Twisted Love

Саэмон Кисараги был рад оказаться дома. Недели две назад он ушел на задание для Гэнноскэ Кога, главы клана Кога. Ничего серьезного, но оно заняло много времени, и он рад был разделаться с ним и вернуться в Деревню Кога. Он остановился у главного дома, чтобы доложиться главе клана и его жене, Оборо. Саэмон недовольно нахмурился при виде беременной жены Гэнноскэ. Она была — по крайней мере в прошлом — главой племени Ига. До того, как вышла замуж за Гэнноскэ. Саэмон ничего не имел против Оборо лично — ему не нравилось, что она крови Ига. Ига были заклятым врагом Кога целые века. Лишь когда Хаттори Ханзо Первый заключил договор о прекращении вражды, остановилась борьба. Но договор закончился, когда Иэясу Токугава решил уйти в отставку. Чтобы решить, кто из двух его внуков станет следующим сёгуном, были избраны по десять воинов и от Кога, и от Ига, чтобы сражаться насмерть, а каждый из внуков покровительствовал одному из кланов. Какой бы клан ни победил, тот внук, что поддерживал его, стал бы новым сёгуном. В конце концов Ига хитростью разбили Кога, и им удалось убить немало Кога еще до того, как стало известно, что договор аннулирован. Но пока Кога искали повод для этой войны, некоторые даже с неохотой, хотя и не отказываясь от борьбы, — Ига не заботились особо о поводах и просто хотели кровопролития, пытаясь перебить Кога во время их странствия в поисках ответов. Во время путешествия Ига напали, убив еще несколько Кога, но Кога вышли победителями, когда отмстили, сумев убить оставшихся Ига, включая Тэндзэна Якусидзи, второго по главенству среди Ига, предположительно бессмертного. Он был убит не кем иным, как Оборо, которая предпочла Гэнноскэ своему народу. После этого Оборо потеряла какие-либо шансы на победу и объявила Кога победителями в войне, хотя оставалась она и еще один человек. Гэнноскэ приказал, чтобы убийств больше не было, он никогда не желал кровопролития, которого хотели Ига и некоторые из Кога. Благодаря тому, что Оборо была другой, Саэмон был в состоянии ее терпеть. Хотя он не думал, что сможет когда-либо принять ее полностью, как остальные Кога, он не питал к ней абсолютной ненависти. К тому же он хотел, чтобы Гэнноскэ был счастлив. Ему просто хотелось бы, чтобы это не было счастье с бывшей Ига. К сожалению, из-за этого он выходил немножко лицемером. Последний член десятки Ига была под его присмотром, за неимением лучшего слова. И он как раз шел к этому человеку, взволнованный новым возвращением домой. — Я дома, — сказал он, входя. Его приветствовала его прекрасная жена — вторая выжившая из Десятки Ига. Ее глаза засветились любовью, смешанной с одержимостью. — Саэмон, добро пожаловать домой, любовь моя, — сказала она, почтительно кланяясь мужу. Саэмон улыбнулся и подошел к ней. — Хорошо быть снова здесь, Хотаруби. Она вдруг кинулась к нему, обхватывая его крепко и любяще. Саэмон тоже обнял ее, гладя по голове. Впервые он встретил ее чуть более пяти лет назад во время войны, когда проник в Деревню Ига. Саэмон обладал редкой даже для ниндзя способностью. Он умел копировать чужую внешность. Перед встречей с Хотаруби он и Гёбу Касуми, упокой Господь его душу, не поладили с Ясямару из Ига. Убив дерзкого юнца, Саэмон перенял его внешность и вошел в Деревню Ига с его лицом. Тогда он и встретил Хотаруби первый раз. Он быстро понял, что Хотаруби и Ясямару были влюблены друг в друга. По сути, любовь Хотаруби была такой неотступной, что граничила с безумием. Принимая Саэмона за настоящего Ясямару, она купала его в любви и привязанности. И несмотря на то, что она была Ига, Саэмон что-то чувствовал, когда она изливала свое сердце ему, не зная, что он замаскированный Кога. Конечно, обман длился недолго. В конце концов истинная личность Саэмона была раскрыта, как и правда о смерти Ясямару. Хотаруби была разбита, она съезжала всё глубже в безумие, отказываясь принять тот факт, что Ясямару теперь мертв. Тем не менее Саэмона тянуло к ней, он ничего не мог с этим поделать. Он не знал, почему. Конечно, ненависть к Ига никуда не делась, тем более после того, как они убили его сестру Окои, но почему-то он чувствовал своего рода привязанность к женщине рода Ига. Именно поэтому он решил не убивать ее, когда пришел к ней в обличье Нэнки Мино из Ига. Вместо того, чтобы оборвать ее жизнь, он вырубил ее и взял в плен. Он сказал себе, что это не милосердие, что судьба, которую он ей наметил, куда хуже смерти и он всего лишь наказывает мерзкую