Должок

Последние две-три недели выдались на редкость тяжелыми для Хонки. Сперва на клуб нагрянула с проверкой санэпидемстанция, потом пришли проверять разрешение продавать алкоголь. Только он разобрался с представителями закона, как по его душу грянули братки, убедительно пытавшиеся уговорить его открыть клуб для продажи кокаина. Пришлось мобилизировать силы и ехать с ДжонХуном на разборки. Как следствие, в среду, после того как ему позвонил ДжонХун и сказал, чтобы он срочно тащил свою задницу в клуб, ибо дел невпроворот, ХонКи пришел усталым, раздраженным и невыспавшимся. И вот, когда ХонКи уже совсем зарылся в бухгалтерские отчеты и ему начало казаться, что еще немного и у него перед глазами дебет с кредитом начнут танцевать канкан, дверь в его кабинет неожиданно распахнулась. Причем с такой силой, что ручка с громким стуком впечаталась в стену. ХонКи удивленно поднял взгляд и увидел вокалиста Сиэнблу, который уже стоял прямо перед его столом. - ЁнХва? Что ты здесь делаешь… я что, забыл… - но договорить ему не дали. Музыкант неожиданно врезал ему кулаком в лицо, да так, что ХонКи упал обратно в кресло и отъехал на нем слегка назад. Правая щека горела, во рту чувствовался привкус крови – он, кажется, еще и щеку прикусил, а в голове по-прежнему не было ни одной связной мысли. Мафиози непонимающе посмотрел на ЁнХва и только тогда, наконец, заметил, в каком состоянии к нему явился вокалист. Встрепанные волосы, бледное лицо, синяки под глазами, проступающая щетина, и глаза, смотрящие на него с недоверием и болью. - Как ты мог… как ты мог так поступить? ХонКи все ещё не понимал, что произошло, и продолжал безмолвно смотреть, ожидая продолжения. - А я, идиот, доверился тебе. Думал, что тебе действительно нравится моя музыка, нравлюсь я… - ЁнХва покачал головой. – Тебе просто нужно было кого-то поиметь, а я так удобно подвернулся под руку! Что это вообще было? Что ты мне давал? - ХХХ - наркотик похожий на экстази, - ХонКи еще никогда не было так мерзко и неприятно в чем-то сознаваться. Он должен был сказать что-нибудь еще. - ЁнХва, я… - ХонКи почувствовал, как сердце ухнуло вниз от неумолимого предчувствия потери. - «Ты…» что? – печальным голосом переспросил его вокалист. Что он мог ему сказать? Что искренне раскаивается, ему жаль, что он его на самом деле любит? В тот момент всё прозвучало бы фальшиво и слишком похоже на отговорку. Мафиози опустил голову и сказал только одно: - Прости. ХонКи было страшно снова посмотреть на вокалиста. Он надеялся, что ЁнХва побьет его, обругает, сделает хоть что-нибудь. Но вместо этого тот развернулся и вышел из комнаты. Мафиози же так и остался сидеть с понуро опущенной головой, в которой теперь осталась лишь одна мысль – всё кончено, он потерял ЁнХва. Потерял его прекрасную улыбку, потерял его чарующий голос, потерял его, как любовника и как друга. ХонКи не знал, сколько времени прошло, когда в его кабинет, тоже без стука, зашел ДжонХун. Другу хватило одного взгляда, чтобы догадаться, что произошло: - Мне сказали, что ЁнХва был здесь. Я думал, он тебя сильнее отделает. - Лучше бы до смерти избил, - хриплым голосом ответил ХонКи. – Что я наделал… ДжонХун вздохнул, но не стал говорить «я же предупреждал». - Получается, из-за того, что ты несколько недель не давал ему ХХХ, к ЁнХва вернулась память. - Какая разница, - мафиози сжал голову руками. – Какая теперь разница… он никогда не простит меня. - А ты пробовал вымолить у него прощение? - Хун, ты не слышал меня? – ХонКи наконец поднял глаза на друга. – Он не простит меня, он меня больше никогда видеть не захочет! - И что? Тебе вообще мозги печалью отшибло? ХонКи, он принимал наркотик, схожий с экстази, на который ТЫ его подсадил. У него сейчас будет такая зверская ломка. Или ты уже забыл, как фигово было тебе, когда я тебя с экстази стаскивал? - Лучше бы забыл… а ребята? - Я звонил ДжонХёну. Он сказал, что ЁнХва приболел и запретил остальным соваться к нему в квартиру, мол вдруг это грипп или что-то другое заразное. - Не хочет, чтобы они за него переживали… как это похоже на ЁнХва, - ХонКи вздохнул. – А что, если он меня на порог не пустит? ДжонХун посмотрел на него, как на идиота. - Да уж что-нибудь придумаю. У нас еще остались капельницы? - Да, я соберу тебе сумку. Но если ему будет совсем плохо, звони – я тут же пришлю врача. - Спасибо, - ХонКи взял протянутое пальто и сумку. – Надеюсь, дверь не придется ломать. - Тебе не впервой, - заметил ДжонХун и пошел провожать его до машины. *** ЁнХва метался по квартире. Уже час, как