Хроники отдела ПИЦ. Азкабанский змей

Дом на туманной пустоши окутывал атмосферой теплых и уютных объятий. В очаге горели, потрескивая, дрова, в чаше дымились можжевеловые щепочки, а на столе остывал сливовый пирог. На широком подоконнике в горке ярких подушек, под мягким пушистым клетчатым пледом грустил хозяин этого уютного дома. В старых джинсах, сером свитере под горло и в больших шерстяных носках, Гарри казался домашним и уютным. Он грустно смотрел в окно и ждал. Погода была отвратительной. Ветер с дождем и снегом сметал последние листья, пригибая яблони к земле. Туманки тоже не любили сквозняков, а потому все время проводили в доме - лежали у двери, с опаской поглядывая на огонь. Но вот Гарри встрепенулся: у калитки появился высокий силуэт и, преодолевая порывы ветра, развевающие черную мантию, направился к дому. Гончие вскочили и завиляли хвостами, пропуская хозяина. Поттер распахнул дверь, и в дом влетели несколько листьев в сопровождении снежной крупы. В одно мгновение Гарри выскочил на террасу и повис на госте, обвивая руками его шею, а ногами - талию. Северус зашёл в дом, с усилием отвоевав у ветра входную дверь, и туманки, принюхавшись к незнакомцу, смиренно отошли. Гарри уткнулся носом в шею Снейпа. Вдыхая его запах, прижимал к себе и хотел, наверное, остаться в таком положении на всю жизнь. Северус засмеялся и усадил его на стол. Оторвавшись от сладкой впадинки, Гарри стал покрывать поцелуями брови и глаза, скулы и улыбающиеся губы, а Северус всё смеялся. По-мальчишески задорно запрокидывал голову, уворачиваясь от настойчивых губ Поттера, одновременно отогревая холодные руки под его теплым свитером, рисуя ледяные узоры на горячей пояснице. Гарри задохнулся и опрокинулся на стол. Выгнулся, подставляя живот под зимние, морозные пальцы, вздрагивая и изгибаясь, хватаясь руками за край столешницы. Ногами в трогательных шерстяных носочках Гарри все еще оплетал поясницу Снейпа, а ягодицами он прижимался к его паху. Северусу было уже не до смеха. Он отпустил Гарри и стал порывисто стягивать с плеч тяжелую, пропитанную декабрьским дождем, мантию. Следом на пол полетели пиджак и рубашка, свитер под горло, старые джинсы и шелковые брюки. Завершили композицию черные и зеленые боксеры. Когда Гарри потянулся к носкам, Снейп остановил его, поднял со стола и направился вместе с ним к камину. Повинуясь мановению руки, с подоконника слетели подушки и плед, живописно раскидавшись на большой шкуре неизвестного животного. Гарри лежал и рассматривал отблески огня на мраморной коже Северуса. Его красивая грациозная рука опустилась на скулу, тонкий палец провёл линию от уголка глаза по контуру лица и под пухлой нижней губой, оставляя за собой горящий след, пронизывающий насквозь, зажигающий внутри неведомый жар, опаляющий все вокруг. Северус наклонился, и повторил этот путь горячим языком. Он захватил ладонями лицо Гарри, заставляя вглядываться в черные глаза, в которых вместо обычного вожделения светилась непередаваемая нежность. Нежность, открывающая сердце и обнажающая душу - ранимую, зависимую от того, как посмотрят в ответ зеленые. Люблю... Люблю? Люблю. Люблю!!! Скучал. Боюсь, что не серьезно. Хочу быть рядом. Чтобы был рядом. Не бояться, что уйдет... В одном взгляде, в одном вдохе, в закушенной пухлой губе. И Северус поверил. Поверил этому невозможному, красивому и сильному мальчишке. Поверил в его неозвученную любовь, в его верность, в его чувственность, и - самое главное - Северус поверил в "них". Каждый дюйм тела проходил проверку нежностью. Сладкой, щемящей, всепоглощающей, воздающей хвалу за великолепие, раскинувшееся на сером меху неизведанного животного. Каждый палец, каждый изгиб, каждая впадинка получала свой приз. Прохладные руки, теплые губы, горячий язык - контраст ощущений. Гарри не выдержал и кончил, даже не получив ни одного прикосновения ниже пояса. Северус улыбнулся и снова огнем языка прошёлся по животу и груди, убирая следы преждевременной капитуляции. Гарри понял, что еще немного, и он повторно выбросит белый флаг, отдавая себя без боя. А ему просто необходимо испробовать