Отъебись от меня, любимый!

Кут поплотнее запахнулся в плащ, щуря глаза от разгулявшегося ветра, несущего в себе всевозможный сор с улицы. Альфа был похож на взлохмаченного воробья: волосы превратились в жесткий рыжий куст, а ткань плаща поднялась почти что выше головы. Кут нервно прокрутил на пальце толстое золотое кольцо, второй рукой еще сильнее впиваясь в ткань плаща. Оставалось пройти всего ничего. Конечно, дворами было ближе добираться, но ведь там он сто процентов наткнется на Снайла. А от Снайла избавиться не так-то просто, чтоб его... - Милый? Ты куда? - внезапно раздалось рядом. - Блядь! - выругался Кут, ускоряя шаг. Он уже видел свою парадную, там, вдалеке. Сегодня он устал. Сегодня пусть этот сучонок идет другой дорогой. Вот как? Как он узнал, где Кут живет?.. - Кутти! - обиженно раздалось сзади, тонко и жалобно, но альфа не оглянулся. На что там смотреть? Снова Снайл его нашел... - Вали отсюда, шлюха, - прорычал Кут, почти что бегом направляясь к спасительной двери. - Кутти! Не динамь меня, - с не менее ярким энтузиазмом раздалось прямо за спиной, но альфа вновь увеличил расстояние, почти на ходу открывая дверь. В первый раз он порадовался тому, что его многочисленные фанаты как-то ее выломали. Да. Херово быть представителем вымирающего вида, чтоб его. Сейчас альф днем с огнем не сыщешь. А все из-за этих «детей из пробирок»! Куту помнилось, как ученые гордо хвастались, мол, сейчас забеременеть может каждый, даже не обязательно иметь партнера! Дети рождаются здоровые, красивые, умные... короче, как на подбор. Шло избавление от мусорных генов, от генетических заболеваний, от всей наследственной информации, регулирования количества хромосом... и сразу же тысячи... тысячи тысяч омег с их фанатичными мечтами о здоровье потомства бросились в лаборатории. Поверить было невозможно, что столько людей одновременно захотят заделать себе ребенка! Даже шоу было такое, вроде... где десять беременных омег наблюдались в течение всего процесса. Ни одной гребаной тяжелой беременности у всех подопытных. На первом, втором, третьем месяце... И, прямопропорционально с ежедневными положительными статистиками, росло число желающих таким вот образом забеременеть. Потом новая инновация - обработка спермы альф по тому же принципу... и все это, как чума, охватило земной шар, сжало в цепких объятиях... А когда первым «детям из пробирки» пришло время поступать в первый класс, когда сдается экзамен на принадлежность к тому или иному полу, тут-то и выказал себя главный, на взгляд Кута, «косяк» ученых: одни омеги, гребаные омеги! Сначала никто ничего не заподозрил. Шоу тогда благополучно закончило свое существование, «детей из пробирок» никто не отслеживал. Они смешались с обычной ребятней, которой в ту пору, благо, было достаточно. Да, омег в том году оказалось больше, но не сильно, да и какая к черту разница? Все тут же принялись вспоминать, как в 3959 году в учебные заведения поступило вообще девяносто пять процентов альф. Все ведущие, как на подбор, разом посмеивались над паникой, вспыхнувшей в шестидесятках прошлого века. Что самое удивительное, еще года три-четыре все жили в мире. Шли небрежные оповещения о том, что, мол, альфы мельчают, и прочий шлак наподобие того... хотя вот альф вся ситуация вполне устроила: столько молодых и непомеченных омежек, что выбирай любого, и он уже готов встать перед тобой в позу. Первыми затрубили, как ни странно, журналисты. Начали печатать статейки о том, что, мол, практически все омеги, прошедшие тесты на определение пола, оказались «детьми из пробирок». Ясное дело, что это никого не остановило: типа, мало ли что печатают в газетенках! В общем-то, еще лет пять спустя, наконец, коим-то образом это доказали. Однако проект так и не прикрыли. Ученые, мол, оговорились: «Мы помогаем людям найти свое счастье! К нам идут те, у кого больше нет надежды, а мы не можем отказать нуждающимся!». «Нуждающихся» резко поубавилось, но вскоре семена «пробирочной чумы» дали плоды: подросшие жертвы генетики бежали к тем же врачам, негодуя из-за нехватки альф, и умоляли заделать им супер-ребеночка. После тридцати лет этой бесконечно продолжающейся фигни, безуспешно пытающихся все исправить ученых, он, Кут, должен страдать из-за ошибок этих тупоголовых кретинов в белых халатах! Сейчас на любого альфу, даже прыщавого, толстого