Дракон

В стародавние времена на том месте, где река Сена впадает в пролив Ла-Манш, стояла огромная скала, подножие которой уходило глубоко в морскую пучину. В той скале у самой поверхности воды, находилась широкая расщелина, в которой еще с более стародавних времен водилось чудовище настолько ужасное и страшное, что только одно упоминание о нем заставляло местных жителей дрожать в страхе за свою жизнь. Никто не мог описать, как выглядит это существо, но все свято верили, что тот, кто с ним хоть раз столкнется, уже никогда не вернется в родные места. Шло время. Десятилетия сменяли века, доблестные короли и смелые рыцари уходили в забвение. На их место приходили жестокие тираны и продажные герои. Войны сменились революциями, а короли стали президентами. Ушла под воду скала, оставив после себя лишь камни, которые омывало волнами прибоя во время приливов. Исчез из памяти людской и страх перед чудовищем, водившимся в тех местах. Ведь не нужно боятся того, во что не веришь, чье существование само по себе невозможно. Ушло все — все изменилось. Одно осталось неизменным — во все века находились смельчаки, спускавшиеся к расщелине. Вначале они искали чудовище, затем сокровища, затем снова чудовища и снова сокровища, но одно оставалось постоянным — никто из смельчаков уже не возвращался к своим родным и близким. *** 1977 год. Как-то летним вечером, когда жара, мучившая этим летом городских жителей, начала спадать, маленькая Мариз вместе со старшим братом Эмери отправилась на каменистый берег пролива Ла-Манш. Больше всего на свете её брат любил нырять у подножья старинных скал, и Мариз не могла дождаться того дня когда ей исполнится полных тринадцать лет, и Эмери наконец позволит ей опустится вместе с собой на морское дно и своими глазами увидеться все те чудеса, о которых так восхищенно рассказывал. До тех пор ей оставалось довольствоваться игрой на камнях, не подходя слишком близко к воде всматриваться в нее, ожидая, когда же Эмери окажется на поверхности, отдаст ей найденные на дне ракушки, и поведет Мариз в более мелкое место. Туда где она, наконец, сможет окунуться в соленую воду. Этот вечер ничем не отличался от всех предыдущих вечеров. Единственным, что смущало Мариз, было то, что брат задерживался. Не слишком долго, но достаточно для того, чтобы она начала стараться вспомнить насколько именно хватает кислорода в баллонах, которые на двадцатилетие подарил Эмери отец. По всему выходило, что брат вот-вот должен появиться на поверхности — если, конечно, не наполнил баллоны до максимума. Но, как не старалась Мариз, — она не могла вспомнить, что хоть раз за этот день видела как Эмери приближается к этим устройствам, в которых каким-то непостижимым для её ума образом скрывался воздух. Начинало темнеть, и в это время они с Эмери всегда возвращались домой, но сегодня, наверно, настал тот час, когда возвращаться ей придется одной. Мама всегда предупреждала её с братом не ходить на это место. Местные рассказывали, что с давних времен и по сей день, здесь пропадают люди, но брат лишь отсмеивался тем, что вода просто не являлась стихией для тех, кто сгинул. Мариз встала и в последний раз взглянула в морскую воду, надеясь все же увидеть брата, но все, что ей удалось рассмотреть, был быстро надвигающийся шторм. Волны становились все больше, и весь вечер дувший, спокойный ветер вдруг стал настолько резким и холодным, что захотелось бежать. Бежать как можно дальше от неизведанной опасности, грозящей со стороны моря, но только она сделала шаг, как по её ногам прокатилась волна, в доли секунды достигшая береговую линию и Мариз тихим вскриком исчезла в воде, которая сомкнулась над головой девочки, заглушая её отчаянные крики. *** Последним, что