Наследственность

      Странное пятно на стене неожиданно приковывает к себе внимание. Сакура смотрит на этот след от вишнёвого сока и продолжает движение. Если бы не Саске, идущий чуть позади и вовремя скорректировавший её траекторию, то она точно вписалась бы лбом в косяк двери. В прежние времена мама бы сказала, что она такая же неуклюжая как отец, а папа возмутился, возражая, что это не его наследственность.       Сакура слышит, как за спиной хмыкают, но никаких сил уже нет, чтобы оправдываться. Наивно надеется, что Саске не знает, что во время его миссий она подолгу пропадает в госпитале. Сейчас время такое, квалифицированных медиков снова не хватает. На границах опять становится неспокойно, другие деревни просят сотрудничества в поимке отступников. Политическое равновесие становится очень зыбким. Игры во власть не подразумевают счастливой стабильности. Всё больше миссий высокого ранга. Возвращающихся с них шиноби иногда приходится кропотливо собирать заново и не отходить по несколько часов кряду во время реабилитации. Но Сакура надеется, что ситуация выровняется трудами Каге и ей не придётся по две смены лечить раненых и больных, как это было в прошлые времена.       — Тебе нужно выспаться, — спокойно констатирует Саске, притянув к себе жену. Мало ли что она ещё заденет.       — Я не приготовила обед, — вздыхает Сакура, позволяя себе опереться о крепкое плечо. В неспокойном большом мире взаимопонимание в семейной жизни стало дня неё настоящим спасением после всех пережитых событий. Несмотря на огромное количество опасений и страхов о том, как сложатся их взаимоотношения, всё оказалось лучше чем можно было представить. Саске показал себя внимательным и чутким человеком. Как она могла раньше этого не замечать? — Тем более, сейчас высплюсь и что тогда делать ночью?       Саске красноречиво ухмыляется, выгибая бровь. А то она не знает, что можно делать ночью в спальне с мужем после долгой разлуки.       — Вчера ты уснула, как только голова коснулась подушки, — говорит без осуждения, но смотрит очень внимательно.       — Ну, я… ну, — Сакура не находит, что сказать. Не признаваться же, что почти неделю в госпитале жила, пока он был на миссии. Хотя он просил не работать на износ. Просто никак не ожидала, что Саске вернётся быстрее, чем обещал и она не успеет полноценно выспаться, впервые за столько дней. Выспаться на удобной кровати дома положенные восемь-девять часов, а не дремая урывками в госпитале на жёсткой кушетке. – Я исправлюсь сегодня, — Сакура приподнимается на носочки и целует его, чувствуя, как её крепко сжимают в объятьях. Со вздохом прикрывает глаза от нежного поглаживания по спине. Саске прижимает её теснее к себе и в теле появляется истома. Положив руки на его плечи, звонко целует в щёку и отстраняется, отходя на пару шагов. — А сейчас мне нужно идти готовить.       Саске бесшумно вздыхает и следит взглядом, чтобы она без происшествий добралась до кухни. Качает головой, думая о том, что скрывать от него что-либо Сакура умеет плохо, а лгать ему и подавно. Конечно он знает про её дежурства и да, не одобряет их, но со временем уже смог смириться и принять это как должное. Так же, как и она приняла его когда-то, даже не пытаясь переделывать.       Прихватив пару свитков с отчётностью, Саске удобно устраивается на крыше за кроной пышного дерева, становясь незаметным со стороны двора. Погрузившись в чтение, краем уха слышит шум. Поднимает голову и убеждается, что скоро у них будут гости. К их дому целенаправленно движутся несколько детей. Многие из них выглядят неважно: свежие синяки и ссадины, Иноджин вообще придерживает одну руку, аккуратно прижимая к себе. Цепкий взгляд тут же выискивает дочь. Сарада цела. Даже одежда чистая.       Сакура, вероятно, тоже слышит гомон и выходит на порог, уже зная причину столь неожиданного визита. К ней тут же подбегает Химавари, хватая за руку и обеспокоенно смотря в глаза.       — Сакура-сан, пожалуйста, помогите братику. И Иноджину, потому что у него рука... — лепечет, не успевая сформулировать толком фразы. — Его сильнее придавило.       Сакура тут же переводит взор на Сараду.       — Со мной всё нормально, — та в ответ с готовностью поднимает руки. — Мы с Химавари в их затее не участвовали.       — О, Ками-сама, что вы снова учудили? — Сакура смотрит на детей, анализируя их состояние: на каждом большое количество гематом и ссадин. Впрочем, вполне незначительных. И месяца не прошло с тех пор, как она последний раз лечила их, тем самым прикрывая от строгих родителей. Да, она их жалела, зная, что это просто так им с рук не сойдёт. Но эти умоляющие глаза тогда застали её врасплох. В который раз, впрочем. Сакура злилась, что они из неё верёвки вьют, но всё равно лечила. Правда в последний раз чуть не поклялась, что больше не пойдёт у них на поводу. Что это за новость, что её, взрослого человека, они каждый раз умудрялись разжалобить? В конце концов, родители их воспитывают, учат отвечать за свои поступки, а она так беспардонно всё портит. Воспитание — это целостный процесс.       Единственное, чем Сакура себя оправдывала, так это тем, что многие её товарищи становились иногда слишком строгими, став родителями. Будто забыли, какими сами были в детстве. А наследственность никуда не денешь. Точнее, от неё не денешься.       — Мы свои техники показывали друг другу, — опустив голову, говорит Шикадай.       — И-и-и?       — И случайно свалили несколько деревьев, — продолжает Боруто.       — Ох, — только и произносит Сакура, чувствуя одновременно и страх из-за того, что могло закончиться всё гораздо хуже и гордость за новое поколение. Ещё вчера они только кунаи учились держать в руках.       — Но в этом я больше виновата, — тихо признаётся Чоучоу, чувствуя угрызения совести. Кто ж знал, что у неё так хорошо получится повторить, чему учил отец.       — Значит так, я сейчас вылечу только руку Иноджина, а с синяками и ссадинами вы пойдёте к родителям, — строгий тон, не терпящий возражений.       Саске, всё это время наблюдающий за ними, закатывает глаза. Ну да, конечно. Она хоть чуточку верит тому, что говорит? Сколько времени им понадобится сегодня?       — Ну, Сакура-са-а-ан, — нестройным хором протягивают дети, делая самое жалостливое выражение лица на которое способны.       — Нет. Я предупреждала, что прошлый раз был последним, — казалось, что в этот раз Сакура, на самом деле, непреклонна.       — Вот теперь меня мама точно накажет, — опускает голову Чоучоу. – И мы не пойдём всей семьёй есть барбекю.       — А со мной отец не пойдёт на тренировку, которую я жду уже вторую неделю, - хмурится Боруто, пытаясь показать, что не сильно он и расстроился.       — Промолчу о том, что устроит мне мама, - вздыхает Шикадай. — Ну и морока.       Саске видит, что такой психологический прессинг Сакура уже не выдерживает. А дети ведь хороши, знают куда бить. Да и командная работа на уровне.       — Не смотрите на меня так, — выдержка уже трещит по швам. — Нет, и ещё раз нет. Вы должны учиться отвечать за свои поступки, — Сакура упрямо поджимает губы. — Ну, ладно. Но только это точно в последний раз, — тяжёлый вздох и она принимает поражение. Садится на деревянную ступеньку и подзывает к себе Иноджина. — У тебя перелом, — просканировав руку, констатирует факт. — Почему молча терпел всё это время?       — Думал, что самое время учиться отвечать за свои поступки, — Иноджин внимательно и серьёзно смотрит ей в глаза, внутренне ликуя, что всё-таки не влетит от матери. – А ещё я будущий шиноби.       — Надеюсь, что прикрывая вас, я спасаю нервы ваших родителей. Потерпи сейчас немного, — ладони Сакуры подсвечиваются от чакры. Медик старается срастить кости как можно аккуратнее и быстро восстановить мягкие ткани. Потом залечивает многочисленные мелкие гематомы по всему телу. — Больше нигде не болит?       — Нет. Спасибо большое, — мальчик искренне улыбается.       — Пожалуйста, герой, — Сакура треплет светлую шевелюру. — А теперь следующий.       Мелкие повреждения много времени не заняли. Через несколько минут вся компания уже цела и невредима. Почти как новенькие. Если не считать потрёпанной одежды.       — Спасибо большое, Сакура-сан, — ребята ещё раз поблагодарили её.       — Спасибо, что вылечили братика, — Химавари ещё и обнимает. – А вы не расскажете маме и папе? Боруто очень сильно хочет, чтобы папа пошёл с ним на тренировку.       — Нет, я никому ничего не расскажу, - вздыхает, зная, что проиграла с самого начала.       — Ура, спасибо, — к Химавари присоединились все остальные. — Вы очень добрая и хорошая, Сакура-сан. Что бы мы без вас делали, — широко улыбается Чоучоу.       — Ну, всё-всё, — розоволосая пытается ещё сохранить строгость в голосе, хоть уже давно улыбается. – Бегите уже. Сарада, а ты останься. Скоро обедать будем.       Дети убегая, машут на прощанье. Можно не волноваться. Теперь их точно не выдадут, а значит риск был оправдан.       Саске бесшумно приземляется рядом, когда вся ватага отбегает на приличное расстояние. Сакура даже не вздрагивает когда, обернувшись, видит его перед собой. Давно уже к этому привыкла.       — Покопавшись в воспоминаниях, я пришёл к выводу, что ты всегда была слишком доброй, — задумчиво произносит Саске.       — И как следствие наивной и слабой? – вздёргивает подбородок.       — Опыт и время доказали, что, наоборот, сильной и мудрой. Не будь у тебя этих качеств, ты бы меня вряд ли дождалась.       — Будь я самой мудрой и сильной духом, но не любя тебя, не стала бы даже начинать ждать, — Сакура упирается лбом в его плечо. Саске приобнимает её в ответ и встречается с внимательным взглядом дочери.       — А я хоть и люблю тебя, папа, но не такая мудрая и добрая, как мама. Поэтому однажды ты вернёшься со своей долгой миссии, а я уже буду замужем, — Сарада говорит с такой же спокойной и невозмутимой интонацией, как и отец.       — Что?! — Сакура не могла похвастаться врождённой невозмутимостью, как у мужа или дочери, поэтому восклицание срывается прежде, чем она успевает осознать сказанное.       — Мам, я вспомнила, что не сильно голодна. Да и эти оболтусы без меня во что-нибудь похуже вляпаются. Так что я пошла, — Сарада с самой большой скоростью, на которую была способна, устремляется в противоположную от дома сторону.       — Что это было? — Саске застывает столбом, смотря в сторону, где недавно стояла дочь.       — А это, наверное, твои гены. Наследственность. От неё же никуда не денешься, — улыбается Сакура и берёт его за руку, направляясь в дом. Зачем ждать ночи, когда она может исправиться уже сейчас?