Тайные фантазии

Этот вечер пятницы, в общем-то, начинался, как и все обычные вечера. И придя домой с работы, Драйзер, как обычно, застал дуала в гостиной. Тот сидел на диване, подобрав под себя ноги, и о чем-то радостно трепался по скайпу с Наполеоном. После приобретения этой новой игрушки (скайпа, не Напа, конечно же), которая пришлась Джеку весьма под душе (меньше денег тратилось на совместные встречи), Предприниматель мог торчать за ней сутками и с наглой улыбкой обсуждать все и вся, не забывая при этом обделывать свои дела. — Ты обещал сегодня помочь мне разобрать со старыми вещами, завтра надо отдать их нуждающимся. Вставай, давай, ленивая задница! — Хранитель неслышно появился рядом и несильно ударил заболтавшегося Джека по затылку. — Не могу, — пожал плечами Джек и ткнул пальцем в экран монитора. — Я с Напом разговариваю. У нас тут самое интересное начинается. Нап про свои сексуальные фантазии треплется. Я просто не могу такое не услышать. — ДЖЕК! — Рявкнул Хранитель, сжимая пальцы на воротнике рубашки Предпринимателя. — Вчера ты тоже не мог и позавчера был занят. Хватит увиливать! Как тебе только не стыдно! — Ни капельки не стыдно, угу, — Джек радостно закивал. — Видишь, какой он зверь, — пожаловался он уже своему собеседнику. Политик с готовностью закивал, подтверждая, что да, зверь еще тот, и предложил за это выпить. Ему было совершенно все равно, за что пить, и он поднес свой бокал к монитору. Джек радостно схватил с тумбочки свою кружку, но Драй перехватил его руку и через мгновение уже подозрительно смотрел на ее содержимое. — Это что? — строго спросил он. — Это Габ принес, — не моргнув глазам, ответил Джек. — Специальный чай для успокаивания нервов. Говорит, ему помогает. О том, что именно входит в состав чая, Предприниматель все же решил умолчать и теперь, пряча блестящие от озорства глаза, делал вид, что целиком и полностью занят общением с Напом. Справедливо полагая, что Габен своего подревизному ничего плохого в самом деле не посоветует, Драй сделал из кружки большой глоток. При совместном проживании с Лондоном нервы тратились уж слишком быстро. Горячая жидкость огнем разлилась по легким, полыхнула в мозгу радугой и приятно пощекотала нёбо. — Слушай, а неплохая вещь, — заметил Драй, отхлебывая еще. Второй глоток не только снова обжег язык, но и заставил комнату на миг утратить резкость, и Хранитель, почувствовав странную слабость в ногах, поспешил сесть рядом с дуалом на диван. Пока в его сознании странное ощущение от выпитого и само выпитое никак не складывались в одну логическую цепочку. — Да уж, — рассеянно ответил Джек, стараясь как-то загородить от Хранителя экран. Веселая Наповская морда, лучащаяся неподдельным счастьем, могла выдать его с головой. — Ну как, ему понравилось?! — восторженно рявкнул Политик. — Да я по его виду уже вижу, что подействовало!! Джек прижал руки в наушникам — в них нещадно зафонило, и Драйзер словно выплыл из прострации. — Что мне должно было понравиться? — недоуменно и как-то чересчур медленно протянул он, все еще сжимая в руках многострадальную кружку. — Дже-е-ек... Подозревая что-то неладное, он попытался схватить того за руку, но неожиданно для себя самого промахнулся, тело повело куда-то в сторону, и он почти упал на колени Предпринимателя. Джек машинально погладил его по голове. — Всего-то чай, с травками. Ну и... с алкоголем, — сообщил он, показывая Напу кулак. Тот снова захохотал, откидываясь на спинку кресла. Было ясно, что Политик откровенно наслаждается сложившейся ситуацией. Джек тоже был бы не прочь посмеяться, насколько сильно Хранителя развезло от трех глотков бальзама, если бы не одно "но"... Он не знал реакции на это самого Драйзера. А тот зашипел, словно змея, пробормотал что-то похожее на "черт бы вас всех побрал" и снова сел прямо, смотря на Джека злым взглядом. Предприниматель затравленно улыбнулся, но тут же взял себя в руки. — Господи, Драй, это всего лишь бальзам. Очень полезный, между прочим. И достался мне даром. Почему бы его не выпить? Вечер пятницы же. Нап по ту сторону экрана глубокомысленно хмыкнул. — Ну