она помнила, было потемневшее от грозы небо,которое закрыли волны, сомкнувшиеся перед её глазами. Первым, что она увидела, была пещера удивительной красоты. Здесь все сверкало и переливалось всевозможными цветами радуги. С потолка свисали сосульки похожие на льдинки, а весь пол был устлан золотистым песком. Везде, куда падал взгляд, можно было увидеть сияние золотых монет, посуды, украшений и драгоценные камней, насыпанных горками, в два раза превышающиеми рост Мариз. В дальнем углу блестело озерце, в котором отражалось окружающее богатство. Это место можно было назвать райским если бы не остатки костей то тут, то там выглядывающих из-под таинственных сокровищ, а в двух шагах от нее, уставившись на девочку немигающим взглядом, лежал самый настоящий дракон. — Тебе нравится мой дом? Дракон наклонил голову, набок разглядывая человеческого детеныша. — Здесь красиво. — Мариз встала и уже более смело оглянулась. Все, что она знала о драконах, сводилось к сказкам, которые мама ей рассказывала в детстве. В них драконы были злыми, сжигали города, ели людей, похищали принцесс… — Вы наверно ошиблись. Я не принцесса. — Нет, на принцессу ты не похожа. — В голосе дракона появилось что-то похожее на заинтересованность. Как будто муравей сделал то, что от него не ожидали. — Как тебя зовут, не принцесса? — Меня зовут Мариз. Я из города. — Одного из тех поселений, что разрушают некогда прекрасный мир? — Я не знаю, разрушают ли. В моем городе нет фабрик, и люди любят природу. — Ты меня не боишься? Дракон фыркнул струйкой дыма. — А почему я должна тебя бояться? — По тому, что я — Роршерх. Видишь, какой я страшный? — Дракон поднялся с пола во весь рост, почти задевая головой массивные своды потолка, и расправил крылья. — Я настолько ужасен, что на меня невозможно смотреть, а от моего дыхания люди падают замертво. — Может просто не надо на них дышать огнем? — дрожащим голосом спросила Мариз. — Я уже давно ни на кого не дышу огнем, — признался дракон и, сложив крылья, опустился назад на пол. — Сейчас я лишь блеклая тень прошедших дней, которая вскоре исчезнет вместе со всеми сокровищами, которые ты видишь перед собой. — Бедняга. — Мариз протянула руку и несмело коснулась чешуи на морде дракона. — Почему же ты здесь сидишь? — Мне некуда больше пойти. — У каждого должен быть дом, куда можно пойти. — Уже десятки сотен лет это и есть мой дом. — И тебе не скучно здесь одному? — Вначале не было, но в последние несколько сотен лет ко мне начали захаживать все меньше кладоискателей и это навеивает некоторую скуку. Роршерх зевнул, широко раскрыв свою пасть и демонстрируя девочке два ряда огромных, белых и острых как иглы зубов. — И что ты делал с теми, кто тебя навещал? — с подозрением в голосе поинтересовалась Мариз. — Некоторых награждал, а некоторых наказывал. Чаще наказывал. — А что ты собираешься сделать со мной? Мариз сразу же начала вспоминать все свои проступки, за которые её наказывали родители или Эмери. Их не было слишком много, но и не мало. А дракон — это не мама с папой, которые на следующий день прощали все детские шалости. — Пока не знаю. — Роршерх прищурил свои желтые глаза. — Хочешь остаться со мной? — Зачем? — Чтобы мне не было скучно. Огромная ящерица, кажется, насмехалась над ней. Если бы пару дней назад Мариз сказали, что она встретит настоящего дракона и тот предложит ей остаться среди своих драгоценностей, то девочка посчитала бы это самим интересным приключением, сказкой, которая никогда не осуществится. Но сейчас, когда сказка находилась перед ней, хотелось только одного. — Но если я останусь, то моим родителям тоже будет скучно, и они будут грустить. — Они погрустят и перестанут. — Неправда. Родители всегда грустят, если