Red letter day

В зале ожидания портлендского автовокзала было шумно и людно, как в приемном покое больницы утром первого января. Лизе начинало казаться, что стоит ей моргнуть, и за краткое мгновение темноты обстановка изменится, в спертом воздухе разольется жгучий запах йодоформа, а потом прозвучит резкое: «Код «Красный!» Пока Лиза ждала своего автобуса, к ее багажу привязался шустрый парень лет шести. Его мать стояла неподалеку и болтала по телефону, а мальчишка нашел себе развлечение: начал ритмично пинать потертый чемодан. Лиза, стиснув зубы, уговаривала себя потерпеть: ее сегодня раскачивало на эмоциях, как на качелях в парке развлечений. Но долго продержаться не удалось — из подреберья подкатила горячая волна гнева. Лиза сняла очки и пристально посмотрела в глаза хулигану. Тот замер, не пытаясь отвести взгляд, а потом сделал шаг назад, под защиту увлеченной разговором матери. — Мам. — Он подергал ее за рукав. — Почему у тети глаза черные? Лиза подхватила чемодан и сбежала подальше от возможных объяснений. В привокзальном туалете было чисто, светло и пусто. Хромированная стойка на пять аккуратных моек, длинное зеркало во всю стену, в котором отражалась взволнованная, побледневшая Лиза. Пришлось приложить ладонь к груди — так сердце старалось выпрыгнуть наружу, проломив грудину, разворотив ребра. Ужасно мешали солнцезащитные очки, не удавалось сунуть их в карман куртки: ладонь проскальзывала поверх. В итоге пришлось оставить их перед зеркалом, прежде чем юркнуть в кабинку и там запереться. У Лизы в чемодане не было ничего лишнего, если не считать небольшой плоской коробки. На исцарапанной крышке можно было рассмотреть затейливую надпись «Anis de Flavigny» и целующихся под ней мальчика и девочку. Лиза вытащила ее из бокового кармана и чуть встряхнула, содержимое послушно загремело о тонкие жестяные стенки. Воровато поглядев по сторонам, хотя в этом и не было никакой необходимости, она вытащила из коробки таблетку и тут же сунула ее под язык. Через пару мгновений Лиза спохватилась и сделала отметку в блокноте. Выходило, что за день она приняла три дозы. Многовато, ей еще нужно доехать до пункта назначения, устроиться в гостинице, а потом взять машину в аренду. Во всех ключевых точках ее пути придется общаться с людьми, и уж они-то отметят, что у Лизы подрагивают руки, расширены зрачки, что она сама дрожит, хотя осень выдалась влажной и душной. Хуже всего, что некоторые из этих людей могут оказаться плодом ее воображения. Жаль, что не был плодом воображения некий Блэр, начальник Вэйлона. Одно из пятен ржавчины на кафельном полу напоминало его ухмылку: жесткую, угрожающую, уверенную. Вот так он и улыбался, когда говорил Лизе: — Ваш муж подал в отставку из-за не выявленного ранее психического заболевания… Мы сочувствуем вам, миссис Парк, и хотим заверить, что… Лиза прикрыла глаза и выдохнула. Голос Блэра раздавался из грязной пластиковой стены туалетной кабинки, и, пожалуй, она была склонна согласиться с тем, что именно там ему и место. — Вы можете попытаться вступить в борьбу с докторами, диагностировавшими болезнь вашего мужа, миссис Парк. Разумеется, вы можете. Но, боюсь, если кто-либо обнаружит, что Вэйлон ушел в отставку под ложным предлогом, его страховку аннулируют, а на семью будут взвалены значительные долги за здравоохранение. Надеюсь, вы понимаете, что это безнадежно? У вас недостаточно денег и связей для того, чтобы бороться с корпорацией «Меркоф», миссис Парк. Тут он ошибался. Лиза открыла глаза и нервно рассмеялась. На серой пластиковой двери кабинки расцветали пыльно-ржавые бархатцы, лишнее свидетельство того, что у нее есть одна-единственная связь из прошлого, способная стереть всю корпорацию «Меркоф» в порошок, а ее представителя — перемолоть в кровавый фарш. Осталось только добраться туда, где можно было получить помощь. Дверь и стены медленно рассыпались легкими хлопьями высохшей крови. Лампа холодного дневного света под потолком отвратительно загудела и начала мигать. Во время невыносимо долгих пауз, наполненных темнотой и запахом крови, со стороны зеркала раздавалось легкое постукивание, как будто из стекла пытался выбраться невидимый враг. Дневной свет больно ударил по глазам, когда Лиза с криком выбежала из