и уродливого, с выколотым глазом и без обеих рук спрос будет. Чего уж там говорить о нем! Он-то с самого детства следил за собой, был завсегдатаем качалки, но, устав собирать на себе группы томно вздыхающих омежек, то и дело с многочисленными подмигиваниями «случайно» роняющих на него всевозможные предметы вплоть до здоровых гирь, и просто ограничил себя домашней беговой дорожкой, турничком, да эллиптическим тренажером. Девственности он лишился еще в классе эдак восьмом, но мальчиков домой старался не водить: мало ли, припрутся еще не вовремя, когда он кого другого разложил, и начнется эта бесконечная омежья война с мелкими пакостями. А нужно оно Куту? Нихуя не нужно. Он им не обязан, они ему - тоже. Потрахались - разбежались. Чего-то еще изволите? Денег на конфеты у него на всех не хватит. Тем более, сейчас омежки сами так отчаялись, что могут и цветочек подарить, и шоколадку подсунуть... а вот парфюмом для альф у него вообще все полки заставлены: тут тебе и из Парку, Гурэ, Шульбиона... от «Ники Рокко номер семь» до «Жульгуона с царской орхидеей». Золотой запас в духах. Вот и Снайл привязался. Только вечно он не вовремя! Уже так и чешутся руки его сла-а-адко поиметь, да только припрется как всегда некстати! Как специально выбирает, когда Кут больше прочего устал, и караулит все. Да еще узнал, где он живет... ох, чует сердце, добром это не кончится... Кут одернул себя: не верит он в эти суеверия. А чтоб избавиться, наконец, от мыслей о Снайле, может, просто подрочить на него? Да, точно. Так и надо будет сделать. Твердо закрепив эту мысль в своей голове, Кут почувствовал, будто бы оторвался от преследования, и замедлил свой шаг. Вызвал лифт, вжимая нужную кнопку, которую кто-то обвел ярко-красной помадой и мило подписал. Имя было перечеркнуто, а сверху звучала надпись другого неудавшегося поклонника: «шлюха!». Кут взглянул на себя в зеркало, мысленно рассудил, что с этими острыми скулами и почти что черными глазами он чертовски сексуален, особенно при таком приглушенном свете. С интересом и немного деловито повертелся. Убедился, что ему идет этот красно-коричневый галстук. Затем проверил, как будет смотреться, если он поднимет или опустит ворот кремового плаща, взлохматит или уложит рыжие волосы... всяко лучше выходило анфас, с взъерошенными волосами и поднятым воротом. Так он смотрелся как-то загадочней, что ли. Налюбовавшись собой всласть, Кут шагнул из уже давно стоящего на нужном этаже лифта к своей двери, привычно окинув синюю стену взглядом: сегодня ни одной новой надписи в стиле «Возьми меня полностью», «Заделай мне бейбика, красавчик» или «Гори в аду, мразь и шлюха» не появилось. Обидно было, конечно, он уже привык к постоянному вниманию к своей персоне. Кут неспешно нашарил ключи в кармане, открыл дверь, и, предварительно запечатав ее на все четыре замка, облегченно выдохнул. Скинул кремовый плащ, снял ботинки и прошагал прямо в ванную. Стоило только открыть воду и вновь заняться самолюбованием, как над самым ухом раздалось: - Милый, я дома! - Ты заебал! Откуда у тебя ключи от моей квартиры?! - взревел Кут, разворачиваясь и сталкиваясь взглядом со Снайлом. Короткий ежик волос всех цветов радуги. Идеально-изумрудные глаза, оттененные окрашенными в зеленое висками. Тонкое золотое колечко в нижней губе. Но Снайл нихрена не похож на прочих омег. Он не худой, не костлявый, не хрупкий и даже не низкий. Да, он ниже Кута на голову. Но и Кут-то достаточно высок, как для альфы. Снайл плотно сложен. Куту всегда казалось, что омегу бы лучше отправлять на йогу. Сейчас говорят, что йога очень полезна для будущей беременности. А Снайл ходил в качалку, причем не из желания выцепить какого-то альфу, или, на худой конец, бету, а именно чтобы качаться. А еще он занимался легкой атлетикой. Бегом. И Куту не встречалось видеть еще более ахуенную попу. Даже через плотную ткань зауженных джинс выпирали мышцы. Рельеф рук, сложенных на груди, не скрывала даже просторная футболка. Интересно, он так в ней и приперся? Ветер же на улице вроде. Снайла Кут мог трахать жестко и долго. Как всегда хотел попробовать. Но вот проблемка была в том, что Снайл, вроде как, выглядел, будто и сам мог оттрахать по самое не балуй. И это, мягко говоря, казалось пиздец странным. - Я в универе копию снял, - мило улыбнулся Снайл, обнажая свои