"Прости!"

Билл и Андреас дружили ещё со школы… Так получилось, что их родители познакомились на родительском собрании и стали дружить семьями. Такое часто случается и этот случай не исключение. Ребята всегда были вместе, у них были общие друзья, общие интересы. Потом, когда в девятом классе Билл впервые влюбился, они стали реже общаться. Но через год любовь прошла, завяли, как говорится помидоры, и всё вернулось на круги своя. Друзьям повезло: у них были замечательные родители и беззаботное детство вплоть до окончания школы. Пока не случилось страшное… Андреас в этот момент находился на работе, когда в его офисе раздался телефонный звонок. После школы он решил сразу идти работать в фирму отца, поэтому поступил на заочное отделение вуза и стал помощником главного бухгалтера. Всё, что ему потребовалось для получения этой должности - это выучить "1С: Бухгалтерия" и ознакомиться с внутренней ситуацией в фирме. Это был звонок из больницы. Андреас поднял трубку и услышал то, от чего у него спёрло дыхание, ноги стали ватными, и он, побледнев, опустился в кресло: - Здравствуйте, Андреас Вальтер? Это из седьмой городской больницы. Ваш друг некто Билл Каулитц в реанимации. Нам нужна Ваша помощь… - А... что случилось? И почему Вы звоните мне? - Приезжайте как можно скорее, вам все объяснят на месте! - Хорошо, но... Но его фразу прервали торопливые короткие гудки. Андре немного помедлил, потом пришёл в себя и резко засобирался в больницу. В голове все смешалось. Быстрым шагом он вышел из своего кабинета, на ходу набирая номер отца и, предупреждая его о том, что уезжает в больницу. Выйдя из здания фирмы, он поймал такси и отправился в указанное место. Почему позвонили именно ему, человеку, с которым Билл не общался долгое время? И что вообще произошло, что парень оказался в больнице? Казалось, что биение сердца беспощадно пробьет грудную клетку. Андре так давно не видел этого хрупкого парнишку… Через пятнадцать минут, которые тянулись невероятно долго, он уже разговаривал с хирургом. - Билл и его родители попали в автомобильную катастрофу, его отец не справился с управлением на крутом повороте и вылетел за ограждение, как сообщили с места происшествия. Спасти удалось только вашего друга. Его состояние крайне тяжёлое. Сейчас он в коме… - Что я должен сделать? Сердце неприятно сжалось, словно после удара. Взгляд Андре был прикован сквозь окно двери в реанимации, где на кушетке лежал Билл. Под многочисленными трубками, капельницами его тело выглядело еще более хрупким и жалким. Длинные волосы спутаны в непонятный черный комок, а из горла торчала трахеотомическая трубка. Хотелось подойти ближе, дотронуться до парня, почувствовать, что он настоящий. Не фарфоровая кукла, которая от удара о землю раскрошится на осколки, а настоящий живой человечек. Только общая картина всего этого не давала возможности поверить в это… Весь следующий месяц Андреас провёл в палате интенсивной терапии. Теперь у Билла, кроме него, никого не осталось. Все его бабушки, дедушки и прочие родственники жили так далеко, что даже не смогли приехать на похороны его родителей, которые полностью оплатил отец Андре. Когда Билл пошёл на поправку, ему предстояло узнать страшные новости. Скрывать их не имело смысла - он помнил день аварии и прекрасно понимал, что если родители не приходят навестить его, значит... Значит, случилось страшное. Поэтому новость о гибели родных он воспринял невероятно спокойно. Однако это послужило посттравматическому стрессовому расстройству и парень замкнулся в себе. Почти ни с кем не разговаривал, лишь давал не односложные ответы на вопросы и стал похож на зомби. Есть на автомате, справляет нужду, засыпает и просыпается. На это было невозможно смотреть со стороны. Вальтер надеялся на какую-то более оживленную реакцию на свое неожиданное появление в жизни Билла, но ожидания не оправдались. Реакции не было никакой, абсолютно. Будто оба они были чужими друг другу и не было тех