Близнецы

Ханамия Макото всегда была примерной девочкой. Она училась на хорошие оценки, была в десятке лучших учеников школы, ни с кем не ссорилась, не возникала. Можно сказать, что жила она неплохо для своих шестнадцати лет, ей пророчили прекрасное будущее. Офисного работника. Как у каждого из ее одноклассников. Она выросла раньше своих одноклассниц во всех смыслах, и перед ней открылся мир полный тусклых красок, давно прогнивший. С каждым днем она все более в этом убеждалась. И почему ей не так весело как брату? Он ломает чужие мечты, счастливо улыбаясь как ребенок. Придурошный. Его руки чисты, за него все делает его команда, а он дергает за красные нитки и радуется жизни. Херов кукловод. Она ему завидует? Не то слово. Может быть, это была одна из причин, почему она сейчас сидела и курила. Мило соврать о покупке сигарет чисто для отца, он же так занят на работе, что не может отлучиться даже за обычной пачкой сигарет – было совершенно легко. Многие люди намного проще, чем хотят казаться. Это она поняла примерно в одно время с братом. Симпатичная внешность открывала многие двери, а умелая лесть и манера речи типичной женской особи подросткового возраста просто творят чудеса. Когда-то один из команды Ханамии подошел к ней во время перемены, Казуя. Челкастый хмырь. Он попросил купить ему сигареты и поделился одной. Знатно посмеялся ее неумелым затяжкам, липко ухмылялся все время, а потом они иногда пересекались и неплохо так общались. Ей тогда не понравилось курить, но вот сейчас сидеть на холодных ступенях родительского дома, курить, не боясь быть пойманным, смотреть, как муравьи копошатся и бегают по дорожке до калитки – все это было приятно и уютно. Пока калитка не открылась и пузырь спокойствия и умиротворения, будто, лопнул и впустил снова звуки, краски, эмоции. Без эмоций ведь намного лучше. - Провоняла на всю улицу, сестра моя любимая – Ханамия как всегда едко улыбнулся, глаза его были далеки всякой радости и ехидства. Скрип калитки эхом отдавался у нее в голове. Сквозь сигаретный дым его лицо выглядело даже более красивым. - Я сейчас закончу, успокойся – она встала с лестницы, сделала реверанс брату и пошла на задний двор. Пачку она разумно спрятала еще до его прихода. Докурить ей не дали. Макото уже собиралась уходить, когда он своей клешней зажал ей руку, буквально выдирая сигарету из тонких длинных пальцев. Она зашипела от обиды и пыталась вытащить свою дорогую и пока целую ручонку из рук милого нежного брата. - Убери свои клешни, это тебе не баскетбольный мяч, ты грязный ублю… - договорить ей, конечно, не дали. Самый лучший на свете брат сдавил ее шею одной рукой, медленно сжимая руку. Макото терпела, пыталась, по крайней мере. Еще один минус быть женщиной – слабая как мыша, какой бы сильной и крутой ты не была внутри, любой мужик в разы сильнее тебя. - А теперь ты мило и приветливо идешь домой и выбрасываешь нахуй это дерьмо – глаза Макото был в нескольких сантиметрах от глаз самой девушки, она не отводила взгляда и не прикрывала глаза, он же просто пытался ее убить своим серьезным странным взглядом. Полным братской заботы, прикрытой за пеленой презрения. Как мило. - Отпусти, сука – прохрипела девушка, запрокинув голову наверх. Мир вокруг закрутился и смазался в один грязный ком, а брат был особенно черным пятном в этом месиве. Он отпустил шею. - Реально, пойдем, женщина – сказал он, видимо немного успокоившись, зашел в дом. Она пошла следом. - Ты слишком рано пришел – сказала, прокашлявшись, сестра. Волосы были взъерошены, глаза изучали идеально выглаженный пиджак брата. Будто он не провел день в школе и не оставался на тренировку. Или у него в сумке есть маленький утюг? Она бы не удивилась. - А ты и не успела припрятать эту заразу – не обернулся брат, поднимаясь в свою комнату. С 12 лет они жили в разных комнатах, хотя им обоим было намного комфортнее лежать вместе и обсуждать всякие вещи, которые родители тщательно скрывали от детишек. Сейчас мало что изменилось. Какими маленькими извращенцами они были, приятно вспомнить. - Что ты агришься то, я не понимаю – прошипела девушка, направляясь на кухню готовить ужин. Родители уехали к бабушке в Хоккайдо, поэтому все домашние обязанности легли на близнецов. - А то, что это достаточно неосмотрительно с твоей стороны курить около нашего дома. Соседи могут все рассказать, особенно та тетка Оомори. Она считает нас прекрасными детишками – он уже был в своей комнате, но говорил так, что бы милая сестрица все слышала. - Не плевать ли тебе на Оомори-сан? Она все равно не поверит в то, что такие милые детишки как мы можем курить. Даже если увидит это собственными глазами – усмехнулась девушка, доставая рисоварку. - А еще говорят, что я такой плохой молодой человек - слышалось, что он улыбается своей мерзкой широкой улыбкой. Скулы слегка свело от этого, но она сосредоточилась на готовке. Резать красную рыбу и представлять на ее