он вернулся из клуба. Когда он туда шел, ему почему-то казалось, что если он посмотрит ХонКи в глаза и врежет как следует, то это принесет ему хоть какое-то облегчение. Ничего подобного не произошло. Одного удара хватило, чтобы отбить у вокалиста желание избивать блондина. И говорить с ним не имело смысла. ХонКи ведь даже не стал отпираться. ЁнХва по-прежнему было плохо. Тело бросало то в жар, то в холод, он не спал нормально уже дня три, постоянно просыпаясь от жуткой жажды. Шел в свою крохотную кухню, выпивал несколько кружек воды и снова возвращался в постель. Но уже через час подскакивал и шел в ванную. В итоге, на третий день совершенно усталый он там и заснул. Теперь же его снова знобило. Музыкант взял с кресла мятый свитер и, натянув на себя, уселся на пол и спрятал лицо в руках. Мало того, что ему было физически плохо, так еще и постоянно накатывали воспоминания о ХонКи и том, чем они занимались. Когда в начале недели к нему впервые вернулось одно из воспоминаний, ЁнХва сперва решил, что это сон. Это было утром, когда он находился в легком состоянии полудремы и все эти картинки с ХонКи, который страстно целовал, спешно раздевал и ласкал его, казались скорее отображением собственных потаенных фантазий. Поэтому музыкант был уверен, что наваждение пропадет, как только он примет соответствующие меры. То есть холодный душ. Но вместо этого следующее воспоминание нахлынуло как раз вместе с водой. Вот они с ХонКи еще просто разговаривают в фойе какого-то отеля, а вот уже его толкают под душ и целуют его тело прямо сквозь намокшую майку, а сам вокалист стонет и просит о большем. ЁнХва словно ошпаренный выскочил из собственной ванной. Потом правда вернулся и долго умывался холодной водой, словно надеясь, что наваждение уйдет, стоит ему нормально проснуться. Но нет, это определенно было воспоминание о чем-то, что уже произошло. И оно было не последним. ЁнХва устало потер глаза. Как бы ему хотелось снова забыть. Тогда не было бы ни ощущения стыда, позора, разочарования, и что еще хуже – истомы и надежды. Потому что его тело до сих пор помнило прикосновения и поцелуи, которые ему дарили. И сколько бы ЁнХва не убеждал себя, что блондинистый преступник надругался над ним, использовал его для собственного удовольствия, словно он был не человеком, а какой-то секс-игрушкой, внутри музыканта продолжало гореть желание снова ощутить те неистовые прикосновения. Чертов ХонКи! Неужели ему было совершенно наплевать, что станет с Ёном потом… Словно ответ прозвучал дверной звонок. ЁнХва поморщился – звук очень неприятно проехался по ушам так, что захотелось выломать устройство ко всем чертям. Но вместо этого он встал и пошел открывать незваному гостю. Скорее всего это был кто-нибудь из соседей… - Ты! – ЁнХва совершенно не ожидал увидеть на пороге ХонКи, так что не успел захлопнуть дверь перед его носом. Чем и воспользовался блондин, быстро проскользнув внутрь. - ЁнХва, я бесконечно виноват перед тобой, - Хонки сглотнул и продолжил всё так же, не поднимая взгляда, - ты можешь избить меня потом и выставить, когда тебе станет лучше, но сейчас тебе нужна моя помощью. Я принес лекарства. Мафиози замолчал не зная, что еще сказать. ЁнХва хоть и не порывался выгнать его, дальше порога пока что не пустил. - В чем дело, Хонки? Если уж ты пришел, может стоит хотя бы смотреть мне в глаза, когда разговариваешь? – такого холодного тона Хонки никогда не слышал от вокалиста. – Тебе же вроде нравился мой «томный взгляд». У ХонКи пересохло в горле. Он понимал, что рано или поздно ему все-таки придется поднять голову, и лучше сделать это сейчас, пока ЁнХва не выгнал его. Как он и опасался, вокалист смотрел на него не со злостью или гневом, а с такой тяжелой болью и разочарованием, словно не до конца верил в то, что произошло - ЁнХва, мне жаль, - он снова было начал извиняться, как вокалист сам отвел взгляд и помотал головой. - Почему я должен тебе верить? – ЁнХва отошел назад в комнату и обхватил себя руками. – Почем мне знать, может твои «лекарства» на деле новые наркотики. И тебе просто нужен подопытный кролик. - Я могу вколоть их сперва себе, - Хонки осмелился сделать пару шагов вперед. – Пожалуйста, я знаю, что не заслужил твоего доверия, но позволь помочь тебе. - Помочь мне, - ЁнХва хмыкнул. – Ты уже обещал помочь мне при нашей первой встрече... какой же я был идиот. Вокалист оперся о стену - комната в очередной раз поплыла перед глазами и накатило удушающее желание чего-то, чего он не мог описать словами. Хонки выбрал как раз этот