Клуб бывших квинси

Базз Би всегда считал себя человеком с мозгами. Но голос Внутреннего Умника слышал так редко, что каждый раз можно было подчеркивать красным маркером в календаре, а через год отмечать с бухлом и шлюхами. Впервые это случилось после Аусвелена. Базз Би пришел в себя среди обломков Силберноготея, увидел череп старика Акутрона, увидел небо, полное огня, и понял, что всех их крепко наебали. Одновременно с этим пришло еще одно понимание, отмахнуться от которого не получилось, хотя Базз Би честно попытался. Хашвальт все знал. С самого начала. Эта простая мысль сделала то, чего не смог сделать Аусвелен ― пробралась в грудную клетку и спалила там все к чертовой матери. Хотя Базз Би был уверен, что гореть давно нечему. Вокруг разворачивался апокалипсис — красочно, по всем законам жанра. Что-то рушилось, что-то взрывалось, воздух пах кровью и горелым мясом, за развалинами рыдал и выл кто-то подозрительно знакомый. Жизель или та мелкая, с зубастой пастью. Базз Би так и не запомнил, как ее зовут, хотя когда она была совсем малявкой, часто играл с ней в дракона и принцессу. Мелкую было жалко — она больше всех верила Яхве. И себя тоже было жалко. Не хотелось уходить в разгар вечеринки. Мимо сосредоточенными злыми тенями скользили шинигами. Добивают уцелевших ― осознал и даже успел одобрить Базз Би, но, присмотревшись, понял, что они искали раненых. Тратили время на слабаков, идиоты. Причем не только на своих. Дважды, трижды идиоты. Базз Би шевельнулся на пробу ― «а вот хуй», немедленно отозвалось тело. Тогда он смирился, выдохнул и попытался познать дзен. Подумаешь, он сейчас умрет. В первый раз, что ли? Базз Би уже знал, что умирать не больно и не страшно. Дохрена обидно ― это да, но каждый рано или поздно подохнет. Хотелось верить, что и Яхве тоже. И этот. Базз Би скрипнул зубами. Боль вгрызлась в него с новой силой. Нет, этот пускай живет. Неупокоенному призраку обязательно нужна жертва, чтобы завывать под окнами, оставлять кровавые следы в ванной и щипать за задницу на важных переговорах. Сколько бы раз не перевернулся мир, Юго все равно будет важной шишкой ― в этом Базз Би не сомневался. От веселых мыслей его отвлекли чьи-то навязчивые прикосновения. Базз Би расстегнули куртку, ощупали ребра, а потом ―а вот это уже наглость! ― потрясли за плечо. Он медленно приоткрыл правый глаз ― левый, зараза, не слушался, но так было даже эффектней, и увидел перед собой красноволосого парня с самыми четкими в Готей бровями. Того самого, который кинулся к нему с криком «Базз Би, что происходит?», когда в небе появился гибельный свет. Еще и по имени назвал, ишь ты. В каком-нибудь другом мире они могли бы стать друзьями, гулять по кабакам, свистеть вслед крутобедрым красоткам и мериться количеством татуировок. Не судьба. Сейчас красноволосый не орал и не кидался. Просто смотрел серьезно и выжидающе, как преподаватель на экзамене. А потом спросил добродушно, как старый приятель, предлагающий посидеть вечером за бутылкой чего-нибудь крепкого: — А может, все-таки еще поживешь? И Базз Би решил ― он не сдохнет, пока не испоганит такой пафосный момент. — Девчонки, только не все сразу, ― прохрипел он и вырубился. Но прежде чем сознание погасло, Внутренний Умник успел доверительно шепнуть: «Не проеби свою новую жизнь, ладно?» И Базз Би решил, что это отличная идея. Внутренний Умник напомнил о себе аж через год, когда Базз Би открыл дверь своей квартиры и посторонился, пропуская внутрь Хашвальта. В этот раз он тоже особо не церемонился. «Ты уверен, что есть смысл переть за собой этот мешок с цементом? ― вкрадчиво спросил Умник. ― Получил ведь один раз, неужели мало тебе?» Базз Би был не уверен. Он вообще не понимал, зачем ему понадобилось тащить в новую, с трудом выстроенную жизнь предателя и убийцу, но, тем не менее, закатил глаза и раздраженно ответил: — Отъебись. Мой