Двадцать одно

Тёмное, мрачно освещённое помещение. Небольшая комнатка, порабощённая черной пеленой. Тусклый, жёлто-противный свет небольшой лампы. Ни единого окна. Ни малейшего лучика солнца. Место, от атмосферы которого становится не по себе. Помещение, из которого спустя несколько секунд после прихода хочется бежать. Комната, в которой не хочется находится, из которой хочется поскорее уйти. Густой сигаретный дым окутывает всё помещение. Создаётся ещё более неприглядная и отталкивающая обстановка. Запах дорогого, очень хорошего коньяка сильными нотами разлетается по помещению. Здесь явно собрались небедные люди. Дорогие костюмы. Изысканный парфюм. Широкие галстуки, почему-то показывающие более высокое положение. Золотые запонки на рукавах гладко выглаженных рубашек. Хорошо подобранный друг к другу контингент. Молодой парень. Дорогие, но выбивающиеся из всей картины, тёмно-синие джинсы. Рубашка, никогда не видевшая запонки. Тоненький галстук, смотрящийся куда лучше широкого. Этот гость весьма отличается от всех посетителей. Но он привык отличаться. Молодая девушка в тёмно-синем платье. Бело-золотые волосы, заколотые на висках, плавно спускаются на плечи. Дежурная улыбка, если кто-нибудь посмотрит. Прекрасная пара пареньку без сигары в руках. Она привыкла, что не похожа на спутниц других гостей. - Ну что, Стрелец, ещё партейку? - Заводи волынку, Леший! - Не дрейфишь залысится? - Метлу подвяжи! Тебе повезло в партии и всё. - Уверен? Тогда на биксу твою играем! - Фонтан закрой, у неё имя есть! - Мне фиолетово. У меня очко будет - имени своего она не вспомнит. - Двадцать одно будет у меня, Леший! Сходка криминальных деятелей. Игра в карты. Привычное для них занятие в свободное от работы время. Серьёзные люди, сильные противники. С ними-то на деньги не все играют. Надо быть очень уверенным в себе человеком, чтобы ставить в банк жену. - Ты что творишь?! - Сядь! Я принял решение. Играем! Банкир. Игроки по кругу. Игры происходят тут частенько. Банк видит разные суммы. Игроки ставят и деньги, и драгоценности. Вот только даже здесь людей ставят не так уж и часто. Напряжённая, весьма интересная посетителям игра. Увлекательная получается у них сегодня партия. Новые затяжки перед очередным ходом. Новая порция алкоголя в бокалах. Дыхание перехватило после его слов. Кислорода стало неумолимо мало. Даже дым и никотин не способны на это. Пальцы сильно, почти что до боли, сплетены друг с другом. Бледная кожа от страха стала на несколько тонов светлей. "Когда я банковал, жизнь разменяна, Но не "очко" обычно губит, А к одиннадцати туз." Как назло вспоминается бессмертный хит русского шансона. А ведь когда-то она считала эти строчки просто словами песни. Когда-то даже не понимала их значения. Времена меняются. Напряжение нарастает всё больше и больше. В помещении буквально накаляется обстановка. Он сосредоточен на игре. Настроен на выигрыш. А она неотрывно смотрит на его руки, держащие карты. Молит небеса, чтобы он победил. Теперь это не просто игра. - Двадцать одно! - Повезло! Отыграл подружку. - Я тебе сразу об этом сказал. Оба не похожи на других гостей. Оба сильно напряглись в этой партии. Оба быстрее хотят покинуть это пропитанное табаком и коньяком помещение. Оба с трудом дышали несколько минут. Последний тур окончен. Последние прощания произнесены. Теперь можно и покидать это 'уютное' и 'жизнерадостное' место. Теперь можно наконец вдохнуть свежий воздух. Сильные руки сжимают хрупкие плечи. Свинцово-голубые глаза прожигают её туманный лёд глаз. Её губы всё ещё подрагивают от волнения. Слёзы всё же скрываются где-то внутри. - Прости. - Ты мог меня проиграть. - Я бы этого не допустил. - Ты мог проиграть! - Я выиграл. Прости меня. - Дурак! Идиот ненормальный! - Ты мне очень дорога. - Я тебя ненавижу! Ты играл на меня в карты! - Кать, я не хотел. Прости. Я тебя люблю, глупая. Крепкие, отгоняющие все неприятности объятия. Горячее, спасающее от нервной дрожи дыхание. Тихий, всегда успокаивающий шёпот. Мягкие, дорогие сердцу поцелуи. У них своя, неповторимая, судьба. У них своя, серьёзная, игра. У них свои, не подчиняющиеся закону, правила. У них своя, непонятная многим, жизнь. У них своя, преступно-оперская, любовь.