Случайное стечение обстоятельств

Мимоходом вернувшись в родную обитель, я устало поставила спортивную сумку на пол и прошла на кухню. Так, одно дело решено на сегодня, минус один пункт из миллиарда в "списке дел Кэтрин Морган". Решив присесть на стул, я оглянулась по сторонам. Заметив какие-то бумаги и белую рубашки с коричневым пятном на полу, я припомнила события сегодняшнего утра. Паркер постарался. Кстати, что там насчет Джека. Подошла к холодильнику, где была приклеена бумажка с, судя по всему, контактами мужчины. Оторвав ее, я тотчас же набрала на своем блекберри мобильный Паркера. Прислонив телефон к уху плечом, я пошла разбирать "чемодан", чтобы потом благополучно забыть про вещи. На другом конце линии шли гудки, а я же корчилась от неудобного положения мобильника. Открываю сумку и складываю вещи в гардеробную. — Алло? — говорю я, когда услышала что-то в динамике. — Да, кто это? — вопросил мужской голос. Похоже это был Паркер. Его басистый, отнюдь не грубый, голос я узнаю из всех, - настолько он мне въелся в душу и тело. — Это Кейт Морган, Джек, — негромко начала я. — нам нужно сходить полицию, если ты не забыл? — Ах да, точно, малышка Кейти, — с придыханием снисходительно упомянул собеседник. — конечно, во сколько пойдем? — Давай, мм-м, через час? — предложила мисс "тупость", то бишь я. — Хмм... — протянул Джек, судя по всему смотря на часы и просчитывая расписание. — Сойдет, встречаемся на Лонг-Айленд стрит 39В возле булочной "У Маркони", хорошо? — Да, отлично, совсем недалеко. Твои документы на квартиру здесь, или ты взял их с собой на работу? — вспомнив процедуру подачи заявления в полицию, взволновалась я. — Хей-хей, козявка, не волнуйся, я взял и твои на всякий случай. Я разозлилась не только за то, что он назвал меня козявкой, но и за то, что без зазрения совести прихватил и мои бумаги тоже. Хмыкнув в трубку, пробормотав что-то нечленораздельное, я попрощалась и скинула вызов. Чертов Паркер, как всегда! Развесив одежду по вешалкам и некоторые из них разложив по полкам, я переоделась во что-то сносное по погоде и вышла на улицу. Прихватив пару баксов на перекус, прогулочным шагом дошла до места встречи и зашла в уютную кофейню-пекарню. Открыла стеклянные двери с неоновой надписью названия магазина и осмотрела интерьер кофейни. Я двинулась в центр зала, оглядываясь по сторонам и любуясь оттенками стен и мебели. Довольно-таки неплохо, надо будет сюда почаще заходить, если цены окажутся приемлемыми. Присущие для кофейни цвета мебели только успокаивали, а удобный стул позволял расслабиться и забыть обо всем на свете, в том числе и то, что я иду в полицию для подачи заявления и то, что у меня в жизни полная катастрофа мирового масштаба. — Мисс, — обратилась ко мне девушка средних лет с русыми волосами и приятным голосом. Бегло осмотрев ее коричнево-бежевую униформу, я вымученно улыбнулась. Знаю, насколько бывает сложна работа официантов, поэтому оставлю пару центов на чай. — какой кофе предпочитаете? — Латте и сендвич с курицей, пожалуйста, если есть? — попросила я, не глянув даже на меню, которое любезно было предоставлено Никкой, - официанткой. — Есть, сейчас принесу. Девушка удалилась с поля зрения, и я позволила себе задуматься насчет всего происходящего в моей жизни, да и в жизни Джека. Знаю, ему тоже нелегко, скорее всего даже хуже, чем мне, но он хотя бы совершеннолетний и абсолютно независим, - я же скована по рукам и ногам. Мало чего разрешено делать, если твой возраст не достиг двадцати одного года. Да и Паркер, по моей скромной оценке, имеет неплохую работу и, главное, стабильную. Множество мыслей роились в моей голове, размывая все происходящее вокруг. "Очнулась" я, когда до меня донесся звук, по моему предположению, отодвигающегося стула. Неосознанно вздрогнула всем телом и повела плечом. — Извините, здесь занято... — было начала возмущаться я, как подняв взор на присевшего напротив, узрела