Вопрос веры

После коронации они пировали еще неделю — именно столько времени потребовалось послам соседних государств, чтобы прибыть в Нарнию с заверениями в вечной дружбе. Юные короли и королевы принимали всех одинаково приветливо, но, проводив последних гостей — тархистанские корабли, щедро нагруженные нарнийскими дарами, — Питер радостно повернулся к брату и сестрам: — Все, пиры кончились! — воскликнул он. — Теперь можно заняться делами! Эд, мы с тобой должны разобраться с картами земель. Люси, поговори с нашими подданными, узнай, есть ли у них жалобы, что надо изменить, что оставить. Сью... — он растерянно оглянулся по сторонам. — Я займусь нашим внешним видом и жильем, — решила Сьюзен и потребовала отдать ей всю английскую одежду. — Зачем тебе? — хихикнула Люси. — Ты хочешь, чтобы мы настолько сильно выделялись среди нарнийцев? Мальчики тоже заулыбались. — Я не хочу забывать об Англии, — строго ответила Сьюзен. — Пусть мы теперь короли и королевы, но мы всегда должны помнить, откуда мы пришли. Улыбки тут же исчезли. — Ты права, — кивнул Питер. — Наша с Эдом одежда была где-то в палатке. Я не знаю, где она сейчас, но распоряжусь, чтобы ее доставили тебе. Через несколько часов трое зайцев — именно они занимались разбором лагеря — принесли охапку вещей. — Мы не знаем, как выглядит то, что ищет ваше величество, поэтому принесли все, что было в палатке их величеств, — виновато сказал один из них, сгружая все на пол. Когда зайцы ушли, Сьюзен со вздохом оглядела гору шкур, гобеленов, одежды и бумаг, увенчанную двумя походными кроватями. Шуба Эдмунда лежала с самого краю. Сьюзен взяла шубу, пригладила торчащие волоски на воротнике, с грустью заметила, что несколько пуговиц оторваны с мясом, и достала из кармана клочок бумаги. «...страшная беда придет в Нарнию в облике чудовищного Зверя. Под гнетом его закончится мирное и спокойное время, начнутся войны и смуты. Истинные нарнийцы будут уничтожены, множество мелких племен придет на их земли и заполонит их. Приведет Зверь за собой детей Адама и Евы, и будут они править долго и беспощадно. Тысячу лет будет длиться Черное время, но затем Белая Королева наберет силы и восстанет. Будет великая битва...» Сьюзен несколько раз перечитала записку, прежде чем поняла, что это пророчество. О них. О ней, о Питере, о младших, и о Звере-Аслане. Надо было как можно скорее показать его остальным, но сначала стоило узнать, что это вообще такое. Ответить на этот вопрос мог только Эдмунд. Поздней ночью Сьюзен тайком, чтобы не привлекать лишнего внимания, пробралась в покои младшего брата. Эдмунд еще не спал. Сидя в кресле, он читал при свете свечи. — Не порти зрение, — машинально сказала Сьюзен, думая о том, как бы ловчее начать разговор. — Здесь нет электричества, а я хочу дочитать, — ответил Эдмунд. Появлению сестры он, кажется, не удивился. Только встал и теперь терпеливо следил, как она ходит по комнате. Сьюзен была здесь две недели назад. Тогда они выбирали себе покои и бегали по всему дворцу. Эта комната Сьюзен не понравилась: она была слишком маленькая, так что можно было повесить либо зеркало в полный рост, либо мишень. Выбирать Сьюзен не хотела, хотя Питер и посоветовал повесить мишень рядом с зеркалом и никогда не промахиваться. А Эдмунду места хватало: узкая кровать, стол, окруженный четырьмя стульями, огромное окно во всю стену — единственное, что нравилось здесь Сьюзен, — и платяной шкаф. И книги. Около двадцати старинных рукописей аккуратно лежало на столе и полу. — Ты решил прочитать