Тень

      Смотрю на тебя, Чужестранец. Красный шарф укутал горло. И правильно, вдруг заболеешь... Кажется, ты даже немного охрип. Это не так заметно и слава Богу. Ты никогда не слушаешь меня, когда я прошу быть осторожным, особенно с голосом. Сорвешь ведь когда-нибудь, Эд.       Помахать рукой залу, улыбнуться и кинуть цилиндр в толпу. Все как всегда. Эмоции кружат меня. Играй, музыкант, играй мне еще! Играй, Эд, играй. Урвав момент, смотрю на тебя. Как и обычно стоишь, замерев. Жаль, что я не вижу твоих глаз, именно в них отражаются все твои эмоции. Пальцы бегают по струнам, зажимают гриф. Привычные аккорды, привычная музыка. Задерживаю взгляд на твоих руках. Они с первого раза привлекли мое внимание: тонкие запястья, почти по-женски узкая ладонь.       Прямо перед тобой - зрительный зал. Море людей, звуков, чувств. Они волнами набегают на тебя, бьются о стены, отражаются, исчезают... Ты - Ловец душ. Все исчезает на твоей изнанке, где живешь и ты сам. Почти целиком, половиной лица уж точно.       Ты поразил меня почти сразу: молчаливый, отстраненный.. Тот, кто немного не здесь. Застегнутый на все пуговицы своего характера. Почти божество, которое является в мир раз в сотню лет. Только когда мы оказались заперты на студии, ты все же со мной заговорил. Все получилось случайно: в Питер я приехал в гости к друзьям, да и по работе было несколько приглашений. Как-то я оказался и у вас. Именно тогда, когда то ли Леня, то ли Сергей случайно забрали твой комплект ключей.       Пока мы просиживали ночь на репетиционной базе, многое успело произойти. Нет, не то, что обычно описывают авторы бульварный романов, захлебываясь от мыслей о своей "гениальности". Чай, бутерброды и ты - почти божество, снизошедшее до разговора с простым техником. Не знаю как, но мне удалось тебя разговорить. Все началось с обсуждения аранжировок. Все началось как у Пушкина, "от делать нечего друзья". Ты взял в руки гитару, я - студийный бас Образцова. Закончилось джемом. В следующий раз мы поговорили с глазу на глаз почти через три года. Тогда ты, почти не сомневаясь, предложил мне заменить Святослава. Знаешь, я так и не понял, зачем ты тогда так поступил.       Чем-то ты напоминал мне бродячую собаку. Без шуток. Ты искал понимания, простого человеческого понимания. Елена, кажется, давно перестала находить общий язык с тобой. Да и когда? Если ты и добирался домой, то поздно ночью. Длящиеся по полгода туры тоже этому не способствовали. Даже не в этом дело. Вы оба просто перестали тянуться друг к другу. Во всяком случае, мне так кажется.       Как-то ты попросил меня зайти к тебе, больному, забрать документы. Плачевная картина. Ты сидел в комнате Стаса. Вы с сыном о чем-то переговаривались, когда я пришел. Не помню почему, но я провел у вас почти весь день. Мы о чем-то говорили, что-то чирикали. Станислав играл на синтезаторе, и ты, чуть ли не впервые для меня, тогда улыбался. За все то время, что я провел у вас, я видел твою жену минут пять - она попрощалась и закрыла за мной дверь. Как мать или бабушка, когда к ее ребенку пришел друг. На взгляд дилетанта - странно. На взгляд дилетанта, который через несколько лет увидел Стаса и Галину - очень странно. Но... Дело твое. Мне даже стыдно об этом думать. Только вот опускать такой факт нельзя, если уж речь заходит о тебе.       Можно, конечно, списать все на возраст, прожитые вместе годы... Знаешь, только маленькая собака до старости щенок. Типично подростковые мечты о взаимопонимании не ушли. Ты все еще искал друга. Леня, Святослав, Стас... потом и я. Тебе не важно многое. Романтические чувства и прочая мишура не твое, чужое. Главное - взаимопонимание. Как не произноси это слово, в любом слоге, в любой букве весь ты.        