месте пальцы своего брата – это отличное время препровождения. - Это еще как посмотреть, кто из нас хуже…- она хотела что-то еще сказать, но ей позвонили. Заиграла популярная попсовая мелодия. Чертов Казуя, придурок. Со второго этажа послышался смех и звук удара об пол. Вокруг меня идиоты. Занавес. - Да, Казуя-кун. Я внимательно тебя слушаю – было сложно не заржать в голос или хотя бы похихикать. - Привет, дорогая, как у тебя дела? Я хочу домой к тебе зайти, Ханамен* уже дома? – из трубки слышался звук лопнувшего пузыря от жвачки. Своеобразный OST ко всему ему. - Да, он дома, я надеюсь, ты не хочешь просто пожрать на халяву, нахлебник – Ханамия изогнула бровь и начала резать помидорки черри, представляя, что это его глаза. Неважно, что помидорок было намного больше, чем глаз у человека. Как приятно было видеть, как из этого маленького красного овоща сок капал на разделочную доску. - Именно так, но ты же спасешь меня от голода, я уже умираю, это будет на твоей совести – теперь слышался топот его ног по асфальту и чавкание жвачкой. - Где ты сейчас? – девушка отложила нож, попросив на жестах пришедшего брата порезать остальные овощи. Если придет гость – надо сделать еще что-нибудь. - О – потянул парень – я скоро буду. Я уже на соседней улице. Скоро приду, любимая – он ухмыльнулся и бросил трубку. Паскудник. Когда у них появилась манера общаться друг с другом как милая парочка? Не помнит ни один уже, может с первой их встречи. Но это им нравилось, это было забавно, учитывая, что в реальной жизни ни у кого из них не было ни намека на романтические чувства. - То есть, нам ждать гостей? – изогнул внушительную бровь Ханамия, доставая из шкафчика горчицу. Его лакомство. - Гостя. Казуя – безразлично сказала Ханамия и, дотронувшись до напряженной спины брата, уже переодетого в домашнюю одежду, сама пошла снимать эту душащую школьную форму. - Нахлебник чертов – пробубнил Макото и начал перемешивать салат. - Не то слово, Нии-сан, включи песенку – она уже поднималась на лестнице попутно развязывала галстук. Жалко, что девушкам тоже надо были их носить, они неудобные, они похожи на петлю висельника. Чувствуешь себя на монфоконе**, честное слово. - Уже не раздевается без песенки? – он посмотрел на лестницу, но сестра уже поднялась, увы. Она же хихикнула что-то со второго этажа. Песенка действительно начала играть. Пока сестры не было, он взял ее телефон, подобрал ее пароль и позвонил своему сокоманднику. Гудки немного раздражали парня, но он таки дождался, когда собеседник соизволит взять трубку. - Что еще, милая? Я в магазине – Казуя был умиротворенным и спокойным, на редкость. - Слушай меня сейчас внимательно и не перебивай, хорошо? Я надеюсь, что твои прогнившие мозги могут еще дать такую сложную команду твоему тщедушному тельцу. Ты не приходишь к нам домой – Ханамия старался сохранять спокойный тон в голосе, не хотелось бы, чтобы сестра его сейчас подслушала. - Ой, Ханамия-сан, я как услышал, что ты дома, сразу решил не заходить к вам. Вы по одиночке прекрасны, вместе же совершенно невыносимы – он деланно вздохнул. - Молодец, иди к черту – Макото сам сбросил звонок и поспешно удалил его из истории звонков. Поразмыслив, он удалил и сам телефон Казуи. Просто так. - Значит, у нас не будет гостей, братик? – Ханамия сидела на лестнице в своей, точнее украденной у брата черной футболке. Короткие шорты едва просматривались. Волосы так и лежали в две длинные ровные косички. Она казалась какой-то странно уютной и родной. Даже симпатичной. И ей определенно шли его майки. - Идем есть - он, как бы подавая пример, сел за стол и начал накладывать себе салат. - Почему я не удивлена – тяжело шагая по лестнице сказала девушка. Губы были поджаты, но в глазах не было никакой обиды или грусти. Только любопытство и веселье. Ели они молча, даже не глядя друг на друга. Но игривое настроение девушки никуда уходить не хотело, она начала подпинывать брата босыми ногами. Он пытался ее игнорировать. Потом она вспомнила какую-то сцену в фильме, и начала поднимать свою ногу по ноге брата, почти не касаясь его. Он хотел не подавать виду, но сестра чувствовала, что он уже закипал. Кстати, надо бы заварить чай. Она встала со стула, обошла круглый аккуратный стол, и брат резко усадил ее на колени. Совсем не как в детстве. Он уткнулся носом ей в плечо и обнял. Она положила руку ему на коленку и положила на него голову. Было чертовски удобно. Но недостаточно. - От тебя пахнет сигаретами – недовольно отозвался Ханамия. Девушка повела плечами. - От тебя пахнет потом – улыбнулась девушка и поерзала у брата на коленях. - Доиграешься, дорогая – брат прошелся верх по шее кончиком носа, по телу пошли мурашки. - А ты и против – повернулась к нему сестра и пошло поцеловала в щеку – братик. Последнее слово она пропела ему прямо в лицо. А потом они заварили вкусный горячий чай.        *Цветочный человек (tg) **Огромная каменная висельница