FIRE ONLINE

Было темно и одиноко. Где-то вдалеке виднелся тусклый свет, и были слышны еле различимые голоса, но мне не хотелось идти туда. Напротив. Темнота словно звала меня, манила. Пожав плечами, я повернулась спиной к свету. «Нельзя!» Кто-то схватил меня за запястье. Отдёрнув руку, я обернулась. Передо мной стоял парень с копной каштановых волос и знакомыми карими глазами. Он был напуган. Было так странно — вроде темно, хоть глаз выколи, но парень был таким ярким и живым на фоне света где-то там, вдали. — Почему нельзя? — спросила я. Чужая ладонь накрыла мою и нежно провела по ней второй рукой. Он мне не ответил, лишь грустно улыбнулся и покачал головой. Я не понимала, почему он так расстроен. Кто он? — Что ты от меня хочешь? — вопросила я, касаясь щеки этого странного парня пальцами. Он посмотрел в сторону света и доносящихся голосов, а затем на меня. — Ты хочешь, чтобы я пошла к свету? Кивок. — И ты будешь счастлив? Нежная улыбка и снова кивок. — Хорошо, тогда я пойду туда, — уверенно произнесла я. Меня отпустили и отошли. Я нерешительно шагнула в сторону, противоположную той, в которую я хотела идти поначалу. Источник света приближался. Я остановилась и обернулась, но позади уже никого не было. Парень исчез. И я побежала к свету. — …да! Савада! Я разлепила веки, но тут же вновь закрыла их. Так ярко, что больно смотреть. Немного болела голова и подташнивало. — Савада, ты как? Встать можешь? Вновь открыв глаза, я сначала увидела какую-то муть, но сморгнула, и всё собралось в единую картину. Мне помогли сесть. — Что произошло? — держась за затылок, спросила я. — Ты не помнишь? Я хотела было покачать головой, но что-то подсказало мне, что этого делать не стоило. Сквозь лёгкую боль я пыталась вспомнить, что же произошло. Воспоминания постепенно возвращались. Вот мы с Такеши в парадной у ящиков со сменкой учеников, он поднимается по лестнице. Меня окликнули. Дальше я убегала от Рики и она… — Я упала с лестницы, — вспомнила я. — Правильно, — донёсся до меня голос Хибари Кёи. А этот тут что забыл? А, ну да. Мы же шумели… Я попыталась встать, но закружилась голова. Меня подхватили на руки. Держась за затылок рукой, я подняла голову и поняла, что меня держит Кусакабе Тецуя. — Кё-сан, нужно отнести её в медпункт. — Полагаюсь в этом на тебя. Меня пронесли мимо Рики и Мари. Уже собирались учителя и ученики. Вот же я падка на приключения. Пока Кусакабе-сан нёс меня до медпункта, я пыталась вспомнить что-то, что я явно забыла. Было что-то ещё, что ускользало от меня. Что-то важное. Оно было, но его не было. Но сколько бы я не пыталась вспомнить — у меня не получалось. Было лишь осознание того, что я забыла нечто важное. Не стучась, Кусакабе внёс меня в кабинет медсестры. Пахло лекарствами. — Что произошло? — подскочила к нам медсестра, едва стоило заявиться на пороге. — Положи её на кушетку и приподними изголовье! Меня уложили и разули. Надо же, какие почести. Интересно, это из-за того, что я вожусь с Дисциплинарным комитетом, меня так опекает заместитель? Надо будет подумать об этом на досуге, но когда не будет гудеть голова. Медсестра расспрашивала Кусакабе Тецую о произошедшем, параллельно кладя мне на затылок холодный компресс. Шторы задёрнули, медкабинет погрузился в сладостную темень. Я была бы рада остаться тут навсегда — до того было хорошо. — Можешь идти, я прослежу за ней, — велела медсестра. Кускабе-сан вышел. Стало тихо. — Как ты себя чувствуешь? Хочешь спать? Я прислушалась к ощущениям. — Немного гудит голова и подташнивало, когда только очнулась. Но сейчас только чувствую лёгкую… Тяжесть? Да, затылком приложилась и немного ощущаю место удара. — Тогда осторожно приподнимись. Я проверю рефлексы. Меня заставили понаблюдать за пальцем, простучали каким-то странным молоточком и вручили чашку со сладким чаем, когда я попросила попить. Медсестра вынесла вердикт: лёгкое сотрясение головного мозга. Уложив меня вновь на кушетку, наказала лежать, пока она разбирается с учителями и вызывает родителей.

