Трудно быть волком

В последнее время Белоснежку тревожили сны. Тревожили, волновали, будоражили, изматывали. Порою она просыпалась в холодном поту, дрожа как осиновый лист на ветру. Чаще приходилось разрывать душный плен простыней, в момент пробуждения резко пахнущих кондиционером для белья. Быть может все дело в кондиционере? Быть может все дело в работе? Быть может все дело в Волке, с которым она два месяца к ряду ругается каждый божий день без видимых причин? Все началось во время расследования гибели Веры и Лили. В те напряженные несколько дней она увидела Бигби Волка с иной стороны, и не сказать, что эта сторона ей понравилась. Шериф должен был действовать в рамках закона, во благо всех Сказаний, живущих в Фэйблтауне. И самое главное — он должен быть беспристрастен. А тот Бигби, каким Снежка увидела его, когда ей угрожала опасность, не имел ничего общего с непредвзятостью. Тогда ей показалось, что дай она ему всего лишь намек, он схватил бы ее в охапку и увез из города в какие-нибудь дебри в далеком-далеком лесу, где поселил бы в маленьком домике, а сам свернулся клубком у ее ног и чутко охранял. И плевать ему было на всех остальных сказаний, Фейблтаун и Ферму вместе взятых. И этот кошмар преследовал Снежку чаще всех остальных. Точнее, именно этим и заканчивались все ее кошмары… Сны начались недели через две после окончания расследования, когда от пережитого напряжения и нарастающей недосказанности становилось все труднее находиться с ним в одном помещении. Каждый раз, когда она смотрела на него, мысленно приглаживала его непослушные каштановые вихры, сталкивалась с ним взглядом, слышала свое имя так по-особенному произносимое, она вспоминала… «Я едва не потерял тебя», - тихо, проникновенно, искренне, словно открывая душу. «Я не твоя, чтобы меня терять», - крик, как пощечина, как тупой кинжал в и без того кровоточащую рану, как наступить каблуком на соскальзывающие с края пальцы висящего над пропастью. Как плевок в душу. В одинокую волчью душу. Тогда она впервые увидела (или только впервые заметила) его боль. Тогда она впервые поняла, что он живой. Ранимый? И с тех самых пор при каждой их встрече Снежка вспоминала тот разговор и ту злобу, что вскипела в ней от мысли о своей принадлежности. И пусть принадлежность была надуманной, но в памяти она будила самые ненадуманные воспоминания. Воспоминания преследовали ее днями и заползали в сновидения, мучая и истязая, заставляя просыпаться среди ночи с криком, застывающим в горле. Душ, глоток воды, снотворное — ничего не помогало. Попытка спать в гостиной, а не в спальне лишь усугубила ситуацию — воспоминания стали ярче. Семь гномов. Семь чертовых карликов, пользовавшиеся ею по очереди… Их грубые маленькие ручки, кривые острые зубы и злобный смех, полный восторженной безнаказанности. Непроходящие синяки на ее теле, слезы по ночам, кляп во рту, чтоб заглушить ее крики… Она слышит собственный крик и просыпается! В ночи так тяжело выровнять дыхание. В ночи так тяжело поверить, что увиденное это всего лишь сон. Ей было легче пережить эти кошмары, когда захлебнувшись собственным ужасом и дрожа от вновь пережитого прошлого, она могла прижаться к широкой спине Прекрасного Принца. Тогда она верила, что все плохое позади, а впереди только свет и добро. Но теперь не было той спины, к которой она могла бы прижаться, не было рук, что могли бы ее обнять, не было веры в мужчин и в любовь. Зато была свобода и независимость, которой она так дорожила. И, свободная и независимая, принявшая успокоительное, она вновь засыпала. И тогда в ее сон входил Большой Волк. Он ступал мягкими лапами по кошмару и глухо рычал, прогоняя мерзких карликов. Одним быстрым движением он хватал ее зубами поперек живота и убегал прочь от проклятого места в леса еще более темные и мрачные. Она болталась в его зубах, как детская кукла в пасти собаки, и тогда он прижимал ее языком к небу, от чего становилось еще страшнее. Она видела, как с его длинных острых клыков капает слюна, слышала, как он тяжело он дышит, как грузно опускается на массивные лапы. А потом домик в лесу, где некогда жила Бабушка Красной Шапочки, куда он приносил ее и запирал. Она пряталась внутри, а он ложился снаружи, обвивая маленький домик