Мне снилось море. Такое спокойное-спокойное; лишь редкие волны, точно гребешки, возникали тут и там, красиво сливаясь с ровной водной гладью. Но вот я понимаю, что все сон. И я просыпаюсь.
Лежать было очень удобно. Под моей шеей что-то находилось. Такое теплое и живое. Повернув голову, я увидела безмятежное лицо моего хищника. Он спал лёжа на спине и вытянув правую руку. Именно на ней я и умостилась. Теперь ясно, почему мне было так хорошо и снилось море.
Интересно, а что будет, если я дотронусь до его щеки? Он проснется?
Мне захотелось проверить. Рука потянулась к скуле, и пальцы коснулись кожи. Чуть раскосые мутно-серые глаза тут же распахнулись.
— Давно проснулась?
Я покачала головой, продолжая смотреть в его омуты. Казалось, я потону в них раз и навсегда. Меня затягивало в трясину, но я вовсе не против пойти ко дну. Только не в этом случае.
Его рука потянулась к моему лицу, как было совсем недавно, но мы явно поменялись ролями. Губы обожгли пальцы. Прикрыв глаза, я каждой клеточкой своего тела впитывала это тепло, наслаждаясь нашей близостью. Он действовал на меня как успокоительное. Мой личный релаксант, мой эликсир спокойствия.
Мы ничего не говорили, но не потому, что нам было не о чем поговорить. Просто мы чувствовали друг друга. Так долго тянулись друг к другу. Так долго понимали друг друга. Но оно стоило того.
И тут где-то в пределах квартиры что-то с грохотом упало. Я невольно подскочила, ударяясь носом об протянутую руку Кё-сана. Послышался шум и отборный мат нашего Олда — Хаято. Потирая ушибленный нос, я соскользнула с кровати и начала искать свою одежду, намереваясь проверить, что там у ребят произошло.
— Лежи, — меня схватили под локоть и закинули на кровать. Я тут же возмущённо воззрилась на своего хищника.
— Кё-сан, а тебе не кажется, что ты увлекаешься? — буркнула я.
Меня подмяли под себя. Тяжёлое тело укрыло собой как одеялом. Стало жарко от трения кожи.
— Ничуть, — обронил Кё-сан.
Я почувствовала горячее дыхание у себя на шее. Ничуть не сомневаясь в намерениях вполне себе взрослого парня с вполне ясными желаниями, я укусила его за предплечье и тут же выбралась из цепких объятий.
— Кё-сан, сейчас утро! — возмутилась я, натягивая на себя уже порядком помятую ещё вчера юбку, затем кофту.
— Полдень, какое ещё утро?
Я недоверчиво покопалась в кармане юбки и выудила телефон. И правда, на экране было 12:16. Но это ничего не меняло. Я ещё не настолько притёрлась к Хибари Кёе, чтобы заниматься сексом посреди бела дня. И, не обращая более внимания на лежащего на кровати абсолютно голого парня с потрясающим телом, моя скромная персона капитулировала в коридор.
Пытаясь разгладить складки на юбке, я шла на шум. Когда моему взору предстала некогда чистая и уютная кухня, меня пробрал озноб.
— Что за хрень у вас тут происходит?! — не выдержала я. На мой грозный рык обернулось пять парней, трое из которых были угвазданы в чём-то тёмно-коричневом и красном.
— О, Цуна, и тебе привет, — поздоровался Шоичи.
— Привет, — не поворачиваясь, пробурчал Хаято. Тесак в руке и фартук в рюшках; розовый пояс, завязанный в неаккуратный бант. Жуть какая, ей богу.
— Готовят они, — бессовестно сдал друзей Мукуро.
— А-ха-ха, готовим мы, Цуна, — тут же закивал Такеши, словно бы подтверждая.
Ламбо подошёл ко мне с каким-то вымученным выражением лица и уронил голову на моё плечо. Я опешила. Растерявшись, протянула руку к кудрявой макушке и потрепала его по волосам.
— Ты в порядке? — участливо спросила я.
Ламбо кивнул. Вздох, — и он стоит возле меня, прищурив один глаз. Впрочем, как обычно он и делал. Я же всё ещё пребывала в состоянии шока. По кухне точно войско прошлось, а воевали они посудой и едой: на полу застыло пятно от разбитого яйца, рядом расплывалось маленькое озеро из соевого соуса, в котором плавало нечто зелёно-красное; на плите грозилась сгореть кастрюля, такая, как у нас дома, — мы в ней карри готовим с мамой, а не адское варево! — ну ничего себе. По мутно-белой массе, что стекала с краёв кастрюли прямо на плиту, превращаясь в с вида клейкую и крайне гадкую субстанцию, я поняла: рис варили.
— Хаято, — нарочито спокойно начала я. Парни заметно напряглись. Видимо, я выглядела жутко. — На кой-ляд вы варили рис в кастрюле? Рисоварка на что?