Ига за убийство его людей, особенно сестры. Но что он там себе ни говорил, события, которые теперь привели к тому настоящему, где Хотаруби страстно его целовала, а он с готовностью отвечал, доказывали обратное. Она рвала на нём одежду, отчаянно желая коснуться кожей кожи. Его собственные руки скользнули к узлу, которым крепилось кимоно, и развязали его, в то время как она тянула его вниз на футон. — Хидэки?.. — спросил он, имея в виду их годовалого сына, в перерыве между поцелуями, которыми осыпал ее голые груди. — Спит в другой комнате, — сказала Хотаруби, прижимая его лицо к своей груди. — Он не проснется. Пожалуйста, любовь моя, не заставляй меня ждать. Саэмон возобновил поцелуи и покусывания, одновременно дотянувшись до центра меж ее ног, зарабатывая волнующий стон от женщины, которую имел. Много времени прошло, прежде чем он и Хотаруби дошли до всего теперешнего, но оно того стоило, хотя и было, в каком-то смысле, фарсом в своей основе. Саэмон не был жестоким человеком, но то, что он сотворил с ней, многие посчитали бы жестоким. Когда он только начал, он сказал себе, что это месть за всё, что Ига сделали Окои и остальным людям, но было бы ложью сказать, что это единственная причина. Он принял решение, когда разговаривал с ней под личиной Нэнки. Он решил, что хочет ее и что хочет ее удержать, и так он и сделал. Конечно, Хотаруби его презирала целиком и полностью, как и остальных Кога, особенно после смерти Ясямару. Но Саэмон воспользовался тем, что она находилась на грани безумия. Этим — и ее неотступной любовью к Ясямару, отрицанием его смерти. Здесь ему послужила его способность изображать других. Когда война закончилась и Кога были объявлены победителями, Саэмон держал Хотаруби взаперти в Деревне Кога. И вот тогда, с лицом Ясямару, он пришел к ней. Хотаруби, может, и была психически нестабильной, но разума она не утратила. Ей было сказано, что Ясямару мертв, и всё же тело его она никогда не видела. Так что немного понадобилось времени, чтобы она поверила, будто Саэмон действительно Ясямару и будто он действительно жив и здоров. Поначалу она держалась с осторожностью, но ее изначальное отрицание его смерти в соединении с шаткостью ее психики вскоре сделали для нее возможным полностью принять, что Саэмон — ее бывший жених и что он еще жив. Дальнейший процесс был долгим, но он был пройден. Саэмон начал с имени. Каждый раз, когда он видел Хотаруби, он постепенно изменял свое имя. За месяцы Ясямару превратился сначала в «Ясяма», потом в «Сяма», и «Сямон», пока, наконец, она не назвала его «Саэмон», полностью убежденная, что это и было его имя с самого начала. В ее изуродованном рассудке имя человека, которого она любила, было теперь не Ясямару, а Саэмон. Потом то же самое было проделано и с фамилией. Потом шла внешность. Этот процесс занял дольше, но к нему ей было легче приспособиться. Саэмон всё еще носил внешность Ясямару, но он начал в течение месяцев очень медленно менять его черты на свои настоящие каждый раз, когда видел Хотаруби. Это было похоже на наблюдение за вырастающим ребенком — так постепенно, растянуто во времени, что однажды осознаёшь: ты уже не ребенок, а юноша, а в конечном счете и взрослый. Так было и с чертами лица. Он медленно сдвигался к нормальной внешности месяц за месяцем, каждый раз привнося всё больше и больше от себя самого и меньше и меньше от Ясямару, пока не смог явиться к ней со своим настоящим лицом, а она всё еще верила, что именно этого мужчину она любила, в этом теле и с этим именем, не заметив перехода. Конечно, его личность была не единственным, в чём ему пришлось ее убеждать. Хотаруби, может быть, была немного безумна, но не глупа. Она хотела знать, почему ей не разрешено покидать дом. Об этом Саэмон не лгал. Он сказал ей, что они пленники в Деревне Кога. Она предсказуемо предлагала сбежать, несколько раз, но ему удавалось ее отговаривать — обычно тем, что им не выбраться живыми и он не хочет рисковать, но он убеждал ее, что кое-что задумал. Последняя часть, конечно, была ложью, но Хотаруби ни разу не усомнилась в нём. Она даже не пыталась выходить без него и боялась потерять его так сильно, что, когда он сказал о подходящем времени для побега, не стала задерживаться на этом вопросе. Потребовалось два года обмана, прежде чем он смог появиться перед ней тем, кем он был, и под своим собственным именем. И в конце концов он позволил ей выйти из дома, в котором она всё еще была заключена. Поводом для