Часть 1
24 марта 2015 г. в 02:33
Туо буквально ввалился в номер, не отнимая от губ горлышка полупустой бутылки водки. Дверь со страшным грохотом захлопнулась, следом донесся звучный щелк закрывающегося шпингалета. Туо полупьяным взглядом обвел номер, в полумраке пытаясь рассмотреть знакомые силуэты мебели и висящих на дверцах шкафа вешалок с платьями Тарьи. Последней, к слову, в помещении не наблюдалось. Напевая ненавязчивую строчку, сочиненную Марко в пылу пьяного бреда, Холопайнен оперся о холодную стену, не отпуская бутылки.
— Тарья, ты здесь? — глухо прохрипел он себе под нос, наивно надеясь, что, если Турунен здесь, то она обязательно услышала его зов. Но ответом ему служила звенящая тишина. Отхлебнув еще немного водки, Туо поставил бутылку на тумбочку и осторожно, вглядываясь в темноту и стараясь не споткнуться случайно обо что-либо, продвинулся вглубь комнаты, тщетно пытаясь вспомнить, в какой стороне находится ванная. Все-таки найдя дверь, ведущую в туалет, Туомас аккуратно ее приоткрыл. На какой-то момент белизна помещения и яркий свет ослепили мужчину. До его слуха донесся характерный звон бьющихся о кафельную кладку капель воды. В душевой кабинке изгибался знакомый силуэт Турунен. Холопайнен удивленно хихикнул в усы, оценивающе разглядывая смутные очертания женской фигуры. Как же он ненавидел эти мутные стенки душевых кабин — весь вид закрывают! В его воображении уже вырисовывалось знакомое лицо Тарьи, ее изученное, казалось бы, до малейших подробностей тело. Такое мягкое, податливое и необыкновенно желанное.
Туо облокотился о твердо стоящую раковину, не сводя задумчивого взгляда с так и не заметившей его присутствия Турунен. Она собирала волосы на затылке, выжимала их и снова намыливала, позволяя черным прядям касаться ее груди и широких красивых плеч. Мочалка осторожно скользила по бедрам и плоскому животу. И в этот момент Холопайнен горько пожалел, что не ушел еще раньше, вместе с ней, оставив остальных членов группы выпивать в гордом одиночестве. Здесь бы ему было, однозначно, в разы веселее и приятнее. Туомас жадно ловил каждое ее движение: Тарья тянула руки вверх, выгибаясь в спине и издавая усталые, вымученные стоны. Сердце Холопайнена пропустило удар, болезненно сжимаясь в пульсирующий комок. Очертания ее груди и острых сосков, тонкая талия, изящные движения рук. Мужчине крайне не терпелось увидеть ее вне душевой кабинки. Но Тарья, будто назло, не спешила кончать с водными процедурами. Судорожно втягивая ноздрями воздух, Туо удобно устроился на толстой крепкой тумбочке для мыльных принадлежностей, предварительно убрав баночки с мылами и шампунями. Ванная комната наполнилась приятной смесью ароматов корицы и апельсина. В больном воображении Холопайнена тут же ярко и живо нарисовались капли воды, быстро стекающие по ее плечу, тяжело вздымающаяся грудь, краснеющая от прикосновений грубой мочалки, влажные, чуть приоткрытые губы, с которых в любое мгновение готов сорваться тихий стон.
От каждого издаваемого ею звука у Туо бежали мурашки по спине. Его бросало то в жар, то в холод, на лбу выступала испарина, а дыхание становилось рваным и частым. В глотке будто вставал цельный орех. Но взгляд продолжал все так же ненасытно сверлить Турунен, несмотря на нарастающее болезненно-приятное возбуждение.
Да разве она могла не услышать шум закрывающейся двери?
Кран со скрипом закручивается, и вода прекращает течь. Тарья с минуту еще находится в душевой кабинке, отжимая свои длинные волосы, после чего легко выпрыгивает из нее. Завидев смотрящего на нее в упор Туомаса, она тихо вскрикивает и, смущенно краснея, тянется за полотенцем. Все-таки не услышала. Но прежде Холопайнен удовлетворяет свое желание рассмотреть ее обнаженной: розовая полная грудь со светлыми маленькими сосками, тонкие ножки, блестящая под ярким светом ламп молочно-белая кожа, спешно бегущая по бедру тоненькая струйка воды. Тарья недоуменно выгибает бровь, взглядом требуя от Туомаса объяснений. Но тот и слова не может сказать, лишь давиться собственной слюной и пытается подавить в себе дикое желание рывком прижать Турунен к себе, грубо впиться в ее тонкие губы поцелуем, властно проникая в рот языком, схватить за грудь и сильно сжать ее, до ощущения под подушечками пальцев жара.