воочию мистера Паркера собственной персоной. Волосы были взлохмачены ветром, пальто расстегнуто и на плече виднелся черно-красный шарф в клетку. — И даже такому успешному, обаятельному и чертовски красивому молодому человеку? — с непроницаемой ухмылкой спросил Джек, проводя пятерней по идеально уложенным волосам. Я закатила глаза и не могла не отреагировать на подобную реплику. Боже, он как всегда в своем репертуаре "мистера совершенство". — Да ладно тебе, малышка, не злись. — с лукавой улыбкой и со смешинками в глазах сказал мужчина. В такой манере разговора его даже и мужчиной не назовешь. Потом он неожиданно пальцем "трунькнул" мне по кончику носа. Я как ошпаренная отпрянула ближе к спинке стула и со скептически-недоверительным взглядом посмотрела на мистера клоуна. Он засмеялся во все "тридцать два" и подмигнул. Так, у кого-то яя-явно хорошее настроение. — Где документы? — серьезно спрашиваю я, поправляя воротник пальто. Пристально смотрю на Джека. Мне кажется, что совсем нет повода смеяться в нашей-то ситуации. Тут совсем некстати приносит мой перекус русоволосая официантка. Я принялась отпивать пенку, шестым чувством ощущая, что Никки все еще здесь и что Паркер напряженно замолчал. Подняв голову, чтобы посмотреть что происходит, заметила участливый взор Паркера на девушку и ее улыбающийся. Вскоре я осознала, что у них свой внетелесный диалог и вновь принялась за кофейный напиток, не обойдясь без тихого возгласа возражения всей ситуации с Джеком. Все как будто очнулись после изданного мною звука, и Никки, как я заметила краем глаза, поправила подол униформы, а Джек придвинулся ко столу ближе. — Капучино двойной с корицей и сиропом, еще можно сендвич с тунцом, пожалуйста. — после воцарившегося молчания за нашим столом, проговорил Паркер с несвойственной ему хрипотцой в голосе. Официантка пошла выполнять заказ, а каштановый обладатель волос прочистил горло. Мужчина осмотрел мой так называемый обед и хмыкнул: — Погубишь свой желудок. — Обойдусь без скучных нотаций, папочка! — слишком громко возразила я, выделяя последнее слово интонацией. Хотела сказать же "папик" с ударение на последнюю гласную, но передумала, так как это выражение, пришедшее из французского языка, могло иметь двойной подтекст и тогда бы Паркер точно не отвязался бы от меня. Горячий кофе обжигал горло, но в достаточно ветреную и холодную погоду он был как кстати. Вскоре мистеру "я нарцисс" Никки принесла заказанные им блюда и удалилась за счетом. — Как ты понял, что я здесь? — долго терзающий мою головку вопрос вылетел быстрее, чем я могла осознать его. Быстро прикусив язык, я поняла, что не стоило задавать даже столь невинные дилеммы, ведь мистеру Паркеру ничего не стоило извернуть весь словесный смысл, доносимый мной, в свою пользу. Джек снисходительно улыбнулся уголками губ на мою реакцию и отпил кофе из белоснежной чашки: — Тут не нужно быть Шерлоком, чтобы понять, где ты. Толстушки всегда сидят в булочных. Следующие пару минут я не осознавала сказанного им оскорбления, обдумывая, а когда до меня все-таки дошло, обидчиво взглянула на Паркера. С молниеносной скоростью доев свой сендвич и на ходу делая быстрые глотки оставшегося напитка, я вскочила со стула, достала из сумки пару долларов и собралась уходить из кофейни. В моих руках до сих пор находились деньги. Прежде молча наблюдавший за всем моим выступлением Джек, схватил меня за свободное запястье, поворачиваясь в мою сторону и вглядываясь в мое лицо. — Кейти, ну ты чего, я же пошутил. Вырвала руку из хватки мужчины. Ну вот, ставлю сто австралийских долларов, что останутся синяки. Макароны мне в рот! Я заскулила от небольшой боли. И со страхом вспомнила произошедшее вчера вечером. Никто, в том числе и я, не собирается забывать, что Джек может быть как нежен, что показало сегодняшняя ночь, так и груб, если припоминать случай в парке у скамейки. Чтобы сдержать непрошеные слезы, я стала