Знак демона

— Мало кто знает, что слово "Библия" значит "книга". Еще меньше людей знают, что Библия состоит из двух частей — Ветхого и Нового Заветов. И совсем никто не подозревает, что заканчивается Библия Откровением Иоанна Богослова, которое также называется Апокалипсис. Многие считают, что Апокалипсис — это просто название для конца света. — С умным видом сказал Роберт Лэнгдон и посмотрел на кудрявого брюнета, которого ему прислали в помощники. Вообще-то профессору Лэнгдону больше нравилось работать с помощницами. Они были красивые, страшно невежественные в гуманитарных науках, а после расследования с ними можно было заняться сексом. Детектив был, конечно, хорош собою, но заниматься сексом с ним не хотелось совсем. Оставалась надежда на невежественность. Роберт иногда читал статьи в газетах, и, кажется, этот тип не знал даже строения солнечной системы. Вот повезло-то. Все-таки в душе Лэнгдон был прежде всего профессором и страшно любил преподавать. — Я в курсе, — скучающим голосом сказал Холмс. — дальше. Шерлок Холмс и Роберт Лэнгдон стояли в зале Национальной Библиотеки Рима. Сегодня ночью здесь убили хранителя зала рукописей Галеаццо ди Торреальта. Пять выстрелов в живот, по выстрелу в кисти рук и ступни ног. К счастью, хранитель не умер сразу. Он прошел в зал общего доступа и оставил тайные знаки: на стеллаже с художественной литературой все книги были переставлены местами, а на полу валялись "Омен", "Новый завет", "Код да Винчи" и "Символика тайных сект" Роберта Лэнгдона. Именно из-за двух последних книг руководство библиотеки вызвало Лэнгдона. Понятно, что синьор Торреальта хотел оставить какой— то знак, и намекнул, что единственный, кто может помочь в расшифровке — знаменитый знаток символов. Шерлока Холмса вызвали, потому что знали его по недавнему делу в Ватикане. При этом Холмсу сказали, что его помощником будет Лэнгдон, а Лэнгдону — наоборот. — Возможно, вам не сообщили, но наш настоящий заказчик — не библиотека, — доверительно сообщил Лэнгдон. — Я знаю, заказчик — Ватикан, — ответил Холмс, рассматривая труп в увеличительное стекло. Опять не удалось его поразить. В этом смысле, конечно, девушки намного проще. — Вот что странно, — сказал Холмс, — если он хотел сказать нам что-то, зачем так стараться? Почему просто не оставить записку? Тут им в голову пришла одна и та же мысль. Они бросились к выключателю. В ультрафиолетовом свете на полу проступили буквы. — Алфавит! — удивился Шерлок, — но что это значит? Лэнгдон обрадовался. Наконец-то ему представился случай блеснуть знаниями. — Это секретный шифр. Человек пишет буквы в любом порядке, а мы должны составить из этого послание, которое он хотел нам оставить. У нас нет никакого ключа к этому шифру — значит, нет его и у убийцы! Мы должны выбрать те буквы, которые захотим, и сложить в слова, которые покажутся нам наиболее верными. Они долго всматривались в сияющие буквы на полу, потом Лэнгдон включил свет и торжествующе сказал: — Прочитал! Шерлок пожал плечами и сказал: — "Меня убил Сайлас". Ничего сложного. Шерлок ведь тоже был опытным шифровальщиком. — У меня тот же результат, — немного разочарованно сказал Лэнгдон, — кто еще может так мастерски расстрелять человека в упор и при этом оставить его в живых. На это способен только он, знаменитый альбинос. Обратите внимание — выстрелы в руки и ноги символизируют стигматы. Вы, конечно, не знаете, но когда распяли Христа, в его руки и ноги вбили гвозди... — Это все знают, — сообщил Холмс, — предлагаю посмотреть, как именно синьор Торреальта расставил книги. Это его предпоследнее послание, он истекал кровью, наверняка он передал что-то более важное, чем просто имя убийцы. Лэнгдон посмотрел