ненадежного убежища. Ее кто-то грубо толкнул, толпа лениво скользила мимо и вливалась в один из подошедших автобусов. Похоже, это был тот самый рейс, которого ждала и сама Лиза; сквозь слезы удалось разглядеть желтые диоды, складывающиеся в номер и название — «691d. Портленд — Эшфилд». В автобусе было тихо, душно и уютно. Лизе повезло: на соседнем сидении никого не было, и оставалась надежда, что никто не заметит, в каком она безобразном состоянии. Прижаться виском к стеклу, прикрыть глаза и постараться уснуть — вот все, что она могла сейчас сделать. Во сне она с необыкновенной яркостью и точностью увидела, как у них с Вэйлоном все начиналось: в далеком курортном городке на краю дождливого штата Мэн. Наверное, это была милость свыше — увидеть что-то очень хорошее перед тем, как принести себя в жертву. Вэйлон Парк тогда попал в неприятную ситуацию. Он работал программистом-электронщиком на вольных хлебах, и очередной заказ завлек его в небольшой городок Эшфилд. Местное отделение банка заказало сложное оборудование, которое Вэйлон должен был подключить. Но оборудование задержалось в пути, возник досадный простой в работе. Развлекать заезжего программиста никто не стал, так что он сам нашел себе развлечение: взял в аренду малолитражку «Рено» и начал кататься по окрестным достопримечательностям. Однажды бармен из «Гранд-отеля» порекомендовал Вэйлону посетить одно курортное местечко. «Всего пара часов — и вы в живописном городке. Озеро, исторический парк», — бармен расписал все так здорово, что Вэйлон, измученный ожиданием и скукой, не устоял и на следующее же утро отправился туда. Лиза много думала об этом бармене и каждый раз представляла, как отрывает ему голову. Шутник чертов! Отправить нормального человека в такое путешествие — это чем надо думать? Впрочем, вполне возможно, что бармен был из тех. Так что рекомендация могла быть дана и по злому умыслу, а не в качестве шутки. Но если бы не эта шутка-злодейство, Лиза никогда бы не встретилась с Вэйлоном. В то утро улицы курортного города заливало развеселое, небывало яркое солнце. Свет отражался в оконных стеклах, сбрасывая на растрескавшийся асфальт десант солнечных зайчиков. Лиза жмурилась и растерянно улыбалась, не зная, чем заслужила такую радость. И, когда Вэйлон притормозил рядом с ней и спросил, как проехать к церкви, Лиза не сделала ничего плохого. Она мило, как и полагается обычной девушке, поздоровалась и объяснила: если ему нужна Балканская церковь, то это в трех кварталах отсюда, а если старая каменная — более красивая, кстати, — то это совсем другая часть города. Вэйлон спросил, не сможет ли новая знакомая уделить ему время и прокатиться до более красивой церкви вместе с ним. Лиза призналась, что с удовольствием потратит на него хоть весь выходной. На редкость удачный был день. Лиза чувствовала себя неприлично живой и свободной и, пользуясь этим, прокатилась с Вэйлоном и в церковь, и в парк, и в исторический музей; потом, нащупав мелочь в кармане, угостила своего спутника мороженым в аптеке Гуччи. И только ближе к закату кое-как сумела отбросить эгоизм и потребовать, чтобы Вэйлон вернулся в Эшфилд. «Отвратительная дорога, туман, сложные повороты — постарайся добраться до гостиницы поскорее. И, бога ради, больше не приезжай, обещаешь?» — торопливо проговорила Лиза, зачем-то поцеловала Вэйлона и чуть ли не силой затолкала его в машину. После этого она всю ночь проплакала, а утром снова приехал Вэйлон, и Лиза от души его отругала — правда, без толку. Они встречались каждый день, пока в Эшфилд не привезли дурацкое банковское оборудование. В тот день Вэйлон сделал ей предложение и попросил уехать вместе с ним. — Кстати, даже твоя младшая сестра сказала, что будет рада, если мы поженимся. Лиза в первый момент не поняла, какая еще сестра, а потом, когда сообразила, еле смогла спросить: — Она хочет, чтобы ты жил с нами? Хочет, — она услышала в своем голосе истерические нотки, — чтобы ты остался?! А Вэйлон улыбнулся, покачал головой и ответил: — Нет. Остановка… Южный Эшфилд — Хейтс. Пришлось поверить, проснуться и, подхватив многострадальный чемодан, выбежать из автобуса. Эшфилд встретил гостей проливным дождем, ледяным, как пальцы покойника. За те десять минут, которые потребовались