Вавилонская Таверна

Питейная – некоторые еще называют ее Таверной – состоит из огромного количества бесконечных бутылок Клейна, связанных друг с другом посредством перекрученных горлышек. Голова кружится от этого зрелища, и пройти по переходам не закачавшись не представляется возможным, даже если ты сегодня решил устроить день воздержания от пития. Устройство основных помещений неизменно: в каждом зале есть перекрученные полки, уставленные малыми бутылями, поверхность за которыми всегда отражающая и количество бутылей начинает казаться почти бесконечным в каждом из помещений. Эти отражающие поверхности порождают множественные философские диспуты о том, бесконечна ли Питейная и хватит ли выпивки на всех, если ее нужно иллюзорно преувеличивать. Споры сии не обходятся без вечного вопроса «ты меня уважаешь?» и мордобоя, потому я предпочитаю воздерживаться от подобных бесед, но в глубине души люблю думать, что гладкие поверхности выражают и обещают бесконечность, полную алкогольного тумана. Помимо полок обязательно присутствует три входа: два из них ведут в переходы, а один в маленькое, но тоже вывернутое как бутылка Кляйна помещение с прямыми дырами в межбутылочное пространство, в кои любой питиец может удовлетворить свои нужды. И залы и малые помещения освещены лампочками, их местонахождение часто сразу не определимо, так как свет множится и искажается в отражающих поверхностях за полками. Как и многие люди Питейной, я путешествовал. Это было паломничество в поисках идеального напитка, вносящего ясность в сознание и полное понимание мира, зачем мы тут и для чего. Напитка, не требующего утреннего опохмела, когда ты готов лакать даже скисшие сливки из разных бутылок. Теперь же, когда мои вкусовые сосочки едва разбирают разницу между пивом и вином, я готов окончить жизнь в нескольких километрах от того зала, где явился на свет. Когда я умру, могилой мне станет межбутылочное пространство, которое втягивает в себя всякий мусор и проносит мимо нас в вечном вое растворяющего ветра, в идеальном падении. Некоторые утверждают, что все пролитые жидкости и все твердые тела преображаются в гель, из которого строятся новые бутыли, но свидетельств тому нет, а речи приверженцев гомогенной теории мутны и бессмысленны, как речи любителей мешать водку с шампанским. В любом случае, мне достаточно классического определения, что Таверна является бесконечной бутылью бутылей, точный центр которой находится в сферической бутыли, а поверхность недосягаема. В каждой отдельной бутыли есть как минимум две закрученные по стене полки; из-за скрученности полки с трудом поддаются математическому исчислению, что тоже часто вызывает диспуты, из-за которых было перебито немало сосудов с прекрасными напитками и голов с разным содержимым. На каждой полке стоят бутыли с жидкостями разной градусности, однако принято считать, что крупные емкости содержат слабоалкогольные напитки, а мелкие — высокоградусны практически полностью, и чаще всего практика подтверждает эту теорию. Прежде чем сделать вывод (что, несмотря на трагические последствия, возможно, и есть самое главное в этой истории), я хотел бы напомнить некоторые аксиомы. Во-первых: Таверна существует ab aeterno*. В этой истине, прямое следствие которой — грядущая вечность мира, не может усомниться ни один здравый ум. Человек, несовершенный питиец, мог появиться в результате случая или действия злых гениев, но вселенная, оснащенная изящными полками, беспредельно прекрасными бутылями только с алкогольным содержимым, нескончаемыми переходами для странника и уборными для оседлого алкоголика, может быть только творением Бога. Чтобы осознать, какая пропасть разделяет божественное и человеческое, достаточно сравнить каракули, нацарапанные моей неверной рукой на обратной стороне этикетки, с полными гармонии буквами внешней стороны: четкими, изысканными, очень черными, неподражаемо симметричными, порой сопровожденными рисунками, будоражащими воображение философов Питейной. Во-вторых высшее число градусов равно 95 и оно содержится в Everclear, наименьшее — 4,2 градуса — в пиве Pilsner. Эта аксиома позволила триста лет назад сформулировать общую теорию Питейной и удовлетворительно разрешить до тех пор неразрешимую проблему неясной и хаотической природы почти каждой бутыли. Известно, что на одну бутылку прекрасного напитка или внезапно приятный коктейль приходятся десятки бессмысленных сливков, груды алкогольных смесей низкого качества и даже разбавленного пива. (Мне известен дикий край, где местные посетители отказались от суеверной и напрасной привычки искать в напитках хороший вкус, считая, что главное в напитке — то, насколько после него кружится голова. Удивительно опустившиеся люди, не способные даже придумать свою трактовку смысла рисунка на этикетке водки Пшеничной.) Когда было провозглашено, что Питейная объемлет все напитки, первым ощущением была безудержная радость. Каждый чувствовал себя владельцем тайного и нетронутого сокровища. Не было проблемы — личной или мировой, для которой не нашлось бы убедительного решения в каком-либо из залов. Таверна обрела смысл, стала внезапно огромной, как надежда. В это время много говорилось о Делириях: состояниях пророчества вследствие возлияния, которое навсегда оправдывало деяния каждого человека во вселенной и хранило чудесные тайны его будущего. Тысячи жаждущих покинули родные залы и устремились по витым проходам, гонимые напрасным желанием найти свой идеальный напиток. Эти пилигримы до хрипоты спорили в узких переходах, изрыгали черные проклятия, душили друг друга под изумительными полками, швыряли в стену обманувшие их бутыли, умирали, получив бутылкой по голове. Некоторые сходили с ума... Действительно, Делирии существуют (мне довелось наблюдать два довольно убедительных, относившихся к людям будущего, возможно не вымышленным), но те, кто пустился на поиски, забыли, что для человека вероятность найти свой идеальный напиток или какой-то его искаженный вариант равна нулю. Еще в то же время все ждали раскрытия главных тайн человечества: происхождения Питейной и алкоголя. Но этого не произошло. На смену надеждам, естественно, пришло безысходное отчаяние. Мысль, что на какой-то полке в каком-то шестиграннике скрываются драгоценные напитки, способные сделать приятный туман в голове вечным, а головной боли по уторам вовсе не дающие, и что эти напитки недосягаемы, оказалась почти невыносимой. Люди громили полки и пытались громить залы, напитки сливались в зловонные лужи на полах среди сверкающих осколков бывших бутылей, до тех пор, пока их не затягивало межбутылочное пространство. Это не помогало, и люди утихомирились. Снова ведутся споры, люди ищут высший смысл в рисунках на этикетках и пытаются сопоставить их с содержимым, каждый вечер решается извечный вопрос: уважает ли тебя твой собеседник. Я стар и в этикетках ищу пустую сторону, где позволяю себе записывать мятущиеся мысли, из напитков прошу передавать мне самые слабые и все больше думаю о вечности. Возможно, страх и старость обманывают меня, но я думаю, что человеческий род единственный — близок к угасанию, а Питейная сохранится: освещенная, необитаемая, бесконечная, абсолютно неподвижная, наполненная драгоценными бутылями, бесполезная, нетленная, таинственная. _______________________________ *С начала времен (англ. Ab Aeterno) — девятая серия шестого сезона и сто двенадцатая серия в общем счёте телесериала «Остаться в живых».