всю здешнюю библиотеку? — На это и всей жизни не хватит, — фыркнул Эдмунд. — Расскажи мне про Нарнию, — попросила Сьюзен, присаживаясь к столу. — Откуда она появилась? — В летописях сказано, что сначала здесь ничего не было, а потом пришел Аслан и создал всю природу. Вместе с ним пришли и первые короли, они были из нашего мира, сын Адама и дочь Евы. — Их тоже было четверо? — Нет, двое. Король Франциск и королева Елена. И животные тоже пришли вместе с ним. И стали жить в Нарнии, а он ушел и до сих пор не появлялся. — А Белая Колдунья? Когда она появилась? — Тоже вместе с ним. Но она жила далеко на западе, а сто лет назад завоевала Нарнию и стала здесь править, — быстро ответил Эдмунд. Сьюзен видела, что ему неприятно об этом говорить, но она хотела разобраться. — Эдмунд, что это? — она протянула ему найденную бумажку. — Сожги, — посоветовал Эдмунд. — Я нашел это там... в камере. Я думаю, она сама это написала, чтобы ее приняли. — А вдруг это правда? — неуверенно спросила Сьюзен, сама боясь поверить в свои слова. — Ты с ума сошла? — вскинулся Эдмунд, и Сьюзен наконец-то увидела не мудрого короля, а привычного вспыльчивого мальчика. Таким брат нравился ей больше. — Это специально сделанная фальшивка, чтобы склонить сомневающихся на свою сторону! Ты же сама видела Аслана, как ты можешь теперь верить этой бумажке?! — он вскочил на ноги и протянул руку, чтобы забрать листок, но Сьюзен отпрянула. — Я не сомневаюсь, — строго ответила она тоном умной старшей сестры. — Но если мы хотим справедливо править этой страной, то должны знать о ней все. Она вышла из комнаты. Эдмунд нагнал ее уже в другом крыле. — Стой! — крикнул он, хватая ее за руку и разворачивая к себе. — Ты ее видела? Лично? — увидев, что Сьюзен не понимает, он повторил еще раз: — Ты лично разговаривала с Белой Колдуньей? — Нет, конечно! — Сьюзен выдернула руку. — Я к ней даже не подходила. — Может ты что-нибудь ела или пила? — взволнованно продолжал Эдмунд. — Вспоминай, Сью, это очень важно! Ты ела что-нибудь, что не ела Люси? — Да при чем тут Люси?! — рассердилась Сьюзен. — Почему все всегда переводят разговор на Люси?! Она же еще совсем ребенок! — Тебя могли отравить, — тихо ответил Эдмунд. — Никто меня не травил, не болтай глупостей, Эд! Когда ты уже повзрослеешь?! Она резко развернулась и ушла к себе. За завтраком мальчиков не было, но, когда Сьюзен допивала чай — она единственная осталась верна английским напиткам — фавн передал ей приглашение присоединиться к их величествам в малой оружейной. В оружейной ее ждали, хотя Питер и пытался сделать вид, что занят полировкой меча. Эдмунд встретил ее тем мрачным взглядом, которого раньше удостаивался только старший брат, еще когда они жили в Англии. — Покажи мне это пророчество, — попросил Питер. Сьюзен молча протянула ему листок. Питер изучал его очень, очень долго. Сьюзен и Эдмунд терпеливо ждали. — Сью, какова вероятность, что существует два пророчества? — наконец, спросил он. — Не очень велика, — ответила Сьюзен: она тоже уже думала об этом, — но все-таки есть. — Прошла тысяча лет, — пробормотал Эдмунд. — Да! — подхватил Питер. — Тебе не кажется странным, что оно написано на современном английском и так хорошо сохранилось? — А тебе не кажется странным, что животные тут тоже говорят на современном английском? — парировала Сьюзен. — Сейчас у нас хотя бы есть свидетельство, а то пророчество никто в глаза не видел. Откуда ты знаешь, может, бобры сами его придумали? — В стихах, — скептично сказал Питер. — Ты сама в это