своим огромным телом. Одна клетка сменялась на другую… Были и другие кошмары: вместо любимой сестры в постели любимого мужа она заставала себя, Красавицу, Розу Терни и даже мисс Дюймовочку; она была виной разоблачения Сказаний и отправлялась в Бездонный Колодец; ей хотел отрубить голову Скрюченный Дядюшка; вместо гномов ее пленил Крейн. Но ее всегда спасал Большой Злой Волк. Спасал от гибели или боли, вызволял из одной тюрьмы и заключал в другую. И это пугало ее больше всех других кошмаров. «Я не твоя», — твердила она, уносимая спасителем. «Я не твоя», — кричала она, сбивая в кровь кулаки о заблокированную дверь бабушкиного домика. «Я не твоя», — повторяла она про себя каждый раз, когда сталкивалась с Бигби взглядом. Контрастный душ смывал липкие ошметки кошмара и только после получаса бездумного включения попеременно горячей и холодной воды, Снежка возвращалась в реальность. Когда приходила очередь холодной воды, она вся сжималась, готовилась ощутить морозное прикосновение к коже. И, однажды, после очередного ледяного этапа, отогреваясь в горячей, клубящейся паром, воде, Снежка подумала, что было бы хорошо, если бы кто-то другой переключал воду, и она не знала, в какой момент температура поменяется. Так она просыпалась бы быстрее. Сонное воображение живо представило ей кандидатуру Бигби. Он стоял рядом с ней обнаженный по пояс и улыбающийся, обнимал ее за плечи одной рукой, а другой переключал воду. Почему только по пояс? Снежка видела его без рубашки, а дальше фантазия не требовалась, ведь она уже остановилась на воспоминаниях о рельефном торсе шерифа, о мужественных буграх бицепсов, о кубиках пресса… И тут Снежка поняла, что — черт побери! — думает о теле Бигби! Осознав это, девушка проснулась быстрее, чем от любого душа и крепкого кофе вместе взятых. Она вылетела из ванной и взволнованно заметалась по квартире, бормоча под нос: — Нет, нет. Только не он! Пожалуйста, только не он! Только не это! Нескольких минут ей хватило, чтобы взять себя в руки и начать уже, наконец, собираться на работу. Упаковав себя в строгий костюм и превратившись из испуганной Белоснежки во временно исполняющую обязанности заместителя мэра Фэйблтауна, она отправилась в офис. Но осадок остался… В кабинете шерифа было еще темно. Он опять опаздывает! Зато в ее кабинете горел свет и слышались голоса. И не только голоса, но и запахи. Запах кофе и дешевых сигарет, которые давно стали визитной карточкой Бигби. — Я просила тебя не курить здесь, — сухо сказала Снежка, входя в кабинет и направляясь к своему рабочему месту. Бигби в очередной раз просматривал содержимое папки с финансовыми отчетами Крейна, усевшись на край стола бывшего заместителя мэра. Рядом с умным видом сидел Бафкин и смотрел на какую-то строчку, указываемую Бигби. Во рту шерифа дымилась сигарета с длинным искривленным стволом пепла, который рухнул на документы, стоило шерифу поднять голову от бумаг. — Доброе утро, Бела, — отозвался Бигби, незаметно стряхивая пепел с бумаг на пол. — Что-то ты припозднилась. Невинное замечание Волка вывело Снежку из хрупкого, с трудом достигнутого равновесия и едва взятая в руки папка с жалобами граждан, с громким хлопком опустилась на стол.  — Зато прихожу на свое рабочее место! — рявкнула девушка. — Хватит устраивать здесь курилку, убирайся в свой кабинет и займись делом! — Если захочешь знать, куда Крейн еще тратил бюджетные деньги, приходи, — спокойно ответил шериф, направляясь к выходу. Когда за Бигби закрылась дверь, и Бафкин смылся подальше от начальственного гнева, Снежка уронила голову на сложенные руки и едва слышно застонала. С этим надо что-то делать, дальше так оставлять нельзя, иначе она не сможет с ним работать. После обеда Снежка заглянула в прокуренный кабинет шерифа, держа в руках средних размеров бумажный пакет. Хмурый Волк сидел за столом и увлеченно строчил отчет, периодически затягиваясь тлеющей в пепельнице сигаретой. — Бигби, я… — робко начала девушка, неуверенно приближаясь к столу коллеги. — Принесла мне пончики и кофе, — подняв голову и иронично глянув на посетительницу, закончил Бигби и потушил сигарету в полной окурков пепельнице. — Это очень мило с твоей стороны и все такое, но давай их сюда быстрее, я зверски