момент, чтобы подойти к нему и положить руку на плечо. ЁнХва вздрогнул всем телом. Но не от прикосновения, а от запаха одеколона Хонки. В усталом мозгу мгновенно вспыхнула ассоциация этого запаха со сладким, тягучим удовольствием. И тут же ЁнХве пришла в голову безумная идея. - Говоришь, что пришел мне помочь? - Да, ЁнХва, умоляю, я сделаю всё что угодно и... - Отлично, - ЁнХва не дал ему договорить, но зато развернулся и посмотрел шальными глазами, - тогда дай мне еще одну дозу. - Что? – сказать, что ХонКи опешил, значит ничего не сказать. Он бы меньше удивился, если бы ЁнХва попросил его выпрыгнуть из окна. - Дай мне еще одну дозу того наркотика. Ты же видишь, как мне хреново. Ругательство из уст любимого вокалиста неприятно резануло слух, и тут-то Хонки вспомнил, что тот, мягко говоря, не в себе. - Потому что тебе плохо я и принес специальный раствор и капельницу, надо вывести остатки наркотика из твоего организма. Тогда тебе станет легче. - Отлично. Только давай это завтра сделаем. Какая разница, один день всего лишь. А сегодня дай мне последнюю дозу. – ЁнХва протянул руки, чтобы самому пошарить по карманам пальто, но Хонки вовремя отступил на шаг назад. - Ну же, Хонки. Никто за один день не бросает курить, нужно слезать постепенно. У тебя ведь наверняка есть с собой этот ХХХ, ты же всегда наготове. Вместо того, чтобы послушаться Хонки молча повернулся к нему спиной. Мафиози надо было как-то справится с внутренним шоком. «Боже, что я сделал..я ведь превратил его в наркомана. Талантливого музыканта в глупого нарика, который уже не соображает, что можно, а что нельзя». ЁнХва же совсем не заметил душевных терзаний бандита. В голове по-прежнему навязчиво звучала только одна единственная мысль. Он снова пошел в наступление – приблизился сзади и прижался к Хонки всем телом, после чего провел руками по плечам блондина и спустился ниже к бедрам. - Пожалуйста, - ЁнХва слегка сжал пальцы на джинсах ХонКи, - еще одну дозу и ты сможешь трахнуть меня. Так как ты это любишь. Ты ведь хочешь этого. ХонКи пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не поддаться шепоту с легкой хрипотцой. Но он всё же смог перебороть своего внутреннего демона и, резко вытащив руки ЁнХва из своих карманов, отошел от него. - Нет. Это всё ломка. Ты сам не знаешь, о чем просишь меня. ХонКи развернулся к вокалисту лицом, чтобы тот не вздумал снова подкрасться к нему сзади. - Я знаю о чем прошу, - ЁнХва криво усмехнулся. – Я ведь всё вспомнил, каждый раз, когда ты поил меня и насиловал. Мафиози опустил голову. - Мне жаль, ЁнХва. Я действительно раскаиваюсь в том, что делал... но именно поэтому я не дам тебе больше ничего. - Ну что же... раз ты решил... ЁнХва решительно обошел блондина и подойдя к двери начал натягивать кроссовки. - Куда ты собрался? – ошарашенный ХонКи, который ожидал, что вокалист снова врежет ему, тут же подбежал и попытался схватить вокалиста за руку. Не тут-то было. ЁнХва грубо оттолкнул его и натянул второй кроссовок. - Тебя это не касается. ХонКи вздохнул и вклинился между вокалистом и дверью. ЁнХва попытался отпихнуть его, но тщетно. Мафиози регулярно посещал тренажерный зал, а вот ЁнХва как раз наоборот: ослаб за последнее время из-за ломки. - Куда ты собрался в таком состоянии? - Ну ты же сказал, что больше не дашь мне ничего. Но я-то не такой дурак, чтобы не знать, что наркотики можно достать и в другом месте. - Да у тебя денег не хватит, - ХонКи попытался развернуть измученного вокалиста обратно в комнату, но тот продолжал упираться. - Ничего. Ты ведь говорил, что я такой милый и аппетитный, наверняка найдется человек, который будет готов купить мне его в обмен на секс! Зря он это сказал. Если до этого, ХонКи удерживал себя, чтобы не сорваться, убеждая себя в том, что надо быть терпеливым, то после этих слов у него потемнело в глазах от ярости. Одна лишь мысль, одна быстро промелькнувшая в голове картинка, на которой к ЁнХва прикасается кто-то другой, и мафиози перестал себя контролировать. Он с силой толкнул ЁнХва назад, так что тот чуть не упал, но всё же, немного попятившись смог удержать равновесие. ХонКи тут же подскочил к нему и толкнул его еще дальше, пока тот не приземлился на кровать. ЁнХва поднял голову и хотел было возмущенно заорать на него, но слова застряли где-то в горле. Нависающий над ним ХонКи пугал тем бешенством, которое плескалось в его глазах. - Что? – ЁнХва всё же попытался спихнуть бандита с себя, но тот быстро перехватил его руки и прижал к кровати. - Я знаю, что ты сейчас зол на меня, и