***
- Я тебе говорю, Клемет! - Аслауг с уверенностью смотрела мужу в глаза, - здесь явно замешена женщина! Он же все лето строчил что-то, постоянно бродил с телефоном в руке. А те две недели, когда он собрал вещи и уехал! Даже Эмиль не мог его найти, а он всегда знает о его передвижениях. - И что ты предлагаешь? Мы здесь явно помочь ничем не сможем. - Я переживаю за него. Если он из-за этого провалит Олимпиаду, ему станет еще хуже. Я должна с ним поговорить начистоту. - Только не дави слишком - натяжно произнес муж. Да, он явно переживал больше, чем хотел показать. Аслауг хорошенько подготовилась к ужину. Ее сын любит вкусно покушать. Пускай наестся до отвала, а потом она уже его заставит признаться. С любовью глядя на сына, она вдруг с ужасом осознала, что он очень похудел. Ну конечно, у Тарьея всегда одежда была по размеру, это он сильно осунулся, поэтому ей показалось, что он был одет странно. Рука автоматически протянула ему еще несколько булочек. Подмигнув Клемету, она дала ему знак, что пора ему оставить их одних. Муж вышел, но с беспокойством посмотрел на жену. Оставшись с сыном в одиночестве, Аслауг решила не откладывать разговор в долгий ящик. - Тарьей, сынок. Ты меня выслушаешь и не будешь перебивать. Я не дура и прекрасно понимаю, что ты не рассчитывал, что дома будут тебя расспрашивать, но все же твое поведение в последнее время меня настораживает. Ты похудел, синяки под глазами уже больше самих глаз. Ты постоянно хмуришься и, самое главное, ты похоже забил на биатлон. Сначала я думала, что это стресс из-за близости Олимпиады. Но теперь-то понимаю, что это совсем не при чем. Ты никогда ничего не боялся, с чего это вдруг такое поведение из-за важного старта. Правильно, родной, не при чем. Поэтому даже обсуждать здесь нечего. - слова потоком лились из Аслауг. Тарьей ошарашенно смотрел на мать и даже не пытался ее перебивать. - Я не могу тебя таким больше видеть. Здесь же замешена женщина? - Нет! – вырвалось у возмущенного Тарьея, а мать с упреком заметила: - Я разочарована, что ты мне солгал! Тарьей нахмурился.Он медленно поднялся из-за стола, по всей вероятности, обдумывая ответ. Взгляды их скрестились, и лицо сына вдруг скривилось. - Мам, я не хочу об этом говорить. Это..., это не взаимно. Прошу тебя! - он жалобно посмотрел на нее. Аслауг с ужасом смотрела на сына. В глазах у него были слезы. Она только однажды видела его плачущим, когда он выиграл свою первую золотую медаль на Чемпионате Мира. Господи, что стало с ее сыном! - Хорошо, сынок. Только не думай, что я буду это терпеть. Поднимай свою задницу и вперед тренироваться. Ишь ты, распустил нюни из-за бабы! - она шутливо потрепала его по щеке. Ну что за глупая женщина отвергнет ее сына? Только дура.***
Рождественская гонка. Декабрь, 2013 г. Редактор немецкого журнала не мог понять возмущение Соукаловой. Журнал уже вышел и продается со скоростью звука, что ей не нравится? У Шемппа вот вопросов никаких не было. - Я думала..., я думала, что это будет выглядеть приличней! - она с ужасом смотрела на обложку. Господи, чем она думала, когда соглашалась на такую сомнительную совместную фотосессию с Симоном. - Габи, но ты же знала, что так будет. Тем более это для благой цели! - Симон не мог понять ее истерики по этому поводу.- Тем более мы же совсем не чужие друг другу люди. Тебе нечего стыдиться, все пристойно. - Симон, прости, это так странно. Сейчас и глазеть все начнут, это было опрометчиво с моей стороны. Я не подумала о последствиях! - серо-голубые глаза наполнились тревогой. - Габи, уже поздно. Журнал в продаже, да и ты знаешь, что я всегда рядом. Пускай только попробует кто-то посмотреть на тебя косо! - и он ласково поцеловал ее в щеку.***
Отличный снег сегодня. Твердый, заставляющий работать на пределе. Стряхнув с ботинок остатки снега, он зашел домой. Вкусный запах маминой стряпни щекотал ему ноздри. Как хорошо, что он вернулся домой. Тренироваться в спокойствии, он уже забыл как это. Тарьей был благодарен и брату с Эмилем, которые каждый день присылали ему веселые истории с этапов. Про врезавшегося в своего тренера Гараничева он просто рыдал! Это ж надо было такое пропустить. - Ооо, Тарьей, ты пришел. А мы как раз с твоим отцом спорим! - Ну как спорим, твоя мать просто со мной не согласна. Даже не начинай Аслауг, это неприлично! - И где же здесь неприличие? Красивые тела для хорошего дела. Вся выручка пойдет для детишек, больных раком. Почему ты такой узколобый? - она ударила его рукой по плечу. - Тарьей, рассуди! Тем более это ваши биатлонные дела. Ничего не понимая, Тарьей двинулся к компьютеру, за которым сидели родители. Их азарт его забавлял. Они редко не сходились во мнениях. - Вот смотри, сынок. Разве это неприлично? Красивая женщина и красивый мужчина, без пошлости! Он уставился на экран. Нет. Кровь отлила от лица, а ноги подкосились. На него смотрела Габриэла, абсолютно нагая, которую обнимал сзади Шемпп, прикрывая одной рукой ее грудь, а второй..., а второй... Тарьей едва дышал. Можно ли моральный удар сравнить с нокаутом? Внутри закипал гнев, даже дома она его достала! - Вот сука! - ему уже было плевать на присутствие родителей. Он схватил монитор и одним рывком оторвал его от стола. - Чертова женщина, ненавижу! Как я тебя ненавижу! Глаза Тарьея сузились, а губы были плотно сжаты. Гнев разрывал его на части. С треском монитор полетел на пол. Не было ее, только осколки. Осколки его жизни. Прийдя в себя, он поднял глаза. Родители внимательно на него смотрели. Отец с пониманием, а мать с сочувствием. Он скривился, только не это. - Не смей меня жалеть! - он сурово посмотрел на мать и двинулся наверх. Теперь и дома не безопасно. Как вовремя Уле ему предложил провести 10 дней на высоте. Аслауг принялась убирать осколки монитора, все еще поражаясь реакции сына. Это не простое увлечение. Он ее любил. - Тебе не кажется, что Тарьей тоже нашел это неприличным? - Клемет нервно засмеялся. - Какой же ты олух. Сын, кстати, весь в тебя!