на стеллаж: — Думаю, это акроним. — Согласен, — ответил Холмс, — книги расставлены так, чтобы первые буквы их названий составляли фразу. Профессор вспомнил Витторию. Как она была хороша! Ничего не знала. Она даже не знала, что у Рафаэля была фамилия! А этот непробиваемый какой-то. В следующий раз надо твердо требовать себе девушку. Тем временем знаменитый сыщик читал первые буквы. Получилось вот что: — Апокалипсис 13, 3 — Я помню Библию наизусть, — сказал Лэнгдон, обрадовавшись, что хоть тут обгонит Холмса — "И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела." И Холмс действительно был удивлен. Да что там, он был потрясен. Да, пожалуй, он ничем не хуже Софи и Виттории. — Я подозреваю, на кого он намекает, — сказал Холмс, — по крайней мере, я не знаю других людей, которые в последнее время были смертельно ранены в голову. — И кто этот человек? — поинтересовался Лэнгдон. — Джеймс Мориарти, преступник-консультант. — И что, он правда консультирует? — совсем заинтересовался Лэнгдон, — мне бы как раз не помешала парочка добрых советов... — Он покончил с собой, — пояснил Холмс, — выстрел в голову. — Если им заинтересовались в Опус Деи, значит, он жив, — сказал Лэнгдон, — нельзя же не понимать таких простых вещей. Опус Деи — это, знаете, такая организация… — Штаб— квартира в Нью-Йорке, знаю. — сказал Холмс. Все он знал. Это уже начинало порядком раздражать. — Но я не могу понять, — продолжил Холмс, — что им от него требуется. О, ну наконец— то! Наконец этот детектив чего-то не понимал. — На полу лежит книга "Омен", это намек. Какое-то событие заставило их подозревать, что Мориарти — Антихрист. Вы ведь знаете, что до сих пор в людях течет кровь падших ангелов? — Что за чушь? Лэнгдон обрадовался. Он очень любил, когда собеседники высказывают недоверие — тем приятнее было видеть, как они убеждаются в его правоте. — Видите ли, в Библии есть прямое указание, что когда-то сыны Божии входили к дочерям человеческим и имели от них детей. Потом их всех уничтожили потопом, но одна ветвь уцелела! Тайное религиозное общество Опус Деи до сих пор пыталось отследить и убить единственного потомка падших ангелов. Видимо, им это удалось — или они решили, что им это удалось. — Но почему именно Мориарти? В мире полно людей, раненых в голову — как физически, так и в переносном смысле. О, теперь пошли дополнительные вопросы. Лэнгдон обожал эту часть. — Знаете ли вы, что Наполеона в свое время считали Антихристом? — спросил он и замер в ожидании удивленного возгласа. — Да. Черт. — Он короновал сам себя. А единственное, что я слышал о человеке с фамилией Мориарти... Тут и Холмс понял. — Я должен пойти в Ватиканскую библиотеку, — сказал Лэнгдон, — у меня там постоянный абонемент. Я им однажды помог в одном деле... — У меня тоже, — сказал Холмс, — меня уже вызывали сюда пару лет назад для расследования. Так что могу составить компанию. Настроение у Лэнгдона упало до нуля. — И что обидно, — выложил он свой главный козырь, — я им помог, а когда про меня кино снимать стали, так Ватикан запретил съемки на своей территории! Лэнгдон незаметно покосился на Холмса, не обнаружил на его лице никакого восхищения и пояснил: — Про меня, знаете, фильм сняли. Два фильма. — Про меня — шесть, — проинформировал Холмс. Бесчувственное бревно! Шерлоку не нравился его временный помощник. С одной стороны, он много знал и умел расшифровывать запутанные послания — но зачем это нужно, если Шерлок и сам с этим справлялся? А самого главного получить от него не удавалось. Никаких "потрясающе!", никаких "восхитительно!". Шерлок уже начинал задумываться о том, не стоит ли отказаться от профессора и вызвать сюда Джона, но увы, Роберт Лэнгдон все же разгадал