***

Мне искренне было жаль маму. Она только недавно узнала, что меня полтора года унижали, избивали, заставляли делать всякие мерзости, о которых я даже вспоминать не хочу, а тут снова. Когда ей сообщили, что меня сбросили с лестницы, мама примчалась в школу достаточно быстро. Я никогда не забуду её слезы. У меня на душе было так мерзко, так гадко. Я ненавидела себя. Мне дали освобождение от школы на пять дней и посоветовали сходить в больницу провериться. Я наотрез отказалась. Не могла позволить сделать себе обследование, иначе могут заметить вирус. Даже Реборн не знал, виден ли вирус на снимках УЗИ или МРТ, потому я не могла рисковать, хоть меня и уговаривали мама с медсестрой. Но я была непреклонна, не могла позволить себе так глупо умереть. Им пришлось смириться. Уже когда мы вернулись, мама уложила меня в кровать, а сама пошла в аптеку за лекарствами, что мне выписали. Я же с тоской смотрела на «OCULUS LINS», что лежал на столе. Мне нельзя ни играть, ни читать, ни… Ничего мне нельзя. Только отдыхать. Я решила послушаться, но написала Такеши и Реборну сообщения, рассказывая в них о случившемся. Мне нельзя было так просто проколоться перед констой. Такеши я попросила вести себя как ни в чём ни бывало и разобраться с камнями и Талботом, а Реборна — чтобы придумал достаточно правдоподобную легенду об исчезновении Чиэло. И лишь после этого я угомонилась. Полтора дня я просто лежала в кровати глядя в потолок, прерываясь на еду и сон. Никогда ещё мне не было так скучно. Меня снедали сотни мыслей и дум, но заняться чем-то другим не было возможности. Я помирала от тоски. Это было невыносимо. Приход Такеши был неожиданностью и моим спасением. Когда на пороге моей комнаты появился друг и мама, я была поражена. Такеши пришёл не с пустыми руками — пакет из супермаркета был чем-то набит. — И почему я не удивлён? — вздохнул друг, когда мама оставила нас двоих. — Потому что это я? — хмыкнула я, разводя руками. В кровати сей жест выглядел не так уж пафосно, но как уж могла. — Решил вот зайти к тебе после школы. Такеши подошёл к компьютерному креслу и уселся в него, ставя костыль к стене. Забавно катаясь на кресле по комнате, он подъехал к моей кровати и уставился на меня. — И что нового? — не нашлась чего умней спросить я. — Это ты про «ПО» или реал? — Ну-у… — я задумалась. — Пока о реале. — Да ничего. Хибари как обычно воюет с нарушителями, Могами Рику отстранили от занятий на две недели — всё же, твоё падение было случайностью… Стоп, что за лицо? Я невольно дотронулась до лица, не понимая, что с ним не так. — Ты о чём? — не поняла я. — Падение — это случайность? Или она специально тебя столкнула? — прищурившись, спросил друг. Я удивлённо моргнула. Такеши удивлял. Да уж, этот парень умеет не только улыбаться, это я уже поняла. В реале я знала его всего ничего, но успела уже столько разных выражений его лица увидеть, что все их не пересчесть. Но не о том речь. — Какая уже разница? — отмахнулась я. Повисло молчание. Вздохнув, Такеши потянулся за пакетом и достал пластиковую баночку с… Я аж подскочила и вырвала из его рук клубничное мороженое. Улыбнувшись, друг вручил мне пластиковую ложку. Я тут же открыла крышку. — Цуна, думаю, мы слишком увлеклись. Не знал, что мои поклонницы… — Такеши замялся, запуская