лихорадочно-показательно аплодировать. — Да что ты говоришь, Ричард Прайор*? Тебе самое то с плоским британским юмором в стенд-ап. — зло проговорила я, поправляя шерстяное платье цвета морской пены. Оно безумно чесалось и неудобно сидело. Я была зла на все, - на себя, на жизнь, на Джека, на это чертово платье и на погоду за окном. Особенно тоскливо мне было из-за того, что я больше никогда не смогу вернуть улыбчивую мамочку, готовящую мне кофе по утрам, и немного серьезного, но справедливого отца, читающего новостную газету у окна с апельсиновым соком. Кто вообще сейчас читает эти доисторические бумаги? Но это была излюбленная привычка моего родителя, поэтому, чтобы порадовать, я покупала ему их, когда была совсем крохой. — Хорошо, прости меня, довольна? — устало потирая переносицу, сказал парень. Видимо, его сильно озадачила моя перемена настроения. Но я не буду напоминать ему про его смену, когда он бывает то весел, то зол ни с того, ни с сего. Устало вздохнув, я бросила напоследок перед тем, как распахнуть стеклянные двери: - Жду тебя в приемной. Выйдя на улицу, запоздало поняла, что стоило все-таки одеться потеплее. Со злостью запахиваю полы пальто и кладу неистраченные баксы в карман. Надеюсь, Джек за меня заплатит, надо будет ему вернуть потом. Холодные потоки ветра только ухудшали положение дел на улице и поэтому стоило предпринять срочные меры по ликвидации себя с намеревавшегося ливня. В прочем, как и другие относительно адекватные люди. Почти все были в каком-то нервном состоянии, в интенсивном потоке пытаясь попасть под крышу, предвещая обильные дожди. А я, как назло, не взяла даже зонтика. Кто везунчик по жизни? Направившись по переходу в главное отделение полиции, я снова оказалась плененной своими мыслями. Стоило все-таки кому-то из нашего "дуэта" остаться в квартире, вдруг кого-то еще подселили к нам? Но дела уже были сделаны, поэтому, с горечью выдохнув, я зашла в полицейский участок. И первое, что я заметила, это вечно снующие агенты и копы в форме. Они были везде. У кофемашины, в кабинетах, просто в коридорах и холлах. Их было так много, что у меня перед глазами даже засвербело. Так, надо сначала определиться к кому нам нужно подойти по нашему неотложному делу. Каким-то шестым чувством ощутила присутствие Паркера за моей спиной. Неожиданно множество мурашек прошлись по ногам и рукам. — Я тут! — известился Джек. Закатив глаза и даже не глянув в его сторону, я прошлась глазами по табличкам в офисе. Так, приемная, нам сюда. Видимо, каштановый засранец уже успел понять, куда нам идти, поэтому следовал не сзади меня, а по руку. Подойдя к стеклянному окошку, я увидела женщину-офицера. Она была смуглой, а на ее голубой рубашке у левого плеча висела рация и погоны по обе стороны. Дальше мой взгляд мог зацепиться только за бумаги, которые она тщательно заполняла. — Изивините, нам нужно написать заявление — робко обратилась я тихим голосом. До этого сидевшая с понурой головой, темноволосая женщина подняла глаза на нас и скептически осмотрела. Я попыталась не замечать такого явно предвзятого отношения. — Девушка, — офицер прочистила горло. — Вам имеется восемнадцать лет? Я утвердительно кивнула. Женщина перевела усталый взгляд на Джека. — Мужчина, Вы являетесь гражданином Соединенных Штатов? Мы с Паркером переглянулись, и кроткая улыбка не смогла не появиться на моих губах. Я выгляжу как маленькая, а Джек как иностранец. Убойный дуэт. Джек взглянул на представителя правоохранительных органов и подтвердил ее вопрос. — Отлично, тогда вам в офис номер три, по коридору налево. — известила нас женщина-полицейский и указала путь пальцем правой руки. Найдя нужный нам кабинет, мы, постучавшись, начали обременительную процедуру заполнения документов и необходимых бумаг. Пожилой, немного худощавый капитан с задорными усиками принял у нас документы и осведомил, что раскрытие подобных "дел" занимает от трех месяцев до десяти