Течение

Кая никогда и ничего не боялась. Во всяком случае, так казалось ей самой — маленькой четырехлетней девочке, уютно устроившейся на коленях у матери. За окном, в ночной тьме, уютно шуршал снег. Наверное, утром будут большие сугробы. В руках Кая вертела грозное оружие дяди Сокки — остро отточенный бумеранг. Сам дядя, сидевший у огня на шкурах, с усмешкой поглядывал на племянницу. Девочка уже понимала, что оружие опасно, но вот остерегаться его в чужих руках она еще не научилась. Да и незачем было ей, родившейся в мирное время, знать о жестокости убийц. — Дядя Сокка, а расскажи, как ты охотился на тюленя! — вертясь от нетерпения, попросила Кая. — Ну, раз просишь… — Сокка неторопливо потер бороду и улыбнулся. — Когда я был чуть старше, чем Буми, мы с твоей мамой… Еще толком не начавшийся рассказ был прерван внезапным грохотом. Кая испуганно ойкнула и скатилась с колен мамы. Сокка вскочил и забрал у Каи бумеранг, которым она радостно размахивала, собираясь встречать незваных гостей. Он покосился на сестру: — Поздно уже. Катара кивнула. Волнение расползалось по телу, заставляя чуть неметь ноги. Если пришли так поздно, значит, где-то требовалась помощь — и, скорее всего, целителя. Так и было — в дом вбежала запыхавшаяся немолодая женщина с пятнами крови на юбке. Кая испуганно выдохнула и закрыла рот ладошкой. Катара, наоборот, успокоилась и выслушала сбивчивую и неразборчивую речь. Кая расслышала только: «Родилась… без рук…». Подхватив плащ, Катара ушла вместе с женщиной, жестом остановив Сокку. — Там помощь воина не требуется. Побудь с Каей. Кая закусила губу и напомнила себе, что она ничего не боится. «Мама все уладит. Она все знает. Она поможет». Сокка нахмурился и сел в кресло. — Так, на чем я остановился? А! Когда я был младше, чем сейчас… *** Спустя несколько лет Кая впервые увидела девочку, родившуюся в ту ночь. Катара, несмотря на всю свою силу и опыт, оказалась не в силах помочь малышке, родившейся калекой. Её звали Минг-Хуа. Когда она впервые сама вышла к детям, еще неуверенно ступая маленькими детскими ножками, смех утих на большой горке. Кая, только что скатившись вниз, не засмеялась и не подскочила, отряхивая снег и ссыпая его какому-нибудь нерасторопному мальчишке за шиворот. Она так и осталась сидеть на снегу, неотрывно глядя на ту, которой никто не смог помочь. Минг прошла еще пару шагов. Потом она увидела, что что-то не так. Наверное, почувствовала, решила Кая, почувствовала, что на нее смотрят не как на всех. Со страхом. Красивое детское личико скривилось в испуганной гримасе; она расплакалась и развернулась, резанув воздух пустыми рукавами. Дети сочувственно наблюдали, как мама подхватывает девочку на руки, убаюкивающе что-то шепчет и гладит по голове, то и дело бросая строгие взгляды на не принявших ее детей. Кая поднялась, и, не отряхнувшись, пошла домой. За ней молча разошлись и другие. *** Кае всегда нравилось тренироваться. Раз за разом оттачивая приемы вместе с матерью, она чувствовала, как водная магия всё лучше дается ей. И уже осьминог появляется по первому мановению, а водные лезвия поднимаются сразу же, не растекаясь лужицами. И её охватывала радость, когда мать, или даже отец, больше возившийся с маленьким Тензином, кивали и хвалили её. Буми все реже приходил посмотреть на их тренировки — все знали, что у него нет способностей к магии. Но для него это стало неважным. Он учился у самого Сокки — вождя Южного племени воды и по совместительству (какое удивительное совпадение!) его дяди. Раз. Кая приказывает воде заслонить её, и лед отражает водный хлыст. Два. Половина стены тает и несется к противнице с бешеной скоростью. Три. Каю сбивает с ног водный поток, хлынувший справа. — Я победила. С-снова. Минг-Хуа всего пятнадцать лет. Но она уже делает успехи в изучении водной магии. И хоть это была ее первая победа за последние полчаса, она вздергивает подбородок, глядя на Каю сверху вниз. Минг довольна собой и помнит о своих победах, а не о поражениях. Кая встает, отряхивая одежду. Она могла бы сказать, что победила ее больше раз, но Минг не слушает. Она доказала, что лучше и сильнее этой неумехи с — кто бы мог подумать! — целыми руками. Минг уходит, бросив острый взгляд напоследок. — Что, сестренка, не везет тебе сегодня? Кая морщится и скрещивает руки на груди: — Буми, ты не мог бы пойти и окунуться головой в сугроб? Это было бы очень мило с твоей стороны. Жизнерадостный и светящийся удовольствием от веселого зрелища Буми даже