прекрасных семь лет, что ребята провели вместе. Не его вина, что отец увез его в другой города, а вскоре настоял на двухгодичной практике заграницей. Связь между лучшими друзьями стала лишь воспоминанием. Таким нереальным и прекрасным, более по ходящим на сказку… Между тем Андреас уже выработал план действий. Неприятная обида колола внутренности от того, что его давний друг так холодно ведет себя по отношению к нему. Не мудрено. Тогда, во время переезда, Билл заявил, что Андре предал его, предал их дружбу и начал попусту игнорировать попытки друга не «потеряться». Правда, как бы пострадавшее самолюбие не мешало Вальтеру – он не мог бросить друга в таком состоянии. Квартира, где Билл жил с родителями, теперь принадлежала ему. Вальтер сам собрал нужные документы и лишь принёс их Каулитцу на подпись. После чего сдал жилье в аренду. Деньги сейчас были очень нужны на лечение и восстановление парня после операции. Врачи сказали, что ходить Билл сможет, но ещё очень нескоро. Травма оказалась намного серьезнее, но хирурги, проводившие сложную операцию, сделали все возможное. Поэтому, благодаря им прогнозы на выздоровление были утешительными. Конечно, отец Андре помогал Биллу, как мог, но этого было недостаточно. В конце концов, он сам до сих пор находился в непередаваемом шоке от того, что родители парня погибли. Ведь он частенько созванивался с его отцом, чтобы просто посоветоваться в тех или иных делах или вспомнить их былые посиделки за кружкой «БАДЕН-ВЮРТЕМБЕРГ’а»… Прошло три месяца, прежде чем Андреас забрал друга домой. Он продолжал работать, умудрился закрыть сессию, а все деньги, вырученные от сдачи квартиры, тратил на врачей-массажистов, мануальных терапевтов, которые делали всё возможное, чтобы не дать нерабочим мышцам окончательно атрофироваться. За все это время, парни перекинулись меж собой лишь парочкой фраз. Андреас чувствовал, что друг нуждается в нем, видел это. Только Каулитц не мог так открыто это показать. Он неожиданно оказался беспомощным инвалидом, да еще в руках бывшего друга, на которого до сих пор таил глупую обиду… Через год Билл смог самостоятельно передвигаться на костылях, затем с тростью, пока окончательно не поправился. Все окружающие искренне удивлялись, как такой хрупкий и на вид, очень слабый паренек может держаться на костылях. Естественно, не обошлось без злых языков. Они судачили за спинами, кто-то был недоволен и крайне возмущен, что два парня живут в одной квартире. Другие – что поступок Андре взять больного друга к себе – достоин похвалы. Конечно, со стороны это так и выглядело: отзывчивый студент бескорыстно приютивший больного товарища. Только, что же все-таки заставило Андре так поступить? Так уж ли бескорыстен был его поступок? Он видел, как Билл мужественно пережил потерю родителей и внешне никак не показывал, что очень переживает их потерю. Насколько ему известно, они были очень дружной семьей. Андреас начал заставлять Билла жить заново. Буквально прописал каждую минуту его личного времени, чтобы тот, наконец, влился в нормальную жизнь, в которой больше не будет места холодным больницам, бездушным врачам и скучным процедурам. Чтобы искренняя улыбка вновь тронула губы на бледном личике, а глаза, цвета горького шоколада, загорелись былым огоньков коварства и озорства. Ведь именно таким Андре помнил Билла – творческим, веселым и беззаботным, который всегда говорил то, что думает людям в лицо, и который никогда не боялся влезть в кровавую драку за друга, будучи женоподобной комплекцией тела. Его никогда не заботила собственная шкура, если Андре когда-либо грозила опасность, а ведь в школе их частенько мучили старшеклассники. И сейчас, во время пеших прогулок по парку, что пролегал около их дома, никто из них так и не смог вернуть былое общение, приносящее удовольствие. Каждый из них думал о своем. Переживал что-то внутри, не смея поделиться этим с другим. Жаль, что между ними не осталось того доверия и легкости… Всё