лет. — Вы же сами понимаете, ищи-свищи теперь этих... — утомительно пожал плечами офицер. — У нас на них еще более дюжины заявлений от таких же пострадавших. Преступления такого рода уже попадают под федеральную юрисдикцию ФБР. Так что если возникнут проблемы с полицией, то обращайтесь в бюро. — посоветовал нам капитан Мэттью Ленски, протянув свою визитную карточку "на всякий случай". Мы с Джеком дружно кивнули и встали, одновременно надевая верхнюю одежду. Офицер полиции попрощался с нами нерадивыми и захлопнул дверь кабинета прямо перед моим лицом. И когда Паркер успел отойти на достаточное расстояние, чтобы не столкнуться "лицом к лицу" с деревянным доисторическим предметом? Этот вопрос останется нерешенным до скончания веков. А доисторическая дверь потому, что хрен поймешь, то ли еще Ной строил из этого дерева свой корабль, то ли она вообще появилась с начала жизни микроорганизмов на Земле? М-да, дела еще хуже, чем я могла думать. Взглянув на Джека непроницаемым взглядом, я устало выдохнула, похоже этот кошмар только начинается и нам предстоят месяцы, а то и годы судебных тяжб с аферистами, а также "веселые" деньки с мистером "я совершенство". Мозг не сулил ничего благоприятного, а мое тело уже давно предало меня, чуть не позволив отдаться мужчине, которого я знаю меньше трех дней, на кухонной тумбе. Боже, что за стыд-позор?! Я просто не представляю, что будет дальше. Намеревавшийся диссонанс в моей голове принимал лихие обороты, призывая остатки разума вытолкать мистера Паркера за дверь и жить самостоятельно, но совесть не позволяла оставить мужчину на улице, словно бродячего пса. Ибо, скорее всего, Джек не согласится на это добровольно, а во-вторых, я, с вероятностью в сто пятьдесят шесть процентов, возьму его обратно под крыло, ведь кто как не я самая добрая душа? Отрешенность от мира сего была чревата для меня столкновением с телом под названием "Джек Паркер". Да и отнюдь не самым мягким способом. Мой нос буквально "зарылся" в одежде мужчины, а тело по инерции впечаталось в грудь каштанового обладателя волос. При этом я густо покраснела и тихо ойкнула, тут же отойдя, не решаясь поднять на него взгляд. Да и как тут его выгнать, когда на тебя смотрят такие глаза? Глубокие, словно Марианская впадина, с солнечными вкрапинками и безумно красивые до жути, до покалывания в пальцах. Я выдохнула сквозь сжатые зубы и обошла Паркера справа, выходя под несносно-льющее, как из ведра, хмурое осеннее небо. Слова не хотели вырываться из моих уст, а внимание сосредотачиваться на голосе мужчины, но Паркер был заразой настойчивой, так что его последние слова все-таки долетели эхом до моих ушей: — Как ты? Вроде бы простой вопрос, но ответ на него настолько будет сложен, что все математики мира не решат эту задачу ни за какое время. Бесцельным взглядом наблюдаю как дождь нещадно хлещет по моей одежде, по волосам и лицу, но почему-то не могу остановиться, не могу зайти под укрытие, хочу насладиться единственным моментом в жизни, который будет мне сейчас очень нужен. Очень нужно коснуться, очень нужно сейчас. Протягиваю руки к небу, рассматривая как прозрачные капли стекают в рукава моего пальто, а сама поднимаю лицо вверх, позволяя холодным потокам воды разбиваться на моей счастливой улыбке. По-дестки счастливой. Уверена, что на мою умиротворенную физиономию сейчас пялятся все жители Миннеаполиса, ибо что за неадекватная дурочка вышла под такой ливень? Сквозь закрытые глаза могла слышать звуки проезжающих машин, далекий гул людских голосов, находящихся "по ту сторону баррикад", ощущать запахи выпечки и свежезаваренного чая из кофейни напротив, кожей чувствовать Паркера, стоящего позади меня. Вся эйфория момента пропала, когда мужчина прикрыл нас своим пальто, загораживая мне путь "на волю". Я словно очнулась ото сна, безмолвно глядела в завораживающие темные глаза своего соседа. М-да, теперь часто придется называть так