Самый лучший фильм

- Ты заметил, какая красивая сегодня луна? - Да, конечно. Ты только не забывай шагать, пожалуйста. - А воздух? Ночной воздух просто восхитителен! - Согласен. Но не тогда, когда кое от кого несет алкоголем. - Я, между прочим, все слышу. Но просто ты за мной не проследил… хотя должен был, знаешь? - Ага. Тебя одного нельзя оставить ни на минуту… Доброй ночи! - Доброй ночи, сэр. - Приятной ночи, прекрасная миледи! Конечно. Пора было понять. Хотя, знаешь, совсем не понимаю, как я могу жаловаться? - Действительно. - Ведь ты у меня такой замечательный. Добрый, заботливый, нежный… и какой же ты красивый. - Да, конечно, согласен. Ты, пожалуйста, в лифт зайди. - А я и так уже тут. - Вижу. Чуть-чуть осталось. - Не вздыхай так, будь любезен. Это только твоя вина, что я… в таком состоянии. - Конечно, это ведь я наливал тебе виски каждый пять минут и заставлял пить. - Ну, не на-а-адо, не жалуйся. За что ты так? Я ведь тебя так люблю! - Ага, слышал уже… Идем. - А ты меня веди. - Ты идти сам не можешь – другого варианта и так нет. - Ну, почему ты такой вредный? - Протрезвеешь – тогда и поговорим. - Ты когда злишься, становишься таким милым. - Восхитительно. Буду знать. - Ну чего ты? Мы ведь уже дома… - Наконец-то. Осталось тебя спать уложить. - А я не хочу спать. И не буду. - Отлично. И чего же ты хочешь? - Тебя! - Что? Эй… ты чего дела…шфм… - Ты такой красивый. И как мне не пить, когда к тебе девушки так и липнут? Ты только мо-о-ой. - Успокойся, ты слишком пьян. Эй, эй! Куда… что, прямо здесь? - Только здесь у нас этого ещё не было. Или ты меня не любишь? *** Голова раскалывалась так, словно он со всей дури ударился об стену. Несколько раз. Привкус во рту соответствовал ощущениям от долго и тщательно пережевываемых грязных носков. Он невольно поморщился, но даже это движение отозвалось болью в висках. Суставы болезненно ныли. Конечности отказывались слушаться. В районе поясницы привычно тянуло. Он глухо застонал и рискнул приоткрыть глаза, но яркий свет резанул роговицу и без того чувствительных глаз. Сион снова застонал и постарался прикрыть глаза ладонью. - Что, очухался, чудик? – насмешливый голос отозвался звенящей болью в ушах. Альбинос поморщился и покачал головой. - Не умеешь пить – не пей. Держи, выпей, полегчает, - послышался тихий стук, с которым стакан опустился на прикроватный столик, и шипение растворяющейся таблетки, но даже этого было достаточно, чтобы в ушах вновь зазвенело. Сион шумно вздохнул и вновь приоткрыл глаза. Смутные очертания столика, полупрозрачная поверхность стакана, виднеющаяся за ним книга. - Ты выпей, мелкий. Я пока приготовлю кофе, - голос раздался чуть ближе и юноша почувствовал, как волос легко касаются чужие пальцы. Он сощурился и рискнул поднять взгляд, но все, что он увидел – расплывающуюся фигуру, исчезающую за дверью. Сион зажмурился, а затем вновь открыл глаза – очертания окружающих предметов стали четче и взгляд бордовых глаз, наконец, сфокусировался на столике. Он смог шевельнуть пальцами, а затем всей рукой, кое-как дотянулся до стакана. Часть воды выплеснулась на пальцы, но он все же сумел приподняться и выпить содержимое, попутно вылив почти четверть на столик, кровать и собственное тело. Горькая, неприятная жидкость наполнила рот. Сион поморщился, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, но покорно выпил все лекарство. Он не сомневался – уж кто-кто, а Нэдзуми разбирается в способах борьбы с похмельем. Спустя некоторое время, благодаря таблетке, его состояние заметно улучшилось. Головная боль вместе с тошнотой прошла, а бодрость телу придал контрастный душ. Но, чем лучше становилось его физическое состояние, тем больше доставалось моральному – постепенно юноша вспоминал события прошедшего вечера. Помимо этого, ему было безумно стыдно за свое безответственное отношение к работе – за окном уже разгорался закат, весь день