На меня уставились серо-зелёные глаза, в которых застыло удивление.
— Так нет у нас, — пожал плечами он.
— Это как так? — поразилась я.
Мукуро давился беззвучным смехом. Такеши улыбался. Шоичи пролетел мимо меня, почему-то держась за живот и выпучив глаза. Ламбо стоял подле меня и изображал статую.
— Мы с матерью не едим рис, — тем временем ответил Хаято. — Потому и не нужна.
— А что тогда у вас сначала убежало, но вам этого не хватило и вы решили его сжечь — ну, чтоб наверняка? — не унималась я.
Всея нагибатор «ПО», истинный Старичок-который-«рулит», смущённо почесал переносицу. Мне тут же захотелось заехать ему сковородкой прямо по темечку. Ну, тоже. В смысле, чтоб наверняка.
— И почему считается, что лучшие повара — мужчины?
Подняв к потолку глаза, — тоже чем-то угвазданному! — я подошла к столу. Именно там и происходили основные боевые действия. Доблестный сёгун этой мокрухи (рис) понуро высыпался из мешочка. Его генерал (листы водорослей нори) смущённо пытался спрятаться в упаковке. Нетронутая новенькая бамбуковая циновка схоронилась на краю стола, и я её понимаю! Криво разделанная рыба так и молила о спасении. Ну, точно мокруха.
— Да мы хотели суши и роллы сделать… — оторвал меня от размышлений Такеши.
Я смерила суровым взглядом друга, и он понурился. Нет, а как он хотел? Цуёши-сан, его отец, очень серьёзно относился к приготовлению суши и роллов. Это его работа.
И тут я поняла, что мои ноги подкашиваются. На ощупь начала искать стул. Кто-то из друзей услужливо усадил меня. Я же познавала всю тщетность бытия.
— Что у вас тут происходит? — как гром среди ясного неба прозвучал голос Хибари Кёи.
Отняв руку от глаз, я посмотрела на него. Ах, видимо, это он меня усадил.
Тем временем ребята в подробностях описали ему, что, собственно, тут происходило. Мокруха происходила! — так и хотелось вставить свои пять йен, но сдержалась. Как оказалось, Ламбо и Хаято ещё вчера решили приготовить роллы и онигири, но как-то не срослось. Вот сегодня, встав с утра пораньше, они сели за готовку.
Рука Кё-сана, которая держалась за спинку стула, почему-то начала дрожать. Я недоверчиво прищурилась, затем подняла на него глаза. Нет, не ошиблась. Так и есть: мой хищник едва заметно дрожал, по всей видимости, он еле-еле сдерживал смех.
— Вы травоядные идиоты, — прозвучало как приговор.
Парни понурили головы. На фоне послышался шум спускающейся воды в туалете. Кажется, Шоичи отпустило. Бедный, видать на нём экспериментировали.
И тут кухня потонула в странном смехе. Мукуро, уже не сдерживаясь, гоготал в голос. Кё-сан улыбнулся. Уголки моих губ дрогнули. Теперь уже и я хихикала и вытирала выступившие на глазах слёзы.
— Что, так хотите домашних роллов? — наконец спросила я у друзей. Хаято и Ламбо тут же закивали головами. Похоже, выбора у меня нет.
Я вздохнула.
— Нет, чтобы просто заказать… Хотя это дорого…
И тут я заметила блокнот-магнит с ручкой, прикреплённый к холодильнику. Поднявшись со стула, тут же направилась к нему. Честно говоря, не думала, что выжить в одной квартире с шестью парнями будет так трудно. Но, тут уже ничего не поделаешь. По всей видимости, готовить на всех нас буду я.
Заглянув в холодильник и морозильную камеру, прикинула в уме, что потребуется нам на первое время. Наконец, я взяла ручку за шнурочек, крепящийся к магниту, и начала писать список покупок. Закончив, аккуратно отклеила листок и протянула Кё-сану.
— Проконтролируешь этих идиотов? — попросила я. Он взял листок в руку и пробежался по нему глазами. Затем кивнул. — И забери их всех, — добавила я, — сама тут приберусь и приведу всё в порядок.
— Может, купим рисоварку? — предложил Хаято.
— Хорошая идея, — кивнул Мукуро.
Вот же транжиры… Наша семья не могла просто так позволить себе покупку рисоварки. Ну, до возвращения отца уж точно. Нам с мамой едва хватало денег на погашение счетов и покупку самого необходимого.
Ламбо первым вышел из кухни. Наконец-то они расходятся. Идиоты, блин.
— Тогда мы пошли, — помахав листком, Кё-сан было развернулся в сторону дверного прохода, но остановился. Парой шагов пересёк расстояние между нами и, ухватив меня рукой за подбородок, мягко коснулся моих губ своими губами. Почти невесомый поцелуй оборвался в то же мгновение, после чего он, схватив глазеющих на нас друзей, выволок их из кухни. Пару минут слышались разговоры, шум и гам, потом входная дверь со стуком закрылась. Я осталась в квартире одна.
