Сон. А, может, нет?

      Время внезапно замедлило свой ход.       — Эй, ты, гарракец! Шаг вперёд! — грубый, хриплый голос, полный злой насмешки. — Тебе предоставляется честь быть первым.       Они все здесь. Весь отряд.       Кот? Горлопан? Дядька? Арнх? Сурок? Элл? Как? Вы же умерли…       Медок здоров. У Фонарщика нет шрама на лбу.       Что тут происходит?       — Извини, последнего желания не будет, — всё тот же тон, ухмылка.       Злорадный многоголосый громкий смех. Мы стоим в окружении каких-то мордоворотов, грязных, отвратительных, с квадратными рожами. Только впереди их нет. Там — свобода. Свобода от жизни. Там — смерть. Крутой обрыв.       — Ты оглох?! — сильный толчок сзади.       Конечно, им надоело ждать. Они хотят развлечений. Довольно своеобразных.       Шаг. И ещё. И ещё. Замираю на самом краю. Безоружный, беспомощный. Да что я могу сделать? И почему-то не хочется ничего.       Оборачиваюсь. Бросаю последний взгляд на друзей. У всех отсутствующие, неживые лица, словно маски. И смотрят вперёд, в одну точку остекленевшими глазами.       Гаррет. Только он… живой. На его лице — искреннее беспокойство. В глазах — страх и ожидание неизбежного. Улыбаюсь ему самыми краешками губ. Только ему. На остальных… плевать. Это не они.       — Пока, гарракец, — практически пропел до омерзения хриплый голос.       Отворачиваюсь. Смотрю вниз. Туда, где о далёкий скалистый берег разбиваются быстрые бирюзовые волны безграничного, взволнованного океана. Делаю шаг в бездну.       Здравствуй, Смерть.       Не вижу, как испуганно расширяются глаза Гаррета. Скорее чувствую… как-то.       Падаю.       Губы сжаты, веки закрыты. Не издаю ни звука. Не смотрю на океан, который всегда так любил. Не хочу сейчас его видеть. Даже переворачиваюсь в воздухе на спину.       Ни страха, ни сожалений. Только какая-то странная, непривычная отрешённость, апатия. Всё равно разобьюсь.       Слышу резкий, громкий, запоздавший крик Гаррета: «Нет!» Крик от самого сердца, из глубины души. Полный отчаяния. А в следующий миг удивлённое: «Видали?! Ведь прямо за ним сиганул!»       Открываю глаза.       Гаррет тоже падает с того высокого обрыва, где нас поймали. Он прыгнул. За мной. Зачем?       Оказывается совсем близко. Протягивает ко мне руки.       — Ты не умрёшь!       И слёзы у него на ресницах. Но ветер быстро сдувает эти прозрачные капли.       Он вцепляется в меня, прижимается всем телом. Просит довериться ему, а также крепко держаться. Непонимающе моргаю и в то же мгновение слышу треск разрываемой одежды. Ещё миг, и вижу, как за спиной Гаррета расправляются огромные белоснежные крылья.       Рывок.       Изо всех сил хватаюсь ему за плечи.       Провал вниз. Ещё рывок.       Он уверенно летит над самой водой, размеренно взмахивая крыльями. А они такие… большие, ослепительно белые, аккуратные, перо к перу. И даже светятся, похоже. Или мне кажется?       Океан успокаивается, мордовороты с вершины обрыва что-то разгневанно кричат. Остальные друзья... куклы друзей продолжают неподвижно стоять, не подавая никаких признаков жизни.       Вор спокоен, расслаблен, хоть и держит меня сильно. Та отрешённость, что пришла при падении, уходит, уступая место… душевному равновесию? Это ты так влияешь на меня, Гаррет?       — Гаррет? — всё равно шепчу, прекрасно зная, что гуляка-ветер унесёт мои слова.       Но он слышит. Чуть наклоняет ко мне голову, улыбается открыто. В глазах — радость и облегчение.       — Я не отпущу тебя, слишком устал от чужих смертей. Но и ты пообещай.       — Что?       — Что сам не уйдёшь.       Позволяю ответной улыбке расползтись по губам:       — Нет. Не могу обещать. Не хочу, — смотрит на меня изумлённо. — Я клянусь тебе, Гаррет.       Когда он осознал… Эта его улыбка… Не забуду её ни в жизнь. Она вроде бы даже затмила свет от его крыльев.       Вор потихоньку стал подниматься выше.       — Могу я дотронуться до них?       — Как приземлимся, хоть облапай их полностью, — искренне, совершенно по-детски рассмеялся Гаррет. Рассмеялся так, что я не мог этим смехом не заразиться.       В этот момент я испытал то, чего желал очень давно, но всё никак не мог получить.       Я был счастлив.       Вздрагиваю. Просыпаюсь. Раз-другой мотаю головой, чтобы отогнать всё ещё стоящую перед глазами картинку.       И лишь сейчас замечаю, что лежащий рядом Гаррет щекой прижался к моей руке, каким-то образом оказавшейся на его одеяле, согревая пальцы своим дыханием. Сегодня ему не снятся кошмары. Он легонько улыбается во сне подобием той самой улыбки, подаренной мне... буквально только что.       Аккуратно убираю ладонь. Неосознанно перевожу взгляд с его лица за спину, ища там немалые, сильные, в данный момент сложенные крылья. Но, естественно, не нахожу.       — Интересно, увижу ли я их наяву? — шепчу, вновь засыпая.