их дети пропадают, и их грусть не проходит. — Мариз обиделась от такого заявление дракона. — Знаешь, как моя мама испугалась, когда я пошла погулять с подругами и не сказала ей? Ты просто не можешь этого понять потому что у тебя никогда не было родителей. — Не говори глупостей. — Дракон угрожающе зарычал, и из его ноздрей появились струйки дыма. — Жалкие, никчемные люди, для которых золото оказалось ценнее собственного ребенка. — Так ты не всегда было драконом? Мариз с трудом сдерживала себя, чтобы не заплакать от страха перед разозленным чудовищем. — Конечно, нет. — Роршерх фыркнул. — Если тебе так интересно, то я и сейчас не всегда являюсь чудовищем, пугающим людей. — Тогда почему ты пугаешь меня? — А ты боишься? — Дракон сразу приблизил к Мариз свою морду, от которой веяло жаром. — Боишься? — Нет, но неудобно говорить с тем, у кого такая большая голова. — Закрой глаза. Роршерх снова фыркнул, и Мариз зажмурилась. Вот сейчас, сейчас дракон откроет свою пасть и слопает её на обед, даже не разжевав. В сказках часто случалось так, что дракон глотал всех, кого захотел, а потом несчастные томились в его желудке. — Можешь открывать. Голос дракона уже не звучал гулким басом сверху, а стал вполне нормальной человеческой речью, к которой Мариз привыкла с самого своего рождения. — Ой! Девочка приоткрыла один глаз, а затем уставилась на то место, где лежал дракон. Сейчас там стоял молодой мужчина со светлыми, волнистыми волосами, которые золотистым водопадом рассыпались по его плечам. — Так лучше? Мужчина заинтересованно смотрел на девочку. — А почему мне нельзя было смотреть? Это очень неприятно скидывать кожу? — Вместо ответа Мариз задала первый, пришедший на ум вопрос, и смутилась, когда в ответ раздался смех дракона. — Нет. — Отсмеявшись, дракон вдруг улыбнулся. — Но я должен был одеться. — Он провел рукой по кожаным брюкам и шелковой рубашке цвета морской волны. — Нехорошо показываться перед такими юными леди без должного одеяния. — Я не леди. Мариз с интересом оглядела дракона, ставшего человеком. — Ну, да. Ты ведь не принцесса. — Роршерх снова рассмеялся. — Но ты могла бы ею стать. — Ты принц? — Почему сразу принц? — Дракон прищурился. — Разве принцессой можно стать только в таком случае ,если остаться с принцем? — Ну, в сказках так бывает. Принц женится на бедной девушке, и она становится принцессой. — Мариз пожала плечами. — Ну, или надо родиться принцессой. По-другому не получится. — Ты слишком молода, чтобы рассказывать тебе, что нет ничего невозможного, и каждая девочка для кого-то является принцессой. — А ты хочешь, чтобы я была твоей принцессой? — А ты хочешь ею стать? Роршерх присел на корточки перед девочкой и проникновенно заглянул в её глаза. — Я к маме с папой хочу. — Зачем тебе к ним? Что они могут предложить такого, что не смогу я? — Роршерх встал и подошел к ближайшей куче драгоценностей, из которой достал изящную серебряную диадему, украшеную изумрудами. — Ты любишь украшения? Все маленькие девочки любят наряжаться. Я могу каждый день дарить новые наряды и драгоценности. Ты будешь самой красивой маленькой девочкой. Настоящей принцессой. Дракон подошел ближе совсем близко и водрузил диадему на голову девочки. — Нет, не буду, и я не хочу быть принцессой. Я хочу к своей семье. — Я могу отнести твоим близким столько золота, что они от радости забудут, что у них существовала дочь. Или… — Дракон задумался. — Или я могу спалить город, в котором они живут, и тебе будет некуда возвращаться. — Можешь! — Мариз уверенно посмотрела снизу вверх, вглядываясь в серые глаза Роршерха. — Можешь, но ты так не поступишь. — Почему же? — Потому, что в этом нет смысла. — Всегда есть смысл. Я уничтожу город, и ты останешься