веришь? — Я не знаю, во что верить, но, Питер, мы должны проверить все варианты. — Проверяй, — внезапно вмешался Эдмунд. — Питер, не мешай ей. Иногда собственный пример убеждает лучше любых слов. Сью, только прежде чем пойдешь куда-то проверять, выйди на улицы, посмотри на нарнийцев, которые, согласно этому пророчеству, были уничтожены. И не забудь спросить, хотят ли они вернуть «мирное, спокойное время». Сьюзен решила последовать его совету и направилась в Птичью башню, туда, где жили старейшие обитатели Нарнии — вороны. Появлению Сьюзен они обрадовались, но надолго задумались, услышав вопрос. — Какие животные пер-р-рвыми появились в Нар-р-р-нии? — повторил их старейшина. — Сложный вопр-р-рос, ваше величество. Боюсь, мы не сможем на него ответить, — он повернулся к остальным. Вороны согласно закаркали и захлопали крыльями. В башне поднялся невообразимый гвалт. — Тогда другой вопрос, — сказала Сьюзен, но ее не услышали. — Тише! Послушайте! Вороны угомонились только после третьего призыва, когда Сьюзен уже охрипла. — Слушаем вас, ваше величество, — сказал Каркарон, склонив голову набок. — Сколько лет длилась Зима? Только точно. — Говор-р-рят, сто лет, — ответил Каркарон. — Но это ложь. — Ложь! Ложь! — подхватили вороны. — Гор-р-раздо дольше! Мой отец не знал ничего, кр-р-роме Зимы. Да, зима была долгая, очень долгая! — Но почему тогда говорят только про сто лет? — У остальных кор-р-роткая память. Они ничего не помнят. Для них сто лет — это вечность, но мы, вор-р-роны, знаем пр-р-равду. Однако дать точного ответа не смогли даже самые старшие птицы. После обеда короли и королевы разбирали просьбы и жалобы своих подданных. В этот раз пришла целая делегация гномов. — Мы всегда жили в мире со своими соседями, — неторопливо начал старейшина. — Мы не делили территории, а всегда с радостью привечали гостей. Нам не надо много земли, достаточно лишь столько, сколько мы сможем обработать. Но Белая Колдунья лишила нас и этого. Всю нашу землю она отдала Черным гномам, которые поддержали ее. Мы хотели только мирно трудиться, но Черные гномы запретили нам появляться в их владениях. Нам пришлось ютиться в узких пещерах. Теперь же мы просим ваши величества вернуть нам земли. — Да, Питер, это же будет справедливо! — воскликнула Люси, с надеждой глядя на Питера. — Конечно, — кивнул Питер и обреченно посмотрел на карты: — Укажите ваши границы, чтобы мы могли отдать необходимые распоряжения. Гномы зашептались, сначала негромко, потом возбужденнее. Их голоса звучали все более недоуменно, и Сьюзен поймала обеспокоенный взгляд Питера: Верховный король тоже понял, что возникла какая-то проблема. — Что случилось? — не выдержал Эдмунд. Старейший гном вышел вперед и смущенно откашлялся. — Видите ли, ваше величество, — сказал он, глядя куда-то под ноги Эдмунду. — Это было так давно... Боюсь, сейчас уже не осталось ни одного гнома, который помнил бы прежние границы. — Понятно, — кивнул Питер. — Тогда мы должны опросить всех остальных нарнийцев, особенно тех, кто жил рядом с вами. Возможно, кто-то из них помнит, где начинались земли гномов. Я прикажу немедленно послать за всеми старейшинами. Мы объясним им ситуацию, а они расспросят остальных. — Это займет слишком много времени, — возразила Сьюзен, глядя на Люси, которая уже извертелась на своем троне: все-таки она была еще слишком мала для таких заседаний. — Если у гномов всегда были дружеские отношения, то, скорее всего, и владения у них были одинаковые. Иначе обязательно начались бы войны за ресурсы. Питер