чё, так ты будешь слушать дальше? Так вот, у этой красотки во-о-от такой бюст. Ты прикинь? — Политик наглядно продемонстрировал, какой именно размер груди у его новой любовницы и довольно хохотнул. — Пусть Драй тоже послушает. Ему полезно. Хранитель оскорблено хмыкнул, и хотел было удалиться в свою комнату с гордым видом, но голова и тело вели себя совсем не подходящим для этого образом, и он, скрипя зубами, залпом выпил содержимое кружки. Ведь хуже уже не станет? А так он хоть не услышит, что там вещает Нап, и что с веселой улыбкой тому отвечает его дуал. А как только голова пройдет, он устроит Джеку такую головомойку... О да, такое устроит... Хранитель задумался. Почему-то в этой сцене Джек был прикован к батарее и всячески умолял взять его как можно скорее и как можно более развратным способом. Драй откашлялся и бросил осторожный взгляд на Предпринимателя, с неудовольствием отмечая, как тот весело болтает Политиком, как звенит его голос, какие в нем бархатные интонации, и все это — ради какого-то Наполеона?! Взгляд скользнул ниже, на шею дуала, и Хранитель подавил странное желание пройтись по ней языком, а потом прикусить, оставляя на коже яркий красный след. А потом повернуть этого негодяя к себе, рвануть на его груди рубашку, резко притянуть к себе и до боли прикусить сначала один сосок, потом другой, жадно выслушивать в хриплые стоны Джека, зарыться лицом в его волосы и ласкать, трогать, гладить... Он снова помотал головой и попытался сосредоточиться на разговоре этих двоих. Судя по отрывкам слов, Нап как раз делился с Джеком своими эротическими фантазиями в отношении любовницы, а Предприниматель, от переизбытка чувств, размахивал руками, говоря что-то про фантазии экономические. Диалог получался более чем странный, но если учесть, с какой частотой наливал себе вино Наполеон... Джека он слушал явно мало. — О, смотри-ка, этот твой очухался! — сообщил Нап, бесцеремонно прерывая Джека. — Спроси у него, чего он там хочет от жизни? И налей ему, такой случай выдался — пьяный Драйзер. Раз в сто лет же случается. — Ты от жизни чего хочешь? — повторил Джек вопрос Политика и протянул руку за диван, доставая бутылку. — Будешь? — Не очень надеясь на положительный ответ, поинтересовался он у дуала. — Справедливости, — немного подумав, ответил тот и нетрезво помахал кружкой перед лицом Джека. — Наливай. Почему-то он понадеялся, что тот внутренний огонь и все извращенные видения, которые теперь клубились перед его глазами, как маленькие демоны-искусители, исчезнут, если он выпьет еще. Ведь вышибают же клин клином? Вот и он сейчас... — Справедливости хочет, — ответил Джек Напу и плеснул на дно кружки бальзам. — Тебе и этого хватит для первого раза. — И все? — Политик даже огорчился. — Как-то сухо получается. Что ты на него выпивку переводишь зря? Все равно никакого толку. — А чего еще? — старательно игнорируя странный, почти сумасшедший взгляд дуала, допытывался Джек. Драйзер пил бальзам нервно: то большими, то маленькими глотками, щеки его пылали то ли от алкоголя, то ли от тех картин, что плавали перед глазами; но ответить надо бы что-то непременно правильное, то, чего от него все ждут, а никак не то, что он хочет трахнуть своего дуала прямо перед монитором. И чтобы Наполеон завидовал, видя, каким страстным бывает Джек, когда этого никто не видит из посторонних, как он кричит, как царапает ногтями спину Драйзера, как всхлипывает и просит еще и сильнее. И как это все сливается в сплошной сгусток боли и удовольствия и... — Идеальный мир, — сосредоточенно ответил Хранитель, прикрывая глаза. — Мир без извращений и похоти, мир, где мораль, разум и лучшие человеческие качества и добродетели правят вселенной. Мир без войны и боли, мир созидания и спокойствия. — Нехило, — Джек присвистнул. — Святая, черт подери, обитель прямо. Ты хоть знаешь, что такого никто не будет, с нынешним населением земли? — Так этой цивилизации не будет. Я построю новый мир. А старый разрушу. До основания, — мягко ответил Хранитель, скромно улыбаясь куда-то дну чашки. — Земля очистится... — А люди? — Поинтересовался