две загадки, которые Шерлоку были не под силу. Придется терпеть заносчивого зазнайку. Сейчас суть сказки Джима о сэре Хвастулоте стала полностью ясна Шерлоку. Джим как про Лэнгдона сочинил! Джим. Тут до Шерлока наконец-то дошло, в чем заключается их с профессором общее задание. Дошло бы и раньше, если бы он не сдался в плен эмоций, размышляя о непомерном самомнении помощника. — Мы что, должны защищать Джеймса Мориарти от сектантов? — Да, конечно, — ответил Лэнгдон, совершенно не понявший возмущения Шерлока, — вы же сами сказали, что заказчик — Ватикан. — Банк Ватикана! — понял Шерлок, — там вечно хранятся мафиозные деньги. Но смерть вкладчика только выгодна банку, значит… — Значит, человек, который объявлен наследником, должен будет вывести активы в другой банк, — сказал Лэнгдон. Пока они сидели в машине, Шерлок взломал систему безопасности банка и просмотрел все, что касалось вкладов Джима. Наследовать все деньги должен был один человек — Себастьян Моран. Только одна проблема: ни в одной базе данных, включая личную базу Шерлока, такого человека не было. — Я отказываюсь защищать Мориарти! — сказал Шерлок, — во-первых, он мертв, во-вторых, сам прекрасно может себя защитить, в-третьих, мы с ним не в тех отношениях. Вот посадить его в тюрьму или убить — это я могу. — Вы можете спасти его от смерти и затем посадить, — пожал плечами Лэнгдон. Да и правда. Вот Джим удивится, что снова задолжал Шерлоку! Мориарти никогда в жизни еще так не расслаблялся. Здесь, в Риме, после всех лондонских приключений, можно было начать новую жизнь с чистого листа. Не то, чтобы совсем новую, конечно. Он уже успел дать несколько консультаций враждующим сицилийским кланам и теперь с удовольствием наблюдал, кто из них победит. Кроме того, недавно он за смешные деньги проконсультировал работника Национальной библиотеки по поводу лучшего способа украсть ценные рукописи. Если тот сделает все по плану, никто не узнает, что эти рукописи вообще когда-то хранились в его отделе. Поэтому его лицо в телевизоре стало для Джима неожиданностью. Неужели придурок попался? Джим прибавил громкость и узнал, что сегодня утром Торреальта был зверски убит. Что могло случиться? В новостях сказали, что кто-то из сотрудников, фанатично оберегающих национальный фонд рукописей, заметил, как он ворует книги и убил его. Пятью выстрелами в живот? Библиотекарь? Быть того не может. Идиоты. Нет на них Шерлока. Оу. Есть на них Шерлок. Рядом с Шерлоком стоял сам Роберт Лэнгдон и говорил о том, что дело, в общем, понятно, и расследовать тут нечего. Ну, этот всегда был глуповат. А вот когда эту версию подтвердил Шерлок, Джиму стало нехорошо. Они скрывали что-то очень важное. Надо бы выяснить, что именно. Как только Шерлок и профессор Лэнгдон подъехали к стенам Ватикана, их встретила полиция. Лэнгдон помрачнел. — Кража в Ватиканском музее, — сказал он, — охранник убит выстрелом в сердце или голову, умер сразу, знаков оставить не успел. Шерлок фыркнул. Вот дилетант! Им же еще ничего не сказали, а он уже строит предположения. Никогда нельзя выдвигать версии, если недостаточно данных. — Лейтенант Шартран из швейцарской гвардии, — представился один из толпы, — мы вас ждем. Кража в Ватиканском музее. Охранник убит выстрелом в голову. Никаких улик. Шерлок судорожно вздохнул. Лэнгдон улыбнулся. Заносчивый выскочка. — Как вы могли это узнать? — как можно спокойнее спросил Шерлок у Лэнгдона. — На полу Национальной библиотеки лежала книга "Омен". В ней есть информация о "семи кинжалах", которыми можно убить Антихриста. Семь кинжалов, найденных при раскопках Мегиддо, известного в свое время под названием Армагеддон, хранились именно здесь. Очевидно было, что Сайлас захочет