со мной. — Сжечь дотла город только потому, что тебе одиноко жить одному? — Мне не одиноко. — Дракон усмехнулся. — Мне просто скучно. — И тебя развеселит девочка родителей, которой ты убьешь? — Возможно. На некоторое время. — А потом? — Потом? — Роршерх на мгновение растерялся. — Потом я придумаю что-то еще. У меня очень, очень много времени. Драконы живут почти вечность. Если конечно не приходят рыцари, которые нас убивают, но ты ведь знаешь, что в этом времени рыцарей уже не осталось, а те, кто себя таковыми называют — являются лишь жалкими отголосками прошлого. — А ты давно здесь живешь? — С тех самих пор как стал драконом. Роршерх уселся на один из каменных выступов, которые являлись неотъемлемой частью пещеры. — Так значит ты не всегда был драконом? — Мариз шагнула к Роршерху. — Но ты ведь можешь превращаться в человека? Почему бы тебе не жить среди других людей? Тогда тебе не будет скучно. Мы даже могли бы иногда встречаться. — Не все так просто как может показаться. — Грустная улыбка коснулась губ дракона. — Я не могу достаточно долго оставаться человеком, чтобы жить среди людей. Когда-то давно я пытался вернуться к людям. Жить как они, но не смог. Я понял, что не могу долго быть человеком, и все заканчивалось охотой на чудовище. — Почему же ты вообще согласился стать драконом? Мариз забралась на каменный выступ рядом с Роршерхам и уселась, свесив вниз недостающие до пола ножки. — А меня и не спрашивали, хочу ли я быть драконом. Меня таким сделали, не спросив моего согласия. — Роршерх пожал плечами. — Я вообще не понимаю, чем заслужил такую жизнь, так как все, что я делала я делал ради других. — Так не бывает. — Мариз склонила голову на бок. — Нет, конечно, бывает, что иногда страдают те, кто ничего плохого не делал, но не в сказках. В сказках — особенно в волшебных, волшебством наказывают только за плохие поступки. Вот ты говоришь, что не виноват, но может, ты просто не можешь понять своей ошибки? — Но если её нет? — Ошибка есть всегда. Вот ты. Как ты стал драконом? — Я убил своего бога. — Убил бога и стал драконом? — Мариз удивленно посмотрела на Роршерха. — Не так уж и просто. Сначала я стал просто бессмертным, и звали меня тогда совсем не Роршерхом… На том месте, где сейчас Сена впадает в пролив Ла-Манша, в стародавние времена находилось лишь озеро, наполненное пресной водой хрустальной чистоты. Знающие люди рассказывали, что живет на дне озера фея, владеющая всеми сокровищами мира, но главным сокровищем является прозрачная как слеза жемчужина. Тот, кто обладает этой жемчужиной, может исполнять любые желания, но получить жемчужину может только тот, кого фея сочтет достойным. Многие смельчаки проводили самую короткую ночь года около озера в ожидании, что вышедшая прогуляться под ночным небом фея посчитает их достойными, но все они поутру возвращались домой с пустыми руками, и рассказывали, что все это сказки и никакой феи не существует, но на следующий год всегда появлялся очередной смельчак, желающий проверить свою удачу. Недалеко от озера жила семья рыбаков. Отец, мать и их трое детей. Анри, Марсель и младший Себастьян. Вся их жизнь протекала мирно и спокойно до тех пор, пока местный правитель не решил пополнить казну за счет поднятия налогов. На этом равномерная жизнь семьи закончилась. Если заплатить налоги, то не оставалось средств для того, чтобы пережить зиму, а если не заплатить, то солдаты короля могли выгнать их из дома. Поэтому когда на пороге дома появилась никому в тех краях незнакомая женщина, никто не обрадовался гостье, хотя в былые времена ни один путник, постучавший в дверь этой семьи, не оставался без ночлега и куска хлеба. Семья Себастьяна постаралась сделать все, чтобы скрыть свое бедствующее