Проигрыш – не поражение

Тсуна ещё раз покосился на своё отражение в зеркале. Тяжело вздохнул и покачал головой. Тот факт, что он стоял в спальне Занзаса, уже не казался чем-то, выходящим из ряда вон. Собственное отражение било все рекорды того, что он раньше считал для себя невозможным. Это же надо было быть таким идиотом, чтобы согласиться играть в карты с Занзасом на желание. Но всё так хорошо начиналось! Совместный визит к союзникам Семьи, новый выгодный договор и скромное торжество в кабинете босса Варии. Занзас был почти добродушен, назвал его мусором всего лишь несколько раз, и Тсуна неосмотрительно расслабился. Как оказалось потом, именно в этом и была его ошибка. Идея Занзаса сыграть в карты на желание показалась не такой уж устрашающей. Да что там – она выглядела приятным времяпрепровождением! Тсуна резонно рассудил, что после того количества спиртного, которое влил в себя Занзас, ни один нормальный человек не сможет уследить за ходом игры. Правда, он не учёл, что Занзас сильно отличался от нормальных людей. Тсуна мысленно рисовал себе картину своего триумфа, когда вдруг оказался в проигрыше. Глянул на ухмылку Занзаса, запоздало прислушался к интуиции, но деваться было некуда. Уговор дороже денег. – Мусор, долго ты ещё собираешься там возиться? – донеслось из смежного со спальней кабинета. Тсуна тряхнул головой, отгоняя гнетущие мысли о собственном неблагоразумии. – Мне нужно морально подготовиться, – сообщил он, в последний раз оглядев себя. Белый, без особых изысков, но элегантный, корсет лёг по его фигуре идеально. Кружевные трусики-шорты он умудрился надеть поверх своих боксёров. Довершали образ высокие чулки и туфли на каблуках – такого же белого цвета. «Хорошо, что обошлось без пояса для чулок», – подумал Тсуна. Умение находить плюсы в, казалось бы, безнадёжных ситуациях стало к двадцати годам его сильной стороной. Несколько смущало Тсуну другое: он не выглядел в этом смешно. Как угодно, но не смешно. В чём тут было дело: в его тонком и стройном теле или в шикарном белье – он не знал. И ещё, белый цвет был ему невероятно к лицу. – Сам выбирал? – громко поинтересовался Тсуна из-за приоткрытой двери. Занзас в кабинете задумчиво повертел пистолет: – Лучшие миланские бутики были к моим услугам, – вскинул руку, прицелившись в стену напротив. – Савада, выходи, или я вытащу тебя силой. Тсуна закатил глаза и, резко распахнув дверь, замер, переступив порог. Он не знал, на что рассчитывал Занзас. Может, поржать, а может, и поиздеваться над ним. В любом случае, ничего из этого не произошло. Занзас молчал, и Тсуна мог бы сказать, что вид у него был удивлённый. Комната потонула в молчании. Тсуна стоял, мёртвой хваткой вцепившись в дверной косяк. Занзас никогда до этого так на него не смотрел. «Он вообще ни на кого так не смотрел», – в панике подумал Тсуна. Даже на тех девиц, которые крутились вокруг них в элитном закрытом клубе. – Достаточно? – неуверенно улыбнувшись, он попытался разрядить атмосферу. – Уговор я выполнил, было весело, но, пожалуй, хватит. – Стоять, – Занзас поднялся из кресла и, обойдя стол, присел на его край. – Подойди ближе. Тсуна шумно вздохнул, помялся, но всё-таки направился к Занзасу. – Савада, я чего-то не знаю? – спросил тот, почти зачарованно наблюдая за его уверенной походкой на двенадцатисантиметровых каблуках. – Представь себе, – из-за неловкости и напряжения почти огрызнулся Тсуна. От ухмылки Занзаса по спине пошли мурашки, и он поспешил объясниться: – На одной из миссий я изображал женщину. А не то, что ты подумал! – Савада, – негромко и почти ласково сказал Занзас, убирая пистолет. – Могу поспорить, ты даже понятия не имеешь, о чём я сейчас подумал. От комментариев Тсуна благоразумно воздержался и, залившись краской, уставился в пол. Из медитации его вывела ладонь Занзаса, тяжело опустившаяся на плечо. От неожиданности у Тсуны едва не подогнулись колени. Он вскинул голову и наткнулся на взгляд Занзаса, в глазах которого разгоралось алое пламя. – Занзас, – охрипшим голосом растерянно начал Тсуна. – Что происходит? Ему было невозможно хорошо под прикосновениями чужих рук, которые гладили, трогали и сжимали его тело. – А на что это похоже, Савада? Занзас выглядел уж слишком самоуверенно, и в Тсуне вдруг проснулась решительность. Он придвинулся ближе, наваливаясь почти всем телом на Занзаса, и уткнулся лицом в его шею, почувствовав, как яркие перья приятно защекотали кожу. Подумав, повернул голову и провёл языком по шраму на чужой щеке. В отместку. Занзас подавился воздухом и сжал его так, что чуть кости не хрустнули. Сгрёб в охапку и, развернувшись, усадил на стол. Корсет подозрительно затрещал, чему Тсуна только обрадовался: дышать в нём становилось невозможно. – Я понял, – задыхаясь, распластанный на столе, попытался выдать последнюю связную мысль Тсуна. – Это всё из-за женского белья, так ведь? Занзас оторвался от него, оглядел точёную фигуру, пылающее лицо и громадные глазищи, в глубине которых полыхал оранжевый свет. – Даже не надейся, Савада, – прохрипел он. Тсуна подумал, что несбывшиеся надежды – не всегда плохо.