кивнул, но Эдмунд не согласился. — Это если их было одинаковое количество, — сказал он. — Но была война, и выжили не все... На этих словах Люси ахнула и тут же прикрыла рот ладошкой. Сьюзен наклонилась и приобняла ее за плечи. Эдмунд мельком взглянул на них и продолжил: — Поэтому и земли надо раздавать в зависимости от численности, — он упрямо посмотрел на Питера, как будто продолжал давний спор. Питер вздохнул: — Эд, я же уже согласился на перепись, не надо меня снова убеждать. Но это займет еще больше времени, чем опрос. Тем более, с твоих же собственных слов, большинство Черных гномов служили Колдунье и теперь скрываются. Вряд ли они согласятся записать свои имена. — Но кто-то же остался, — возразил Эдмунд. — Прошу прощения, ваше величество, — вмешался старый гном. — Но мы не слышали, чтобы кто-то из них остался. Мы пытались найти их следы, но никого не обнаружили. Может быть, несколько гномов успели сбежать на дальние границы, но мы не слышали о таких случаях. — Неужели они все погибли? — испуганно спросила Люси и всхлипнула, но Сьюзен уже было не до нее. — Скажите, — она нагнулась к гному, — Вы называете их Черными гномами. Это что, другое... другой народ? — Конечно! — возмущенно выкрикнул кто-то из-за спины старейшины, его поддержали. — Это совсем другие гномы! Мы дальние родственники, но настолько дальние, что у нас нет уже почти ничего общего! — И их совсем не осталось? — Если и остались, то мы о них не слышали, — заявил старейшина. Сьюзен выразительно посмотрела на Питера, но он не заметил. Через неделю в Кэр-Паравеле проходил турнир: Питер вспомнил, что в книгах рыцари всегда участвовали в турнирах и решил организовать такой же. Вместо рыцарей в доспехах с гербом своего дома на заднем дворе, спешно прополотом от сорняков, собрались все близживущие нарнийцы. Здесь были белки, зайцы, еноты, бобры, барсуки, всевозможные виды птиц, в которых Сьюзен еще не разбиралась, фавны, а кроме того —кентавры, минотавры, грифоны, леопарды и медведи. Они все пришли без палаток — турнир был однодневный — и Сьюзен была им благодарна. Еще слишком свежи были воспоминания о битве, чтобы разбивать лагерь прямо за замком. Первые гости начали прибывать на рассвете, и Сьюзен как хозяйка вышла их встречать. Мама говорила, что вежливые хозяева никогда не должны оставлять гостей в одиночестве, но от братьев и сестры подобной вежливости ожидать было трудно, и Сьюзен приготовилась справляться в одиночку. Поэтому она очень удивилась, увидев на парадной лестнице Питера. — Первые пришли! — триумфально сообщил он, как будто сомневался, что кто-то нарушит приказ Верховного короля. — Пойдешь со мной встречать? Они вышли в прохладный двор, и Сьюзен пожалела, что не взяла накидку. Питера, казалось, прохлада не волновала, он чуть ли не бегом устремился на турнирное поле. Первой прибыла ударная группа нарнийской армии: кентавры и грифоны. Кентавры с мрачным видом стреляли из луков на дальнем конце двора, грифоны полировали свои когти. Увидев королей, они поклонились и снова вернулись к своим занятиям. — Ты уверен, что это безопасно? — встревоженно спросила Сьюзен. — Нам только не хватало, чтобы кто-нибудь пострадал. — Все будет хорошо, — успокаивающе улыбнулся Питер. — Мы всех разделили на весовые категории, каждый сам выберет себе противника... Не переживай и не забивай себе голову. «Надо сказать Люси, чтобы она взяла с собой свой эликсир», — подумала Сьюзен. В следующий раз она вспомнила о нем, когда увидела, как стрела срывается с тетивы совсем