их украсть. Он и украл. Шерлок совсем помрачнел. После того, как они сказали репортерам, что кинжалы украдены для продажи на аукционе, им пришлось возвращаться в Рим и опросить всех коллег покойного Торреальта и заодно проверить все его бумаги. В его ежедневнике на прошедшее число было написано "Мориарти" и адрес. Каждый из них подумал, что с этого надо было начать, и что только такой идиот, как его помощник, не смог додуматься до такой простой мысли. Джим сидел у телевизора и ждал, не покажут ли еще раз Шерлока. Показали. Шерлок выглядел как идиот и нес полную чушь. Точно что-то замышляет. В дверь позвонили. — Да что ж ты меня преследуешь-то?! — воскликнул Джим, увидев Шерлока, — никуда от тебя не сбежать. Я уже и самоубийство инсценировал, чтобы от тебя отвязаться, а ты все за мной бегаешь. Все-таки лучшая защита — это нападение. Шерлок опешил. — Я?! — отдышавшись возмутился он, — это я тебя преследую? — Ну не я же — резонно заметил Джим, — я сижу, отдыхаю, смотрю телевизор. А ты вон запыхался весь, бедняжка. Торопился ко мне. Лэнгдон посмотрел на Шерлока и подумал что сейчас того, видимо, хватит удар. Поэтому он немедленно перевел тему: — Если вам что-то говорит имя Сайлас, то примите к сведению, что он охотится за вами по приказу организации "Опус Деи". — Знаменитый альбинос, способный расстрелять человека так, чтобы у него осталось еще полно сил на беготню по Лувру и всякие похабные надписи? — спросил Мориарти. — Он! — подтвердил Шерлок, — когда ты на себя корону надел, его секта стала к тебе приглядываться, а когда застрелился, а потом появился в Риме, они твердо решили, что ты Антихрист и в тебе течет кровь падших ангелов. И ты прекрасно знаешь, что они правы. Ты мне об этом сказал на крыше. Что пожмешь мне руку в аду и что я на стороне ангелов. Просто я тогда решил, это метафора. А теперь понял. Ты и правда Антихрист. Шерлоку страшно хотелось похвастаться своими блестящими выводами хотя бы перед Мориарти, раз уж перед Лэнгдоном не получалось. За этот день он страшно изголодался по признанию. — Сам додумался? — удивился Джим. А потом он сказал нечто невероятное. Джим сказал: — Потрясающе! Шерлок почувствовал, что на его глазах выступают слезы благодарности. Джим добавил: — Восхитительно! Эти слова завораживали Шерлока его, как флейта фокусника — кобру. Он потянулся к Джиму и успел только сказать: — Что ж ты со мной делаешь? Роберт Лэнгдон смотрел на этих двоих с любопытством исследователя: он знал, что подобные ритуалы были популярны в древней Греции, особенно в Спарте. А если принимать буквально слова про сторону ангелов, то сейчас он вживую видел настоящий ИньЯн. «Какой я дурак, — тем временем думал Джим — почему я сразу с этого не начал?» «Хорошо, что он успел сказать это сейчас, — думал Шерлок, — если бы я вернулся к Джону и в ответ на эти слова стал его целовать, он бы точно меня не понял!» Шерлок встал с кровати и увидел Лэнгдона. — Он что, все это время был тут и смотрел? — возмутился Шерлок. — Не представляю, — расслаблено сказал Джим, —мне было как-то не до наблюдений за окружающими. Может, он только что вошел. Ты ведь только что вошел? — Да! — ответил Лэнгдон. Он смутно догадывался, что Шерлок не поймет его исследовательского азарта и интереса к сексу с потусторонними существами. — Мистер Мориарти, — сказал он, — если вдруг я покажусь вам подходящим партнером, я был бы не против заняться с вами сексом. Я очень уважаю этот священный обряд. Кроме того, я уже занимался сексом с девушкой, в чьих жилах течет кровь Христа, так что потомок падших ангелов — неплохой вклад в мою коллекцию. — Ты трахал Священный Грааль? — возмутился Джим, — даже я себе такого не позволяю! И вообще, вы