прошел впустую. Кое-как натянув на влажное тело рубашку, альбинос глубоко вдохнул и, вооружившись поддержкой в обличье Кравата, направился на кухню. - Не переживай, все в порядке, - негромко проговорил Нэдзуми . Ответом ему был громкий голос по ту сторону телефонной трубки. Сион невольно замер на пороге, смущенно потупив взгляд и покорно ожидая, когда его заметят. – Он недавно проснулся… Конечно, я дал ему таблетку… Вот только не нужно меня обвинять… Да, а кто весь вечер провел рядом с ним?.. Да ты вечно вокруг него ошиваешься – подруга, называется… Я не ревную, просто могла бы и сдерживать свои чувственные порывы… Все, дорогая, успокойся. Явился наш герой, сейчас будем разбираться… Ни в коем случае. Раздался тихий писк разрываемой связи. Сион чувствовал на себе пристальный взгляд серых глаз, и от этого румянец, покрывающий щеки, становился ещё ярче, обжигая кожу. Юноша упорно смотрел вниз, нервно перебирая пальцами ткань рубашки. - Это была… - Эрика. Уже третий раз звонит, - равнодушно произнес актер. Сион сглотнул и кивнул. - А… - Каран я сам позвонил, сказал, мы поздно закончили, тебе пришлось остаться. - Спасибо, - голос юноши становился все тише. - Предвосхищая твой вопрос – Инукаши уже тоже звонила. Давно я не слышал такого громкого хохота, - фыркнул Нэдзуми. – Сказала, все уладит. Так что имей в виду – из-за тебя перенесли очередной съемочный день. - Извини, - пробормотал Сион, не поднимая головы. Его рассеянный взгляд скользил по темному полу. На несколько секунд повисла тишина. Раздался негромкий смешок. Стук, с которым чашка опускается на поверхность. Быстрые шаги. В поле зрения показались длинные ноги. В то же мгновение его подбородка коснулись холодные пальцы и потянули вверх. - Опять ты за своё? – с легким недовольством в голосе произнес Нэдзуми, заглядывая ему в глаза. Альбинос шумно втянул воздух – каждый раз взгляд этих стальных глаз выбивал опору из-под ног. Наконец, он неловко пожал плечами и закусил губу. Актер устало вздохнул и покачал головой. - Тебя пока не заставишь – даже головы не поднимешь, - кинул он и отвернулся. – Попей чаю. - Спасибо, - пробормотал юноша и потянулся в гостиную – Нэдзуми не признавал стола на кухне, предпочитая любой прием пищи проводить на диване. Это было предметом споров, что изредка вспыхивали между ними и моментально угасали. - Как ты себя чувствуешь? – спросил актер и опустился рядом, сжимая в руках чашку с дымящимся кофе. Взгляд бордовых глаз скользнул по тонким пальцам актера и тут же переместился на чашку зеленого чая в своих собственных. - Уже намного лучше. Спасибо за таблетку, - негромко ответил Сион и сделал несколько глотков. - Я приятно удивлен – ты ещё можешь ходить, - с легкой насмешкой произнес Ив. Юноша невольно сглотнул и кинул на него быстрый взгляд. В глубине бордовых глаз промелькнул страх. - О чем ты? – недоуменно спросил он. Серые глаза прищурились, на губах заиграла широкая насмешливая улыбка. Сион знал это выражение лица – парень был чем-то откровенно доволен, словно кот, объевшийся сметаны. И одно это пускало по телу мурашки. - Ты ничего не помнишь? – Нэдзуми подался вперёд и чуть склонил голову, блеснув взглядом. Одна рука продолжала сжимать чашку, в то время как пальцы другой пробежались по позвоночнику альбиноса, заставив его невольно задрожать. Сион облизнул губы и шумно выдохнул, боясь представить, что именно актер имеет в виду. - Ну, очень смутно. Я так понимаю, мы… у нас был… - Сион стремительно покраснел и отвернулся. Несмотря на то, что Ив безумно любил заниматься «этим», не оставив в квартире нетронутого ими места, да и сам юноша нередко побуждал его к действиям, упоминание об «этом» в разговоре все ещё ужасно смущало. - Секс, да, - Нэдзуми произнес это низким, бархатным голосом, от которого по телу альбиноса побежали мурашки. Он сглотнул, невольно краснея ещё сильнее, отчего усмешка на тонких губах