положение от женщины, назвавшейся Мари, но она каким-то волшебным способом узнала, как им трудно свести концы с концами и предложила сделать нелегкий выбор. Она пообещала родителям столько золота, что им будет до конца дней хватать, а взамен просила отдать к себе на воспитание одного из сыновей. Если бы они согласились, то должны были в самую короткую ночь года отправить одного из мальчиков к озеру. — И они согласились? — Мариз удивленно глянула на дракона. — У них не было выбора. — Выбор есть всегда. — Только не тогда когда на кону столько жизней. Пожертвовать одним ради спасения двух других. — Значит, они отправили одного из сыновей к озеру? — Это был не самый легкий выбор, — вздохнул дракон. Они не могли отдать старшего сына, так как тот должен был унаследовать дом, и не хотели отдавать среднего сына, так как тот был достаточно силен, чтобы помогать отцу. Поэтому выбор пал на самого младшего, слабого и болезненного из детей. Себастьяну на тот момент было уже полных двенадцать лет, но мальчик часто болел и не мог помогать семье — хотя другие дети его возраста уже давно ходили с отцами на охоту, рыбалку, трудились на полях или работали в городе. Себастьян же был мечтателем. Он свято верил во все сказки, которые ему рассказывали, и его самой заветной мечтой было повстречать Озерную фею и оказаться достойным желания. Тогда он мог бы помочь своей семье. Это детское желание не позволило Себастьяну усомниться в искренности его родителей, когда те сами предложили мальчику прогуляться в самую короткую ночь года до озера. — И женщина его забрала? — Если бы. Роршерх усмехнулся и провел ладонью по волосам Мариз Ровно в полночь воды озера раскрылись и его забрала фея о знакомстве, с которой Себастян так долго мечтал. Вместе с ней он провел, как ему показалось пять лет, которые пролетели как один миг. Мальчик научился всему, что умела фея, и узнал все тайны, скрывающиеся на глубине озера, но он очень хотел вернуться к родителям и поэтому использовал свои умения для того, чтобы украсть жемчужину желаний и столько золота, сколько мог унести с собой, а затем вернулся к людям. Себастьян думал, что теперь, когда у него есть золото – родителям не нужно будет волноваться о том, как прокормить семью. К сожалению оказавшись на берегу, Себастьян узнал, что вместо пяти лет, прошло целых тридцать. Его родители состарились, в их доме управлял его старший брат Анри, а Марсель отплыл путешествовать в дальние страны, и так и не вернулся. — Но родители были рады возвращению сына? — Мариз вопросительно глянула на дракона, ожидая утвердительный ответ, который незамедлительно получила. — Поначалу да, но вскоре Себастьян понял, что родители и брат обрадовались не его появлению, а золоту, которое принес младший сын, так как все сокровища, полученные от феи, уже давно было потрачены, а с потерей младшего сына они вполне успели свыкнуться. — Но ведь он был их сыном! — Себастьян понял, что его семье нужно только золото, которое он принес и, по их мнению, мог достать еще. — Роршерх продолжил, не обращая внимания на восклицание Мариз: — Через некоторое время он понял, что хочет вернуться в подводное царство, но как бы долго Себастьян не бродил вокруг озера — фея так и не пришла за ним. — Но он, же учился магии — значит, мог вернуться сам? — Верно, но у любой магии есть предел. Нельзя сравнить магию озера, которая создавалась тысячами лет, и магию мальчика учившегося ей всего пять. К счастью он так и не использовал жемчужину желания и… — И пожелал вернуться к фее? — Мариз прервала Дракона и зажала рот рукой. — Прости. Это было неприлично. Нельзя прерывать людей. — Ну, я не совсем человек. — Роршерх покачал головой и продолжил. — Да, он использовал