еще юного кентавра и летит не в мишень, а в сторону, прямо в толпу зайцев. «Сглазила, это я сглазила», — стучало в голове, пока она бежала туда. Она пробежала уже полпути, когда раздался первый неуверенный вскрик. Его подхватил второй, и, когда Сьюзен подбежала, уже все зайцы верещали и метались в разные стороны. Пострадавший лежал на земле, из его груди торчала стрела. — Найдите Люси, — приказала Сьюзен в толпу. — Пусть принесет эликсир. Несколько зайцев отделились от толпы. — Она у фавнов! — крикнула им вслед Сьюзен и увидела, что с дальнего конца двора к ним уже несется минотавр, держа Люси на плечах. Кто-то положил руку ей на плечо. Сьюзен обернулась и увидела запыхавшегося Питера. Все то время, пока Люси капала лекарство и взволнованно ждала заживления раны, Питер молчал. Наконец, место травмы затянулось розовой кожей, Люси обрадованно охнула и кинулась обнимать пострадавшего, ее тут же обступили другие зайцы. Из толпы выбрался бледный Эдмунд — именно он оказывал первую помощь — и протянул Питеру окровавленную стрелу. — Вы что, сражаетесь боевым оружием?! — гневно спросила Сьюзен у кентавров, стоявших плотным кружком и не принимавших участия во всеобщей радости. — Это же турнир, а не война! — Мы не признаем турнирного оружия, — ответил старший кентавр, Гленьян, и повернулся к Питеру: — Ваше величество, это моя вина, прошу вас не наказывать остальных. — Чья это стрела? — спросил Питер. Кентавры встали еще плотнее. — Он еще юн, — сказал Гленьян. — Но он будет хорошим воином, когда вырастет. Вы не пожалеете, если оставите его в живых. — В живых? — вмешалась Сьюзен. — Но это же просто несчастный случай, за такое не убивают! — Белая колдунья превращала в камень и за более мелкие провинности. Питер выразительно посмотрел на Сьюзен. — За покушение на зайца? — фыркнул Эдмунд, но тут же смутился. — Простите, я не это имел в виду. — Вы правы, ваше величество, — серьезно кивнул Гленьян. — За это не превратила бы. А турниров в ее время не было. Сьюзен вернула Питеру его взгляд. Тем же вечером, встретив в коридоре Питера с Эдмундом, Сьюзен мимоходом сказала, что пророчество выполняется. — Что там выполняется? — моментально разозлился Питер. — Это была случайность! В твоей бумажке про нее ничего не сказано! — В пророчестве, — педантично поправила Сьюзен. Питер возмущенно хмыкнул, а Эдмунд укоризненно посмотрел на нее, но оба промолчали. — И в этом пророчестве, — так же строго продолжила Сьюзен, — сказано, что после прихода... — она замялась, не решаясь назвать имя, — начнет проливаться кровь. Я говорю даже не о войне, на которой, как ты помнишь, погибло несколько сотен. Но кровь пролилась на мирном турнире. А ты, лично ты, уверял меня, что все будет совершенно безопасно! — Это. Была. Случайность, — раздельно повторил Питер. — А ты подтасовываешь факты. — Я не подтасовываю, — не согласилась Сьюзен. — Я просто не закрываю на них глаза! И все факты говорят о том, что Колдунья... — Скажи еще, что это она создала Нарнию! — резко перебил Питер, и они замерли, враждебно глядя друг на друга. — Послушайте... — примирительно вмешался Эдмунд, но Сьюзен его перебила: — Вообще-то такая версия имеет право на существование, — твердо сказала она, глядя прямо в глаза Питеру. Питер открыл было рот, закрыл, снова открыл, но все-таки передумал, резко развернулся и практически бегом свернул за угол. Сьюзен проводила его взглядом и с вызывающим видом повернулась к Эдмунду. Младший брат растерянно пожал плечами и привычно сгорбился, спрятав руки в