— Туомас? — она неловко переминается с ноги на ногу, — что-то случилось? — мужчина громко сглатывает, нервно улыбаясь. Немного постояв и, видно, решив, что от Холопайнена нечего ждать внятных объяснений — в конце концов, через приоткрытую дверь она заметила стоящую у входа на тумбочке бутылку водки, — Турунен поспешно вышла из ванной комнаты, на ходу покрепче затягивая полотенце и включая в спальне тусклый настенный светильник. Глубокий голос Тарьи эхом звучит в ушах маэстро, вызывая крупную дрожь и лихорадочное сердцебиение. Ее запах возбуждает в нем самые потаенные желания и дерзкие фантазии. Ее близость, ее улыбка, обнажающая ровные жемчужные зубы, вольный сильный взгляд — сводят его с ума, заставляют невольно трепетать. Он всем нутром ощущает ее власть над собой. В руках этой женщины маэстро безволен. Она — его муза, его вдохновение, его страсть. Он готов жертвовать всем — лишь бы она была рядом, готов потакать любым ее желаниям. Даже самым безумным.
Чувства искренней любви и восхищения с головой захлестнули его. Чуть было не свалившись с тумбочки, Туомас с трудом поднимается на ноги и, опираясь о стену, возвращается в комнату. Он тяжело дышит, завороженно глядя на Тарью, что, повернувшись к нему спиной, что-то усердно ищет на полке с одеждой. Он подходит к ней неслышно и быстро, борясь с сильным желанием обвить ее талию руками и уткнуться носом в черные мягкие волосы. Тарья ощутимо вздрогнула, почувствовав горячее сбивчивое дыхание Туомаса у себя на шее. Она, напрягшись, легко вывернулась из его рук, поднявшихся в попытке заключить ее в крепкие объятия, при этом буркнув: «Ты пьян, Туомас». Холопайнен лишь виновато улыбается, глядя ей вслед.
— Только если чуть-чуть.
— Juoppo! — уголки ее губ слегка приподнимаются, а Туо наконец-то замечает радостный блеск ее зеленых глаз. — Ты зачем-то пришел? — этот вопрос приводит мужчину в замешательство. Он рассеянно оглядывается кругом, вспоминая, что только в его сновидениях они с Тарьей делят кровать, а его номер — следующий по коридору. Туомас открывает рот, чтобы что-то сказать, но слова комом застревают у него в глотке. Тарья выжидающе сверлит его взглядом, придерживая и без того туго затянутое полотенце на уровне груди. Испугалась? .
— Я люблю тебя, — неожиданно выдает он.
— И я тебя, — она широкого улыбается, умилительно и ласково, — но буду любить еще больше, если ты сейчас пойдешь и ляжешь спать.
Она обходит Туомаса и возвращается к поискам в шкафу. Задумчиво поджав губы, Холопайнен разворачивается следом и, приблизившись почти вплотную, смело прижимает женщину к себе спиной. Она ворчит и слабо вырывается, но это мало волнует Туо. Он касается носом ее шеи, вдыхая кружащий голову естественный запах ее кожи, который не в состоянии перебить ни гели для душа, ни мыла. Такой мягкий, щекочущий ноздри, свежий и сладкий. Неповторимый. Она накрывает ладонями его руки, что-то говорит и наигранно смеется, пытаясь избавиться от твердой хватки Туомаса. Но безуспешно. Холопайнен подается бедрами вперед, позволяя сполна ощутить Тарье напряжение в его штанах и как бы давая понять, что простыми поцелуями тут дело не кончится. Она недовольно выдыхает, все еще надеясь как-нибудь извернуться. Туо дотрагивается сухими от волнения губами до ее шеи, прокладывая едва влажную дорожку из легких поцелуев, а его тонкие пальцы крепко цепляются в низ полотенца, медленно стягивая его. Тарья почти не сопротивляется попытке Холопайнена обнажить ее тело, растерянно глядя на то, как мягкая ткань свободно соскальзывает с ее груди и падает в ноги. Турунен беззвучно шевелит губами, пытаясь выговорить: «Ты пьян. Не стоит», но от близости Туо, от насыщенного запаха его одеколона голова идет кругом, ноги подкашиваются, а руки безвольно опускаются вдоль туловища.