Тело - просто способ доносить мысль. Способ обмена. Экран и динамик. Рукопожатия, прикосновения, объятия. Ты часто ерошил мне волосы. И, помнится, даже заплетал их в косички.        Шарики улетели в зал. Прощай, шоу. Ты, будто не слыша прощального вздоха толпы, сразу уходишь за кулисы. Провожая тебя взглядом, машу рукой зрителям. Мой цилиндр, покачиваясь на руке своего нового хозяина, как будто говорит: "Прощай, Марат, прощай". Прощай и ты, шоу, прощай!       В ответ летит окрик в духе: "Эд, не уходи!". Странно, но, кажется, в каждом городе находится человек, который так нелепо сокращает твое имя. Надеюсь, ты не обратил на это внимание, а лучше даже и не услышал. Кому понравится такое... Одно время и я так тебя называл. Но когда ты вдруг перестал со мной разговаривать, я понял ошибку. Иногда, конечно, я заговариваюсь. И потом долго извиняюсь, да.       Сборы в спешке, потерянный провод и оставленный Стасом плеер. Почти традиция, хмм. Ровно как и подбежавшая к нему Галина - мечта поэта смогла нагнать нас в далеком сибирском городке.       Перрон с сошедшим льдом. Мерцающие в свете фонарей лужи. Занятые руки и разговоры, разговоры, разговоры... Разбуженная проводница, толкотня в тамбуре, шепотки. Потом чай в подстаканниках, какая-нибудь несъедобная снедь из привокзального кафе и недолгий сон.       Мы сидим друг напротив друга, вдвоем. Леня ушел к техникам, Стас едет с Галей. Ты молча пьешь чай, я смотрю на твои руки. Они всегда притягивают взгляд. Особенно сейчас, контрастируя с почти черным чаем в стакане. Для меня они - почти фетиш. Перехватываю твои запястья, отнимаю ладони от стакана. Серебро и стекло, пролетев пару сантиметров, звенят. Сон волнами накатывает на меня, уводит в Лес. Ты начинаешь то ли шептать, то ли напевать. Я уже не различаю. Ты начинаешь перебираться мои волосы...        Часто можно услышать, что я романтик. В лучшем случае недобитый. Настоящий Ленский здесь ты. И, если что-то будет не так, ты не станешь прощаться или долго объяснять. Такие просто уходят и, может, один-два раза оборачиваются, грустно поглядывая на прошлое. Такие просто понимают все и не требует каких-то сцен.        Все начиналось постепенно. Нарастало. Накатывало. Не было никаких объяснений, рассказов. Свиданий. Записок в карманах пальто. Даже традиционных слов не было. Просто чувства. Просто эмоции. И это само по себе прекрасно. Все понималось и принималось молча. Никаких обещаний и клятв. Хотя бы за это стоило тебя любить.        Вечером мы засиделись на студии. Ты, кажется, записывал гитару для новой песни. Хотел сделать это еще утром, но как-то не получилось. Я же, как истинный трудоголик и просто не желающий идти домой человек, работал над макетом обложки и параллельно пытался рисовать раскадровку клипа. Ну, как рисовал… Бездумно чирикал, пытаясь поймать идею за хвост. Остальная работа происходила сама собой, почти на автомате.        Можно было, конечно, дойти до метро и неплохо подремать. Один из плюсов Купчино – конечная остановка метрополитена, невозможно проспать. Но мне все равно не хотелось ехать домой. Здесь тепло, уютно. Несмотря на усталость, я продолжал работать. Недельный перерыв перед традиционным весенним концертом в Питере как всегда тянулся очень долго. Леня отдыхал дома, Сергей все собирался и собирался к врачу. И только мы торчали в этом странном месте. Студия, репетиционная база и, кажется, жилье для тебя. За те несколько дней, что мы здесь сидим, я ни разу не видел, как ты приходил или уходил. - Здесь лучше сделать так и взять руку крупным планом. А линия должна быть плавнее, - неслышно, почти по-кошачьи подошел сзади и, взяв карандаш, поправил зарисовки. Мое немного неуклюжее нагромождение линий стало оживать. - Спасибо.        