карманы. Сьюзен внезапно подумала, что после того, как он помирился с Питером, она еще ни разу не видела его в этой позе. — Иногда он жутко раздражает своим упрямством, — сообщил Эдмунд, глядя в пол, а затем посмотрел на Сьюзен. — Но сейчас он прав. Зачем ты это делаешь? Ты же сама не веришь, что при Колдунье было хорошо. — Я уже не знаю, во что верить, — призналась Сьюзен. — С одной стороны, я вижу, что сейчас стало радостнее, постоянно устраиваются какие-то праздники. Но, с другой стороны, праздники — не самое главное в жизни, зато раньше были живы все: и волки, и гномы, и бобры, и фавны. А теперь что? Про Черных гномов никто не слышал, последнего волка два дня назад выследили и убили орлы — ты сам видел донесение — а лис, который тогда помог нам с волками, остался совсем один: после его смерти лисы совсем исчезнут. А Колдунья, между прочим, никого не убивала. — Да, — с серьезным видом согласился Эдмунд. — Просто превращала в камень. — И при желании могла бы превратить обратно, — упрямо сказала Сьюзен. — Аслан же смог их вернуть: всех, кто был превращен за время правления Колдуньи, — и почти треть из них тут же погибла на нашей войне. Видишь, Эд, не успели мы прийти, как начала проливаться кровь. — Это первый и последний раз, — сказал Эдмунд. — Революций без крови не бывает, но теперь все будет мирно и справедливо. — Хорошо бы, — вздохнула Сьюзен. — Только раньше на Нарнию никто не нападал, потому что все боялись Колдунью. Сможем ли мы также удержать соседей от войн? Они не смогли. Первые волнения на границе начались всего через полгода: тархистанцы подстрелили несколько говорящих оленей в нарнийском лесу. Короли и Королевы послали ноту протеста, на которую Тисрок ответил, что приграничные банды объявлены вне закона во всем Тархистане и не подчиняются ему. Питер начал собирать нарнийский отряд, а нарушители в это время устроили целый лагерь на границе, используя для костров кору и ветки говорящих деревьев. На битву было решено идти только двором: Короли, Королевы и часть придворных во главе с минотаврами из дворцовой охраны. — У нас сорок замечательных воинов, — объявил Питер в день выступления. — И еще столько же пообещал прислать Тисрок. — Зачем? — вскинулся Эдмунд. — Мы и сами справимся. — Воины Тисрока не дадут убежать им вглубь Тархистана. К тому же Тисрок сам хочет наказать своих преступников. — Скорее помиловать, — негромко сказала Сьюзен, но Питер услышал. Он не стал заострять внимания при всех, но потом, когда отряд отъехал от дворца и растянулся по дороге, оказался рядом с сестрой. — Что ты имела в виду, когда говорила о помиловании? Сьюзен вздохнула. — Тархистан известен своей строгостью к преступникам. У них просто не может быть приграничных банд, с которыми не справляются власти. Я спрашивала у воронов, они сказали, что еще давно некоторые преступники пытались сбежать из Тархистана в Нарнию, и тогда Тисрок и Колдунья заключили вечное соглашение о выдаче нарушителей границы. Это соглашение не было расторгнуто, я специально проверила. Воины Тисрока имеют право зайти на нашу территорию в поисках своих преступников. — Как это? — не понял Питер. — Они имеют право потребовать у нас выдачи? — Нет, именно прийти. А мы — к ним. Раньше они этим не пользовались, потому что боялись Колдунью, а теперь, я думаю, эта банда придумана специально, чтобы проверить нас. — Может быть, — задумчиво кивнул Питер. — Значит, эти убийцы при виде нас побегут в Тархистан, и Тисрок их пропустит. Ну что ж, нам же лучше, мы ведь сможем заодно