в свои волосы пальцы. — Ну-у… Что они такие помешанные… Даже как-то страшно… — Так бывает, друг мой Горацио, — хмыкнула я, облизывая ложку. — Но не все девушки такие. Но ты привыкай. Фанаты — они такие. Если станешь профи — будет ещё хуже. — Да уж… Доев мороженое, я поставила пустую баночку на тумбочку и, взбив подушки, устроилась сидя. — А что с «ПО»? Такеши почему-то схватился за живот и начал смеяться. Так заливисто, что я невольно сама заулыбалась. У него был такой заразительный смех, что ты невольно сам начинал смеяться. — Ох, мы вчера так ухахатывались над Кумо… — И что он? — я уставилась на Такеши, прижимая к груди одеяло. — Рассказал нам о происшествии, — поглядывая на меня, начал друг. Его карие глаза как-то странно сверкали. — Знаешь, я как-то даже боюсь рассказывать. От того, что я сейчас тебе поведаю, у тебя просто череп треснет, а тебе нельзя… — Знаешь, ты так говоришь, будто из него может вылупиться цыплёнок. — Ты как-то неправильно драматизируешь, ты в курсе? — растерянно сказал друг. Я пожала плечами. Я уже столько всего слышала от своей консты, что меня уже ничем не удивишь. Одни разговоры моих сопартийцев о девушках чего стоили. У меня на них была куча компромата, просто тьма. Шантажируй — не хочу. — Так о чём я? — вытаскивая из пакета фугаши, спросил Такеши. Я невольно задержала взгляд на этой аппетитной сырной палочке за десять йен, но одёрнула себя. После мороженого мне ещё фугаши не хватало для полного счастья. Думаю, желудок не одобрит. — О Кумо ты говорил, — подсказала я. — Ах да. Так вот. Были они с Кусакабе в кабинете, наслаждался он твоим обедом, кстати, — Такеши подмигнул. — Изводился от злости, мечтая забить меня до смерти… Слушай, Цуна… Я его скоро так бояться буду. Он же реально меня убьёт! — Не дадим. Дальше! — потребовала я. — Услышали они шум со стороны лестницы. Злой Хибари с Кусакабе рванули на шум. И что же он видит? Его Ямато Надэсико летит вниз по лестнице и вписывается в стенку, теряя сознание. В себя она не приходила где-то минуту, а потом очнулась. Кусакабе подхватил тебя на руки, опередив Хибари. Слышишь, Цуна? Хибари твой сам хотел тебя понести, но его зам его опередил. Впервые Хибари всерьёз хотел забить до смерти своего зама. Я сначала застыла изваянием, а потом покатилась со смеху. Нет, это было невероятно. Театр абсурда, акт второй. Хищник начинал прогибаться под напором своей Ямато Надэсико. Чудно. — Всё, или ещё перлы какие были? — отсмеявшись, поинтересовалась я. — Не, эту тему мусолили, — отозвался друг. — Все там ему сочувствовали, переживали за «божью одуваню». — Олд распинался, что ли? — Ага. Я прыснула. Нет, я уже поняла, что демонстрируя лишь только свою вежливую сторону, я произвожу впечатление божьего одуванчика, но всё равно меня веселила сия реакция. Что же с ними всеми будет, когда я смогу показать себя настоящую? Вежливую, но саркастичную и упёртую девушку, которая может быть не только нежной и трепетной, но и грубой? — Таке-кун, может, признаться ребятам в том, что я девушка? Друг опешил. — С чего такие мысли? — Да я, в принципе, давно хочу уже, но как-то страшно… Они же не изменят обо мне своё мнение, если вдруг узнают правду? Такеши всерьёз задумался над моими словами, а я теребила в руках краешек одеяла. Я знала, что рано или поздно