не думает обижаться. Вместо этого он обнимает Каю за шею и, притянув к себе, энергично трет ее волосы кулаком. Кая кисло обвисает в его руках, чувствуя себя лемуром, подаренным когда-то давно Тензину. Через пять минут лемура пришлось отнимать у заигравшегося младшего брата — тот уж очень хотел, чтобы новая игрушка пела песенки, когда дергаешь ее за хвост. — Кая? Ах, вот и он — надежда и опора всего племени воздуха. Раздувшийся и важный Тензин в костюме мастера магов воздуха спешил к ним. Он получил свою татуировку в двенадцать лет и страшно этим гордился. Буми отпустил Каю и поспешил как можно быстрей уйти, пока она не поняла, что нанесенный прическе урон был непоправим. Послышались торопливые выкрики: «Ну куда вы несете эту бочку! Она же слишком хороша, чтобы разнести ее грубой ледышкой!». Тензин остановился в шаге от Каи, ожидая, пока она сквозь зубы прорычит что-то неразборчивое в сторону Буми, поправляя волосы. — Кая, ты идешь провожать отца? «Совсем забыла за тренировками», — читала она в глазах брата. Это была очень важная поездка. Вождь отправлялся налаживать отношения с Северным племенем, с которым они почти сто лет не общались на официальном уровне. Кая знала, что когда-то давно ее отец, мама и дядя прилетели туда в поисках учителя водной магии. А дядя Сокка полюбил девушку, ставшую духом луны. Или дух луны, ненадолго превратившийся в красавицу-дочь вождя. — Тебя, как обычно, не берут? — безнадежно спросила она, прекрасно понимая, что это не так. — Ну почему же, — Тензин выпрямился и гордо сказал: — Как раз берут. В Северный храм воздуха. Северный храм! Это так далеко, подумала Кая, забыв даже о задиристом Буми. Обида, растущая где-то внутри еще с поражения, выползла, шевеля скользкими щупальцами и гадостно подхихикивая. Её-то отец давно уже никуда не брал. Кая выдохнула, и, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно ровнее, сказала: — Удачной поездки. Развернулась и ушла, не услышав запоздалое «спасибо». *** Кая с грустью смотрела, как корабли тают в тумане, надолго прощаясь с Южным племенем. Люди, провожавшие своего вождя, начали понемногу расходиться. Только Катара еще долго пробыла на причале с Каей, показывая новый прием, хотя сердце ее и было далеко отсюда. Когда родственники, тем более братья, постоянно рядом, они раздражают неимоверно. То любимое полотенце куда-то запрячут, то учебник по водной магии оказывается наполовину съеден летающим бизоном, то таскаются… таскается один за тобой полдня с нравоучениями. Но стоит им надолго уехать — и выходки все кажутся не такими уж невыносимыми, и начинаешь ждать их возвращения. Вернутся, пройдет еще пару дней — и снова захочется приложить головой о что-нибудь твердое каждого по очереди. Кая все чаще подумывала уйти. Отправиться в путешествие, пешком, одна, да хоть до Республиканского города, только бы не сидеть на Южном полюсе, видя изо дня в день одну и ту же картину. Как она сейчас завидовала братьям, отцу, дяде, которые скоро увидят совсем другой мир, много новых людей и городов! А если что — так можно было бы и подговорить кого вместе путешествовать. Лин всегда хотела посетить большие города Королевства Земли. А Изуми мечтала побывать там, где когда-то блуждал ее отец в отчаянном поиске себя. Но Кая прекрасно знала, что у обеих ее подруг найдутся причины, чтобы остаться. Они нужны там, где они сейчас. Только Кая не знала, чего она хочет от жизни. В тот вечер она помогала готовить целебные мази старухе Пинг. Пальцы еще пахли душистыми травами из Королевства Земли, и Кая то и дело подносила их к лицу, щекоча ноздри приятным запахом. Сегодня они готовили успокаивающую боли мазь, которую обычно брали себе старики, растирая старые шрамы. Дорога шла мимо здания Совета, где вождь собирал старейшин. Когда-то давно, когда все племя воды было лишь небольшой деревушкой, а вождь маленьким мальчиком, про это правило забыли. Теперь вождь Сокка напоминал своему племени, кто они, поддерживая и возрождая почти забытые традиции. Кая уже поворачивала к своему дому, когда ей почудился свет в крайнем окне. Неуловимый язычок огня — то ли на самом деле был, то ли показалось. Она нахмурилась: если там человек, то что же он там делает? Здание было закрыто до приезда вождя, и некому, да и незачем было там находиться. Кая пару минут постояла в нерешительности, но потом, удивляясь самой себе, подошла к двери. Только чтобы убедиться, что ей показалось и там никого нет. Дверь оказалась открыта. Кая, не