ты имеешь на это полное право. Но не думай, что я позволю тебе совершить подобную глупость. – Хонки на мгновение закрыл глаза и глубоко вдохнул, успокаивая собственный гнев. - Если надо, я привяжу тебя к этой кровати, так что лучше тебе…Ён? Хонки почувствовал, что напряженное тело под ним неожиданно обмякло. Он встревоженно посмотрел в лицо музыканту – глаза того затянуло поволокой и он тяжело дышал. - ЁнХва? Тебе плохо? - Просто замечательно… ЁнХва закрыл глаза. Казалось, будто ХонКи весил, по меньшей мере, тонну и всем этим весом давил на него. Бандит поспешно встал и побежал за оставленной у дверей сумкой, чтобы достать капельницу с раствором, который должен был помочь постепенно вывести вредные вещества из организма невольного наркомана. ЁнХва не сопротивлялся. Он безмолвно смотрел в потолок, пока Хонки подготавливал его руку и вводил иголку, а потом поил его водой. Мафиози не мог перестать мысленно ругаться на себя последними словами, пока наблюдал за тем, как плохо было ЁнХва. Бедный вокалист то дрожал от холода, хотя ХонКи укрыл его двумя одеялами, то подскакивал и, смотря невидящим взглядом в потолок, шептал что-то бессвязное. Так мерзко мафиози себя еще никогда не чувствовал. Каким же идиотом он был, что совершенно не подумал о последствиях. Но что толку теперь посыпать голову пеплом. Он должен был помочь ЁнХва продержаться, пока ломка полностью не сойдет на нет. И ему это удалось. Два долгих дня, которые вокалист не обмолвился с ним ни словом. Два дня, которые Хонки не спал потому, что боялся вдруг музыканту стало бы хуже. На третью ночь он все-таки не выдержал и вырубился, сидя в кресле рядом с кроватью ЁнХва. Проснулся Хонки от шума воды. Потянувшись, он почувствовал, что не может повернуть голову налево – от сна в неудобном положении шея задеревенела и любая попытка движения причиняла дикую боль. Стоило Хонки вздохнуть и смириться с тем, что в тот день он будет страдать болями в шее, как дверь в ванную распахнулась и оттуда вышел ЁнХва. Парень выглядел осунувшимся, но глаза смотрели ясно и холодно. Он побрился и переоделся в чистую одежду. Так что теперь на наркомана скорее походил Хонки. - Как ты себя чувствуешь? – Хонки с трудом узнал свой собственный хриплый голос. ЁнХва молча отвел взгляд и прошел мимо бандита к кровати, словно его там и не было. Когда музыкант закончил стаскивать постельное белье, он на мгновение выпрямился и, не поворачиваясь, спросил: - Ты все еще здесь? Сердце у Хонки болезненно сжалось. Конечно, теперь, когда ЁнХва стало лучше, он не хотел его больше видеть. Он знал, что этот момент наступит. Но черт, как же больно было, когда он даже не повернулся к нему. Уже ухожу. Дверь захлопни. У порога ХонКи все-таки не выдержал и обернулся, чтобы последний раз посмотреть на вокалиста. Тот по-прежнему стоял к нему спиной и будто бы сворачивал грязное белье. Но по тому, как напряжены были его плечи, мафиози понял, что тот ждет, когда хлопнет дверь. - Я правда сожалею о том, что сделал с тобой… ЁнХва. ХонКи вышел на улицу и просто пошел прямо. Все его мысли были по-прежнему в квартире, в которую он больше никогда не сможет вернуться. Как бы ему этого ни хотелось. Он понимал насколько сильно травмировал парня, и теперь уж точно не хотел причинить ему еще больше боли, тем более, для того, чтобы утолить свои собственные желания. В это время ЁнХва отпихнул ногой скомканную простыню и пододеяльник и сел на пол. Да, ему стало немного лучше. Вот только казалось, что, уходя, ХонКи забрал вместе с собой какую-то часть его самого. Поэтому он и не смел оборачиваться, пока не услышал, как щелкнул дверной замок. Если бы ЁнХва обернулся, он не был уверен, что не остановил бы этого кошмарного, ужасного человека, который только пользовался им. И который, тем не менее, смог прочно укорениться где-то в мыслях и чувствах ЁнХва. Музыкант совершенно не представлял, что делать теперь и как жить дальше со всеми этими воспоминаниями. Единственное, что он точно знал – ему никогда не удастся забыть. Как плохое, так и хорошее. От чего сердце начинало ныть только сильнее. ЁнХва, не вставая, подтянул к себе чехол с гитарой, и вытащил инструмент, к которому не прикасался уже пять дней. Тем не менее, левая рука привычно обхватила гриф, а правая тут же стала нетерпеливо перебирать струны. Музыкант облегченно вздохнул. Пока у него есть музыка, он сможет продолжать жить. А что делать с этим противным ноющим чувством он еще придумает. Прошла неделя с тех пор, как ХонКи последний раз видел ЁнХва. К удивлению