нужно будет им сказать. Особенно если я хочу чего-то большего с Хибари Кёей, который знает меня как двух разных людей. — Мне кажется, что пока ещё рано, — наконец, ответил друг. — Ты пока выздоравливай, а потом всё само решится. Из-за его слов у меня создалось такое впечатление, будто Такеши что-то скрывает. Что-то вчера в «ПО» произошло. Червячок сомнения точил меня изнутри. — А что вчера с камнями было? — начала издалека я. — А, так я ж ещё не дошёл до этого! — спохватился Такеши. — Мы вчера расстроились, что у тебя сломался твой «OCULUS LINS», но Реборн заверил, что ты на днях починишь его. Мол, его случайно уронили, и он отдал концы. Я невольно покосилась на свой целенький шлем виртуальной реальности, в котором находился игровой картридж с «ПО» и оценила легенду от Реборна. Да уж, хороший вариант. Лучше, чем то, что Чиэло резко свалился с температурой. «OCULUS LINS» — дорогое удовольствие, потому отговорка хорошая. Починить его недёшево. — И что дальше было? — Ну, Реборн повёл нас к НПС Талботу. Почти половина камней ушла на кольца. Талбот сделал нам семь колец S-класса, отлично увеличивают силу. Пламя с ними мощнее, резче и смертоноснее. Мы решили их опробовать, и пошли в локи лупить ПК. Знаешь, о нас даже на форуме написали. Мол, мало кому известная раньше Vongola собрала в себе топовых игроков и нагнула пол сервера. Мы с этими новыми кольцами выносили игроков на раз-два! Я слушала, как Такеши вдохновлённо вещал о подвигах моей немногочисленной гильдии. Хорошую они тренировку себе устроили. Так они могут неплохо сработаться. — Слушай-ка, вы до моего выздоровления докачивайтесь и тренируйтесь на ПК, а когда мне можно будет играть — может, сунемся на арену, — подумав, решила я. — Думаешь, стоит на арену? — Пока не знаю, — честно ответила я. — Нам нужно дать о себе знать другим игрокам, но с ареной… Всё же, пока официальности… Нет, арена отпадает. У меня другая идея. — И какая же? Я посмотрела на Такеши. Внимательно-внимательно, пытаясь понять по нему, скрывает ли он что-то. — Всё, больше ничего не было вчера? — начала дальнейший расспрос я, переводя тему. Произошла десятисекундная заминка. — Нет, с чего ты взяла? Это всё, — удивился Такеши, но что-то мне подсказывало, что он ещё как скрывает. — Да так, — хитро улыбнулась я. Пускай скрывает. Всё равно узнаю, когда смогу зайти в «ПО». Мы ещё какое-то время поболтали, а потом друг ушёл. Почти неделю я честно придерживалась предписанного режима, боясь навредить себе и попасть в больницу с осложнением. Лучше лежать в кровати и пить таблетки, чем нарваться на неприятности. В воскресенье мне было разрешено зайти в «ПО». Наконец-то я могла попасть в мир своей любимой вирту-игры не боясь перенапряжения мозга. Надев «OCULUS LINS», я вошла. Такеши говорил, где они устраивают замесы, потому я тут же телепортировалась в нужную локацию. Как же я удивилась, увидев своих друзей в бою против пятидесяти с лишним игроков. Просто стояла и поражённо наблюдала за нашим немногочисленной, но уже такой сильной мафиозной семьёй Vongola. А у нас были шансы показать себя на ивенте. Очень даже неплохие шансы. Подорвавшись с места, я попросилась к ребятам в пати. Мне нельзя от них отставать. Я и так много времени потеряла из-за своей глупости. До ивента оставался месяц.