голоден. Снежка улыбнулась в ответ и протянула гостинец. Волк торопливо извлек из пакета пышный, покрытый сладкой глазурью пончик и откусил сразу половину. — Ты что-то говорил про финансовые махинации Крэйна, — напомнила временный заместитель мера, ища место куда бы присесть. И без того маленький и заваленный документами кабинет шерифа сегодня был особенно завален. Даже на единственном (обычно свободном) стуле сегодня громоздилась кипа документов, увенчанная большим степлером. Не найдя ничего лучшего, Снежка пристроилась на краешке рабочего стола Волка, развернувшись лицом к хозяину кабинета. Жуя следующий пончик, Бигби наблюдал за оглядками Снежки и восхитился, когда она уселась прямо на его стол. Волк внимательно осмотрел свою гостью сверху до низу, уделив особое внимание части тела, покоящейся на столе, и с набитым ртом попросил: — Сноу, убери свою несравненную задницу с моего стола. — Бигби, как тебе удается одновременно хамить и делать комплименты? — фыркнула Снежка и поднялась. — История долгая, но интересная.- Шериф проигнорировал вопрос и, сделав большой глоток кофе, добавил: — Сейчас я занят. Давай в конце дня выделим час времени, и я все тебе объясню про Крейна. Может удастся вернуть часть денег. «Выделим час» — заявление весьма самонадеянное. Через три часа объяснений и дискуссии о том, куда ушли деньги Фейблтауна. Обсуждение было решено перенести в квартиру Волка, где точно была вчерашняя пицца и еще «что-то съедобное». Документы перекочевали из офиса на третий этаж Вудленс. — Все, я устала, — объявила Снежка. — Я устала и хочу в душ. — Перерыв или отложим до завтра? — спросил Бигби, подняв покрасневшие от усталости глаза на коллегу. — Перерыв, — вздохнула Снежка. — Схожу к себе и вернусь. Лучше разобраться в этом деле сегодня. Завтра пятница, не хочу тратить на это предвыходной вечер. Снежка ушла. Бигби закурил, открыв окно, выходящее на мерцающую розовым неоновую вывеску. Он устал не меньше Белы, тоже хотел в душ, отдохнуть, повалиться на диван и не просыпаться до утра субботы. Но надо было собраться и проследить финансовую цепочку, по которой утекали деньги Фейблтауна при Крэйне. Была призрачная надежда вернуть хотя бы часть из них и пустить на поддержку самым нуждающимся из сказаний. Мысли шерифа текли и просчитывали варианты исполнения задуманного, когда в дверь постучали. Взглянув на часы, он отметил, что прошло только десять минут с момента ухода Снежки. Так быстро помыться она не могла, значит это не Бела. — Бигби, это я, — раздался голос заместителя мэра. Шериф поспешил открыть дверь. Девушка стояла на пороге в наспех застегнутой блузке, криво надетой юбке и с распущенными волосами. — У тебя есть горячая вода? — спросила Снежка. — Говорят, что насос сломался и до верхних этажей она не доходит. Волк пропустил Белу в квартиру и вместе с ней отправился проверять наличие коммунального счастья. Кран с горячей водой радостно плюнул кипятком в раковину, доказывая, что в дешевых маленьких квартирах на нижних этажах, порою жить намного лучше, чем в пентхаусах. — Мой душ к твоим услугам, — улыбнулся шериф, покидая ванную комнату и отправляясь готовить им обоим кофе. — Бигби! — раздался истошный крик из ванной. — Что за душ у тебя такой?! Бросившийся на крик шериф, сбавил темп. Душ в его квартире, конечно же требовал замены, но при должном с ним обращении, можно вполне нормально вымыться. Как с ним обращаться Снежка, конечно, не знала. — Что стряслось? — спросил Волк у кутающейся в полотенце на краю ванной Снежки. — Меня кипятком окатило, — наябедничала девушка. Шериф улыбнулся, и как-то хитро подкрутил вентиль, взамен бесстыдно любуясь обнаженными плечами гостьи. — Вот и все, — констатировал Волк. — Сейчас будет нормально. Хозяин коварного душа уже сделал шаг к двери, когда Белоснежка остановила его: — Бигби, подожди минутку. — Из-за задернутой шторки ему протянули чуть влажное полотенце, которым девушка прикрывалась. — Вдруг теперь ледяная вода польется. Бигби улыбнулся еще шире, явственно различив в интонации напарницы смущение. — Только не подглядывай! — предупредила девушка. Волк с минуту послушно стоял в ванной комнате с закрытыми глазами. — Бигби, — робко обратилась Снежка, — ты подглядываешь? — Нет, — коротко