оба свободны. Мне еще к приходу этого вашего Сайласа готовиться. — Он такой же наш, как и твой! — обиделся Шерлок. — Окей, мне еще готовиться к приходу моего Сайласа. Встретите его — можете сказать, где я живу. Хоть повеселюсь. — У тебя всегда были странные представления о веселье, — заметил Шерлок. — Кто бы говорил! — Мистер Мориарти, — вмешался Лэнгдон, — может быть, вы хотя бы скажете, кто такой Себастьян Моран? — Никто, — ответил Джим, — пустышка. Я создал этот вариант на случай, если придется фиктивно умереть, чтобы сразу были готовы новые документы. — Как все просто, — восхитился Лэнгдон. — Так, я, конечно, благодарен вам за то, что пришли меня предупредить, но теперь-то уходите уже. Я вполне способен позаботиться о себе сам. — А я тебе что говорил! — сказал Шерлок, — он еще как способен! ... Через несколько часов, когда они уже побывали в полиции и объяснили, что дела можно закрывать, их встретил на улице монах-альбинос. «Хоть бы волосы покрасил! — подумал Шерлок, — и линзы вставил.» «Хоть бы цепи снял, — подумал Лэнгдон, — любой специалист по символике тайных сект мигом опознает его по тянущемуся за ним кровавому следу.» Сайлас присмотрелся к Лэнгдону внимательно. Узнал. — Где Мориарти? Шерлок и Лэнгдон одновременно продиктовали адрес наизусть. — Раз в один голос сказали, значит, не врете, — обрадовался Сайлас и сделал несколько своих фирменных выстрелов. У Шерлока были пробиты оба легких, а у Лэнгдона — ранены печень и желудок. К счастью, они успели дойти пешком до больницы, отстоять очередь в приемный покой, а потом их прооперировали — и они были в безопасности. Никто не умел стрелять так, как умел Сайлас. Сайлас очень страдал. По правде говоря, он бы предпочел умереть еще несколько лет назад, когда его обманул Учитель. Сайлас всегда хотел служить добру и свету, он думал, что добудет Священный Грааль у недостойных, он думал, что поступает как верный воин Христа. Он заблуждался. И — нет, он заблуждался не как агнец, отбившийся от стада, которого пастырь ищет с любовью и тревогой и нахождению которого радуется больше, чем всему стаду. Нет, он был как волк в овечьей шкуре. Он был как Иуда. Он убил невиновных. Он убил монахиню. Ему не было прощенья. Он был проклят. В тюрьме, где он провел все эти годы, он невыносимо страдал. Не потому, что у него забрали свободу — потому, что у него забрали его плеть и его цепи, и он не мог терзать свою плоть, чтобы заглушить терзания своей души. Проклят. Он мог умереть тогда — и пусть бы умер. Зачем его спасли? Отец Арингароса говорил ему, что у него есть надежда, раз Бог позволил ему жить. Если бы он тогда умер, мог бы попасть в ад — разве не велика Божья любовь, если Бог спас его? Сайлас не верил. Он и так жил в аду. Потом внезапно адское пламя погасло и забрезжил луч надежды. Его выпустили из тюрьмы, привезли в итальянский штаб Опус Деи и сказали, что он может всё искупить. Они вычислили Антихриста, потомка падших ангелов — и выбрали Сайласа, чтобы он убил его. Если Сайлас убьет Антихриста, все грехи снимутся с него, и его душа, обагренная кровью невинных жертв, снова станет белой, как его волосы. И сейчас у него был адрес. До прощенья оставалось не больше получаса. Сайлас толкнул дверь. Открыто. Крайне неосмотрительно со стороны хозяина. Впрочем, он же Антихрист, он ничего не боится. До прощенья оставалось несколько минут. Он прошел в комнату, где на кровати валялся растрепанный брюнет в халате и смотрел телевизор. Сайлас достал кинжалы. Растрепанный брюнет — Джеймс Мориарти — воплощенное Зло — взвизгнул и отпрыгнул в угол. Бесполезно. — Вас обманули! — как-то совсем жалко и плаксиво сказал он, — вы ищете Мориарти, но я — Ричард Брук! Вас обманули! Еще