки. — Забавно, — сказал Эш без тени улыбки. — Вообще-то это должен делать я, когда убираю с полки розовое. — Странно, он говорил, что у вас с ним не должно быть друг к другу никаких претензий, но он точно ненавидит тебя больше, чем кого-либо ещё. — Банальная ревность. Вы переложили на меня даже ту часть обязанностей, с которой у него самого вполне хватило бы времени справиться самому. — Только поэтому? — Хотите знать моё мнение? — Эш опустил губку и вздохнул. — Полагаю, дело также и в вас, и в ваших родителях. Похоже, вы симпатичны ему настолько, что в ваш договор вмешиваются и его личные чувства. — У демонов нет чувств, — хмуро отрезал Сиэль. Эш вновь вздохнул. — Я должен сказать вам кое-что, — почти шёпотом произнёс он, хотя их и так никто не мог слышать. — Вы даже сейчас находитесь в огромной опасности. И, как вы понимаете, я говорю вовсе не о тех демонах. — По-твоему, я не знаю? — Сиэль обернулся и сощурился. — Моя жизнь оборвётся вместе с твоей — это мне известно. — Я бы не был в этом так уверен. — Говори. — Я, конечно, далёк от демонических разборок и их контрактов, однако знаю несколько больше, чем вы. — Сиэль серьёзно кивнул, давая знак, чтобы Эш продолжал. — Заключая контракт с демоном, вы согласились отдать ему свою душу, когда те, кто виновен в смерти ваших родителей и в том, что случилось с вами, будут мертвы. Но проблема в том, что… они уже мертвы. — Ты жив. — Не совсем. Он убил меня. В вашем контракте не было оговорено, что те, кому вы хотели отомстить, не могут вернуться в мир живых. Важен только факт смерти, понимаете? Сиэль медленно отвернулся и невольно сжал бортики ванны ладонями. — Получается… его часть договора по-прежнему считается выполненной? Фактически он не нарушал условий? Я ошибся, обвиняя его в этом? — Боюсь, что так. Эш взял Сиэля за руку и принялся неторопливо намыливать, но тот даже не обратил на это внимания. — Значит, в любой момент… не дожидаясь твоей смерти… не дожидаясь, пока демоны будут побеждены… — Верно. В любую секунду. Да хоть прямо сейчас он может войти в ванную и потребовать свою плату. Сиэль почувствовал лёгкую тошноту и упрямо сжал губы. — Тогда почему я всё ещё жив? И зачем вся эта комедия? К чему он притащил сюда тебя? Чтобы я был уверен, что мне ничего не угрожает, хотя бы какое-то время? — Признаюсь, господин Сиэль, я никогда не понимал демонов, ни их логику, ни их мотивации. Я думал, что у них на уме лишь голод, который долгими годами и десятилетиями они не в силах утолить. И уж тем более я не понимаю этого демона. Но пока есть время… на вашем месте… — Не говори глупостей. Что я могу с этим сделать? Эш склонился к его уху и понизил голос: — Моё предложение остаётся в силе. — Переписать воспоминания? Просто всё забыть, чтобы стать ему ненужным? Никогда. — Разве вы не боитесь смерти? — Больше смерти я боюсь потерять честь и достоинство. Я поклялся себе стать именно той душой, которую он жаждет. И чтобы ни случилось, я не намерен менять своего решения. — Смело, — усмехнулся Эш. — Глупо, но смело. Трусливее было бы даже просто покончить с собой, из принципа, назло. Но нет. Вы будете доживать последние дни и часы в томительном ожидании смерти, которую должны принять от рук самого близкого вам… человека, если его можно так назвать. В других обстоятельствах я бы даже сказал, что это романтично. — Заткнись, Эш. — От того, что я перестану об этом говорить, факты не изменятся. Вы сейчас похожи на тупую овцу, мирно пасущуюся на лужайке, которая ждёт часа, когда её прирежут. С одной стороны, ваше мужество достойно восхищения, с другой — мне даже жаль вас за вашу глупость. — Пожалей лучше себя. Ты в таком же положении, как и я. И тоже ждёшь смерти. — Не совсем так, — Эш поднялся с колен и потянулся за ножницами. — Во-первых, пожить ещё какое-то время меня вынудили. А во-вторых, Себастьян для меня не более чем очередной мерзкий демон, в отличие от вас. — Он просто мой слуга, — попытался возразить Сиэль. — Если бы это действительно было так, вы бы жили, как все прочие самые обычные люди. Веселились бы на балах, устраивали бы свою личную жизнь, общались бы с друзьями… И не нужно мне сейчас говорить, что всего этого вы не делаете из-за полученной в детстве травмы. Последние годы вы не живёте — существуете. Вы окружили себя единственным человеком, который знает всю вашу грязь, все ваши тайны, и даже не пытаетесь впустить в свою жизнь кого-то другого. Не забывайте, господин граф, в отличие от него, я видел все ваши воспоминания на плёнке, я знаю вас лучше, чем он. По непонятной мне причине, в этой жизни вы доверяете лишь вашему палачу. Ну не ирония ли? — У меня есть основания ему верить. Он ни разу меня не предавал и не лгал мне… — Сиэль осёкся и тихо добавил: — До недавнего времени. — А, так вот в чём проблема! — улыбнулся Эш и щёлкнул в воздухе ножницами. — Для вас болезненны мысли не о смерти, а о том, что вашу жизнь заберёт не тот человек, которого вы знали несколько лет. Вам приятнее и спокойнее было бы вручить свою душу и тело прежнему Себастьяну, понятному вам. А не тому, который год скрывал от вас правду и который не забрал вашу душу, едва вы вспомнили всё сами. Верно? — Это уже не имеет значения, — помрачнел Сиэль, уколотый верной догадкой Эша. — И вообще, хватит трепаться! — Как прикажете, граф. Итак… чёлка?