клыки, и альфа с удивлением заметил, что едва ли они меньше его, Кутовых. - А что? - Что? - хмуро уточнил Кут. - "Что?", блядь, значит, да? Какого хрена ты до меня доебался?! - Оргазма хочу, - спокойно отреагировал Снайл. Кут открыл воду, споласкивая руки, и вытер их о желтое махровое полотенце с золотыми вензелями внизу: безвкусный подарок очередного ухажера. Поправил галстук. - Так два пальца в задницу засунул и пошел, - спокойно ответил Кут, огибая омежку. - Я и тебя тоже хочу, - так же холодно ответил он. - Бля, ну подрочи на меня! Так весь универ делает, че такого-то? - резонно ответил Кут, направляясь в кухню. - Или в течку припрись. Нахуй ты мне иначе нужен? Альфа попытался напрячь мозги как следует, чтобы сообразить, что можно по-быстрому приготовить на ужин. Он уже мысленно закидывал гречку в воду, когда краем уха уловил разглагольствования омежки: - Нет, ну течка - не вариант, слишком радикально. - Че, тебе до нее так далеко, что ли? - удивленно уточнил Кут, направляясь к банкам с крупой. - Не то слово, - задумчиво протянул Снайл. - Хотя, конечно, я и так смогу тебя нагнуть... - Что?! - охренел Кут, резко разворачиваясь. Он только успел открыть баночку с гречкой, и теперь часть крупы полетела в Снайла. Тот тяжко вздохнул, деловито отряхиваясь. Кожа у него была бледная, такая, что венки на шее ярко пульсировали синим. У него была очень красивая шея... такую никакие засосы не испортят. Омежка дотронулся языком до колечка на нижней губе и прокрутил его. Это движение напомнило Куту его привычку машинально тереть свое золотое кольцо на среднем пальце. - А что? Маленького альфочку никогда не нагибали? - плотоядно ощерился парень. - Ты ахуел?! - прорычал Кут, с силой устанавливая крупу на тумбочке. Его глаза налились злобой. Как же он сейчас ненавидел эту мелкую сволочь, эту заразу, этого гребаного омежку! - Да нет, я просто спросил, чтобы быть уверенным, что я у тебя буду первым... сверху, - хищно добавил он. Кут в один шаг оказался перед этим уродом. Повеяло ежевикой. Слабо, едва ощутимо: точно течка не скоро. - Оттрахаю, как последнюю шлюху, - пообещал он, впиваясь чернильным взглядом в изумрудные глаза. - Хотел сказать то же самое, - выдал Снайл, обнажая внезапно удлинившиеся клыки и обжигая кожу альфы дыханием. - Сколько меток хочешь? - Ненавижу, - рявкнул Кут и резко впился в губы омеги. Поцелуй вышел спутанным, странным, как бесконечная борьба за первенство. Кут протолкнул свой язык глубже, задевая небо и царапаясь о клыки, и Снайл не преминул его укусить, смять, втолкнуть назад своим языком. От собственной крови сносило крышу, и альфа властно толкнул тяжело дышащего Снайла к стене, хватая его руку и с силой заводя наверх, заламывая, очевидно, больно, но омега не подавал виду, прижимаясь бедрами к паху альфы. Почувствовав нехилый стояк, Снайл ехидно сощурил глаза, позволив себе легкий провокационный стон. Он продолжал сминать губы альфы, властно, жестко, жарко, заставляя того рычать. Кут постарался опередить сученыша: внизу все горело, жгло, болело и требовало разрядки. Альфа резко задрал белую футболку, наконец видя открытую кожу с твердыми кубиками. Затем, отпустив руки омежки, рванул тряпье у шеи, тут же впиваясь в покрасневшую ключицу. В этот раз стон был настоящим, пошлым, словно пробивающимся через окутавшую их пелену вожделения. Снайл втянул воздух после тяжелого, долгого поцелуя, и вцепился в черный загривок Кута, резко дергая того назад и, не дав опомниться, покрыл поцелуями-укусами шею: влажно, мокро, хищно и беспощадно, оставляя после себя красные пятна засосов. Вторая рука сжала пах Кута так, что тот впервые выдавил из себя стон. Ладонь омеги поглаживала приличный бугорок на штанах по-свойски и очень ощутимо. Кут резко оторвал от себя сученка и расстегнул ширинку. Дальше его руку отдернул Снайл, опускаясь на колени и проводя языком по вставшему члену через ткань трусов. Он чуть прикусил кожу, точно примериваясь, а затем резко опустил резинку. Кут похотливо выдохнул, почувствовав как его член разом вбирают в рот и засасывают, находя язычком каждую венку. Он схватил голову Снайла и без раздумия начал втрахиваться в него, жестко и смело, властно и всепоглощающе, его дыхание участилось и остановилось на грани со стонами. Снайл не сопротивлялся, вцепившись альфе в икру напряженной рукой, однако, когда