Губы горели, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. Что же он со мной делает? Нельзя так кого-то любить. Я слишком…
—
…поддалась его чарам.
Не сказать, что я была удивлена, увидев Cielo подле плиты. Немного ужасало то, что он держал в руках крышку кастрюли, но… Я уже не удивлялась абсолютно ничему.
—
И не удивляйся, — хмыкнул он. —
Но и не задумывайся о том, ЧТО я. Прошу, — последнее прозвучало как мольба.
Я просто кивнула головой. Наши мнения совпали, но это и не удивительно: он — другая я. Есть отличия, я чувствую это, но он — я. Это истина.
Молча пройдя мимо него, взяла кастрюлю в руки и проверила её содержимое. Полный мрак — застоявшаяся водянистая каша из риса. Выбрасывать не стоит, просто перелью в какую-нибудь ёмкость. Пригодится.
Cielo услужливо протянул миску. Я взяла её в руки и не без помощи половника вывалила в неё рисовую кашу. И мы принялись вместе с моим вторым Я убираться на кухне. Вытерли лужи на полу, выбросили «шедевры» кулинарии, помыли посуду. Промыли рис и поставили его настаиваться в воде, пока тот не примет белый цвет.
Так странно. Он — существо вроде нематериальное, но каким-то образом касается физических предметов. Что же он? Что же задумал Бермуда? Чем является вирус, который пытается поглотить, убить меня и ГМов? Но я тут же одёрнула себя. Я ведь обещала Cielo не думать о том, кто он. Да, именно так.
Завибрировал телефон в кармане юбки. Пришло сообщение от Хаято. Он писал, что они добрались до магазина, который продаёт бытовую технику. Прекрасно, скатертью дорога вам, идиоты мои любимые.
—
Ты такая добренькая, — фыркнул Cielo.
Я покосилась на своего двойника, который с интересом поглядывал за тем, как я помешиваю куриный бульон для мисо-супа. Прочитав мои мысли, он вытащил из холодильника соевый творог мисо. Если честно, то общаться с Cielo не хотелось, не видела смысла. И он это знал.
Игнорируя его, я принялась готовить кляр для десерта, которым собиралась удивить ребят, а особенно Кё-сана.
Отвернувшись, я начала собирать ингредиенты для кляра. Но цепкий взгляд таких же, как и у меня, карих глаз прожигал мою спину. Поскорей бы ребята вернулись.
***
Уставленный пиалами и блюдом с роллами и онигири стол поразил друзей. Впрочем, я на это и рассчитывала. Пока голодные и уставшие парни налетели на еду, я вытащила из морозилки лоток со сливочным мороженым, которое обнаружила, совершая ревизию. Попутно опуская шарики мороженого в кляр, я обжаривала их по тридцать секунд в раскалённом масле и выкладывала на блюдца.
Когда я подала жареное мороженое, друзья были, мягко говоря, удивлены, а я лишь самодовольно смахнула прядь волос со щеки и уселась на стул рядом с Такеши. Не могу отказать себе в этом. Всё же, образ леди, эдакой пай-девочки, мне слишком нравится.
«Лицемерка», — прозвучало у меня в голове.
«И пусть, — отмахнулась я. — Тебя забыла спросить!»
***
Мы скоротали время до вечера за просмотром фильма и играми в карты. Но вот близилось время встречи с Varia. Не то чтобы слишком хотелось, но это нужно мне в первую очередь. Не GeneX, а мне.
Я держала в руках «OCULUS LINS». На душе скребли кошки. Что будет после того, как я выиграю у ИИ, Джессо Бьякурана? Есть ли вообще смысл моего существования? Да, я хочу жить, я хочу быть с родителями, друзьями, Кё-саном… Но что будет после? И будет ли это «после»?
Ничего не знаю. Совсем ничего. Во мне лишь пустые сомнения, вирус, убивающий меня изнутри, и решимость. Сражаюсь за себя и Аркобалено, почти чужих мне людей? Может быть, но почему-то я сомневаюсь в этом. Cielo сказал верно. Я лицемерка. От корней волос до кончиков пальцев. Но это всё я, Савада Цунаёши.
Какие же наивные мысли крутятся в голове. Надевая «OCULUS LINS» и заходя в «ПО» я даже и не представляла себе весь ужас, который ожидал меня на самом ивенте. Все прошлые печали и невзгоды были чушью, недоразумением и моей собственной глупостью. Я шагнула на дорогу Судьбы, которую мне подготовил Бермуда.
Полный мрак и безнадёжность. Ничего меня не ждало впереди. Лишь страдания и горечь поражения.