ответил Волк. Вопрос, что девушка задала через несколько секунд, был произнесен голосом, преисполненным какого-то обиженного разочарования, и поставил бы в тупик любого: — А почему? Секунд тридцать Снежка, напряженно вслушиваясь, ждала ответа. Она ждала какого-нибудь глупого вопроса в ответ вроде: «А разве можно?» или вовсе хлопка двери. Или смеха. Но вместо этого пластиковая шторка отодвинулась, и в ванну шагнул абсолютно голый Бигби. — Раздевался, — коротко ответил он, неожиданно целуя свою гостью. Все мысли разом вылетели из головы временного заместителя мэра, уступив место девчачьему восторгу от исполнения, если не мечты, то тайного заветного желания. Бигби целовал ее словно не в первый раз, словно они делали это прежде и не единожды, так уверенно, просто и от этого так сладко. Горячие струи стекали Снежке по затылку, плечам и спине, расслабляя и согревая. За теплом воды следовали горячие ладони Бигби, лаская и оглаживая, осторожно сжимая и нетерпеливо лаская. Целоваться под душем было необычно, ново и приятно. Но пойти дальше поцелуев было страшно, и не потому что она не хотела близости с Волком, а потому что в мокрой ванне очень скользко и небезопасно. — Бигби, мы же коллеги! — сквозь поцелуи возмутилась Снежка, когда пальцы Волка скользнули между ее сомкнутых бедер. — Конечно, коллеги, — улыбнулся Бигби, начиная нехитрую и безотказную ласку. Снежка прогнулась в пояснице, отодвигая бедра подальше от шаловливых пальцев шерифа. Она бы отстранилась всем телом, но Бигби обнимал ее за плечи другой рукой и прижимал к груди.  — Поэтому между нами не может быть ничего такого… — продолжила Бела, загадочно закатив глазки и добавив: — в душе. Волк замер и отпустил ее из объятий, внимательно глядя в глаза «коллеги» и силясь понять, шутит она или нет. Снежка закусила губу, чтобы не рассмеяться, а мгновением позже на спину ей полилась ледяная вода. От неожиданности девушка резко подалась вперед и напоролась бедрами уже совсем не на пальцы. Бигби хватило двух секунд, чтобы подхватить Снежку под ягодицы, закинуть ее ноги себе на бедра и снова включить горячую воду. — Ну, конечно, Снежка, — усмехнулся Волк, двигая бедрами навстречу девушке, — между нами, как видишь, уже совсем ничего нет. Вместо ответа Белоснежка крепче обняла шею Волка и закрыла глаза, ощущая горячую нетерпеливую сладость, разливающуюся по жилам. К черту страхи! Ей нужна забота. Ей нужна нежность. Нужен ее Волк… Пиноккио с заговорщическим видом прошел в офис шерифа и плюхнулся на стул, напротив хозяина кабинета. — Чего тебе? — спросил Бигби, не отрывая взгляда от заявления о нападении на Жабба. — Шериф, я сегодня ночью слышал крики, — шепотом сообщил парень. — И чо? — подняв взгляд от документов и глубоко затягиваясь сигаретой, поинтересовался Волк. — Кричали в вашей квартире, — расплываясь в довольной улыбке, продолжил мальчишка. — Крик был женский. Шериф выдохнул густой клуб вонючего дыма. Волк бесстрастно наблюдал за бывшей деревяшкой, поражаясь тому, насколько у него острый слух и длинный нос, который он сует, куда не просят. — И я голову даю на отсечение, что кричала мисс Снежка. — Бигби напрягся и замер, не донеся сигарету до рта. — Я бы не сказал, что она была недовольна. Скорее, наоборот, ей очень нравилось… — Значит так, — тихо рыкнул шериф, указывая на посетителя указательным и средним пальцами с зажатой между ними сигаретой, — ты ни хера не слышал. И впредь слышать не будешь. Только в тот момент Пиноккио понял, что рассказать шерифу о своей осведомленности, было глупостью с его стороны, и теперь парнишка медленно стекал по стулу, чтобы едва коснувшись ступнями пола, задать стрекача. — А если услышишь и не дай бог кому-нибудь проболтаешься, — продолжил Волк, поднимаясь из-за стола и нависая над Пиноккио, — я тебе ноги из задницы вырву и знаешь куда вставлю? Никакой Джепетто не исправит! Финальным аккордом тирады Бигби было демонстративное раздавливание окурка большим пальцем по дну пепельницы, вычищенной и вымытой заботливой Снежкой. Секунду спустя, Пиноккио уже не было в кабинете. А Бигби откинулся в свое рабочее кресло, закинул руки за голову и подумал о том, что следующую романтическую встречу лучше проводить в квартире Белоснежки.