Она судорожно выдыхает, с удовольствием отмечая, что поцелуи Туомаса становятся все более настойчивыми и глубокими. Его усы приятно щекочут кожу шеи, а язык аккуратно скользит вверх, приближаясь к уху. Правая рука незаметно опускается ниже, несмело поглаживая внутреннюю сторону бедра. Оттолкнет или позволит продолжить? Холопайнен нежно целует ее за ухом, полной грудью вдыхая запах ее чистого тела. Ухватив Тарью за кисти рук, Туомас рывком разворачивает ее к себе. Вздрогнув, она податливо прижимается к его груди. Он уверенно смотрит ей в глаза, но она пугливо отводит взгляд. Сейчас Турунен чувствует себя загнанной в угол жертвой, и все мысли и слова о любви, которые прежде ей озвучивал Холопайнен, просто вылетают из головы.
— Когда ты прекратишь пить эту гадость? — упрямо не поднимая глаз, ворчит она, морщась от бьющего в ноздри горького запаха водки. Туомас слабо ухмыляется, неопределенно пожимая плечами.
— Ты сейчас невероятно красивая, — он аккуратно проводит тыльной стороной ладони по ее румяной щеке.
— Но я голая! — она возмущенно смотрит на него, непривычно хмурясь.
— Вот именно! — Туомас хитро улыбается, после чего, подмигнув, предлагает: — Снимешь с меня рубашку?
— Может, не сегодня? — то бледнея, то краснея, спрашивает Тарья. Но взгляд Холопайнена особенно красноречив. Обреченно вздохнув, будто она идет на виселицу, а не помогает избавиться от элемента одежды, Турунен дрожащими от волнения пальцами принимается спешно расстегивать пуговицы на его рубашке. Все ее тело поминутно вздрагивает от холода — не то, чтобы в номере прохладно, но Тарья совершенно голая и после душа. Когда она заканчивает с пуговицами, Туо одним движением снимает с себя рубашку и бросает ее в сторону. Он бережно обхватывает талию Тарьи руками и, прижимая к себе теснее, нежно целует в губы — так трепетно и чувственно, что она не в силах не ответить. Он жмурит глаза, наслаждаясь мягкостью ее кожи, ее запахом, ее неуверенно что-то произносящим голосом. Туомас обожал ее голос — такой громогласный, сильный и смелый, волнующий чувствительную душу, будоражащий сознание и каждую клеточку тела. Звучащий красиво и убедительно, воодушевляюще. Ему хотелось верить, за ним хотелось идти. Им хотелось наслаждаться.
Сквозь поцелуй Тарья ощутила соленый привкус на губах. Осторожно прервав поцелуй, она несмело посмотрела ему в глаза и с удивлением заметила, что Туомас плачет. Турунен испуганно обхватывает его лицо ладоням, но он вовремя берет себя в руки, слабо улыбается и качает головой. » Если бы ты знала, как сильно я тебя люблю…» — Холопайнен произносит это тихо. Но его губы снова скользят по ее шее, а руки тянут к постели, до которой все никак не удается добраться. Тарья послушно тянется за ним, уже проявляя свою инициативу — ее рука скользнула по впалому торсу Туомаса, коснулась бляшки на ремне брюк и осторожно потянула ее вниз, вместе с тем стягивая и штаны.
Мужчину с головой накрывает волна возбуждения. Он дышит рвано, почти задыхаясь, но при этом не позволяя себе оторваться от ее губ и сделать глоток воздуха. Поцелуи становятся более требовательными и смелыми, но не менее нежными. Туомас никогда не разрешит себе даже в самых наглых фантазиях быть с ней грубым. Голова идет кругом от большого количества мыслей, а тело будто горит в огне, опаляя своим жаром порядком замерзшую Тарью. Она такая слабая, ранимая и необыкновенно любимая. Его сердце глухо бьется, заглушая любой посторонний звук помимо ее голоса. Сегодня Холопайнен и так позволил себе слишком много. Тепло его тела, ощущение сильных рук на бедрах, а пальцев на ягодицах выводят Тарью из равновесия. Она теряется, забывает обо всем происходящем вокруг и полностью отдается чувствам. Возбуждение, перенятое от партнера, разъедает ее изнутри и вынуждает желать большего. Внизу живота нестерпимо ноет, а губы сами отвечают на поцелуи.
