Ультиматум

— Монсеньер, срочное донесение. Граф Рошфор, — сообщил секретарь, появляясь в дверях кардинальского кабинета. — Пусть войдет, — Ришелье отложил перо и откинулся на спинку высокого стула. Секретарь безмолвно поклонился и отступил, и в дверях возник взволнованный и бледный Рошфор в помятом дорожном костюме. Он склонил голову и быстро проговорил: — Монсеньер, мне удалось перехватить шифрованное письмо герцогини Шеврез к маркизу Мирабелю! — Прекрасно! — просиял Ришелье. Это письмо было крайне важно для окончательного прояснения очередной интриги с Испанией, которую затеяла неуемная герцогиня. Кардинал ожидал, что граф сейчас передаст ему письмо, но тот стоял и смотрел прямо на шефа. — Рошфор, что с вами? — нетерпеливо спросил Ришелье и протянул руку. — Давайте же письмо! Граф отступил на шаг и покачал головой, не отрывая взгляда от лица кардинала. — Что на вас нашло?! — воскликнул красный герцог. — Не испытывайте мое терпение, давайте письмо! — Возьмите сами, — ответил Рошфор. Ришелье подумал, что ослышался. — Что вы сказали? — потрясенно спросил он. — Письмо у меня. На мне, если быть точным, — сказал граф, побледнев еще больше. — Я хочу, чтобы вы нашли его лично. Если позовете охрану, — добавил он, опережая события, — я это письмо съем. — Почему съедите? — ошалело спросил министр. — Потому что клочки разорванного письма можно склеить. А камин в вашей комнате не горит, — сообщил Рошфор уже спокойнее. — Рошфор, вы сошли с ума? — поинтересовался Ришелье, закипая гневом. — Это неважно, — шпион определенно получал удовольствие, наблюдая за реакцией шефа. — Я сообщил вам мои условия, монсеньер, теперь дело за вами. Потрясенный кардинал даже не апеллировал к гражданской сознательности своего подчиненного, а немедленно преисполнился холодной ярости и решимости добыть злополучное письмо во что бы то ни стало. Он внимательно осмотрел графа, стараясь понять, куда этот мерзавец мог спрятать драгоценный клочок бумаги. В комнате зависла предгрозовая тишина — даже увалень Люцифер прижал уши и спрятался за креслом. Через пару минут Ришелье сделал шаг к графу и аккуратно приподнял его кожаный наглазник. Рошфор шумно вздохнул, потом улыбнулся. Письмо оказалось именно там. Надушенная бумага была свернута в несколько раз, но крайне бережно. Ришелье мельком посмотрел на нее и позвал секретаря и охрану: — Россиньоля ко мне, графа под арест, — бросил он и добавил: — В следующий раз, дорогой Рошфор, прячьте важные документы понадежнее.