жемчужину, чтобы вернуться, но это сыграло с ним злую шутку. Жемчужину нельзя украсть. Её можно только подарить, а тот, кто её украл, получает свое желание, не совсем в той форме как ему хотелось. — И что же случилось с Себастьяном? — Его желание исполнилось. — Роршерх неопределенно пожал плечами, а затем все же пояснил: — Он вернулся в озеро навсегда. — А фея? — Исчезла. Себастьян стал вместо её хранить жемчужину и сокровища, с каждым годом их пополняя. Через пару сотен лет все забыли легенду, еще через некоторое время начал меняться земной рельеф, и на том место, где раньше находилась вода, возникла скала, в которой по преданиям людей жило чудовище, Затем скалу поглотила морская вода, и сама легенда о драконе, живущем там, где в пролив Ла-Манш впадает река Сена — исчезла из людской памяти. Вот чем закончилось желание вернуться домой к родителям. — Мои родители не такие. Я им нужна. — Мариз с вызовом посмотрела в серые глаза дракона.— Им нужна я, а не драгоценности. Особенно сейчас. Я буду им нужна. — Почему ты так уверена в этом? — Потому что Эмери пропал. Возможно, он утонул, и тогда кроме меня у папы с мамой больше никого не будет. — Эмери твой брат? — Старший. Он очень любит нырять и обещал меня научить и… — Я тоже могу научить тебя нырять. И не только. — Дракон прервал девочку. — Я могу не только это. Я могу сделать так, что ты сможешь жить под водой. — А нельзя ли сделать так чтобы я могла жить с мамой и папой, а к тебе приходить в гости? — Мариз с надеждой заглянула в погрустневшие глаза дракона. — Нет. — Роршерх покачал головой. — Ты должна выбрать. Нельзя одновременно жить в сказке и реальной жизни. Они не должны пересекаться. — Но ты ведь живешь? — Я живу в этом мире с тех времен, когда Францию никто не называл Францией. — Дракон улыбнулся и, встав с места, на котором сидел, подал Мариз руку. — Но я не могу жить среди людей. Пара часов на суше, и я снова превращаюсь в дракона. Мне суждено охранять сокровища владельцы, которая давно превратилась в прах. Поэтому я должен спросить тебя еще раз. Готова ли ты отказаться от всех этих сокровищ, чтобы быть с семьей? — Я не могу остаться. — Мариз позволила дракону подхватить себя и снять с выступа. — Я хочу домой. — Запомни на всю оставшуюся жизнь. — Роршерх провел рукой по волосам девочки. — Мы сами принимаем решения, как нам лучше жить и никто не вправе указывать, как нам поступать. В глубине пещеры ярко блеснула гора золота и на самой её верхушке всеми цветами радуги засияла жемчужина, свет которой медленно, но верно погасал, также как и сознание Мариз. *** — Они здесь. — Где-то поблизости раздались людские голоса, и Мариз открыла глаза. Холодно. Рядом слышался звук разбушевавшегося моря, а вдалеке слышались удаляющиеся раскаты грома. Почерневшее небо, мокрый песок и редкие капли дождя. Девочка оглянулась и сразу же наткнулась взглядом на лежащего рядом брата. Воспоминания возвращались очень медленно и обрывками. Вот она ожидает на берегу Эмери. Вот падает в воду и просыпается в пещере дракона. А потом? Что было потом? И была ли пещера реальной, или их с братом просто вынесло на берег морской волной? — Мариз, Эмери. Слава Богу! — Рядом блеснул свет сразу нескольких карманных фонариков, и над девочкой склонился её отец. — Мы так испугались, когда вы пропали, и эта гроза. Мама все глаза выплакала думая, что больше вас не увидит. — Все в порядке, папочка. — Мариз обхватила отца за шею. — С нами все хорошо. — Их нужно согреть. Радостную встречу прервал один из людей поисковой группы. В нем без особого усилия можно было узнать графа Эрсана, поместье, которого находилось недалеко от берега. — Да, да… конечно. Согреть. Отец девочки всполошился, и уже через полчаса