вроде бы нормализовалось. Но Билл стал замечать, что Андреас теперь был чем-то постоянно озадачен. И хотя он всегда смеялся со всеми и пытался не выставлять напоказ свои проблемы, Билл не раз, невзначай глянув на него, видел, что в зеленых глазах у совершенно нет веселья. Нет того заводного блеска, с которым раньше Андре воровал у соседей своих родителей клубнику или малину из теплиц. Как-то раз Каулитц попытался у него спросить, в чём дело, но Андре лишь ответил: - Тебе показалось, все отлично как всегда! Позже Билл сделал ещё одну попытку, но, увы, опять безуспешную. Его мучили странные угрызения совести. Он одновременно ненавидел себя за то, что Андре подобрал его и практически сам выходил, постоянно таская по разным клиникам, постоянно улыбаясь, убеждая, что все будет хорошо. И чувствовал угрызения совести, что не может никак помочь и отблагодарить его за все, тем более, что последнее время Андреас очень изменился, совсем сник внутри. В их компании была одна очень хорошая девушка, классный специалист в области психологии. И на одной из очередных вечеринок у друзей, под предлогом совместного похода в магазин, Билл решил с ней посоветоваться: - Слушай, Лиз, ты понимаешь, тут такая ситуация... – парень замялся, не зная конкретно, что хочет сказать. - Я чувствую, что с Андре что-то не то, - начал он, когда они с девушкой вышли из подъезда. - Вроде веселится, общается, как все, но видно, что что-то его гложет. Что-то, что не позволяет нам снова сблизиться. Он будто закрылся от меня специально, хотя видит, что я пытаюсь вернуть нашу прежнюю дружбу. - Да, ты знаешь, я это тоже заметила. Причём уже давно, с тех пор, как ты поправился, и мы стали вновь собираться всей компанией. - Да? А я уже было подумал, что становлюсь параноиком... - Нет, это правда. От моего профессионального взгляда ничего не скроешь. А у него в семье всё нормально? - Ну да, вроде. Родители у него замечательные, живут в достатке, все занимают высокие должности. В фирме у них с отцом тоже всё хорошо, он мне часто об этом рассказывает. - Хм, а почему ты до сих пор живёшь у него? - Ну, - Билл замялся, не ожидая такого вопроса и совершенно не зная на него ответ. - Я хотел обратно съехать, но Андре убедил меня, что это ни к чему. Мол, пока я не работаю и не учусь, я не смогу оплачивать квартиру, говорил, что одному мне жить там будет нереально - стены задавят воспоминаниями... Поэтому, говорит, живи и не рыпайся. Всё равно три комнаты, всем места хватает, не ютимся. Они на мгновенье остановились, как бы переваривая сказанное и делая для себя выводы. Затем снова двинулись с места. На дворе стоял глубокий вечер. В кустах мелодично трещали цикады, а свежий воздух приятно трепал длинные волосы Билла на ветру. Он до сих пор не мог прийти в себя, что снова может вот так, никого не напрягая, прогуливаться по вымощенным брусчаткой мостовым. - В принципе, он прав... Вы ведь давно дружите, да? – задумчиво произнесла Лиз. - Да, уже очень давно. – Биллу было уже абсолютно все равно на глупые обиды, которые раньше не позволяли ему просто позвонить другу и сказать, что он больше не сердится. Сейчас это время разлуки казалось каким-то дурным сном, от которого просыпаешься на утро в холодном поту. Только, парень не понимал, нужна ли сейчас его дружба Андреасу… - А были у вас с ним какие-то серьёзные ссоры, после которых вы долго не общались, ненавидели друг друга? Если не считать этих нескольких лет. - Не-а. Было только в выпускном классе, я тогда с Шарлоттой Вебер крутил, просто реже с ним виделись, но не ссорились на этой почве никогда. - А у него была похожая ситуация? - Нет. У него тоже была одна попытка сыграть в любовь, но та стерва попользовалась им вдоволь, а потом он увидел её в нетрезвом виде с парнем... вот и вся любовь. - Да, к сожалению, такое часто случается. Ты знаешь, есть у меня одна мысль, но я её пока озвучивать не стану. Боюсь ошибиться. Поступим следующим образом. Когда вы приедете