изменить соглашение, — он победоносно улыбнулся. Но все пошло не совсем так, как задумывалось. Питер, уверенный, что нарушители не вступят в бой, приказал своим войскам не применять силу, однако тархистанцы оказались наглее, и при виде нарнийцев тут же ринулись в атаку. Потребовалось буквально несколько секунд, чтобы сориентироваться и достать оружие, и за это время несколько кентавров из передового отряда были ранены. После этого тархистанцы дрогнули и побежали в сторону своей границы; нарнийцы помчались за ними. Погоня продолжалась несколько часов, и нигде не было ни следа отряда, который Тисрок обещал прислать на помощь. Питер приказал остановиться только глубокой ночью. — Завтра днем навестим Тисрока, — сказал он перед сном. — Предложим ему помощь в поимке нарушителей. — Но ведь они все разбежались, — удивилась Люси. — Где мы будем их искать? — А мы предложим оставить у него часть наших воинов, — мстительно пообещал Питер. — Чтобы в будущем их преступники не пытались скрыться у нас. — Ты хочешь оставить наших друзей в Тархистане? — расстроилась Люси. — Надолго? — Не переживай, Лу, — ласково улыбнулся Питер. — Вряд ли Тисрок согласится на такое предложение. Воины Тисрока нашли их через несколько часов и с почетом, внимательно следя, чтобы никто не сбежал, проводили во дворец. Тисрок, белый от еле сдерживаемой ярости, вежливо поинтересовался причиной неожиданного визита. Буквально через час по предложению Питера был заключен новый договор, запрещавший кому бы то ни было пересекать границу без ведома другой стороны. Были учреждены пограничные отряды, которые должны были ловить нарушителей на своей территории и выдавать их соседям. — Больше они не станут на нас нападать, — сказал Эдмунд Сьюзен на обратном пути. — Станут, — уверенно ответила Сьюзен. — Теперь они станут проверять силу и внимательность наших пограничных отрядов. При Колдунье это было бы невозможно. — Чего ты хочешь? — устало спросил Эдмунд. — Вернуть Колдунью? Тут я тебе не помощник. Я уже был один раз перебежчиком и повторять не хочу. Я верю Аслану. — А я — нет, — отрезала Сьюзен. Но Эдмунд продолжал ждать ответа, и она неохотно сказала: — Я не буду возвращать Колдунью. Пусть все идет своим чередом. В последующие годы воевали они часто: великаны на севере, огромные змеи на западе, мелкие стычки с Тархистаном на юге. Первое время после каждого известия о гибели нарнийцев Питер упрямо смотрел на Сьюзен, ожидая обвинений, но она молчала, и Питер стал забывать о пророчестве. В Золотой век Нарнии Аслан появился только один раз, но Сьюзен тогда была в Кэр-Паравеле и не видела его, а во время своего второго визита в Нарнию она ни разу не осталась с ним наедине. После коронации Каспиана Питер сказал сестрам, что Белой Колдуньи больше нет. Люси обрадовалась и потребовала подробностей, а Сьюзен все время, пока Питер рассказывал, думала, что Аслан специально оставил ее при себе, чтобы она не смогла помочь Колдунье. Эта мысль не давала ей покоя и, в конце концов, она решилась спросить у Аслана. Было раннее утро. Днем они должны были вернуться в Англию, и Аслан пригласил их с Питером прогуляться. — Аслан, а ты?.. — начала было Сьюзен, как только они вышли из замка. — Это уже не важно, — мягко ответил Аслан. — Вы с Питером стали слишком взрослыми, и больше не сможете вернуться в Нарнию. Питер резко остановился и с недоверчивым ужасом посмотрел на него, а Сьюзен вдохнула полной грудью и почувствовала, как легко становится у нее на душе. Больше ей не придется делать выбор.