От простого слова благодарности ты дернулся как от электрического разряда. Такие слова тебе не по душе. И все равно, зная это, я не смог промолчать. Нельзя не благодарить тебя. Жаль, что не понимаешь, Эд.        «Человек-загадка» - это о таких, как ты. Проникнуть в твой мир, да даже слово лишнее в свой адрес получить это редкость. Несколько лет назад я не смог бы даже подумать о том, что ты любишь разговаривать, даже ждешь собеседников.       Раз-два-три, раз-два-три. Перед глазами мелькает раскадровка клипа. Раз-два-три. По три окошка на листе. Эффекты, скорость, временное реле. Краем уха услышал закипающий чайник. Да, кофе сейчас был бы ой как неплох.       Оставив работу, ушел на импровизированную кухню – тумбочка с кофеваркой и чайником около большого стола. Откопал банку с растворимым кофе. Жуткая гадость, на самом деле. Но сам виноват. Вечно забываю зайти в магазин и купить нормальный, молотый. - Будешь чай? – тихо спросил ты из своего угла. Банка с раскритикованным мной кофе чуть не полетела на пол. То, что ты так бесшумно ходишь и делаешь что-то иногда пугает меня. - Да, спасибо.       В твоих глазах упрек и усталость. Прости, Эд, но я не могу. - Прости.       В ответ только кивнул головой. Слишком привычная ситуация. Наверное, единственный человек, который относительно редко совершает подобные ошибки- это Стас, привыкший к такому с детства. Только на него ты иногда и прикрикиваешь.       Оставив банку около чайника, я отдал тебе кружку. Со стороны могло показаться, что она исчезла в какой-то щели или попала в другое измерение. Но нет, все не так сказочно. Переделанная из квартиры, наша студия изобиловала различными странностями. Начиная с необычного расположения окон, которые сместились из-за переноса стен, и заканчивая углом для холодильника на кухне, в котором сейчас стоял твой стул. Получив обратно кружку ароматного чая, сел за стол. Буквально в полуметре от тебя. Когда мы сюда переехали, мы, не сговариваясь, заняли эти места. Совпадение, не так ли?       Одновременность событий, сходство, общность.       Протягиваю к тебе руку, и ты успеваешь быстро перехватить мое запястье. Хриплый смешок: - Ты ведь знаешь, что попался?       Долго смотришь мне в глаза. Сначала пытаюсь сопротивляться, а потом сдаюсь. Бесполезно. Ты ведь знаешь. И я знаю, что ты знаешь. Вопрос «как жить?» тут даже не стоял. Просто жить и все. Идти по свету, насвистывая.       - Последняя идея – лишняя. – Такое впечатление, будто ты читаешь мои мысли. - Можно просто идти, без пафоса. Просто идти, но не одному.       Вздыхаю. Черт, а быть маленькой собачкой гораздо проще! Ни тебе оправданий, ни ответов на неудачные вопросы. Замкнуться, как электрическая цепь и дело с концом. - Боишься?       В ответ киваю головой. Сами не побойтесь тут, ага. На старости, считай, лет влюбился(?). Молодец, Марат, ничего не скажешь.       Встаю, беру оставленную Сафроновым пачку сигарет. В молодости баловался, курил «за компанию». Сейчас редко, только под настроение. Под очень плохое настроение. Спокойно ушел к балконной двери, старательно не обращая внимания на буравящий мою спину взгляд. На балконе холодно, даже очень холодно. Пепел красиво летел вниз, на асфальт, сливаясь со снегом.       