ДжонХуна, его недальновидный босс не стал в этот раз уходить в запой. Вместо этого он ушел в работу. Причем так глубоко, что в кои-то веки стал приходить самым первым, а уходить самым последним. На деле этому было простое объяснение. В первый вечер, когда он вернулся к себе домой, ХонКи напился. Но алкоголь сыграл с ним злую шутку и тут же вызвал в пьяном воображении ЁнХва. Красивого, желанного, с этими умопомрачительными мягкими губами и чувствительной кожей. Вот только взгляд у музыканта был тот же самый, как и тогда в квартире – словно ему невыносимо больно от того, что сделал ХонКи. Поэтому мафиози больше не пил так много. Выдержать этот взгляд ЁнХва, даже в своем воображении, он не мог. Тем не менее лучше ему от этого не стало. К тому же он по-прежнему переживал, что ЁнХва еще не полностью отошел от своей наркотической зависимости. А учитывая независимый характер вокалиста, тот вряд ли обратится за помощью к друзьям. И всё же он не решался вернуться в ту квартиру. Вместо этого он в девять часов вечера по- прежнему сидел в своем кабинете и сверял цены поставщиков алкоголя, нервно грызя ногти. К слову говоря, за прошедшие три дня всегда идеальный маникюр ХонКи превратился в нечто неприглядное. Так могли бы выглядеть ногти шестнадцатилетней девочки, у которой на носу экзамены, пмс, да еще и с парнем поссорилась. Поэтому, когда в тишине неожиданно зазвонил его мобильник, ХонКи взвыл от боли, потому что сильно укусил свой собственный палец. Ругая всех и себя в том числе, он уже хотел ответить на звонок и обругать и звонящего, но тут наконец увидел имя, которое высветилось на дисплее мобильника. - ЁнХва, - не веря своим собственным глазам, ХонКи трясущимися руками схватил трубку и нажал кнопку «принять». - Это я… - этот голос он бы итак никогда не перепутал с другим. – ХонКи, ты меня слышишь? - Да-да, - бандит наконец выпал из состояния ступора и ответил. – Я слышу тебя. Ты в порядке? - В порядке? – голос на том конце прозвучал напряженно, и ХонКи уже готов был отгрызть себе самому язык. Надо же было спросить такую глупость, конечно после всего ЁнХва вряд ли был в порядке. ХонКи вскочил с места и начал расхаживать по комнате. - Прости пожалуйста. Я имел в виду, тебе не стало хуже? Как ты себя чувствуешь? Может мне… - Всё нормально, - ЁнХва неожиданно перебил его. – Я в порядке. Но я бы хотел встретиться с тобой. - Со мной? Ты хочешь со мной встретиться? - Да. Нам всё еще нужно обсудить, что будет дальше с группой. На прошлой неделе ты говорил что-то про участие в фестивале. И, насколько я помню, ты нас уже официально записал в участники. Я бы хотел, чтобы это было последнее, что мы делаем вместе. - Ах да, - ХонКи медленно опустился обратно в кресло. – Конечно, фестиваль… я понимаю. - Когда у тебя есть время? - Да хоть сейчас, - ХонКи вздохнул. Конечно, ему следовало ожидать, что ЁнХва оборвет и с ним все связи. Но на секунду он наивно понадеялся, что все еще будет нужен музыканту. - Давай завтра вечером в баре «Кингдом». - В «Кингдом»? – Блондин немного опешил. Он как-то не ожидал, что ЁнХва позовет его в известное, но довольно шумное заведение, куда обычно народ так и валил за дешевой выпивкой и знакомствами на одну ночь. - Тебе не подходит? – Голос на том конце прозвучал немного недовольно, так что ХонКи испугался, что музыкант просто положит трубку. - Нет-нет. Я буду. - Отлично, тогда в десять. До завтра. - До завтра, - это он уже сказал в пустоту, так как ЁнХва не стал дожидаться его ответа и просто отключился. ХонКи невидящим взглядом смотрел на отчеты разложенные перед ним на столе. Пару минут он упорно пытался вникнуть в столбики цифр и пометки. Но как ни старался, перед глазами по прежнему стоял образ вокалиста перебирающего струны акустической гитары, в то время как из соблазнительных губ лилась мягкая мелодия песни о любви. ХонКи резко встал и с криком полным досады и раздражения со всей дури ударил по столу кулаком. А что если пойти на какой-нибудь безумный поступок? Встать перед ним на колени и молить дать еще один шанс? Купить сотню дорогих гитар? Или лучше студию звукозаписи? Квартиру? Наконец ХонКи перестал истаптывать пол вокруг своего стола и тяжело выдохнул. Он знал, что ничего из этого не заставит ЁнХва посмотреть на него другими глазами. Но не мог же он так просто сдаться. В конце концов, он всего лишь неизвестный музыкант, а ХонКи может иметь кого угодно. Кого угодно кроме обладателя завораживающего голоса и тёплых карих глаз, которые смотрели на него с такой болью. Когда ХонКи вошел в «Кингдом» вечером следующего дня, на часах было ровно 10. Он уже не помнил, когда последний раз являлся куда-то настолько вовремя. Даже на встречу с «семьей» ХонКи опаздывал по крайней мере минут на 15-20, рассчитывая, что те уже давно привыкли к этому как к неотъемлемой части его характера. Вот только он не ожидал, что ЁнХва будет уже сидеть за барной стойкой. Всю дорогу до «Кингдом» он гнал свою машину так, что наверняка на следующей неделе получит несколько штрафов по почте, а потом еще и сидел десять минут за рулем, неотрывно следя за входом в бар, надеясь увидеть его. Теперь ХонКи продвигался сквозь шумную толпу так медленно, будто мигом постарел на пятьдесят лет. Он хотел хоть немного продлить мгновение, когда он мог смотреть на ЁнХва так близко. Вряд ли вокалисту понравится, если, сидя напротив него, он будет пожирать его глазами. ЁнХва постригся и теперь выглядел более взрослым и зрелым молодым мужчиной. Но мягкие черты лица, нежные губы и пушистые ресницы продолжали манить ХонКи как самый сладчайший нектар бабочку. ХонКи почти до боли сжал правую руку в кулак, чтобы не потерять контроль над собственными желаниями. Никогда еще ему не приходилось так старательно сдерживать свои порывы, которые казались ему совершенно естественными и требующими незамедлительного удовлетворения. ХонКи остановился в двух шагах от вокалиста и намеренно громко прочистил горло. - Привет, - ЁнХва произнес это так спокойно, что ХонКи неожиданно растерялся и не нашел ничего лучшего, чем пробормотать тоже самое в ответ. - Я забронировал одну из приватных комнат, чтобы обсудить всё в тишине. Надеюсь, ты не против? - Да, то есть нет, конечно не против. Мне самому надо было забронировать комнату… ЁнХва незамедлительно поднялся со стула и направился вглубь клуба. ХонКи спешно последовал за ним, чувствуя, как желудок скрутило в узел. Он так и не придумал, что сказать музыканту, как попытаться загладить свою вину. В итоге он просто хлебнул водки для храбрости и решил импровизировать. Вот только сейчас находясь так близко к ЁнХва, у него все мысли снова разбежались. Хотелось просто обнять его и не отпускать. ХонКи всё же удалось немного сконцентрироваться на обсуждении фестиваля и того, что группе могло понадобится для успешного выступления на нем. Очень помогал и виски, который ЁнХва сам подливал ХонКи, пока мафиози уговаривал его согласиться взять с собой дополнительные инструменты. За которые, конечно же, ХонКи собирался сам заплатить. К удивлению блондина, ЁнХва довольно быстро согласился на все. И на дополнительный синтезатор, и на новые микрофоны. Наконец ХонКи убрал все бумаги обратно в портфель, и почувствовал как ужасное предчувствие скорого расставания вернулось. - Держи, - ЁнХва протянул ему вновь наполненный стакан, - Давай выпьем за фестиваль. - Спасибо, - ХонКи вообще-то не стоило больше пить. Комната итак уже казалась слишком жаркой, в висках стучало, и нестерпимо хотелось притянуть ЁнХву за ворот рубашки и поцеловать. Но отказаться он не мог. – За ваше успешное выступление. Комбэ. - Комбэ. Граненное стекло издало гулкий звук и блондин поспешил опрокинуть алкоголь вместе с маленькими кубиками льда себе в рот. Он надеялся, что это немного приведет его в чувство. - ЁнХва, послушай… я знаю, что не заслужил твоего прощения, но я хотел сказать тебе, - ХонКи наконец набрался смелости и оторвал взгляд от гладкой поверхности стола, чтобы посмотреть на музыканта, - я хотел сказать… Но что он хотел сказать, мафиози так и не вспомнил. Очертания комнаты поплыли перед глазами ХонКи, словно кто-то мазнул мокрой кистью по краскам. Единственное, что оставалось четким и ясным – это фигура ЁнХва, к которой его неумолимо тянуло. Кожа горела будто бы у него был жар, ХонКи почувствовал, как капля пота стекает по виску вниз к вороту рубашки. Нестерпимо хотелось, чтобы ЁнХва прикоснулся к нему, поцеловал… к своему ужасу мафиози почувствовал, как в паху начинает давить, а ему даже прикрыться было нечем. К тому же он не мог понять, что вообще происходит с его телом. Конечно, он хотел ЁнХва и хотел близости с ним, но ведь ХонКи не какой-то озабоченный подросток, чтобы вот так реагировать на объект своих желаний. - Теперь ты знаешь каково это, - неожиданно голос ЁнХва раздался совсем близко от него. Он стоял рядом с ним, а когда ХонКи поднял голову, наклонился к нему, опираясь правой рукой об подлокотник дивана. - Что? – ХонКи моргнул, но желание прикоснуться к музыканту никуда не ушло, а наоборот усилилось. Теперь, когда он вдыхал свежий запах