актера стала ещё шире. – Ты так мило смущаешься. Я уже и забыл, как ты прелестно краснеешь – вчера тебе было явно не до этого. - Что ты… имеешь в виду? – Сион кинул в сторону любовника быстрый взгляд, но, поймав в серых глазах насмешливые огоньки, резко отвернулся. - Неужели ты и правда забыл? А жаль – ты был такой жаркий, похотливый, я и не знал, что в тебе скрывается настоящий искуситель, - низкий голос скользил по телу, заставляя юношу мелко вздрагивать – только Нэдзуми мог парой слов заставить его выбросить из головы все связные мысли. – К счастью, осталось документальное подтверждение – ведь так, недолго думая, можно решить, что мне все приснилось. - Подтверждение?.. – Сион сглотнул. Пальцы дрогнули и он, торопливо поставив чашку на стол, обернулся к парню. - Конечно. Иди сюда, насладимся просмотром вместе, - произнес Нэдзуми, чуть подавшись вперёд. Длинные руки обвили талию юноши, притягивая альбиноса ближе к чужому телу. Шумно выдохнув, Сион поддался, прижимаясь к любовнику, привычно скользнув одной рукой на живот, а другой обняв плечо. Актер негромко продолжил, склонившись к нему ближе, касаясь холодным носом виска: - Правда, ты меня извини, я не смог удержаться и уже посмотрел его несколько раз. Уверен, тебе понравится. Сион открыл было рот, чтобы попросить его объясниться, но неожиданно раздался пронзительный звук, с которым включается телевизор – юноша не заметил в руках Нэдзуми пульта. Почти сразу за ним последовал глухой шум: устройство считывало видео с памяти камеры. А спустя несколько секунд раздался громкий шорох и альбинос, преодолев смущение, повернул голову в сторону телевизора. Поначалу экран был полностью темным. Затем вновь шорох и, судя по всему, камеру, наконец, отодвинули от загораживающего объектив предмета, коим, к ужасу альбиноса, оказался он сам. Изображение слегка подрагивало, словно пальцы, сжимающие устройство, с трудом его удерживали. Завороженным взглядом Сион следил за тем, как в поле зрения сперва появляется его плечо, затем шея, щека и глаз. Сглотнув, юноша перевел взгляд от собственного изображения на задний план и, с не меньшим изумлением, обнаружил, что камера, вместе с ним самим, находилась в спальне. - Сион? Ты чего там шуршишь, я же сказал тебе идти спать, - неожиданно раздался раздраженный голос Нэдзуми. Альбинос увидел, как он сам оборачивается в сторону двери. Послышался тихий скрип и шумный вздох. - Ты угомонишься или нет? Что ты опять придумал? – устало произнес актер – в кадре присутствовала лишь его верхняя половина, облаченная в длинную домашнюю футболку. - Почему ты недоволен? Ведь ты же сам хотел попробовать, - Сион услышал, как на экране он тянет гласные, шальными глазами глядя на актера. Он слегка покачивался, алкогольный румянец покрывал щеки, мутные глаза поблескивали в лунном свете. - Да, но не сейчас же – ты даже не соображаешь, что делаешь. Иди в постель, - раздраженно произнес Ив, и альбинос увидел, как экранный парень устало качает головой. – Не знал, что когда ты пьян, то доставляешь столько проблем. - Вот и не надо было со мной связываться, - нежный, почти умоляющий голос юноши резко изменился. Бордовые глаза недовольно блеснули, когда юноша быстро отвернулся от любовника. На экране мелькнула бледная спина, ягодицы, ноги, а через несколько секунд экранный Сион уже нырнул в кровать, отвернувшись от двери и обиженно сопя. - Ты что, опять обиделся? – протянул Нэдзуми, заходя в комнату. Изображение находилось под углом – камера стояла криво, но на качество записи это не влияло – лунный свет отчетливо скользнул по бледным бедрам и черным, распущенным волосам. Актер в растерянности замер рядом с кроватью. – Ну чего ты? Опять ведешь себя, как девчонка. - Ничего, - из-под одеяла раздался приглушенный всхлип. Ив устало вздохнул, запустил пальцы в волосы и осторожно присел на кровать. - Ты на меня уже шестой раз за эту ночь обижаешься – не многовато ли? – в его растерянном голосе скользнули напряженные нотки. Куча одеяла неловко дернула плечом. – Чего ты хочешь? - Тебя, - глухо, словно из-под подушки. Альбинос невольно сглотнул, не отрывая взгляда от экрана телевизора. - Ты же ходить завтра не сможешь, пожалей себя, - протянул Ив, осторожно скользнув ладонью по телу, скрытому одеялом. - Ты меня не хочешь? – на свет появилась взлохмаченная белоснежная голова. - Я хочу тебя каждую секунду, - честно ответил экранный актер, и Сион почувствовал, как ладонь, лежащая на талии, сжимается чуть крепче, притягивая его ещё ближе к теплому телу. Несмотря на явно сексуальный подтекст, юноша не смог не улыбнуться – в устах Нэдзуми это звучало, словно признание в любви. - Тогда почему ты отказываешься? – откинув одеяло в сторону, альбинос сел на кровати. Одна его рука перехватила ладонь парня и настойчиво потянула на себя. - Да потому, что ты ни черта не соображаешь, мелкий, - ласково ответил Ив, взлохматив его волосы. Неожиданно Сион подался вперёд. Камера находилась сбоку от кровати, судя по всему, установленная на столике с клеткой: отсюда открывался прекрасный обзор на жадно целующегося юношу. Альбинос невольно покраснел и отвернулся, пряча лицо на плече возлюбленного. - Эй, ты чего? Сейчас будет самое интересное, - раздался его мягкий насмешливый голос над самым ухом, но юноша лишь покачал головой и зажмурился. В его голове начали просыпаться воспоминания. - Сион, - низкий, хриплый голос Нэдзуми из динамиков пустил по телу мурашки. - Пожалуйста, Нэдзуми, я так хочу тебя, - протянул в ответ экранный Сион. А перед внутренним взором сидящего на диване юноши предстал голодный взгляд серых глаз. Ему даже не нужно было вспоминать именно вчерашнюю ночь – Ив смотрел на него так каждый раз, когда Сион заставлял его ждать слишком долго. - Ты пьян. - Нет, правда, я уже трезвый. Честно-честно, ты только возьми меня, наконец. - Врунишка, - бархатный голос прозвучал на удивление ласково. Раздался шумный выдох, почти сразу за ним последовал задушенный стон. Сион зажмурился ещё крепче, до красных кругов перед глазами, чувствуя, как от стыда горят уши. Он возбудился от одного этого голоса. - Нэдзу-у-уми, - экранный Сион почти взвыл, а реальный - сжал пальцы, лежащие на футболке актера, ещё крепче. - Соблазнил меня – теперь терпи, - послышался хриплый смешок, а через несколько мгновений раздался ещё один стон, только на этот раз более громкий. В голове всплыли ощущения этих рук, губ, горячего языка, который ласкал, казалось, каждую частичку тела, словно нарочно не прикасаясь к самому важному. - Нэдзуми, - стоны и всхлипы сменились скулежом и умоляющим хныканьем. – Пожалуйста, не мучай меня. Ну, коснись меня, пожалуйста… - О нет, я не трону тебя – сегодня ты кончишь без рук. И даже не думай, что я позволю тебе хотя бы прикоснуться к себе, - низкий голос вызывал болезненную дрожь. Сион невольно прижался ещё ближе, чувствуя, как тело под руками быстро нагревается, а дыхание актера становится прерывистым – Нэдзуми сам стремительно возбуждался. - Са-а-адист, - на экране юноша уже был на грани. Не сдержавшись, Сион кинул в сторону телевизора быстрый взгляд, но от одного вида их обоих по телу пробежала волна жара: Нэдзуми, без одежды, склонившийся над ним, словно хищник, и он сам, с силой сжимающий ногами его талию, отчаянно тянущийся вперёд и вверх. Парень крепко держал тонкие запястья над головой, и в памяти всплыли ощущения этих длинных пальцев, с силой сжимающих кисти. Альбинос на экране выгибался навстречу, дергал руками, скулил, стремясь коснуться любовника, который нарочно медленно скользил языком по груди. Сглотнув, юноша резко отвернулся, прижавшись к худому телу ещё сильнее, чувствуя, как эти самые тонкие пальцы сейчас сжимаются на нежной коже. Но Нэдзуми никогда не был терпеливым. Спустя несколько секунд из динамиков раздался тихий