этого стало заключение мира между Кога и Ига, воплотившееся в брак Гэнноскэ и Оборо. Хотаруби это не радовало, но она приняла это всё равно. И всё же, когда она выразила желание возвратиться в Деревню Ига, Саэмон сказал ей, что это не вариант. Его оправданием стало то, что они двое никогда не вернутся в Деревню Ига, чтобы предотвратить новое начало войны. Он сказал, они были так вовлечены в войну, что, если бы вернулись к своему народу, могли бы попытаться начать ее вновь, и это беспокоит других. Поэтому они должны были остаться и охранять Оборо, и им не суждено было никогда, ни при каких обстоятельствах, связаться с кем-либо из Ига. Конечно, жить в Деревне Кога для Хотаруби было совсем не уютно. Она была постоянно настороже, и некоторые жители деревни над ней издевались. До тех пор, как Гэнноскэ положил этому конец, разумеется. Он объявил, что любая враждебность или притеснение по отношению к Хотаруби будут расценены как враждебность к самой Оборо. Это мгновенно остановило оскорбления любого вида. Итак, Хотаруби осталась в Деревне Кога с Саэмоном, безоговорочно любящая его, заблудившаяся в своем маленьком нереальном мирке, никогда не заподозрившая, что их отношения построены на обмане. Саэмон никогда не обращался с ней плохо, хотя были времена — большей частью связанные с мыслями о сделанном с Окои, — когда он становился холоден с ней. И всё же он ее хотел, и он обходился с ней так, как обходился бы с любой другой женщиной, с которой был связан, и вскоре начал заботиться о ней по-настоящему. Он не смог сохранить их отношения в тайне — он знал, что не сможет. Гэнноскэ в конце концов узнал, чем он занимается, и дал ясно понять, что не одобряет этого. Но Саэмон смог убедить его молчать о совершающемся обмане, большей частью играя на его чувстве вины за смерть Окои и остальных Кога. Он объявил, что это было мщение, что у него есть право отомстить за Окои тем способом, который он считает подходящим. Единственной альтернативой было бы убийство. Но он выразил желание сохранить Хотаруби для себя, и такое искажение ее любви было своего родом местью за сестру. Гэнноскэ это всё не обрадовало. Храня молчание, он всё же хотел, чтобы Саэмон знал, с каким отвращением он относится к его действиям, но Саэмону было всё равно. Вскоре после этого Оборо узнала, что он и Хотаруби живут вместе, но ей не сказали, как это случилось, она получила только совет держаться подальше от всего этого и никогда не упоминать о Ясямару. Бедная наивная Оборо никогда не думала о сложившейся ситуации ничего плохого. В ее представлении любовь между Саэмоном и Хотаруби была совершенно невинна и они просто преодолевали всё те же трудности, что когда-то стояли перед ней самой и Гэнноскэ. Конечно, ей было любопытно, как Хотаруби смогла полюбить мужчину, частично ответственного за смерть Ясямару, но Саэмон сказал ей, что он просто помог Хотаруби пережить черные дни и они влюбились друг в друга за это время. Оборо поверила лжи. Ее просто волновала мысль о том, что Хотаруби жива и «снова» нашла любовь. И она согласилась с тем, что имя Ясямару не должно больше упоминаться, чтобы Хотаруби не сорвалась. Но имя Ясямару и не значило больше ничего для Хотаруби. Для нее имя жениха было Саэмон, всё это время, и он всегда выглядел так, как сейчас. Единственное, что беспокоило Саэмона в возможных разговорах Оборо о Ясямару, — это как бы Хотаруби не поняла, что он и мертвый ниндзя Ига всё-таки не были одним и тем же человеком. Но ему не нужно было беспокоиться об этом. Его обман сработал идеально. Хотаруби — и ее любовь — принадлежали теперь ему. И через несколько месяцев после того, как он вывел ее из дома в первый раз, он и Хотаруби поженились. Такой счастливой он ее никогда не видел. Она утирала слёзы радости, объявляя снова и снова, как сильно она его любит. И показывала ему при каждой возможности, словами и прикосновеньями. Через несколько лет у них родился сын. Итак, жизнь продолжалась. У Саэмона была Хотаруби, а у нее был он. И когда она выгибала спину, крича в экстазе, Саэмон радовался, что взял ее тогда в плен и обманул, а не забрал ее жизнь. Он отвел в сторону ее волосы, прилипшие к вспотевшему лбу, наклонился и поцеловал ее, глядя в ее прекрасные глаза, сияющие, переполненные любовью. Любовью к нему — пусть она и принимала его за другого мужчину, всё равно к нему. Он полностью вывернул ее любовь к другому и сделал эту любовь своей собственной, и теперь Хотаруби любила его. А он любил ее.