домой и разойдётесь по комнатам, ты не засыпай, подожди часок-другой. Лежи, но притворись спящим. Возможно, тогда ты узнаешь причину такого поведения друга. - Как? – искренне удивился Билл, заглядывая в глаза девушки, пытаясь отыскать там ответ. - Ты поймёшь. Может, он на кухню пойдёт или позвонит кому-нибудь, или из дома выйдет, или... В общем, главное, притворись, что спишь! Ничего не понимая, Билл согласился. В сердцах надеясь, что Лиз задумала что-то действительно стоящее… Когда они с Андре вернулись домой, он решил поступить так, как ему велела Лиз. У друзей в тот вечер парни выпили лишь немного пива, поэтому, придя домой, они ещё устроили просмотр фильма в зале. Потом также оба решили, что пора идти спать. Билл лёг и включил в наушниках мп3 плеер, чтобы не уснуть. Басы резко ударили по барабанным перепонкам, а звуки электрогитары приятно будоражили кровь. Когда закончился полуторачасовой сет, он отложил за ненадобностью плеер на журнальный столик рядом с диваном, и решил посмотреть, горит ли в квартире свет. Через дверное стекло своей комнаты он увидел, что в комнате Андре действительно зажжён свет. Он лёг, закрыл глаза и решил ещё подождать. Для пущей убедительности он засопел так, как обычно дышит человек во время сна. Через некоторое время дверь в его комнату открылось... Билл, лёжа на спине, немного приоткрыл левый глаз так, чтобы его притворства не было заметно, и увидел, что в комнату вошёл Андреас. Он медленно подошёл к дивану, сел на край и стал смотреть на него. Билл нутром чувствовал его пристальный взгляд, но что-то мешало ему прекратить эту игру. Хотелось узнать, что будет дальше. В такой позе Вальтер просидел несколько минут, совершенно без движений. И Биллу уже, порядком надоело претворяться спящим. Потом Андре стал осторожно гладить «спящего» по голове. Аккуратно, чтобы не потревожить, водил пальцами вдоль длинных черных волос, слегка поигрывая мелированными прядками. Неожиданно теплая рука Андре коснулась руки Билла. Парень в этот момент испытал самые, что ни наесть смешанные чувства. Сердце неумолимо колотилось в груди, в ушах зашумело и, кажется, участилось дыхание. Но вдруг до Билла донеслись странные звуки… Андреас – плакал… тихо так, закусывая губу и бесшумно роняя слезы на его руку. Крупные капельки ощутимо щекотали кожу. Билл замер. Просто боялся пошевелиться и спугнуть друга, который сейчас вел себя ужасно странно. Но что самое странное, Биллу стала невыносима мысль, что только он является причиной его слез… Билл в смятении открыл глаза, когда дверь с шумом захлопнулась, оповещая о том, что друг ушел. Теперь он понял, что имела в виду Лиз и о чём побоялась ему рассказать. Теперь все встало на свои места. Логическая цепочка мгновенно выстроилась в голове. И неудивительно, это объясняло все, что происходило с его другом на протяжении последних нескольких месяцев. Этот его потухший взгляд, отрешенность от всего, но самое главное – отрешенность от самого Билла. Он был обескуражен, но всё же решил поговорить с Андре. Это было необходимо сделать уже давно, но так как истина пришла нежданно – смысла тянуть не было. Парень поднялся с дивана и открыл дверь комнаты. На кухне горел свет, но стояла звенящая тишина. Билл тихо направился туда, свернул за угол коридора и увидел, что Андреас сидит за столом, сложив руки и положив на них голову. Взгляда не видно, хотя это и неважно. Он и так прекрасно знал, что в потухшем зеленом цвете глаз стояли слезы. На столе рядом с ним стояла бутылка коньяка и наполненная до краёв рюмка. Билл нахмурился. Никогда его друг бес повода не прибегал за помощью к алкоголю. Да, они частенько любили выпить, но это происходило лишь в шумных компаниях и исключительно для закрепления какого-нибудь благого дела. Парень тихо опустился на табурет. Андреас услышал возню рядом с собой и, испугавшись от неожиданности, встрепенулся: - Билл, что случилось? Почему ты встал? - Нет, Андре, давай лучше я спрошу.... И