несколько лет назад Сайлас даже не обратил бы внимания на такие слова. Теперь он понимал их значение. Убивать еще одну невинную жертву он не собирался. — Я покажу вам! — Джеймс (Ричард?) — вытащил паспорт, — вот, смотрите. Ричард Брук. А вот газетные статьи. Они все объясняют. Мориарти использовал меня! Если найдете его — убейте! За мою сломанную жизнь! За его обман! Сайлас сжимал кинжал. Если это Мориарти — достаточно одного легкого движения рукой — и проклятье будет снято. Если это не Мориарти... — Если и так, — сказал он, — что мне терять? Я проклят. Когда я убью Антихриста, мне простятся мои грехи. Будет ли их десять или тысяча — не всё ли равно? — Не всё! — возразил Ричард. — я понял это недавно, когда пришел к Богу. Сайлас застыл. Таких слов Антихрист не мог сказать никогда. — Я даже стал записывать проповеди, — продолжил Ричард, — хочешь посмотреть? Я ведь все равно не убегу. Он засунул самодельный DVD в проигрыватель и они сели смотреть проповедь. ... Далеко заполночь Ричард предложил Сайласу провести вместе ночь. — Это грех! — возмутился Сайлас. — А что тебе терять, — зевнул Ричард, — ты сам говорил, что всё равно проклят. А когда мы найдем Мориарти, тебе всё простится оптом. Да и мне тоже. С такой точки зрения Сайлас на вещи не смотрел. А теперь посмотрел. И согласился. Когда Сайлас проснулся, он оказался привязан к кровати. — Шшшш, — сказал Ричард, — у меня для тебя две новости. Хорошая и плохая. Плохая: я и правда Джим Мориарти. Сайлас застонал. Надо было сразу резать! Одним грехом больше, одним меньше... — А хорошая — твое начальство совсем с ума посходило. Какая там кровь падших ангелов? Библия не может быть серьезным историческим источником. Так что я вовсе не Антихрист. Но и не проповедник. Проповедь я по-быстрому начитал вчера, на компьютере обработал, а ты повелся. И бонус: у меня как раз есть лишние документы на имя Себастьяна Морана. Если хочешь — начинай работать на меня. Снайперов у меня много, а чтобы умели убивать в рассрочку — таких нет. Ты уникум. — Я вел битву во имя Христа! — гордо сказал Сайлас. — Да брось. Тебе просто нравится убивать. Да и цепи свои с плетью можешь выбросить, это же чистая сублимация. Согласись, что сейчас тебе уже не хочется себя пороть. Сайлас прислушался к себе. Ни порки, ни ранений и правда не хотелось. Хотелось тишины, покоя, чая с булочками и секса. Ну и, конечно, убивать, куда без этого. Тем временем к Джиму пришли Холмс и Лэнгдон — попрощаться перед возвращением в Англию. Дверь у Джима так и осталась открыта с ночи, когда он поджидал Сайласа. — Опять врешь, — сказал Шерлок, заходя без стука, — ты же сам сказал, что ты Антихрист. — Дубина, нет никаких Антихристов, — снисходительно сказал Мориарти, — я даже и не знал ничего про эту дикую теорию, пока ты не сказал. — Но ты говорил, что это восхитительно! Что это потрясающе! — Шерлок, мне что, показывать тебе табличку «сарказм» каждый раз? — Но ты согласился со мной! — Шерлок. Ты полез целоваться. Я три года не мог тебя раскрутить на это, а потом ты полез ко мне в постель сам. Я бы тогда согласился с тобой, даже если бы ты сказал, что Земля плоская и стоит на трех китах. Шерлок погрустнел. Одно радовало: Лэнгдон тоже оказался лузером. — Ты как ребенок, вечно какую-то чепуху выдумываешь и сам же в нее веришь. То Антихрист, то ключ, открывающий все двери — ты же сам его придумал, я только подтвердил. Жаль, не додумался тогда сказать, что это восхитительно. Шерлок стоял и обиженно сопел. — А вообще — заходи, если что, — предложил Джим, — потрахаемся по старой памяти. — Пристрелю! — подал голос Сайлас. — Ревнует! — страшно обрадовался Джим, — а я думал, его долго еще приручать придется. Тогда не