его одеколона, мог так хорошо разглядеть каждую ресничку, и достаточно было лишь чуть поддаться вперед, чтобы их губы соприкоснулись. - Ты еще не понял? – ЁнХва протянул руку и аккуратно, лишь слегка прикасаясь подушечками пальцев, провел линию от виска ХонКи вниз до самых ключиц. Одного этого прикосновения было достаточно, чтобы ХонКи издал жалобный вздох и провалился чуть глубже в диван. - Ты… ты дал мне тот же наркотик? – ХонКи тяжело дышал, пока музыкант продолжал легкими прикосновениями обводить его лицо. Когда они наконец остановились на открытых губах, мафиози с трудом поднял веки. Глаза ЁнХва казались такими темными, что он не мог понять, действительно ли его зрачки расширились, или это просто упавшая тень, сделала их такими. ХонКи не выдержал и хрипло простонал: - Пожалуйста… ЁнХва придвинулся еще ближе, словно собирался его поцеловать. Но стоило мафиози с облегчением снова приоткрыть рот, как все ощущение близости пропало. ЁнХва снова выпрямился и сделал два шага назад. - Вот только справиться с последствиями тебе придется самому. Прощай, ХонКи. Блондин не успел и слова вымолвить, а ЁнХва уже вышел из комнаты. Нет! Он не мог так просто дать ему уйти, он ведь даже и не попытался попросить у него прощения… Превозмогая слабость, которая охватила все его тело, и мешающее сексуальное напряжение, ХонКи встал с дивана и, слегка покачиваясь, пошел к двери. ЁнХва успел дойти до общего бара, когда его нагнало чувство неуверенности. Он не сомневался в правильности того, что сделал. Кто-то должен был проучить наглого, самоуверенного бандита, который думал, что можно обращаться с людьми как с секс-игрушками. Но теперь он не был уверен, было ли это такой хорошей идеей, подсунуть ему ХХХ в клубе. Он ведь теперь не в том состоянии, чтобы самому добраться домой. «Ничего, позвонит кому-нибудь из своих людей, и те его заберут», - ЁнХва сделал еще несколько шагов к выходу, когда его взгляд упал на парочку за одним столиком. Девушка явно уже была пьяна, и не особо сопротивлялась, когда парень, сидящий рядом с ней, начал ее довольно открыто лапать. А что, если не успеет? Но он ведь оставил его в приватной комнате, так что ХонКи должен быть в порядке… Еще он так и не дослушал, что ХонКи хотел ему сказать. Музыкант растерянно взъерошил короткие волосы, и повернул назад. Он не будет к нему прикасаться, даже подходить слишком близко не будет. Просто удостоверится, что тот вызовет себе машину. Какого же было его удивление, когда его опасения оправдались. Какой-то мужик с небольшой бородкой и на голову выше ХонКи прижал мафиози к себе и, очевидно, пытался затащить его в снятую приватную комнату. ХонКи отпихивался как мог, но стоило мужчине начать интенсивнее поглаживать его тело, как по нему прокатывалась очередная волна наслаждения и пропадали все силы. Тем не менее, он еще пытался вербально высказать свой протест. Но незнакомца это, кажется, только больше заводило: - Ха-ха! А у тебя грязный ротик, малыш. Но ничего, скоро я его займу кое-чем другим. Тут ЁнХва наконец вышел из состояния шока и двумя прыжками настиг парочку. - Отойдите, пожалуйста. Он со мной, - ЁнХва надеялся, что его голос прозвучал достаточно твердо, и удастся обойтись без драк. - Ха? – Музыканта обдало запахом перегара, после чего мужик расплылся в пошлой и мерзкой улыбке. – А ты тоже ничего такой. Будешь третьим? - ЁнХва-а, - ХонКи разглядел своего спасителя, и попытался протянуть к нему руку. - Эй-эй, сладкий, ты от меня никуда не денешься, - пьяный мужчина перехватил ладонь блондина и положил себе на пах, после чего насильно прижался к его губам. ЁнХва очень не любил мордобои, да и вообще открытые конфликты в целом. Но когда мужик, постанывая, сполз на пол после двух ударов в солнечное сплетение и спину, он неожиданно ощутил неописуемое удовлетворение. Правда уже в следующее мгновение ему пришлось переключить все свое внимание на ХонКи, который тоже еле-еле держался на ногах. - ЁнХва, ты вернулся, - блондин обнял его так крепко, словно хотел прилипнуть к нему. - Да, всё хорошо, я сейчас вызову такси. - Нет! Не уходи, пожалуйста! – ХонКи еще сильнее сцепил руки на рубашке ЁнХва. - Не уйду, - еле выдавил в ответ музыкант. Горячее тело, так крепко прижимающееся к нему, дыхание ХонКи на его шее, что-то плоупершееся ему в ногу – всё это сбивало с толку. ЁнХва тяжело выдохнул и со второй попытки смог вытащить мобильник из нагрудного кармана своей куртки. В такси было не легче. Водитель то и дело косился на то как красный как рак вокалист пытался отодрать от