Мариз, укутанная в теплые одеяла сидела рядом с братом у камина в поместье графа и слушала, как её брат выныривал, когда у него почти закончился кислород и увидел тонущую сестру. — Почему ты так долго задержался под водой? — спросила Мариз, дослушав рассказ брата. — Я заметил пещеру, которую раньше не видел и решил ее обследовать. — Эмери пожал плечами. — Кстати, я нашел там подарок для тебя. Вот. Держи. — Парень встал с медвежьей шкуры, на которой они сидели и, подойдя к развешенной около камина одежде, достал оттуда то, из-за чего чуть не остался в морской бездне. — Это тебе. В раскрытую ладонь Мариз лег холодный камень, который нагрелся сразу, как соприкоснулся с горячей ладошкой девочки, и в свете камина засиял всеми цветами радуги. — Ничего себе! — Эмери тихо присвистнул, разглядывая жемчужину на раскрытой ладони сестры. — Сияет, так как будто волшебная. — Может и волшебная. Мариз не стала спорить. Конечно, она знала, что сказок не бывает, и драконов не существует. В мире, который давно изобрел паровой двигатель, для таких историй не было места, но сейчас у нее было одно желание и очень сильно хотелось верить в то, что оно исполнится. «Я хочу, чтобы дракон стал свободен». Она крепко сжала жемчужину в руке, все еще веря в чудеса. *** 37 лет спустя. — Графиня. — Дворецкий кашлянул, привлекая внимание сидящей около камина леди Эрсан. — К вам посетитель. — Ты же знаешь, что сегодня я не принимаю гостей. Графиня взяла со столика бокал вина. С тех пор как десять лет назад умер достопочтенный граф Эрсан — его, на тот момент еще молодая вдова принимала посетителей строго по понедельникам, и только тех, кого считала нужным. Всяким проходимцам желающим её руки и титула — не было места ни в особняке, ни в жизни графини, которая, казалось, вместо того чтобы с каждом годом стареть — становилась все моложе. — Но посетитель уверяет, что его вы примете. — С какой это стати? Графиня отложила так и не поднесенный к губам бокал и оглянулась. — Потому что вы мне не откажете. Из-за спины дворецкого шагнул высокий мужчина. — Господин Себастьян Роше. — Дворецкий не нашел ничего лучшего, чем представить гостя, который по всем законам этикета должен был ждать в салоне, пока его пригласят или пока графиня сама выйдет к нему. — Из рода Рош? — осведомилась графиня. — Нет. — Мужчина мягко улыбнулся. — Роше от имени Роршерх. — Ступайте. — Вмиг побледневшая графиня одной рукой ухватилась за висящее на шее ожерелье, а второй махнула дворецкому, который удалился, следуя приказу хозяйки и будучи в полном недоумении. — Почему мне кажется, что совет поступать только по своему желанию, оказался дан зря? Мужчина вошел в комнату и закрыл за собой дверь. — Возможно потому, что за все в этой жизни приходится платить? Мариз указала рукой на кресло, предлагая гостью присесть. — У тебя был выбор. — Себастьян проигнорировал предложение. — Ты могла остаться. — Для ребенка нет ничего важнее родителей. — Графиня сделала вид, что не заметила неповиновения гостя. — Почему ты не пришел раньше? — А что бы это изменило?— Роше усмехнулся и посмотрел на портрет над камином, изображающий молодую, двадцатилетнюю девушку и мужчину, который по всем правилам мог бы быть её отцом. — Ты бы не вышла замуж? — Я бы сбежала. — Ты не верила в то, чего желала, хотя желала от чистого сердца. — Мужчина замялся. — Мне жаль, что ты не поверила. — В такое поверить сложно. — Графиня покачала головой. — Но ты не забывала? — Роше не спрашивал. Он просто констатировал факт. — Нет, не забывала. Нельзя забыть сказку… Графиня улыбнулась, глядя на своего дракона, который, наконец, смог стать человеком. — Потому что сказка никогда не заканчиваться. Она просто меняется, и эта сказка называется любовь.