веря, посмотрела на дверь, гостеприимно распахнувшуюся перед ней. Удивленно покачала головой: кто бы там ни был, ему не следовало сюда приходить. Важные бумаги. Хотя какие важные? Договоры, которые всем известны, переписи населения, торговые соглашения… Но Каю все равно не отпускало недоброе предчувствие: есть там кто-то, кто ищет нечто важное. Иначе бы не рисковал. Кая повернулась и жестом приказала снегу вокруг подняться и превратиться в одну ледяную глыбу. Бросила взгляд на полную луну, своим светом закрывающую свет звезд. И попросила у духа луны, чтобы все было не так серьезно, как она боялась. Она сразу оказалась в большом зале, предназначенном для собраний; осмотрела каждый уголок. Пусто. Последнее окно… Неужели личный кабинет вождя? Кая поспешила к двери в самом конце зала, держась наготове. Она не ошиблась: там кто-то был. Почти подойдя к двери, Кая услышала звон падающей вазы. Некто зашипел, то ли от боли, то ли проклиная собственную неаккуратность. Кая с замиранием сердца дотронулась до ручки, пару секунд помедлила и распахнула дверь. — Минг? — Кая опешила от неожиданности. — Минг, что ты здесь делаешь? Перед ней стояла Минг-Хуа, не таясь, опустив свои водные руки. На столе валялся огрызок свечи в подсвечнике, рядом — стопки бумаг. В открытое окно светила луна, серебрившая темные волосы Минг. Кая опустила взгляд на пол: повсюду лежал снег, таявший вопреки здравому смыслу. Струйки воды стекались к Минг, переплетаясь и собираясь в маленькие щупальца, уплотняющие водные руки. Кае показалось, что Минг не в себе. Зачем ей было лезть сюда и ворошить бумаги? Тут нет ничего важного… Или есть? — Минг, послушай, что ты… — Стой, — больше всего она походила на разъяренного зверя. — Стой и дай мне уйти. — Тебя ждет мама. Дома. Кая начала осторожно обходить соперницу по водной магии. «С ума сошла. Вот бы стукнуть ее чем тяжелым, — она мысленно прикинула свои шансы. — Или сбить с ног». Ледяная глыба за её спиной растаяла, превратившись в водный жгут, опоясывающий руку. Минг-Хуа мотнула головой. — Меня никто… не считал красавицей, — она говорила быстро, захлебываясь словами. — Я думала, что смогу доказать… Но это не то. Все равно я «бедная калека». А там есть люди, понимаешь, люди, которые готовы принять меня такой. — Минг, я прекрасно тебя понимаю, — ласково заговорила Кая, осторожно приближаясь к ней. — Пошли отсюда, мы… Голос Каи заглушила запоздавшая сирена. Комнату залило ярко-красным светом; Минг и Кая растерялись на пару секунд. Кая рванулась к Минг, пытаясь обхватить ее за туловище, удержать. Минг же схватила бумаги водной рукой и засунула их глубже в вырез платья, поворачиваясь к Кае. Та почти схватила Минг. Почти. В следующее мгновение Кая отлетела к стене, снесенная яростным потоком воды. «И как она так быстро…», — Кая не успела закончить мысль, охнула, приложившись лопатками и затылком о шкаф. Тот пошатнулся и упал. Грохот породил звон в ушах, и Кае потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где Минг. А та уже перелазила через окно, вероятно, захватив все, что ей было нужно. Сирена завыла еще пронзительнее, словно надеясь разбудить все племя. Кая прорычала что-то сквозь зубы и отчаянным прыжком, подхватив оставшуюся воду с пола, атаковала Минг — точнее, ее спину. Было неясно, попала Кая или нет: зацепившись ногой за полочку шкафа, она растянулась на полу. Она вскочила, и боль, до того таящаяся, цепко вгрызлась в ее ногу. Кое-как — Кае казалось, что жутко медленно, — она добрела до окна, чтобы понять: она промахнулась совсем чуть-чуть. На снегу лежали ровно срезанные темные пряди волос. Минг-Хуа пропала. Мир завертелся кругом, и Кая прислонилась к стене. Не помогло: дурнота накатила резко, затягивая в темный омут. Ей казалось, что она еще стоит и что-то делает. Вот сейчас повернется и пойдет: надо же что-то сказать соплеменникам о беспорядке. Но когда люди во главе с Катарой вбежали в помещение, Кая уже лежала на полу. *** Конечно, была объявлена тревога. Но по следам найти Минг-Хуа не удалось, и оставалось только разбирать бумаги, пытаясь понять, что именно она стащила. Катара, узнав о результатах проверки, ходила задумчивой весь день, явно не понимая чего-то. — Ну? Что пропало? — Кая поднялась с кресла, встретив маму с собрания. Ей пришлось остаться дома из-за сломанной ноги. Теперь она жалела. Видно, это было что-то невероятно важное… — Это был план Южного племени, — тихо сказала Катара. — И последние строки списка воплощений Аватаров.