себя осьминожку-ХонКи. Впрочем безрезультатно. - ХонКи, - тихим и сердитым шепотом начал он, - если ты не прекратишь, нас могут, выкинуть из такси. - Я не могуууу, - проныли ему в грудь, от чего по телу побежали мурашки. ХонКи словно кот потерся об него щекой. – Если бы ты только прикоснулся ко мне… Наконец ЁнХва не выдержал и вывернул запястье ХонКи так, что тот распластался от боли и упал лицом ему на колени. Всю оставшуюся дорогу до дома ХонКи, он упрямо смотрел в окно, надеясь, что эта поездка закончится как можно скорее. Преодолев следующее препятствие, а именно – поиск ключей в карманах у ХонКи, который совершенно неприлично и громко стонал, стоило прикоснуться к нему, а также подъем в лифте, когда ХонКи плохо скоординированными, но упорными движениями пытался стянуть с себя одежду - и вот он все-таки смог доставить мафиози в его квартиру и уложить на кровать. ХонКи снова недовольно замычал, стоило ЁнХва отстраниться и схватил его за запястье. - Умоляю… - ХонКи, - ЁнХва постарался, чтобы его голос звучал как можно глубже и холоднее. – Я не собираюсь спать с тобой. - Нет… не это, - ХонКи конечно безумно хотелось этого, но в он все еще помнил, зачем побежал догонять певца, - пожалуйста, когда-нибудь прости меня. За всё, что я сделал. ЁнХва сделал ошибку и все-таки снова взглянул на блондина. Полуприкрытые глаза, тяжело вздымающаяся грудь, вспотевшие пальцы, по прежнему сжимающие его запястье… Надо было оставить его валяться в коридоре и уйти. Он наклонился и поцеловал ХонКи. Тому уже не надо было удерживать его. ЁнХва сам спешно стягивал с себя и блондина одежду, ласкал каждый открывающийся участок тела. Немного агрессивно прикусывал кожу на шее, только чтобы услышать очередной хриплый стон. У ХонКи никогда такого не было. Он выгибался за каждым прикосновением, только чтобы не потерять контакт с руками ЁнХва, только чтобы его губы продолжали покрывать поцелуями его шею и грудь. - А-а, ЁнХва, пожалуйста, - ХонКи попытался сжать бедрами тело ЁнХва, чтобы между ними было еще меньше пространства. - Так сильно хочешь? Мафиози открыл глаза и посмотрел на приоткрытые губы любовника. - Да, да, пожалуйста, - он не просто хотел, он был готов сделать все, что тот попросит. Только, чтобы его не бросили. Только, чтобы простили. Поэтому он с готовностью принял страстный до боли поцелуй и всё, что последовало за ним.

Эпилог

Фестиваль вышел необыкновенно успешным. Несмотря на жару, толпа зрителей не убывала, и, кажется, им никогда так долго не кричали «Еще!». ЁнХва промок до нитки, бегая по сцене с гитарой и к концу выступления выглядел так, будто они выступали под дождем. Поэтому он с благодарностью схватил протянутое кем-то полотенце, и обтер лицо и шею. - Спасибо большое, - только тогда он поднял взгляд. ХонКи подстригся и перекрасился в темно-каштановый, да и оделся в очень простую черную рубашку с закатанными рукавами и джинсы, но был все так же легко узнаваем. Вернее, ЁнХва никогда его не забудет. - Пожалуйста, - и этот хрипловатый голос тоже. ХонКи забрал обратно полотенце и на этот раз протянул ему бутылку воды. Бутылка как бутылка, привычная наклейка известной и довольно дорогой фирмы, крышка плотно прилегает к пластиковому колечку. Не похоже, что кто-то её до этого открывал. Но это же ХонКи. ЁнХва так долго буравил взглядом минералку, что у ХонКи чуть задрожала рука, но он все же не убрал её. Наконец, певец перевел взгляд немигающих глаз с бутылки на лицо ХонКи. Но понять что происходило у него в голове, было невозможно. Тогда мафиози не выдержал. Он открутил крышку, и демонстративно сделав большой глоток, со слегка обиженным видом снова протянул ЁнХва теперь уже открытую бутылку. - Неужели ты думаешь, что я настолько наглый и глупый, чтобы снова попытаться тебя подпоить? ЁнХва опустошил маленькую емкость буквально за пару секунд, тяжело выдохнул и тогда ответил: - Думаю, да. Смотря как медленно вытягивается лицо ХонКи, он наконец-то позволил себе улыбнуться. ХонКи фыркнул и скрестил руки на груди. Воду-то певец выпил всю. - Я все еще тебя не простил, - тихим, но твердым голосом, сказал ЁнХва. ХонКи покачал головой, словно соглашаясь, а потом подошел к нему почти в плотную и приложил новое полотенце к все еще мокрой и горячей шее певца. - Ну, буду работать над тем, чтобы заслужить его. На ЁнХву снова смотрели манящие глаза, а улыбка ХонКи походила на лисью. Надо было послать его куда подальше. Но вместо этого он облизал губы и сказал: - Ну, попробуй. В конце концов, ХонКи еще не полностью отдал свой долг.