Лизе, чтобы добежать до гостиницы, одежда и обувь промокли насквозь. Наверное, ей было бы стыдно за грязные лужи на полу, если бы не таблетка, которую она приняла сразу же, как вошла в холл. Подействовало почти моментально. Лиза без каких-либо препятствий получила ключи от номера и юркнула в трясущийся от старости лифт следом за женщиной, которая вошла в гостиницу вместе с ней. Лифт ехал умопомрачительно медленно, а освещения оказалось мало даже для такого небольшого пространства. Лиза вдруг осознала, что смотрит вниз и пытается понять, что не так с этой женщиной в длинном черном платье. Складки ткани странно покачивались в полутьме, и нельзя было рассмотреть, что они скрывают. Как будто сгусток тьмы, принявший форму человека, парил над полом. «Только не оборачивайся, — Лиза мысленно обратилась к женщине. — Не поворачивайся ко мне лицом, пожалуйста. Не оборачивайся. Не оборачивайся». Она знала, что увидит: темные провалы рта и глаз, из которых сочится черная вязкая кровь. Монстр будто говорил: здесь, совсем недалеко от того самого города, тварям нет смысла притворяться людьми. А лифт так долго едет, и теперь даже неясно, вверх он едет или вниз, и тебя никто не будет искать, даже если ты пропадешь прямо сейчас. Лифт остановился, и свет окончательно погас. Лиза закрыла лицо ладонями, ожидая, что существо приблизится к ней. Но вместо астматического дыхания ожившего трупа раздался только механический скрип двери и звук постукивающих каблуков: угроза предпочла удалиться. Лиза осторожно приоткрыла глаза. Четвертый этаж, нужно выйти. Ноги не очень-то ее слушались, когда она делала первые шаги по коридору. Женщина в черном открыла дверь номера и зашла внутрь, в пыльной тишине был отчетливо слышен звук повернувшегося в замке ключа. Похоже, не одной Лизе сегодня требовалось уединение. Когда Лиза вошла к себе, она вдруг сообразила, что существо будет совсем рядом, в соседнем номере. Глупо, конечно, но она прижалась ухом к стене — вряд ли в этой гостинице хорошая звукоизоляция — и постаралась что-нибудь услышать. И это удалось: женщина разговаривала по телефону. Лиза расслышала сердитые фразы: «Винсент, ты должен приехать… осложнения… ты обязан…» Все это немного успокаивало: призраки не умеют пользоваться телефонной связью. Настроив себя на правильный лад новой дозой, Лиза осмотрелась. Номер был не из роскошных, но это не имело значения: завтра она отсюда уедет — если получится договориться с водителем. Его номер сохранился еще с тех времен, когда Лиза работала в больнице и кошмар только начинался. Трубку долго никто не брал. — Мистер О’Грейди? — осторожно спросила Лиза, когда гудки прервались. — Слушаю. — Это Лиза. — Она назвала свою девичью фамилию. — Мы с вами встречались… давно. Помните? Водитель долго молчал. Наконец, отозвался: — Помню. Что вам нужно? — и после короткой паузы, тихо: — Откуда вы звоните? — Из Эшфилда, — Лиза чуть улыбнулась, — но мне нужно добраться туда, где мы с вами встретились в первый раз. — Возьмите машину напрокат, — грубо отрезал О’Грейди. — У меня нет прав, и я не умею водить, — мягко ответила Лиза. — Тревис, это очень важно и очень срочно. Вы сможете подхватить меня завтра у гостиницы? Собеседник долго молчал и тяжело дышал в трубку. Наконец он отозвался — глухо и устало: — Отвезу. Буду в девять утра у входа. — Очень рано, — попыталась возразить Лиза. — Мне нужно туда к вечеру… — Я больше не поеду туда ночью, — отрезал О’Грейди и швырнул трубку. Лиза послушала короткие гудки и вдруг усмехнулась. Похоже, в некоторых случаях призраки прошлого все-таки могут пользоваться телефонной сетью — хотя бы для того, чтобы доставать живых. Ночь прошла не слишком спокойно. Лиза тянулась к таблеткам и удерживала себя от новой дозы. В блокноте было отмечено: на ее счету шестнадцать таблеток. Еще немного — и она соскользнет в мир теней досрочно, не добравшись до цели. В соседнем номере тоже не спали: Лиза слышала, как женщина в черном расхаживает вдоль стены и бормочет невнятные молитвы. Можно было расслышать неясное: «Вернись, вернись!» Лиза не заметила, как и сама начала повторять эти слова, только обращены они были к Вэйлону. «Пожалуйста, пусть с тобой все будет хорошо». Слезы хлынули сами собой, едкие, по вкусу похожие