Джека. — Что будет дальше? — с ноткой беспокойства тихо вопросила я. Прервав мой завороженный взгляд, отводя глаза в сторону, Паркер пожал плечами. — Не знаю... — на выдохе произнес мужчина. Мы стояли так пока я не догадалась до того, что темноволосый буквально раздет, а на улице далеко не плюс тридцать, как в Майами. — Пошли, а то простудишься. — Волнуешься? — улыбнулся Джек по-доброму. Искренне. Не фальшиво, как он делает обычно. — Ни капли. — пожала плечами я, пытаясь не выдать своих реальных эмоций и мыслей. Джек воззрился на меня своим проникающим в душу взглядом. Я, не выдержав такого напора, отвела взгляд в сторону, прекрасно зная, что сдалась. — Врешь! — со смешинками в глазах снова улыбнулся Паркер, только при этом все же удерживая пальто надо мной, нежели над собой, как я успела заметить. Разница в росте была существенной, поэтому вечно приходилось биться "под бочком", но это меня совсем не расстраивало, ведь от мужчины шли волны теплоты, которые согревали мою безжизненную, намокшую по дурости, тушку. Запах дождя и какого-то цитрусового одеколона Джека просто сводил меня с ума. Руки, которые ласкали мое тело, губы, которые целовали мою шею, все это не забыло мое тело. Оно жаждало ласки и любви, после всех моральных катастроф в моей жизни. Хотелось забыться и быть любимой, просто, без всяких сложностей почувствовать чью-то заботу, заботу родного тебе человека. Раньше я ненавидела отца за то, что он считал меня маленькой девочкой, неспособной ни к чему серьезному, на что я сильно обижалась, пытаясь доказать, какая я взрослая, а теперь мне хочется забраться к нему на коленки и плакать, плакать, слушая его тихий успокаивающий голос и ощущать поглаживающую руку в моих волосах. Именно год назад я поняла великую истину, что ценишь только тогда, когда теряешь. Слезы комками накопились в уголках глаз, но я не собиралась плакать, хотя очень-очень хотелось. Раз я такая взрослая, значит нужно соответствовать этому образу, иначе ни мама, ни мой папа не будут гордиться мной. Также оставалась внезапно нахлынувшая дума, что делать со Стивом? Естественно, я соглашусь с его предложением о дополнительном заработке, но меня терзал совсем другой вопрос, что это нахрен было в его квартире? За что он извинялся, зачем, почему? Рой умозаключений ключом бил из недр моего подсознания, подкидывая пару насущных идей, но я быстро их отметала, зная, что Эттвуд не может любить меня. Конечно, громко сказано, но это так и есть. Наши отношения не могут зайти дальше "друг - подруга", иначе я просто сойду с ума. Так как Стив был сейчас не главной проблемой, я решила удостоить свое внимание другому мужчине, с которым мы в данный момент находимся под бушующим ураганом вне какого-либо укрытия. Я подметила одну странность, что погода прямолинейно описывает все чувства, которые имелись у меня на душе. Скорбь, утрата, боль и негодование, злость, одиночество, потеря и множество других негативных эмоций у меня в мозгу. Небо буквально полыхало серыми, объемными грозовыми тучами, не предвещая ничего хорошего. Cловно эти облака сулят мне будущее, - такое же мрачное и тусклое, обремененное потерями и одиночеством. Ветер разгонял возможных людей, которые были из шайки экстремалов и любителей "опасной" погодки, поэтому мы с Джеком в гордом отшельничестве шествовали вприпрыжку, чтобы поскорее оказаться в родной обители. Прекратив лицезреть накаляющуюся обстановку вне нашего "домика", я прошлась беглым взглядом по Паркеру. Не было ни одного клочка одежды, который был бы сух. Брюки сидели как влитые, а рубашка открывала вид на вполне красивый торс. Стоило бы подумать, что Джек может заболеть, ведь ходить полуголым (и мокрым, в прочем) в такую пасмурную погоду было очень опасно. Поэтому я постаралась максимально ускорить свой и без того торопливый шаг, чтобы оказаться в пункте назначения экстремально скоро. Шарф, который на меня одел Джек как некстати очень даже