Нап, заинтересовано выслушивая слова Драйзера. Политика от такого положения вещей передернуло, и он для верности залпом осушил свой бокал. — Он их тоже того...? Ну, ни фига себе святоша! — И людей тоже, — "несло" Хранителя. Его голос, сначала тихий и неуверенный, окреп, становясь все более возвышенным и громким. Казалось, он с полуприкрытыми глазами наяву видит тот свой идеальный, совершенный мир, так долго скрываемый ото всех. — Земля очистится от скверны и грязи. Люди будет жить в счастье, мире и гармонии. Наступят новые античные времена... Царство разума и морали! — Бла-бла-бла, — Наполеон зевнул и подпер щеку рукой. — Слушай, Джек, спроси чего поинтереснее. Что там с фантазиями? — Сексуальными? — оживился Джек. — Это мы мигом. Дра-а-ай, — он пнул того под бок. — Про твой замечательный мир мы уже все поняли, а с сексом там как дела обстоять будут? Непорочное зачатие и все такое? Хранитель задумался и слегка прикусил губу. Голову уже порядочно кружило, тело окутывала приятная слабость, и хотелось говорить и говорить, высказывая все то, что так долго копилось где-то там, на самом дне сознания. Но фантазии и новом мире тут же заволоклись дымкой, стоило ему увидеть перед собой ехидное лицо Джека. Вжать того в диван. Навалиться сверху, сдернуть домашние штаны и подчинить одним движением, накрыть губы рваным поцелуем. Впитать в себя его стоны... Но этого нельзя говорить. Он же моралист. А никак не извращенец! Собрав где-то со дна уже затуманенного сознания остатки здравомыслия, он смело выпалил в ответ на столь провокационный вопрос только одно слово. — Будет! — А потом нахмурил брови. — Но содомию я запрещу! И поза останется только одна, миссионерская. Джек закатил глаза и перевел ожидающему ответу Напу. — Все плохо. Разврата не будет. Размножение только для продолжения рода чистоплюев. Нап грязно выругался и снова плеснул себе в бокал вина. — Не дай боже нам до этого времени дожить. — Сейчас, погоди, он мне тут на ухо что-то бормочет, ни черта не слышно... — ...потому что это грех и... вульгарно, но ты мне таким часто снишься... Развратным... порочным... суккубом... Твое совершенное обнаженное тело... Твои резкие движения.... Сидишь на мне, такой горячий... неукротимый... И твои стоны, полные страсти! — На последних слова Драй просто взвыл, заставляя Джека слегка отшатнуться. Все происходящее казалось Лондону странным сном. Чтобы Хранитель хотел такого? За все время совместного проживания секс у них был только пару раз, и то служил скорее методом морального воздействия на зарвавшегося Предпринимателя, нежели был чем-то большим, а тут выясняются такие подробности... — Джек, ты бы отключался, — с широкой, крайне пошлой улыбкой, посоветовал ему Нап. — Имея за плечами богатый опыт подобных дел, могу сказать, что, если ты этого не сделаешь прямо сейчас, у меня будет на вас двоих замечательнейший компромат, выкупить который даже у тебя не хватит денег. — Он довольно хохотнул. — Надо почаще так болтать. Предприниматель нахмурился и скорее ощутил, чем услышал, пьяное бормотание Хранителя где-то рядом с шеей. Он отсалютовал Напу и снял наушники. Горячий шепот тут же достиг уха, и брови Предпринимателя изумленно взлетели вверх. -Черт, Драй, почему ты не мог мне сказать этого раньше?! Хороши же твои сексуальные фантазии, нечего сказать. Четвертью часа позже он все еще пытался прогнать с лица ехидную усмешку, раз за разом чувствуя, как Драй ласкает и до боли сжимает пальцами его бедра, не давая ускорить ритм. Хранитель все еще продолжал что-то жарко шептать о новом мире, о свободе, морали и совести, толкаясь в него размеренно, уверенными движениями. — Таким как ты, там не будет места, — выдохнул он, меняя угол проникновения и вслушиваясь в хриплые вскрики Джека. — Конечно, не будет, милый, — Джек прогнулся, царапая короткими ногтями рубашку любовника. — Такие, как я, будем стоять выше твоего мира... На своих черных крыльях порока мы будем смущать чистые умы деньгами, властью и прочими пороками. Иначе это будет очень-очень скучный мир, мой дорогой Хранитель. А Джеки не любят, когда скучно.