Я люблю тебя!

Из-под пальцев волшебным образом рождались звуки, когда Косей касался пальцами черно-белые клавиши пианино. С каждым касанием, четким, ясным, на свет рождалась музыка. «К Элизе» Бетховена, известная мелодия этого не менее известного композитора, нравилась Косею тем, что вызывала в нем такие чувства, которые невозможно было описать словами. Грусть. Тоска. Любовь. Эти чувства спокойно текли по нему, и с каждым прикосновением к клавишам, с каждым звуком, он ощущал приятное присутствие кого-то. Кто это был? Он не знал. Не было времени посмотреть вокруг, иначе он отвлечется от клавиш и музыка разобьется эхом в тишине. А это страшно. Страшно терять эту прекрасную нить, по которой вальсируют ноты. Вот рядом пробежали в хороводе ми и ре, на подходе до, си. До, ре, ми, фа, соль. Ой, нельзя импровизировать. Читать по листу. Хотя, он знал одного человека, играющего партитуты на свой лад. Жаль только, что этого человека больше нет. А произносить ее имя, это как съесть лимон. Вкусно, но горько. Бесконечная мелодия, как бескрайняя любовь Бетховена "К Элизе". Как его благодарность и грусть по НЕЙ. «Смогла ли я поселиться в твоем сердце?», - спросила ОНА тогда. - Ты ворвалась в него, даже не разувшись, - ответил он. Да, ОНА ворвалась в его жизнь как Ураган, как Гром среди ясного неба. Она грубая, эгоистичная, глупая, прекрасная, мучительно любимая. И жестокая… Потому-что покинула его. - Хах, глупости, - грустно улыбнулся Косей. Ворвавшийся из окна летний ветер подхватил ноты, разбросанные на рояле, потанцевал с ними и мягко опустил на пол. Один из листков лег на голову Косея, и он последними нотами закончил произведение. Может быть закончил. Ведь это бесконечная мелодия. Взяв в руки ноты, он прочитал название произведения. - «Муки любви»… Моя колыбельная… ОНА жила даже в этой мелодии, она жила и осталась в памяти каждой вещи вокруг. Лепестки сакуры, нотные листы, рояль, школа, дорога от школы до дома, парк, каннеле, вода, мост, светлячки, музыка… ОНА не умерла, лишь исчезла из этого мира, оставшись в его сердце. ОНА жила в нем. ОНА его не бросила. - Я тебя люблю… - И я… Но ты не дала мне сказать об этом… Нет… Это я струсил… И не сказал, - прошептал Арима, притронулся к своим черным волосам и замолчал. - Была бы ты счастлива, если бы я сказал, как сильно я тебя люблю? - Я люблю тебя, Арима Косей-кун! На улице, солнце медленно опускалось за горизонт, окрасив края неба и все вокруг, в предзакатные цвета. Они также коснулись и юного пианиста, вспоминающего о своей скрипачке. Рядом с ним, за спиной, закатные лучи также осветили красивую девушку с длинными светлыми волосами, мягко лежащие у нее на спине. Она стояла рядом с пианистом, держа руки за спиной и улыбалась, глядя на него. Девушка тихо рассмеялась, широко улыбнулась и мягко коснувшись его волос, тихо прошептала: - Я люблю тебя… В ее руке, из невидимых пианисту светлячков, образовалась скрипка, в правой руке девушка держала смычок, поднесла скрипку к лицу, поднесла смычок и заиграла нежную мелодию любви. Свою памятную мелодию*. Тихо заигравшая рядом мелодия, усыпляла уставшего за день Ариму, его веки медленно опускались вниз. Он почувствовал знакомое касание ЕЕ рук, и улыбнулся, засыпая. Спокойная мелодия, неизвестная этому миру, играла в музыкальной комнате Арима Косея, где по полу были разбросаны ветром нотные листы, где на полках штабелями аккуратно лежали книги с нотами разных мелодий. Где молодой человек с темными короткими волосами, и очками с синей оправой спал на полу. Где фотография маленькой светловолосой девочки улыбалось ему, а у нее за спиной меланхолично шел, попавший в кадр маленький мальчик с очками на носу и темными волосами.