Мы вернём его...

Её не было. Уже более ни кусочка не осталось от сознания, ни капли силы... Но всё же, что-то продолжало существовать. Повисшее в безвременье, в багровом непроглядном тумане. Где? Слишком сложный вопрос для ответа. Даже для осознания. Возможно это было место, где темные души заперты и обречены на вечную жизнь. Вечное ожидание. Но она все еще пытается бороться. Пускай со стороны это выглядит как неподвижность, но само намеренье продолжать борьбу лежит в ней как зерно в земле, ожидая единственного шанса. Капли воды и теплого весеннего дня. А возможно просто воспоминания о тепле. Тепле чужих мыслей и чужого тела. Было бы ложью, сказать, что всё её существование до последней капли состояло лишь из боли и ненависти. Будь это так, её бы просто не существовало. Ни её, ни целей, ни желаний. Даже сейчас, нечто не способное вспомнить не своего имени, ни облика, желало выбраться. Почувствовать тепло и вибрации мозговых импульсов частички себя и другого человека. Но выбраться не хватало сил. Реальность была так близко и все же недостижимо далеко. Не хватало стимулов. Не хватало ниточек эмоций. Бессмысленного волеизъявления живых существ. Порой совершенно ненужного. Но такого важного для проведения границы между жизнью и небытием. Она пыталась призвать свою ненависть, так долго поддерживавшую жизнь в холодном теле, оставленном колыхаться в темноте, в Саркофаге. Но ненависти к Харлону она более не чувствовала. Верней, память о ней осталась, но само чувство поблекло, как будто подернулось тоненькой плёнкой белёсой плесени. Любовь? Любовь к своим сыновьям, которых она не разу не видела при жизни, к которым являлась лишь в облике маленькой девочки, такого же возраста как они сами, или же в обличии озлобленного призрака. Её дети... Но увы. Они были так же и детьми Харлана. И как бы ей не хотелось, он оставил в них продолжение своего зла. Старший такой же холоднокровный, не знающий пощады. Младший так же безумен в своих стремлениях. Пускай Феттал и был её любимцем, тем кто услышал её зов, тем кто принес ей свободу... Потому-то она и хотела создать существо, не несущее в себе того зла, что оставил Харлан Уэйд. Но намеренья пали прахом. "Только не вспоминай!" Не вспоминай о последнем мгновении, когда потеряла всех троих. Когда твой любимый сын, едва убив старшего брата, взял младшего на руки, забрав от тебя, как много лет назад это сделал их отец... Твой отец... А потом… Как хорошо, что безумие причиняет страдание лишь тем, кто был выращен в тесной клетке моральных норм. В душе она уже знала - именно это ключ к свободе. Но не могла заставить себя взять его. Поверить в случившееся. Ведь тогда пришлось бы признать, что она проиграла их Харлану... Своих старших детей. Но если и дальше промедлит, потеряет и младшего. А значит нужно собрать себя по кусочкам. Только из чего? Тела больше нет. Феттал разорвал его на части зубами и поглотил, чтоб получить её силу. Но мире живых нужна опора. Иначе далеко не уйти. Хотя бы кусочек… Пара живых клеток способных содержать её сущность. Нужен был кто-то… Если бы у неё были губы их бы тронула усмешка. Мгновенно вокруг возникли белые хромированные стены будки, стёкла, залитые дождем с одной стороны и кровью с другой. Кровью все еще хранившей память о тепле уничтоженного тела. Такого живого, слабого… такого человечного, не смотря на то что частично оно хранило память о ней. Разум столкнувшийся с тьмой Харлана, но не поддавшийся ей. Её маяк. Потому-то она и выбрала это тело однажды. Потому выбирала его снова. Капельки крови, обрывки мышц и костей отрывались от пола и вертикальных поверхностей, застывая в воздухе. Тонкая и методичная робота. Собрать живое тело гораздо сложнее чем фантома из воспоминаний и ярости. Нужно учесть бесконечное множество закономерностей, мелких деталей. Достичь, своими силами, того уровня организации живой материи, которого природе пришлось достигать миллионы лет. Не допустить ошибок ренатурируя белки, возвращая им привычную структуру, сращивая разорванные мембраны клеток и связи между ними, разгоняя перемешанные в первородный хаос молекулы по своим законным местам… Феттал хорошо постарался, разрушая это тело, но ей около тридцати лет приходилось бороться со смертью всеми мыслимыми и немыслимыми способами изменяя свою плоть в водах Саркофага. Преобразуя энергию в материю, практически вручную собирая всё что желало развалиться и растечься однородной субстанцией, перемешавшись с окружающей средой. Тело приобретало знакомые очертания, но работа и близко не была окончена. Выстроить нейроны и сплести нейроглию в таком порядке чтоб восстановить воспоминания. Подвести аксоны к миоцитам и вызвать раздражение. Заставить биться сердце, а железы выделять необходимые для запуска жизненных процессов гормоны. Активировать иммунные клетки и комплексы, послав их в нужном направлении. Силы были уже на исходе, но она ненадолго задержалась, сплетая разорванные волокна броникостюма. Пусть для неё самой одежда и не была такой необходимой деталью, но лучше защитить вновь созданную оболочку хоть немного. К тому же она помнила, что для существ, привязанных к общечеловеческим нормам - это важно. Время было позаботится о себе. Забравшись в собранное тело, она скрыла свое сознание от сознания, именовавшего себя Майклом Беккетом и погрузилась в подобие сна. Его жизнь будет её подпитывать. А собравшись с силами она заявит о своем присутствии, понравится это сержанту или нет. Она все же надеялась, что он будет не против. Ведь они как никак – семья. А значит должны быть заодно. Должны найти их ребенка и вернуть его. Защитить от тени Харлана того, кому суждено стать новым Богом.