на подгнившую кровь. «Вэйлон, вернись целым и невредимым, только вернись, Вэйлон. Я все сделаю, чтобы ты вернулся, Вэйлон. Вернись!» Она не заметила, как за окном рассвело. Утро оказалось слишком чистым, слишком безоблачным — дурной знак, лучше бы туман. Но отступать было уже поздно. Лиза переоделась в форму и отметила, что белый халат по-прежнему смотрится хорошо, разве что швы немного обтрепались. Поверх она привычно накинула красную кофту из тонкой шерсти, к которой прикрепила бейдж с выцветшими, но все еще различимыми буквами: «SP». Теперь она была одета правильно. Тревису О’Грейди это не очень-то понравилось. Он заметно постарел за эти годы, и встреча с прошлым его не порадовала: он побледнел и выглядел так, словно очень хотел оказаться подальше от Лизы. — Вас оттуда придется забирать? — Тревис подозрительно осмотрел ее. Что ж, Лиза действительно как будто собралась на короткую прогулку: ни верхней одежды, ни багажа, только плоская коробка, зажатая в ладони так, словно ее собираются отобрать. — Нет. — Лиза рассмеялась. — Билет в один конец, пожалуйста! Ее трясло от нервного возбуждения. Еще одна таблетка перед выходом. О’Грейди не ответил и отмалчивался всю дорогу, старательно делая безразличный вид. Лизе было не до него, она прощалась: с ярким утренним Эшфилдом, со скучной трассой, с холмами, которые по эту сторону от роковой границы казались совсем не страшными, располагающими к семейным прогулкам и пикникам. Мысленно она попрощалась с сыновьями и Вэйлоном, которые, в общем-то, составляли для нее весь мир после того, как она уехала из родного города. Все это нужно было оставить. Лиза надеялась, что письмо, которое она оставила в их с Вэйлоном трейлере, убедит всех не разыскивать ее, не приезжать. — Я не повезу дальше, — прервал ее размышления О’Грейди. Лиза уставилась на дорогу. Действительно, она как будто переставала существовать через сотню метров. Густой туман наползал на асфальт и, похоже, медленно приближался к ним. Лиза судорожно вздохнула. — Спасибо, я дальше сама, — она еле сумела выдавить из себя эти слова. — Спасибо, — зачем-то повторила она и выбежала из машины. Лиза чувствовала, что еще минута — и она попросит Тревиса увезти ее обратно. Задуманное было таким страшным, что сердце сбоило и пыталось выскочить наружу, пришлось придерживать его ладонью, поглаживать, как беспокойного ребенка. Три шага. Один. Туман. Лиза, преодолевая сопротивление пережатого от паники горла, проглотила еще три таблетки. — Алесса! — кричать тоже не получалось. — Алесса! Забери меня к себе! Вокруг была сплошная серая пелена, как будто в компьютерной игре на приставке сыновей Лизы выключились текстуры. Лиза споткнулась и чуть не потеряла единственное сокровище — коробку с таблетками. Еще доза — для храбрости. — Алесса, — простонала Лиза. — Я вернулась. Я знаю, ты хотела бы, чтобы я вернулась. Я останусь с тобой, обещаю. Невысокая тень вынырнула из полумрака и остановилась, не приближаясь к Лизе. Никак не получалось разглядеть, кто это был. — Алесса, у меня был… есть муж. Ты помнишь его. Вэйлон. Он приезжал сюда, он забрал меня. — Лиза всхлипнула. — Ты нас отпустила. У него чистое сердце, Алесса, он не видел в нашем городе ничего страшного, ни одно из твоих созданий не напало на него. Ты ведь нас отпустила. — Лиза разрыдалась, увидев, что тень на полшага отступила и едва не растворилась во мгле. — Ты сама сказала ему: уезжай. Помнишь? Он попал в беду. Я хочу попросить за него. Приди туда. Уничтожь там всех! — закричала Лиза с неожиданной яростью. — Сожги это место! Пусть только он останется жив, пусть он вернется к детям, а я за это останусь с тобой здесь, навсегда. Я даю слово. Буду снова тебя лечить. — Лиза слабо улыбнулась. — Заботиться о тебе. Пожалуйста… пусть только он вернется. Тень приближалась, теперь в этом не было сомнений. Сквозь серую вуаль мельчайших дождевых капель Лиза могла разглядеть обожженное тело Алессы. Запах сгоревшего до костей мяса становился все отчетливее. — Ты почитаешь мне сказку на ночь? — Алесса протянула к Лизе руки и дождалась, пока та ее крепко обнимет. — Отнеси меня домой. Над клиникой «Маунт-Мэссив» в эти минуты сгущались тяжелые дождевые тучи, а с гор спускалась густая, непроглядная пелена тумана.