Два солнца

Весна. Солнце весной особенное – веселое, в отличие от по-холодному любезного зимнего солнца, к нему еще не так привыкаешь, как летом, весной не солнце – солнышко. Томас бодро шагал по улочкам города. Настроение у него было приподнятое, хотя и особенной причины для этого, казалось бы, не было – ну какое хорошее настроение рано утром. Тем не менее, Томасу казалось, что он не идет – пружинит, и скоро взлетит. На душе было так спокойно и радостно, нечасто он мог похвастаться таким расположением духа. Томас шагал, рассматривая знакомые, но будто бы изменившиеся со вчерашнего вечера уголки родного города. Деревья, еще вчера казавшиеся без листвы мрачными и безжизненными, теперь словно светились изнутри, навевая мысли о новой жизни. Знакомые дома, столбы и даже люди казались теплее, добрее. Все будто посыпали волшебной пыльцой, но Томас знал, что это только благодаря долгожданным солнечным лучам. Под этими лучами все словно оживает. Томас ощущает себя живым вместе с городом, впервые за долгое время он – часть чего-то, маленькая песчинка, составляющая одно целое. Томас оттого чувствует, что он в безопасности. Как же думать об одиночестве, если он – важная частица этого мира? Все вокруг важно. Он не знает прохожих, те не знают его, но в этот момент все они связаны. Женщина с коляской, спешащая куда-то и напевающая колыбельную своему малышу, высокий мужчина в строгом костюме, бранящийся с кем-то по телефону, компания девочек-подростков, поглядывающих на Томаса и громко хихикающих, блондин с потерянным взглядом, бредущий как во сне, то и дело опуская голову – все это чувствовалось таким родным, что Томасу хотелось счастливо смеяться. Смеяться он не стал, но широкая улыбка никак не сходила с его лица. Такие дни были праздником, наступающим внезапно, но поэтому приносящим двойную радость. Томас – журналист, работающий в местной газете. Скоро сдавать материал, но это его совершенно не волновало. Он точно знал, что после таких прогулок может написать в один присест парочку статей на несколько тысяч слов. Да столько от него и не требовалось. Похлопывая себя по карману, Томас размышлял, не включить ли ему плеер, который он всегда носил с собой, но отмел эту идею. Сейчас все было настолько идеальным, что добавление чего-то искусственного разрушит то хрупкое и неземное чувство, что Томас испытывал. Добравшись до парка, Томас присел на ближайшую лавочку. На раздумья, куда бы ему сейчас отправиться, много времени не ушло. Туго зашнуровав осенние ботинки и шлепая по лужам, Томас бодрым шагом направился в сторону новой многоэтажки – дому своей хорошей подруги Терезы. Все еще пребывая в отличном настроении, Томас добрался до своей цели меньше, чем за десять минут, что тянуло на его личный рекорд. Уже набирая номер Терезы, чтобы предупредить ее о своем визите, что, по-хорошему, ему стоило сделать еще в парке, Томас так и не нажал кнопку вызова. Около дома собралась толпа, явно чем-то взволнованная. Не понимая, в чем дело, Томас подошел ближе. Все смотрели куда-то наверх. Подняв голову, Томас с замиранием сердца увидел на крыше паренька, намерения которого были ясны как день. - Звоните 911, - сказала молодая женщина, стоящая справа. Некоторые и правда полезли в карманы, но Томас думал, что тут дело идет на минуты, а то и на секунды. Служба спасения разве что сможет отскрести беднягу от асфальта. Немолодой мужчина, тем временем, взволнованно сообщал о сложившейся ситуации оператору. - Адрес, быстрее! – спросил он у присутствующих. – И тащите матрацы, что угодно, так здесь сказали. Люди засуетились. - Флит-стрит, 22. – Не задумываясь, ответил Томас, не отводя взгляда от самоубийцы. Он мог бы крикнуть тому, что он не должен этого делать, что не может не быть выхода из любой ситуации. Как в такой день можно умирать? Это неправильно. Разве он не видел? Этот несчастный человек не ощущал, что он не один. Томас вот отчетливо улавливал свою связь с ним, ответственность за него. Если они одно – разве не должен он помочь, утешить? Но его голос все равно не долетел бы до парня, а попытка подняться могла только усугубить ситуацию. Размышления Томаса прервало какое-то движение, которое он уловил краем глаза, и вот уже через секунду перед домом под визг и испуганные вздохи приземлилось тело. Томас не мог пошевелиться от ужаса. Потом ноги словно понесли его вперед. Сердце его забилось как сумасшедшее, когда он понял, что парень упал на один из спешно выложенных матрацев. На ватных ногах он поспешил к телу. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы понять.. - Он жив! Скорую, звоните, быстрее, кто-нибудь! – в отчаянии закричал Томас. Сам он как никогда сожалел, что не дружил с медициной – он не мог даже оценить характер повреждений, но неестественно выгнутая нога уже производила устрашающее впечатление. Лицо и все тело юноши были в крови. Тем не менее, Томас узнал его. Это был тот самый блондин, встретившийся ему буквально полчаса назад. Он видел, что тому плохо. Видел и ничего не сделал, идиот. Ранее вызванная неотложка уже, слышно было, подъезжала к ним. Выскочившие из машины люди в форме спасателей оттеснили Томаса от пострадавшего. - Носилки, живо. Томас с беспокойством следил за тем, как безвольное тело безымянного самоубийцы погрузили на носилки и покатили к машине. - Скажите, с ним все будет в порядке? – с беспокойством спросил у одного из врачей Томас. – Могу я поехать? Пожалуйста! - Вы родственник? - задал стандартный вопрос мужчина. Томас помотал головой. Он попытался донести, что отвечает за паренька и что ему срочно нужно поехать. Он попросил хотя бы сказать ему, в какую больницу того везут, чтобы он смог подъехать. Время поджимало и спорить было некогда, поэтому мужчина неохотно кивнул и поспешил к машине. Томас оглянулся. Толпа начала редеть, солнце скрылось за облаками. Он развернулся и побежал к носилкам. *** - Операция прошла успешно. – Томас просидел в больничном коридоре несколько часов, и такие вести чрезвычайно обрадовали его. За прошедшее время никто не появился, взволнованно или отчаянно спрашивая, как сын, друг, брат. Узнать о личности юноши, который вскоре показался Томасу совсем еще мальчиком, не удалось ничего. Томас в ответ облегченно кивнул врачу. Он подумал, что ему многое нужно сказать этому пареньку. Пусть они не знакомы, но кто-то же должен показать - да, иногда небо застилают тучи, но ведь когда они рассеются, и засветит солнце, оно будет светить еще ярче. Вот как сейчас, когда спустя день юноша, наконец, открыл глаза. Ради таких дней, пусть они и редки, стоит жить. Пусть неизвестно, что же случилось у этого человека, почему он предпочел расстаться с жизнью, Томас решил, что не уйдет, пока тот не очнется, хотя своему спасению юноша мог бы и не обрадоваться. Томас спал рядом с больничной койкой на кресле. Хотя то волшебное чувство единения со всеми ушло, Томас не переставал чувствовать свою связь с этим странным человеком, поэтому и приходил сюда с утра и сидел до самого вечера уже вторые сутки, несмотря на робкие попытки выставить его. После операции блондин долгое время проспал. Иногда он метался во сне, в такие минуты Томас осторожно накрывал худое запястье своей ладонью и гладил парня по волосам. Тогда он успокаивался, а Томас чувствовал непонятное тепло в груди, чувствуя, что он нужен этому хрупкому юноше. Незнакомец выглядел таким беззащитным, что хотелось обнять его и спрятать от всяких невзгод. Томас не знал, кто довел его до самоубийства, но уже чувствовал ненависть к посещавшим его мысли возможным виновникам. Через день лицо блондина казалось уже до боли знакомым, будто он не увидел его совсем недавно, а знал очень и очень давно. Когда блондин еле слышно застонал и зашевелился, Томас мигом вскочил. - Ты очнулся! Надо позвать врача. – Томас озирался, пока не наткнулся на кнопку вызова. Нажав на нее, он с чувством выполненного долга уселся рядом с койкой больного. - Кто ты? – просипел юноша. - Хотел спросить тебя о том же. Ну и напугал ты всех. Не волнуйся, теперь все в порядке, все будет хорошо. Я, кстати, Томас. - Я Ньют. Ньют. Это имя, словно расплавленное золото, под стать прекрасным волосам парня, отозвалось в сердце Томаса. - Ничего не бойся, пусть ты меня еще не знаешь, но я позабочусь о тебе. Верь мне. – Томас улыбнулся, когда лицо блондина недоуменно вытянулось. В палату вбежала медсестра, которая начала тараторить, что не зря друг больного просидел в палате несколько дней (после чего Томас заслужил еще более непонимающий, но, тем не менее, полный благодарности взгляд). Томас лишь покачал головой и с мягкой улыбкой тихо присел в углу. Несомненно, это только начало. Любопытные взгляды Ньюта, которые тот бросал каждые полминуты, служили тому подтверждением. Томас не знал, что будет, но был уверен, что теперь он защитит этого хрупкого человечка от всех невзгод этого мира. И что-то ему подсказывало, что Ньют позволит ему это сделать. За окном мелькнул слабый лучик солнца. Томас счастливо улыбался. Он знал, почему Ньют не умер тогда. Ведь тот день был таким светлым, слишком светлым, для того, чтобы умирать. Ньют неуверенно улыбнулся Томасу в ответ.