свист, и в голове Сиона ярко вспыхнуло воспоминание – как густой воздух, с трудом пройдя сквозь сжатые зубы, застрял в легких, едва актер резко и сильно вошел в тело юноши. Ему уже даже не нужно было смотреть на экран – ощущения и без того накрывали с головой. Влажная кожа, скользящая по болезненно возбужденной плоти. Зубы, привычно вцепившиеся в плечо – Нэдзуми обожал терзать его кожу, с каждым толчком сжимая её все сильнее. Собственные пальцы, цепляющиеся за изголовье кровати. Ноги, сжимающие талию любовника. Саднящая боль в горле. Хриплые выдохи, срывающиеся с губ. Сион словно снова это все чувствовал. Они могли заниматься сексом целыми днями – а он все равно помнил каждый их раз. Каждое его прикосновение. Каждый поцелуй. Каждое слово. Словно это было пять минут назад. Вот и сейчас – все врезалось в память. Шумное, горячее дыхание над ухом. Бешено колотящееся сердце под ладонью. Легкая боль от крепко сжатых на талии пальцев. Сион поражался тому, как актер ещё не накинулся на него – терпение никогда не было его отличительной чертой. - Нэд, ах… Нэдзуми... Ещё! Да, сильнее! Нэдз… Ещё, ах, - а вот после этих слов Сион понял, что дальше краснеть уже некуда. Он слушал собственные стоны, предшествующие оргазму, и с ужасом чувствовал, что возбуждается ещё сильнее. Как Ив был помешан на укусах, так он сам был помешан на его имени. Он мог кричать, стонать, шептать его непрестанно, повторяя вновь и вновь, как молитву. Но он никогда не думал, что со стороны это звучит настолько… сексуально. И, наконец, тихий, протяжный стон. Сион действительно кончил, ни разу к себе не прикоснувшись. А спустя несколько секунд – низкое рычание Нэдзуми и тихое шипение сквозь зубы. Кончая, актер стискивает и без того истерзанную кожу ещё сильнее, создавая поверх старых синяков новые кровоподтеки. Даже сейчас он чувствовал, как шея болезненно зудит, напоминая о событиях прошедшей ночи. Альбинос знал, как Нэдзуми ненавидит себя за это. Нередко по утрам он, с извинениями и ругательствами, зацеловывал каждый оставленный след, или с мрачной решительностью покрывал все мазью, тихим голосом повторяя обещания никогда больше не совершать подобного. Но следующей же ночью поверх только заживших засосов и укусов появлялись новые – Сион не останавливал его, постепенно привыкая к этой боли, неразрывно связанной с наслаждением. - Теперь я могу называть себя твоим коллегой, - раздался в динамиках его собственный насмешливый голос, прерываемый тяжелым дыханием. - Чт… Ты таки её включил? – в низком голосе проскользнули нотки злости. - Но ты так этого хотел – я не смог устоять, - юноша слышал по голосу, что улыбался. - Да, завтра нам будет о чем поговорить, - протянул экранный Ив. Раздались быстрые шаги и громкий шорох. - Может, ещё… - голос Сиона прервался тихим писком, возвещающим о конце видеозаписи. На несколько мгновений в комнате повисла тишина, прерываемая лишь их быстрым дыханием. Затем раздался тихий смешок. - Знаешь, пожалуй, это лучший фильм, в котором я принимал участие, - хриплым от возбуждения голосом произнес Нэдзуми и, неожиданно для юноши, разжал хватку и отстранился, поднимаясь на ноги. От неожиданности альбинос невольно подался вперёд и поднял на него замутненный взгляд. - Ты куда? – растерянно спросил Сион, лишившись надежного тела. Ив усмехнулся, глядя на него сверху вниз. - Ты и так этой ночью настрадался, - неопределенно ответил актер, развернулся и, чуть пошатнувшись на ватных ногах, сделал несколько шагов в сторону коридора. Сион быстро вскочил на ноги и стремительно догнал его, обвив руками талию и прижавшись лбом между лопаток. - Но я все ещё могу ходить, - хрипло произнес альбинос, скользнув ладонями на живот. Послышался тихий смешок и Нэдзуми осторожно развернулся, не разрывая объятий. - А в тебе действительно живет демон, - прошептал он, склонившись к губам. Сион невольно усмехнулся и подался навстречу.