давно ли ты так не спишь по ночам? - Нет, конечно! Просто голова разболелась чего-то, вот и решил выпить стопку, хорошо помогает. – взглядом указал на рюмку, где до краев переливалась жидкость янтарного цвета. - Не ври. – голос стал жестче. Билл не знал, с чего конкретно стоило начать, чтобы разговор сразу угадил в нужное русло. - Я не спал, когда ты заходил ко мне в комнату... И я хочу, чтобы ты мне рассказал, как давно у тебя это началось. Пойми, ты мне как брат, даже больше! Ты спас меня от инвалидного кресла и возможного суицида. Я бы никогда один не справился! Теперь пришла моя очередь тебе помочь! Скажи, как давно ты понял, что я для тебя... не просто друг? Андреас залпом опрокинул рюмку и закусил долькой лимона. Потом немного помолчал, глядя на стол, и заговорил: - Я понял это почти сразу после катастрофы… Чем больше я находился рядом с тобой, пока ты был в больнице, тем больше я понимал, что ради тебя готов сделать всё, что угодно. Не знаю, почему так вышло... Правда, не знаю... Светло-русая голова обессиленно упала на грудь. Они не встречались взглядами, просто не могли этого сделать. Однако разговор предстояло завершить как положено. - Ну, просто ты ко мне сильно привязался, вот и всё. Ведь у тебя нет ко мне плотского влечения? Андреас пристально заглянул в растерянные глаза Билла. Он понимал, что сильно влюблён в него. В его взгляд, губы, руки, даже маленькое тату звездочки в области паха... Он этого не понимал, он этого жутко боялся и не знал, что с этим делать. Ему хотелось прижаться к Биллу, обнять его и не отпускать. Никогда. Ни к кому. Билл прочитал в глазах Андре все, что требовалось для ответа на вопрос и замер. Он не испытывал отвращения к другу, нет. Просто вся эта абсурдная ситуация никак не укладывалась в голове, и он не имел малейшего понятия, как быть дальше. Билл молча встал, достал вторую рюмку из кухонного серванта, налил спиртное себе и Андре, взял рюмку. Андре, все это время следящий за манипуляциями друга, помедлив, взял свою. Парни молча чокнулись стеклянными рюмками. Каждый в этот момент пил за свое. Но что именно это было – так и останется неизвестным… Горькая жидкость неприятно обожгла желудок. Билл никогда не любил крепкие напитки, их любил Андре. Действие алкоголя не заставило себя ждать. Тепло разливалось по телу тягучим сиропом, расслабляя и доставляя какое-то спокойствие, смешанное с нотками храбрости. Вот не самое лучшее время сейчас для такого всепоглощающего расслабления. Наконец он сказал: - Наверное, нам нужно с тобой разъехаться, Андре. Пора мне начинать жить отдельно и не видеться с тобой некоторое время. Я пойду работать, ты постепенно отвыкнешь от меня. Вальтер покачал головой. Он прекрасно понимал, что ему это не поможет. Он слишком давно знаком с Биллом, чтобы забыть его. Поняв смысл момента, Каулитц замолчал. Снова прочитав многое в глазах друга, он спросил: - И что тогда делать? - не получив ответа, заявил. - Иди сюда. Пожалуй, впервые за время их совместного проживания, они оба были благодарны за то, что живут отдельно от родителей Андре. Вряд ли старики смогли бы адекватно отреагировать, увидев своего сына и Билла целующимися за столом… …Утром Билл проснулся в спальне своего друга. Моментально в голове пронеслись события, словно кинолента, произошедшие ночью. Он тут же начал жалеть о том, что позволил себе выполнить желание Андре, ведь в его глазах читалось не только желание, но еще и презрение к самому себе. Нельзя было переходить эту черту, и Андре знал это, но не смог противостоять Биллу. Он повернулся и увидел, что рядом с ним никого нет. Парень резко встал и побежал по квартире искать друга. - Андреас! Где ты?! Ключи от квартиры и ботинки на месте, значит он дома. Билл принял еще несколько попыток отыскать друга, но он не отзывался. И лишь зайдя в ванную, Билл нашёл его… Вода уже полностью окрасилась в багрово-красный цвет. На стене кровью было написано лишь одно слово: "Прости!"… 25.03.2015