согревал, но совесть меня молила о том, чтобы я все-таки поделилась им с обладателем каштановой шевелюры. Пытаюсь на бегу надеть красно-черный клетчатый шарф на шею Паркеру, но тот лишь злобно отмахивается. Гордый. Невольно замечаю плотно сжатые губы мужчины и еле чувствуемую дрожь. Она не принадлежала мне, это точно, значит дела обстоят куда хуже, чем я могла бы думать. С силой надеваю вещицу на каштана и ожидаю его реакции. — Не стоило... — молвит он мне шепотом. — Ты вся продрогла, тебе нужнее. Его нелепые отмазки я даже слушать не стала, продолжая следовать за направлением хода Джека. Я не ориентировалась в названиях улиц и не знала, где мы сейчас находимся, да и не нужно было. Я доверилась Паркеру и этого было достаточно, чтобы слепо идти за ним. На асфальте росли в геометрической прогрессии лужи, а их живительная влага притягивала многих голубей, которые "расфуфырились" из-за наступившего холода. Парки и деревья максимально орошались водными ресурсами, тут же смахивая капельки с веток из-за буйного ветра, но это их, похоже, не смущало, видимо, они уже собрались в "отставку", отдав должное появляющейся зиме. Мир словно замер, ожидая чего-то грозного и темного. Однако зима, как правило, светлая. Проходя мимо различных закоулков, мы находили совершенно разношерстный контингент людей. Блудливые девушки, парни, "увлекающиеся" тонкими предметами в виде игл с наркотой, бедных и богатых, красивых и некрасивых, тех, кто успел зайти под навес и тех, кто спешил сломя голову зайти в укрытие. Жизнь не стоит на месте, жизнь кипит, словно вода в чайнике, так отчаянно, завораживающе и так горячо. Город сам по себе имеет достаточное население, но не такое, как в том же Нью-Йорке или же Лос-Анджелесе, но этого предостаточно, чтобы каждодневные утренние эфиры национальных телеканалов возвещали о пробках и интенсивном движении на дорогах, о совершенных за ночь преступлениях. Город не дремлет, не закрывает своих очей, бодрствуя вместе с некоторыми "совами". А сейчас, сейчас словно ничего нет, будто все куда-то подевались. Видимо, буря распугала их пыл. До дома мы добрались относительно быстро. Стоило только глазом моргнуть и вот, ты уже под крыльцом собственного (а разве это так?) дома. Отчаяние вновь нахлынуло на меня, только с новой силой. Мне нужно посидеть в одиночестве и подумать над тем, как дальше строить свою гребанную, простите за нецензурное выражение, жизнь. Хочешь жить - умей вертеться. И как точно сказано-то... Меня распирало от эмоций: гнев и разочарование, грусть, а в большей степени, конечно же, досада. Очутившись наконец-таки в подъезде многоэтажки, я почувствовала насколько же я продрогла и замерзла. Мне экстренно нужно залезть в горячую ванну с бокалом красного вина (или чего-нибудь покрепче). Однако сил хватило только опрокинуться навзничь на кровать, раскинув руки на шелковых простынях, которые приятно ласкали запястья. И абсолютно индифферентно, что я сейчас в мокрой одежде и вся вода стекает на постель. Чувства ушли на задний план, а глаза плавно закрывались от жуткой усталости. Такое ощущение, что из меня выбили все те крохотные остатки эмоций, которые были у меня на душе. — Я наполнил ванну, думаю, тебе не помешает. — из дремоты меня вырвал тихий, несколько неуверенный голос Джека. Я лениво приоткрыла глаза, неохотно, но достаточно заинтересованно осматривая успевшего переодеться Паркера. Волосы были взъерошены, скорее всего, после душа, а тому доказательству служило белое хлопчатое полотенце, обоими концами свисающее на плечах мужчины. Естественно он был нагой, не полностью, что очень жаль, а только сверху. Снизу же на нем были серые спортивные шорты. Я закрыла глаза, обдумывая предложение. И тут меня посетила просто дичайшая мысль, - Каштан умеет читать мысли. Он гребанный, мать его, телепат. Я совсем недавно думала о релаксе, как Джек услужливо предоставил мне данные блага. Бог, и все тут. Так и живем.