Лягушонок

      - Лягушонок – это личное. – Заявлял Бегемот, старательно откручивая гайку у примуса, - и я не думаю, что кому-то еще, хоть Фаготу, хоть Миссиру, есть дело до моих отношений с этой ведьмой-первогодкой. Я ей нравлюсь, она мне тоже. «Честь имею, милочка, я – ваш идеал». Именно это сказал я в день нашего знакомства…       - Мне уж точно нет до твоего Лягушонка никакого дела… – насмешливо фыркнула Гелла и кокетливо поправила кружевной передничек, – да и чему ее там научат на первом году «Школы Чернокнижия»? Травы собирать, зелья варить, проклятия на рядовых замордованных жизнью киевлянках высматривать, сглаз да порча, наговоры да подклады. Может, повезет - у коровы пару раз молоко украдет, вороной обернется. Большего она не выдержит, она «сделанная» ведьма, а не «родовая». Девочку украсть она не сможет, это я тебе точно говорю. Так что смотри, Бегемотик, девушки – это тебе не львами в Африке питаться. И что это за прозвище такое – Лягушонок? Она у тебя что лупоглазая и большеротая?       Ведьма засмеялась, отчего ее красивая грудь тяжело заколыхалась.       Кот фыркнул и продолжил еще усерднее ковыряться в примусе. Стареет Гелла в девках, замуж принципиально не выходит – знает, что расчета ей Миссир не даст, вот и бесится чисто по-бабьи. И хоть о покойниках обычно говорят или хорошо, или ничего, но тот, кто когда-то был Пажом, рассудил для себя - завидует ведьма-горничная их счастью.       - И спас ты ее в Африке, посреди выжженной солнцем саванны. Бедной девочке пришлось самой защищаться от стаи разъяренных львов, но тут нежданно появился ты! Да, Бегемотик? И принимала она тебя в своем бунгало на шкурах зебр, леопардов, антилоп гну и поила ямайским ромом?       - Примерно…– Кот лениво прищурил правый глаз, – не стану же я говорить, что приметил ее, когда она вылезла из Днепра после неудачного полета на метле. Знаешь, как у Пушкина…       - У Пушкина все в порядке, просил не беспокоить, – съязвила Гелла, – совсем необязательно вспоминать его, чтобы процитировать «Я помню чудное мгновенье…» Так как зовут виденье твое мимолетное?       - Зовут? Обычно ее так и зовут «Лягушонок». Она была вся такая холодная, длинноногая, в пупырышках… И я подумал, что похожа на лягушку. Или никак не зовут, сама приходит. Она – молчаливое мимолетное виденье. Она мне нравится. Очень.       Гелла, как и любая другая женщина, пусть даже мертвая со следами тления, быстро проникалась всякого рода любовными историями и переживаниями       – Хотя, Бегемотик, что тебе в ее имени? Если она завершит первый год обучения, то от крещеного имени ей придется отречься. Ей дадут новое, ведьмовское имя. Я ведь тоже не была крещена Геллой, в прошлой жизни меня звали иначе. Вот только Бегемотик… не пройдет она испытания. Не пройдет. И не будет ей жизни, Бегемотик, ни той, ни этой… Ведь каждую весну она будет брать в руки свою старую метлу и часами стоять у окна. Может быть даже выйдет замуж за того, кто первый позовет, из-за страха не выйти вообще, окунется в семейный быт, но каждую весну она будет брать в руки метлу и подходить к окну. А муж будет требовать котлеты, «такие, как у мамы» и интересоваться, какого рожна ей не хватает, а свекровь регулярно будет ей напоминать, что свет в уборной надо тушить…       - Не пройдет так не пройдет – промурлыкал Бегемот – вот только я хочу сделать ей подарок. Ты, Гелла, женщина красивая, стильная. Посоветуй мне, что мне подарить Лягушонку на месяц наших отношений?       - Вообще-то все девушки любят цветы, – вздохнула Гелла и поправила ярко-рыжую прядь, – море цветов. Но лучше знаешь что? Пригласи ее погулять. Да хотя бы по нашей Москве, ей должно быть интересно. Москва тридцатых – так романтично. Попасть в то время, когда еще ее бабушка была молодая… Ах! А Маргарита Николаевна знать не знала, что она – ведьма.       Бегемотик, глупый-преглупый мальчишка. Паж, шут, забавный поедатель львов и поглощатель бензина. Ты полюбил ведьму с Лысой Горы, которая с тобой не останется… Я сказала это тебе открытым текстом, как другу, что Лягушонок не из тех. Ты узнаешь об этом очень скоро. Она не сможет никого убедить стать добровольно ведьмой. Она не сможет украсть ребенка, восьмилетнюю девочку Акулину. Не сможет…       Она вообще стала ведьмой для того, чтобы быть рядом с тем, кого полюбила больше жизни. Чтоб хотя бы на час оставаться у Саши Чацкого. Конечно, ты о нем не узнаешь. Или узнаешь. Или уже узнал, и потому отчаянно хочешь, чтобы не было никакого Чацкого. Но не узнаешь ты самого главного: твоему Лягушонку незачем учиться быть ведьмой. Она и так обладает недюжинной Силой, Силой Знака Равноденствия. Авацена на ее затылке пока спит, но когда она «проснется», Лягушонку не нужна будет «Школа Чернокнижия». Она сможет ходить по мирам так же легко, как Миссир или моя вечная любовь. Но в этой жизни не будет тебя, Бегемот.       Лягушонок сбросит кожу и станет царевной, точнее - небогатой помещицей. И лишь немногие будут знать, что она умеет ходить по мирам.       Стряхивая пыль с древнеегипетских статуэток, я невольно смеялась над твоей наивной, забавной любовью. Ты так забавно встал на дыбы, малыш, из глаз посыпались искры: «Да что, Гелла, знаешь о любви?!»       «Все! – хотела сказать я – я знаю о ней все»!       Я умею любить безответно. Он – Смерть. Та самая Смерть, которую одни зовут проклятьем рода человеческого. А другие отчаянно призывают. А он просто Смерть – все, что имеет начало, должно иметь и конец. Но как я хочу, чтобы он не был Смертью, чтоб был просто Мужчиной. А я – просто Женщиной.       Чтоб тот Покой, который он дарует этим смертным, мог бы стать нашим. Хотя бы на день. Смерть, будь моим! Или забери у меня это проклятое бессмертие…