Туомас опускается ниже, проводя горячим влажным языком по ее обнаженным ключицам, несильно прикусывая кожу. Одним рывком Холопайнен приподнимает Тарью, движением левой руки помогая ей закинуть ноги на его бедра. В номере становилось невыносимо душно. Спертый воздух как будто раскалился; он обжигает легкие и гортань, страшно сушит рот. Турунен кладет Туо руку на затылок и притягивает его к себе, намереваясь поцеловать мужчину. Он послушно поднимает голову, и их губы соприкасаются.
— Ну, вот, а ты не хотела, — невнятно бормочет Туо сквозь поцелуй, за что получает шлепок по заднице. И как она дотянулась? Несколько возмущенный действием Тарьи Холопайнен заваливает ее на кровать, нависая сверху. Ему представляется прекрасный вид: тяжело вздымающаяся грудь, затуманенный взгляд зеленых глаз из-под полуприкрытых дрожащих ресниц, чуть приоткрытые алые губы, белая кожа, местами розовеющая от легких укусов и блестящая от пота, темнеющая ямочка между выступающих ключиц. Туомас рассматривал бы это тело вечно, если бы не неожиданная попытка Турунен притянуть его ближе к себе. Ей отчаянно хотелось большего.
Холопайнен с жаром целует ее скулы и щеки, нарочито медленно проводит носом по шее, опускаясь все ниже и ниже, опаляя горячим дыханием покрывшуюся мурашками кожу.
Ее губы припухли от поцелуев, перед глазами все плыло — Тарья с трудом различала бледное лицо Туомаса, который навалившись всем телом, гладил ее бедра, целовал грудь и плечи, не в силах оторваться, тогда как его член давно стал твердым и теперь болезненно давил, нуждаясь в разрядке. Туомас осторожно приставил пульсирующую, налившуюся кровью плоть к влагалищу Тарьи, ожидая ответной реакции. Но Турунен лишь со стоном выгнулась в спине, подаваясь бедрами вперед. Мужчина вошел резко, сразу набирая быстрый темп, к которому Тарья без труда приноровилась. Ее влагалище тесно обхватило член своими судорожно сжимающимися стенками, доставляя обоим неповторимое удовольствие и вынуждая, уже не сдерживая себя, громко и хрипло стонать.
Тарья откинула голову назад, безуспешно пытаясь восстановить дыхание. Ее ладони легли на взъерошенные мокрые волосы Холопайнена, притягивая ближе. С каждым толчком сладкая истома нарастала, готовясь вот-вот разлиться по всему телу. Женское лоно мучительно ныло, тогда как руки и ноги мелко тряслись в сладких судорогах; перед глазами расцветали яркие смазанные пятна, а с губ вместе со звучным стоном слетало его имя.
Внезапно Тарья впивается ногтями в плечо Туомаса и рывком разворачивает его, оказываясь сверху. Тяжело дыша, она смахивает прилипшие ко лбу черные пряди волос и руками опирается о мужскую грудь, хриплым от возбуждения шепотом попросив Туомаса закрыть глаза. Он послушно выполняет ее требование, а она продолжает осторожно двигаться, глубоко насаживаясь на его член. Но Холопайнен не был Холопайненом, если бы не решился подглядеть.
Тарья изогнулась в экстазе, немного наклонив голову и коснувшись носом своего белого плеча. При тусклом освещении настенной лампы Туо все же смог разглядеть ее покрасневшее лицо с плотно сомкнутыми губами и прикрытыми глазами. Она была невообразимо прекрасна: даже во время секса Тарья не теряла своего изящества и величия. Стройная, с широкими плечами и полной грудью. Она все замедлялась и замедлялась, будто дразня Туомаса. Завороженный таким зрелищем мужчина все же приподнимается, кладет свои руки на её талию, увлекая за собой. Тарья удобно устраивается на его груди. Крепко вцепившись в простыни, Турунен извивалась и теснее прижималась к груди Туомаса, чувствуя, как ее накрывает волна оргазма. Женское тело сковывает приятная судорога, будто происходит странный взрыв — и по всему в миг ослабевшему телу, затрагивая каждую клеточку, расходится сладкая, тягучая, как сгущенное молоко, истома.
Совершив еще пару поступательных движений, Туо кончает следом, заполняя ее горячее лоно своим семенем. Напоследок он трепетно целует ее в губы и прижимает к своей груди. А она лишь слабо улыбается, прикрывая глаза.
— И все же, ты пьян. — После нескольких минут молчания Тарья расслабленно потягивается и осторожно поднимается с постели, направляясь в сторону ванной комнаты. Уже приблизившись к двери, она оборачивается к завороженно смотрящему ей вслед Туомасу и, подмигнув, спрашивает: — Ты идешь?