Закашлявшись после третьей, ушел обратно в комнату. Тебя уже нет на своем месте. Допил свой чай и даже помыл свою кружку. Странно. Такие бытовые мелочи обычно не привлекают твое внимание.       Возвратившись обратно за компьютер, взялся вновь за работу. Но мысли об обложке альбома из головы улетучились. Удалил все наброски. Завтра возьмусь, на свежую голову. Лучше уж заново начать, чем потом исправлять халтуру. Выключив компьютер, я стал собирать оставленные вещи. Наушники, блокнот, телефон… Проходя мимо репетиционной, я зачем-то заглянул туда.       Ты лежал на диване и, кажется, спал. Повинуясь глупому порыву, я подошел и накрыл тебя пледом. Потом принес из кресла подушку. Выйдя из комнаты, я еще раз на тебя посмотрел. Мне показалось, ты улыбался во сне.       Новый провинциальный город. Холод раннего утра. Гостиница. Шелест казенного белья и чай в пакетиках. Шумные соседи и глупые вопросы. Был бы я лет на двадцать моложе – улегся бы прямо здесь, в коридоре, на пол. Я слишком устал. Неунывающие и заводные, тащащие нас за собой по коридорам- это Стас и Витя. Даже ты, такой организованный, сейчас спишь на ходу.       Звук заведенного на полдень будильника хуже взрыва. Так и хочется оставить все, накрыть голову подушкой и спать дальше. Кто-то трясет меня за плечо. Даже не нужно открывать глаза. И так понятно, что это ты ходишь тихо как кот по номерам и будишь всех. Меня всегда последним. Не удивлюсь, если все уже пьют кофе. Хотя сегодня, думаю, ждать будут не только меня. Стас скорее всего проспал. Молодой парень, что с него взять. - Спасибо.       Сон улетучился окончательно. Встаю, одеваюсь. Ты с каменным лицом стоишь, прислонившись к косяку. Будто не уверен, что я спущусь вниз к столу.       Шагаешь за мной по коридору как тень, почти след в след.       Завтрак. Отъезд. Недавно отремонтированный ДК, который по странному стечению обстоятельств не утратил советских черт. Даже кресла такие же, как и в моей юности.       Пока мы со Стасом и Леней сидим на возвышении для барабанов, ты мельтешишь по сцене. Передвигаешь только что распакованный реквизит, ставишь на место микрофонную стойку, которую через пять минут опять передвинешь потому что что-то снова не так.       Аппарат Морзе, Новоегипетский инструмент. Приходит Стас со стаканчиками кофе. В такие моменты за тобой можно наблюдать вечно. Редко когда ты так открыто показываешь свои эмоции.       Механическая рука бодро шевелит пальцами. Под твоим взглядом наша теплая компания удаляется за инструментами. Стандартный саундчек. Полный прогон программы.       Отыгрывают последние аккорды. В первом ряду хлопает Галина. - Спасибо!       И все, предконцертная магия, считай, закончена. Я ухожу в аппаратную. Проектор здесь не ахти какой, да и с экраном неполадки. Прогоняя в очередной раз видео-часть смотрю на тебя. Ты все также стоишь на сцене, не двигаясь. Только пальцы танцуют по грифу. «У шамана три руки». Стас, подключив с синтезатору наушники, прогоняет, кажется, «Азбуку Морзе». Витя бегает по сцене, проверяет и перепроверяет все контакты.       Обычный день. Обычный саундчек, предваряющий обычный вечер.       Ты вновь ловишь волны. Иногда мне даже начинает казаться, что ты светишься. Почти как божество. Открываешься и поглощаешь все вокруг. Крупицы чувств и душ, отпечатки лиц. Меня ты в свое время забрал почти целиком. Незаметно. Просто однажды проснулся и понял, что принадлежу не только себе.       Я, твоя земная тень, вряд ли смогу просуществовать без хозяина. Надеюсь, ты не станешь это проверять.