Фантомные боли

Виола понимает, что её преследуют фантомные боли. Это кажется неправильным — ведь никаких предпосылок для этого нет. Кроме Кики, пожалуй. Но фантомные боли часто испытывают люди с ампутированными конечностями. Виоле кажется, что у неё забрали душу, а грязное, но незащищенное тело попросту выбросили на обочину жизни. И что-то там внутри у неё сжимается, ноет. У неё ампутировали душу. И теперь там, где она должна быть, все жжет огнем. От этого огня хочется плакать кровавыми слезами. Но вместо своих слез Виола привыкла проливать кровь врагов. Де Винтер немного жалеет, что по-настоящему ни с кем не подружилась. Среди Святых у неё нет друзей — это она хорошо уяснила. Но ей хватит и приятеля, с которым за бокалом хорошего вина можно обсудить все неприятности и невзгоды. Женщина не надеется, что после разговора по душам ей станет легче… но что если станет? На самом деле Виола думает, что никому не сможет рассказать о своей потере. О своей сестре. Не потому, что никто из ребят в банде не терял близких, — женщина уверена, что теряли, — а потому, что никто и никогда не поймет того, что она чувствовала к ней. Кики никогда не умела держать язык за зубами — вспыльчивая, взбалмошная, она привыкла говорить все прямо. Её бесило, когда кто-то начинал давить на неё… в конце концов, это сыграло с ней злую шутку. Виола никак не привыкнет говорить о сестре в прошедшем времени. Слишком уж они разные, чтобы быть близняшками. Виола больше привыкла молчать, анализировать, делать выводы и вести скрытую игру. Ей нравится быть кукловодом, а не марионеткой. Кики… Кики была её полной противоположностью, она всегда рвалась вперед, любила быть яркой, любила быть эффектной. Кики была. Де Винтер нанимает массажиста — в последнее время её спина сильно болит, а иногда и все тело немеет. Виола знает, почему это происходит, почему она испытывает такие боли, но объяснить это кому-то невозможно. Когда массажист во время сеанса доходит до шейного отдела — Виола орет от боли, из глаз текут слезы, ей кажется, что она сейчас сдохнет от боли. «Киллбейн свернул моей сестре шею,» — напоминает себе женщина. Наверное, именно поэтому и у неё болит шея — отголосок связи с близняшкой. Без Кики в квартире слишком пусто. А её вещи на полках служат молчаливым напоминанием. Сестра просто не решается их выбросить. Виола видит Кики каждый раз, когда смотрит в зеркало. Нет, она не видит сестру в собственном отражении, но видит её бестелесный призрак. И кажется ей, что в воздухе пахнет излюбленным парфюмом сестры тем самым, с резкими цитрусовыми нотками. Видит она в отражении и длинные волосы Кики, у неё, в отличие от близняшки, они слегка вьются. Кики в отражении почти живая, даже улыбается. Но потом улыбка сестры сменяется оскалом, руки призрака тянутся к шее живой еще Де Винтер. Руки смыкаются на шее — Кики пытается свернуть сестре шею. Виола не хочет, да и не может сопротивляться. Вместо ужасного призрака ей мерещится её любимая и живая еще сестра — в старой рубашке на голое тело, с мокрыми волосами после душа, с планшетником наперевес и беспрестанно щебечущая: то о новом телешоу, то о том, какой район города Моргенштерн захватит сегодня. Обычно после того, как к ней приходит Кики, Виола еще долго лежит на полу, хватаясь за горло. Она сама не знает чего хочет — то ли разодрать свою глотку до крови, то ли убрать призрачные руки сестры. Но минута за минутой, и ей становится легче, её снова окутывает родной и любимый запах цитрусов. Со временем Де Винтер понимает, что только эти фантомные боли помогают ей выжить.