приходи, Шерлок. Он и правда пристрелит. Он может. — Было очень интересно с вами познакомиться, — сказал Лэнгдон, — можно вашу визитку? Вдруг захочу взять пару консультаций. И сам заодно дам вам добрый совет: вы хоть смотрите, кого консультируете. Торреальта — член организации "Диаболикус", он никогда не стал бы красть книги из библиотеки, они обожествляют знания. Если бы вы хоть на секунду подумали, что он не способен на воровство, вы бы задались вопросом, зачем он вообще к вам пришел. Ваше неверие в светлую сторону людей вас могло погубить. — И правда, — сказал Мориарти. Он порылся в карманах и дал Лэнгдону визитку: — Я вам задолжал. Так что если нужно кого убить — вам скидка. И тебе, Шерлок, тоже. — Ну вот и все, — грустно сказал Лэнгдон, — задание Ватикана мы выполнили. Хорошо еще, что в интервью не стали говорить про падших ангелов. — Этой истории не будет в блоге Джона! — сказал Шерлок. — Согласен! — быстро сказал Лэнгдон. — и я Брауну ничего не стану рассказывать. У Лэнгдона тоже был свой блоггер? Это уже выходило за всякие рамки! — У Джона и так блог переполнен, — мстительно добавил Шерлок, — а нам еще выбирать истории для новых фильмов. Потому что про меня через полгода новый фильм снимать будут. Три фильма. — Удачи вам, — улыбнулся Лэнгдон, — может, потом по мотивам блога про вас и книгу напишут. Хоть одну. Про меня их четыре. ... — Джооон! — крикнул Шерлок, влетев в свою квартиру. — Да? — Джон, как ты думаешь, я умный? — Конечно. Никто не может быть таким умным! Шерлок перевел дух. — Кстати, я привез тебе пепельницу папы римского. Стащил из Ватикана. Подумал, тебе же нравятся ворованные пепельницы? — Это потрясающе! — улыбнулся Джон, вертя пепельницу в руках, — восхитительно! Шерлок улыбнулся и сел в свое кресло. Жизнь снова налаживалась. — А чем закончилось это дело об убийстве в библиотеке? — Да так, ничего особенного, даже не стоит упомнать. Скууука! — Себ, смотри. Вот этого человека застрелишь так, чтобы он умер моментально. Этого — чтобы потом зашел в дом, открыл дверь, и умер в своей квартире. А вот этого — с рассрочкой часа в четыре, чтобы он потом успел уложить вещи в грузовик, сесть в машину, пересечь границу, и умереть уже в другой стране. Вопросы есть? Сайлас, ныне известный как Себастьян Моран, взял фотографии и винтовку, потом сел на кровать и неожиданно сказал: — Скучно! Джима пробрала дрожь. Слишком знакомые были интонации. Не хватало ему здесь всех проблем, которые были с Шерлоком. — Почему скучно? — возмутился он, — Заказы я тебе подкидываю каждый день, живешь как в тире. От погони убегаем регулярно. Камасутру всю прошли два раза и придумали поправки. Чего тебе не хватает? Себастьян перебирал пальцами воображаемые четки: — Бога нет. Дьявола нет. Как жить, непонятно. Зачем — тоже непонятно. Даже когда я думал, что проклят, мне и то веселее было. Джим все понял. Связался с религиозным маньяком — сам виноват. Себастьяну жизненно необходимо было на кого-то молиться, а он эту возможность отобрал. — Ладно, — шепнул Джим, — я открою тебе один секрет. Я соврал тогда этим двум придуркам. На самом деле я и есть Антихрист. Себастьян посмотрел на него недоверчиво: — Значит, ты и меня обманул? — Нет! Ты просто был не готов к тому, чтобы узнать всю правду. — Значит, я все-таки попаду в ад? — Конечно, попадешь. А там правлю я. Правда, удобно? Себастьян не мог не признать, что Джим, как всегда, прав. Неудивительно, что он Антихрист — с его-то демонической логикой. Джим смотрел, как в глазах Морана появляется знакомый блеск, а на губах — жестокая блаженная улыбка, и был совершенно счастлив. К Себастьяну вернулся смысл жизни. Все-таки каждый человек имеет право на свои маленькие извращения.