на вкус это божество - хитро облизывающееся и жадно посматривающее на губы добровольно плененной жертвы. Еще секунда, и проигравший стал победителем, гордо восседая на поверженном, но почему-то довольном сопернике. Тонкие губы захвачены в плен, и красивая светлая кожа украшена следами неудержимой нежности тирана-победителя. Гарри добрался до заветного совершенства - гордости своего хозяина и зависти нечаянно увидевших. Он осторожно прошелся поцелуями по всей длине идеального члена, лизнул головку, скользнул языком под тонкой кожицей и накрыл жарким ртом, заставляя Северуса скулить и зарываться пальцами в серую шерсть импровизированного ложа. Гарри расслабил горло и заглотил возбуждающую плоть полностью, слегка придавливая основание зубами. Северус не ожидал такого, и, когда Гарри сглотнул, излился ему прямо в горло. Хитро и коварно улыбаясь, Гарри протянул Северусу флакончик с лубрикантом и положил ему под ягодицы большую подушку. Затем повернулся к партнёру своей соблазнительной тыльной частью, оседлал его торс и встал на колени, склонившись к раскрытому анусу. Повиляв перед носом любимого аппетитными половинками, стал медленно водить скользким пальцем по такому желанному входу. Красивые поджарые ягодицы Гарри открывались для Северуса с самой удобной стороны. Подложив вторую подушку под голову, он открыл тюбик и приступил к растяжке так откровенно подставленной пятой точки. Поза «шестьдесят девять» по-мужски стала настоящим открытием для весьма сведущего в этой области Северуса. Одновременно растягивая любимого, ощущать его пальцы внутри... Синхронно найденные точки удовольствия, два пальца, четыре, шесть - всё на двоих, всё вместе. Обоюдный вздох, совместный стон, разделенное желание... Разведённые ноги Северуса, губы Гарри, что впиваются в открытый рот. Капелька пота, сорвавшаяся с соска, упала на грудь партнера, присоединяясь к своим сестрам. Крупная головка вошла в податливое тело, словно домой. Хорошо и сразу по цели. Стон любимого, переходящий в рык удовольствия... Гарри нежно и плавно входил в Северуса, и тот растворялся в бесконечной неге. Движения ускорялись, пошлые и возбуждающие шлепки мошонки по ягодицам сливались со стонами и всхлипами любовников, отдающихся победительнице, имя которой оба боялись произнести, но про себя уже признали её наличие. Северус перевернул Гарри на спину, снимаясь с его члена и приставляя головку к разработанному входу. Не в силах терпеть, Гарри сам насадился на неё, сопровождая толчок громким стоном и довольной улыбкой. Долго выдержать никто не мог. Пара десятков безумных движений, и они излились с громкими криками, переходящими в томные стоны. Позже, отдышавшись и придя в себя, они сказали друг другу первые за вечер слова. Гарри лежал на спине с заведенными за голову руками, а Северус рисовал на его груди неведомые узоры... - Северус, ты же обещал прийти сразу, как сдашь отчеты и рапорты. Я как-никак из тюрьмы вышел - мог бы и уделить мне внимание сразу, а не через четыре дня. - Ну, из тюрьмы ты пока не вышел. А обещание я выполнил - мы всем отделом писали отчеты и рапорта. Один - упрощенный - в Аврорат; другой - приукрашенный - Кингсли; третий - в Азкабан; четвёртый - в общество защиты прав привидений; пятый - магам-анималистам, и даже магам-призрачным анималистам... Как освободился - сразу к тебе. Мне еще пришлось заметать следы, отваживая отсюда твоих сослуживцев, и запудрить мозги Министру. Так что я еще быстро управился. Гарри перехватил руку Северуса, прижал к губам его пальцы: - Я вот не пойму, откуда в таком жёстком, язвительном, бескомпромиссном и волевом человеке столько нежности? - Гарри, не говори ерунды, я не такой плохой... Я еще хуже! Потом они сидели на диване под одним пледом и жевали пирог, запивая его молоком. У ног Гарри тёрлась туманка, и он скармливал ей засахаренные сливы. - Гарри, эти собаки и правда тебе доверяют? Ты можешь взять её на поводок? - Могу. Хоуп вообще иногда спит у меня в ногах. А что? - Понимаешь... Пока мы писали отчеты, Невилл наткнулся на странные совпадения. По всему миру исчезают редкие мифические животные...