Остаться в живых

- Ши-ин-чаан! Я все понял! Я больше никогда не буду смеяться над твоими талисманами дня.. и подрисовывать на них ничего не буду! Ты слышишь меня?! - Такао нервно надрывал глотку, находясь связанным своим же полотенцем в спортивном зале. Руки уже затекли, а ноги, хоть и не были до конца связанными, он просто никак не мог подключить к побегу. Шинтаро завязал только шнурки, но этого оказалось достаточным, чтобы делать лишь лилипутские шаги. А ползти гусеницей не давали мысли о занозе на лице. Поэтому он пытался смягчить свою участь хоть какими-нибудь мольбами. Мидорима почти выполнил свою норму бросков за сегодня. Значит, скоро для Такао настанет пиздец. Через три..два..один. Стук мячей прекратился. А вот над бедным Казунари нависла устрашающая тень. - Такао, сколько раз я тебя предупреждал, чтобы ты не трогал мои вещи? - Шин-чан, ну я правда обещаю, что больше никогда не трону очередную нелепую хрень, которую ты таскаешь с собой. Клянусь! - Такао, - очков зеленовласого коснулась перебинтованная рука. - Больше и не надо. Ответь на вопрос. - Ну..эм.. - Казунари замешкал. А действительно, сколько раз он трогал, а иногда и нечаянно их портил? - Раз десять?.. - Неверно. Сто пятьдесят четыре. Руки шутера потянулись к шее разыгрывающего, малость подсыкнувшего, защитника. Такао зажмурился так, что казалось глаза просто лопнут от давления и забрызгают этого чистоплюя. А раз Мидорима повернут на гигиене, то можно было выиграть время. Но что-то пошло не так. Зубы Шинтаро прикусили мочку, а потом спустились ниже и уже куснули до крови за нежную кожу на ключице. - Шин-чан! Ты в своем уме?! А если кто-нибудь зайдет? - Заткнись, Такао, вот что, - непоколебимого гороскопомана ничего не волновало. Такао порой казалось, что его ну ничем нельзя было смутить. Даже если бы он вдруг оказался голым последи людной улицы, то сказал бы что-то вроде "Оха-аса сегодня рекомендуют держаться подальше от хлопка". Сильное тело вжало связанного паренька в пыльный мат, кусая шею, плечи, словом все, что открывалось взору. Такао подрагивал в этих грубых объятьях - ему нравилось, когда Шинтаро, доведенный до белого каления, несдержанно втрахивал его в любую вертикальную или горизонтальную плоскость. Стянутые шорты неудобно комкались под коленями; по ложбинке между ягодиц что-то потекло. Такао обернулся, насколько позволяла поза и остолбенел. Он никогда еще не видел у Мидоримы такого взгляда - цепкий, глубокий, полный секса и похоти. Он стоял позади и, чуть приоткрыв рот, позволял слюне стечь вниз на подрагивающий анус. Черт! Шин-чан сексуален даже тогда, когда пускает слюну! От такого крышу Такао унесло в очень далекие ебеня. Обычный Шин-чан (а по совместительству енот-ебаный-полоскун) никогда бы не стал такое делать! Потому, что "фу", потому, что "негигиенично". К разработанному анусу приставилась горячая головка. - Такао, - тихий шепот чуть ли не довел бедного Казунари до экстаза. - Ты сегодня ласкал себя? - Нет, Шин-чан.. - это ложь. - Не ври мне, - в этот момент член сразу до упора вошел в горячее нутро. "Да, черт возьми! ДА! Я дрочил в раздевалке на твой гель для душа!" - Такао даже усмехнулся про себя, поддавшись назад и застонав, позабыв про любопытного Мияджи. Грубость толчков и пикантность укусов заставляли плавиться и позволять большее. Шинтаро уже не сдерживаясь, размашистыми движениями вгонял член по самую мошонку в похотливую вертлявую задницу. Любимую задницу. Хоть и не признается в этом. - Шин..чаан.. - у Такао все плывет перед глазами, наслаждение накатывает с такой силой, что можно свихнуться. С таким бешеным темпом он скоро кончит. Нет, не скоро. Уже сейчас. - Ах..черт! - изогнувшись в спине крутой дугой Казу не выдерживает и заплескивает синюю поверхность мата белесыми горячими каплями. Мидорима, крепко стиснув плечи любовника, сорвался на особо сильный, быстрый темп и, вжавшись, излился жарким потоком внутрь. - Шин-чан, - простонав, Такао просто напросто вырубился. *** Школьное утро Шинтаро начинается не с кофе. И не с гороскопа. А с противно завывающего ублюдка. - Шиииин-чааан! У меня болит поясница... - Такао не думал, что вчерашнее "райское удовольствие" превратится в сатанинский культ в его заднице. - Такао, заткнись! Ты сам виноват. Нечего гундеть с утра пораньше. Давай крути педали быстрее, иначе мы опоздаем. - Я не могу! - Казу практически хнычет. Жесткая сидушка велосипеда пронзает его тысячами мышиных копий. Он остановился на обочине, переводя дыхание и потирая злосчастный зад. Почувствовав движение, Такао обернулся. Шинтаро погладил его по взъерошенным волосам и поцеловал в лоб, не говоря ни слова. От таких милостей брюнет невольно улыбнулся, позабыв про ноющую пятую точку и не заметив садящегося обратно в повозку шутера. - Ну теперь поехали, - Мидорима деловито поправил очки, утыкаясь взглядом в книгу. - Шин-чан! - от нахлынувшего возмущения сероглазый не смог даже и слова из себя выдавить. - Заткнись и крути педали, Такао!