Мой фюрер

Ночь. 2:50. Эми сладко посапывает под лёгким одеялом. Я стою и смотрю на неё, в моих глазах читается грусть и сожаление. Мне правда жаль, что я не могу любить только её одну. Она хорошая, правда. Милая и очень красивая, но Адольф... Знаешь, никто не сравнится с ним. Он добрый, отзывчивый, у него очень сексуальные усы. У Эми нет усов. Жалкое подобие в виде пушка над верхней губой. Иногда хочется достать своего дружка и потереть о чьи-нибудь усища, а эти разве почувствуешь? Доктор спит в гостинной. Доктор вообще мало и редко спит, поэтому у меня времени в обрез. Я натягиваю брюки поверх оранжевых трусов, надеваю чистую рубашку и пиджак. Вот так. Я стою перед зеркалом, в котором отражается готовый к свиданию красавчик. Последний штрих — вытаскиваю из тайника красную повязку со свастикой и завязываю её на плече. Теперь точно всё. Теперь пора пора в путь. Выхожу из дома, Тардис как всегда на своём месте. Да, мы отвели ей специальное место на лужайке. Я захожу в неё и с облегчением вздыхаю. Осталось совсем немного. Нажимаю пару кнопок, дёргаю рычаги, выставляю время. Ривер научила меня пользоваться ей. Я рассказал ей об Адольфе, о нашей любви, о моих сомнениях. Она всё поняла. Очень мудрая и добрая женщина. Я умею перемещаться только в две определённых точки пространства и времени - к нашему дому сейчас и к Адольфу в 45-й. У него сейчас плохо. Чёртов СССР давит всё сильнее и сильнее, Адольфу плохо, он сам не знает, что делает. Я не могу переубедить его, направить верной дорогой, потому что тогда поставлю под удар своё будущее. Даже своё существование. Мне больно смотреть на его страдания, но выхода нет. Выхожу из Тардис. Адольф задремал за своим столом. Вокруг него стопки бумаг, отдельные листы валяются по всему кабинету. Опускаю глаза — разорванная в клочья карта СССР. Ах, умница, Адик. Улыбаюсь. Правильно сделал, так этих ублюдков. Осматриваю кабинет, подхожу к шкафу, в котором я его запер в нашу первую встречу. Смеюсь, но как можно тише. Грустно, что нельзя вернуть то время... Я так увлёкся поглаживанием шкафа, что не заметил, как проснулся Адольф. Зато хорошо заметил то, как он с разбегу прыгнул на меня и повис на моей шее. — Привет, милый, — я крепко обнял его и поцеловал, прочувствовав мои любимые усы. — Я так долго тебя ждал... Он целует меня в ответ и мы так и стоим некоторое время возле шкафа. Затем он тащит меня к своему столу, смахивает бумагу и кладёт меня на него. Я хватаю его за форменный галстук, притягиваю к себе и впиваюсь в губы. Он раздевает меня: рвёт рубашку, снимает штаны и зубами стаскивает оранжевые трусы. Сам остаётся в форме. Люблю, когда он в форме. Мой член стоит колом. Он спускается и трётся об него усами. Так приятно... Я хватаюсь за стол и издаю приглушённый стон. Через три минуты его усы в моём семени. Он соблазнительно слизывает его и целует меня. Я так люблю, когда он так делает... Мы лежим, обнявшись. Он задумчиво наматывает на палец волосы на моей груди. Я смотрю на него и не могу сдержать улыбки. У меня очень долго не было возможности увидеться с ним, а сейчас он лежит передо мной, весь такой горячий и немецкий. — Адольф, мне кажется, уже пора, — он знает, о чём я. Мы долго планировали то, как я заберу его, когда всё станет совсем плохо. — Ещё немного, я смогу отбиться... — он смотрит в мои глаза с такой грустью, что кажется, что он сейчас заплачет. — Войска уже у Берлина. Ты не можешь рисковать своей жизнью. — А жизнями своих солдат могу? — он задирает голову и шумно выпускает воздух. Надулся. — Тогда я тоже останусь. Ну вот. Отвернулся и снова задумался. Чего тут думать, Адольф? Мы клялись, что вечно будем вместе. Держи клятву. Я молча сверлю его взглядом и жду ответа. — Мой милый, Рори, — он поворачивается и стеснительно опускает глаза, — раз уже такое дело, я хотел сказать... Ну... С той самой встречи, с того самого шкафа... Я очень привязался к тебе. Влюбился с первого взгляда. С тобой было так хорошо, так приятно. Я пойду за тобой куда угодно. Ты будешь моей фрау? Да, Господи, да! Я сияю от счастья! — Буду! — я крепко обнимаю его. Встаю со стола, хватаю его за руку и тяну в Тардис. Совершенно забываю, что голый, но плевать. Снова рычаги, кнопки, время. Я выбегаю с ним из будки, ловлю такси и еду, куда глаза глядят. Нас ждёт новая жизнь, без Доктора и Эми, без приключений и смертей. Только спокойствие.

***

Мы здесь. Мы в моём времени. Я его спас. Я его вытащил. Теперь тысячи газет, сотни книг, десятки учебников будут кричать о разных версиях смерти Гитлера. Потому что Гитлер не умирал, он со мной. Живой и здоровый. У нас маленький дом в обычном американском городке. По вечерам я читаю газету, а он вяжет мне носки. У нас есть маленький кот и немецкая овчарка. Мы семья. И мы счастливы.