Кут был готов кончить, резко дернулся назад, в награду получив разочарованный стон. - Не так просто, - тяжело выдохнул он, перехватывая руки альфы, потянувшиеся к стоящему колом члену, уже налившемуся кровью. Омега заломил Куту руки, зубами ослабляя его красный галстук и быстро стягивая на мгновение освободившейся рукой алую ткань. - Прекрати, - почти умоляюще потребовал Кут, едва ли не падая на колени, но Снайл лишь подмигнул ему. Омега толкнул стонущего альфу на стол и рывком снял с него штаны. - Наклоняйся вниз и раздвигай ноги, - промурлыкал Снайл. Кут безропотно подчинился, чувствуя, как заломаные руки обхватывает неожиданно острая ткань галстука. Как это было унизительно: стоять прямо перед своим обидчиком задницей вверх. Таким доступным Кут себя никогда не чувствовал. - Расслабься, - проворковал Снайл. Он расстегнул штаны, спустив их до щиколотки, и быстро провел рукой по члену застонавшего Кута, собирая смазку. Затем скользнул ладонью между ягодицами альфы, не проникая внутрь, а лишь слегка нажимая на вход, едва проталкиваясь фалангой пальца внутрь и тут же возвращаясь к своим круговым движениям. - Снайл! - рыкнул альфа, дернувшись. - Я знаю, что делаю, Кутти, - прохрипел омега. - Не кипешуй, альфья смазка - природный анальгетик, - интимно прошептал он, чуть наклонившись. Одной рукой он обхватил член альфы, а другой - ввел первый палец. Кут извивался всем телом, дергался под Снайлом, проклинал его на чем свет стоит, пока дело вновь не подошло к разрядке. Снайл скользнул к основанию его члена и мягко сжал его. Кут не выдержал и бурно излился в руку омежки, а тот ввел сразу три пальца. Обездвиженный после оргазма, альфа даже перестал сжимать мышцы ягодиц. - Ну все, Кутти, теперь моя очередь, - довольно проговорил Снайл, дотрагиваясь головкой до прохода. Кут даже подвинулся навстречу, что-то простонав, когда член Снайла наполовину заполнил его. Омега медленно ввел его до основания, отчего альфа поморщился. Боль была, но как будто заглушенная предшествующей разрядкой, пульсирующая. Снайл, не дергаясь, наклонился вперед, лег на него грудью, поцеловал в шею, в плечо, лизнул лопатку, поглаживая ягодицы, укусил за мочку уха, отчего Кут непроизвольно сжался. Снайл тут же испустил тяжелый, пошлый стон, с силой проводя по лицу руками. Движение следовало начать неспешно. И омега медленно отодвинул ягодицы, выдвинув член до середины, и вернулся в прежнее положение. На большее его не хватило. Быстро двигая туловищем, поставив левую руку на собственную поясницу, чтобы направлять движение, Снайл вновь и вновь проникал до самого конца, едва дыша сквозь плотно стиснутые зубы. Кут извивался перед ним, сжимал ягодицы, отчего омега, кажется, распалялся еще больше. Наконец, тяжело дыша, он резко кончил прямо в альфу. Тот тяжело выдохнул, чувствуя, как капли пота стекают по бедрам, щекоча загоревшую кожу. Затем Снайл вышел, дернув за узел галстука. Тяжело нашарил штаны, рвано дыша, потянул наверх, закрепляя на бедрах коричневым ремнем. Кут тяжело прокашлялся: - Я в ванну. А ты... вали нахрен... - Не-е-ет, Кутти, теперь ты от меня так просто не избавишься, - фыркнул омега, рванувшись вбок и вцепляясь в альфу. Тут же прокусил кожу на чужой шее, еще раз и еще раз, заливая свою рубашку кровью. - Что ты делаешь, придурок? Совсем трах... тьфу ты... страх потерял? На мне твоя метка сохранится только если ты мне ее во время течки поставишь, конченый! - по-звериному прохрипел Кут, стаскивая с себя омегу. - Да нет у меня течек! Ты, что, до сих пор не понял? - усмехнулся тот, утирая рот от крови, потом лизнул пальцы и почти осторожно мазнул ими по чужой шее, заживляя ранки. Куту стало как-то сразу плохо. Неужели его поимел другой альфа? И омега-то не был подарком, но его хоть можно найти по этому ежевичному запаху и как следует отомстить... - Вот ты дурак... мой, но дурак, - довольно потянулся Снайл, следя за его лицом. - Гамма я, гамма... мне все равно, сверху я или снизу. Кут резко сел, чуть поморщившись от боли в заднице. Затем притянул не сопротивляющегося парня к себе и остро укусил прямо в скулу, чтобы метка на виду у всех была, тут же зализав рану: - Тогда в следующий раз сверху я. А сейчас отъебись, любимый, блядь. Я жрать хочу. - Ну-ну, как ребенок прямо, - улыбнулся Снайл, подмигивая. Так просто первенство он уступать не собирался.