Радуга для Куроко

- Куроко-чии! Сыграем? – ослепительно улыбающийся блондин стоял, прислонившись к дереву и держа в одной руке баскетбольный мяч. Тецуя на мгновение замер, привычно снесённый этой волной безбрежного счастья, исходящей от Кисе, и вздохнул. Как он умудрился так вляпаться? Всегда умеющий держать себя в руках, прячущий эмоции за неизменной маской сдержанности, прячущий их даже от самого себя. И вот теперь приходится идти на компромисс с самим собой, признавая, что он зависим, зависим от одного человека, который даже не догадывается, какой хаос приносит в душу Фантома каждым своим появлением. Кивнул на предложение Рёты, и вот они уже носятся по площадке. Мяч поочерёдно оказывается то в одной, то в другой корзине, а Куроко понимает, что играет механически, руки действуют сами по себе, потому что мозг отказывается выполнять какие-либо функции, находясь рядом с блондином. Мини-матч предсказуемо заканчивается победой Кисе и тот, довольно щурясь, натягивает на себя пиджак, роняя: - Куроко-чи! Как насчёт ванильного шейка? Получает в ответ ещё один кивок, не подозревая, что предложи он выпить Куроко ненавистную ему колу, то также получил бы согласие. Дорога до кафе проходит в молчании, но от этого они оба не испытывают дискомфорта. Даже у обычно шумного и суперэмоционального блондина нет желания что-то говорить. Они просто наслаждаются прогулкой, погодой и обществом друг друга. Эти встречи уже вошли в привычку. Каждый свой приезд в Токио Кисе обязательно навещает Куроко, и они совершают, уже ставший для них ритуалом поход в кафе. Потягивая шейк, Тецуя смотрит в окно и размышляет о том, как так получилось, что он настолько привязался к одному человеку, что уже не мыслит себя без этих регулярных встреч. Они тихо переговариваются, болтая о разных пустяках, делятся друг с другом новостями, потом Кисе рассказывает о новом проекте, в котором принимает участие, а Куроко про себя благословляет работу Рёты, позволяющую тому регулярно приезжать в столицу. Спустя час они расходятся каждый в свою сторону, и Куроко провожает печальным взглядом блондина, уверенно шагающего в сторону остановки.

***

- Куроко-чии! Я так соскучился! – уже ставший родным голос разносится мелодичным эхом, и Кисе, схватив в объятья Куроко, притягивает к себе и словно вальсируя, кружит его по всей площадке. - Кисе-кун, поставь меня, - немного недовольным голосом тянет Тецуя, а про себя буквально кричит: «А я то-то как соскучился!» – и прижимается к блондину как можно ближе. Они не виделись больше трёх недель, оно и понятно, у их команд отборочные к Межшкольным, и тут уж не до встреч и поездок. Рёта на это время откладывает работу, сосредоточиваясь только на баскетболе, да и сам Тецуя настолько устаёт от матчей и выматывающих тренировок, что хватает сил только на то, что доползти до дома, принять душ и свалиться в кровать. Тренер Айда зверствует, объясняя это тем, что Сейрин как победители Зимнего Кубка должны выиграть и Межшкольные, а значит, им некогда расслабляться. Но вот отборочные закончены, и Сейрин, как и Кайджо, выполнили задачу минимум, и Кисе снова смог выбраться в Токио. - Куроко-чи, что с тобой? – обеспокоенно выдыхает блондин, поддерживая Тецую, который буквально виснет на нём, не в состоянии даже ответить. – Похоже, наш сегодняшний матч не состоится, а? – Кисе улыбается, но в глазах таится тревога, когда он подтаскивает безвольную тушку Фантома к скамейке и укладывает на неё, положив голову Куроко к себе на колени. – Ты перетренировался что ли? Тецуя ёрзает по скамейке, укладываясь поудобнее и пристраивая голову так, чтобы сквозь ресницы можно было наблюдать за склонившимся к нему Кисе. Их привычное молчание на двоих словно обволакивало, успокаивая и даря умиротворение. Через несколько минут Рёта нарушил тишину: - Куроко-чи, ты как? Невидимка в ответ легонько улыбается, а сам вспоминает, перебирая, как драгоценности, эти неизменные «Куроко-чи». Может, для кого-то они покажутся однообразными и окрашенными одной краской, но Тецуя знает точно, что Кисе каждый раз произносит это по-новому. Ярко-солнечное, ослепительно жёлтое радостное «Куроко-чии» - всегда при новой встрече; бело-голубое, как ясное летнее небо, протяжное «Куроко-чиии» - когда он, лукаво щурясь, предлагает пойти в кафе; лилово-фиалковое отрывистое «Куроко-чи» - во время совместных игр; серое-серое, тоскливое «Куроко-чи» бывает очень редко, когда блондину плохо; травянисто-зелёное, приправленное мятными мазками, «Куроко-чи» - когда Кисе волнуется за него, как несколько минут назад; и наконец – чёрное с яркими красными всполохами отчаянное «Куроко-чии» – было лишь однажды в их жизни, и Тецуя понимает, что это самое страшное, что он слышал, и никогда не хочет повторения подобного. - Я люблю тебя, Кисе-кун, - вылетает у Куроко, прежде чем он успевает осознать, что же натворил. Да, всё же подобное расслабление практически в объятьях блондина, да ещё и размышления о нём дали о себе знать. Тецуе хочется закрыть глаза от наползающего страха, но привычка не уклоняться от проблем, заставляет распахнуть глаза и встретиться взглядом с… кем? Любимым, родным или теперь уже чужим человеком? Медово-золотистые глаза восхищенно блестят, и в них Куроко видит отражение своих чувств. Кисе склоняется к нему, даря невесомый поцелуй и улыбаясь, выдыхает сладкое апельсиново-рыжее: - И я тебя, Куроко-чи!