мешок. Хочу и тащу. — Прошу прощения? ― Хашвальт ― Базз Би еще до Аусвелена перестал звать его Юго ― обернулся и наклонил голову. Несмотря на все, что случилось, он по-прежнему держался, как большой босс. Базз Би будто снова стал новобранцем. Нет, Грандмастер, в казармах Ванденрейха царят взаимопонимание и дружба. Да, Грандмастер, постель, брюки и волосы рядового Цан Ду вспыхнули сами по себе. Рядовой Цан Ду вообще страдает тяжелой формой спонтанного самовозгорания, особенно когда критикует чью-то охеренно стильную прическу. Есть перестать корчить из себя идиотов! — Прощаю, ― великодушно кивнул Базз Би, нашаривая на стене выключатель. ― Не обращай внимания, люблю на досуге поговорить сам с собой. Говорят, когда я вернулся, консьерж опять принес в подсобку биту. — Правда? — выгнул бровь Хашвальт. Интереса в его голосе было не больше, чем солнечного света в Ванденрейхе, но Базз Би ответил. Все равно им это предстоит: разговаривать, притираться, привыкать друг к другу заново. — Думаю, врут. Я всегда был мирным психом. У консьержа, кстати, сегодня появился еще один повод косо на него смотреть. Просто потому, что обычно Базз Би водил к себе девчонок ― бойких, длинноволосых, в дурацких ярких майках. Хашвальт не вписывался никак, хоть и ухитрился сохранить свои роскошные патлы. Тут Базз Би сглотнул. Патлы, да. Очень хотелось провести по ним ладонью, расчесать пальцами — особенно сейчас, когда отпала нужда и день и ночь таскать эти чертовы огнеупорные перчатки. А еще пришли ненужные воспоминания. Как он специально просыпался по ночам, чтобы заплести спящему Хашвальту косички, а утром с хохотом помогал их распутывать, уворачиваясь от злобных тычков под ребра. Базз Би очнулся, когда понял, что тянет руку, куда не надо. Умник все сказал правильно — обжегся. Хотя какое там обжегся — обгорел весь, сначала изнутри, а потом и снаружи. Хашвальт медленно кивнул, его лицо по-прежнему ничего не выражало. Базз Би от сегодняшних событий до сих пор трясло и колотило, а этому, похоже, было все равно. — Значит, ты жил здесь до того, как... — Ага, до того, как меня сбил грузовик, и я загремел в ваш Диснейленд с Яхве и шлюхами, ― отозвался Базз Би, раздраженно пиная баскетбольный мяч ― вечно он выкатывается под ноги, куда ни убирай. Баскетболом он особо не увлекался, разве что вечерами выбирался поиграть с соседом по этажу. Он здорово напоминал Базз Би того типа, с бровями ― такой же наглый, громкий и напористый. — Грузовик? — Ну я сам дурак, переходил дорогу, где хотел, еще и в наушниках, — Базз Би пожал плечами. — Хоть песня была хорошая, — прибавил он, ощущая странную неловкость. В прошлой жизни они с Хашвальтом мало говорили. Зато очень много трахались. — Я точно помню, что раньше эта история звучала иначе. Базз Би закатил глаза. Хорошеньким девчонкам — Бамбиетте, например, пока она не показала всех своих тараканов, — он обычно рассказывал о сражении с четырьмя капитанами сразу. Иногда это был Пустой размером с торговый центр или даже сам Главнокомандующий, как там этого старого черта. Чушь, конечно, но девчонки млели и робко спрашивали, можно ли потрогать шрамы — один от удаления аппендикса и еще три после неудачного падения со скутера. Люди такие люди — им всегда хочется верить кому-то особенному. Кому-то, кто без спросу занял самое уютное кресло в твоей голове. Базз Би снова пнул мяч с такой силой, что тот улетел в угол. — Можем, конечно, посчитать, кто из нас больше пиздел, — беззлобно предложил он. С языка чуть не сорвалось привычное и уютное «Юго». — Но я бы лучше чего-нибудь пожрал. Кажется, в холодильнике еще живы остатки моего фирменного блюда. Называется «звонок в китайский ресторан», очень рекомендую. Не дожидаясь ответа, он прошел на кухню и загремел там посудой, мысленно составляя список грядущих дел. Тарелок вроде достаточно, а стаканов надо докупить, и хорошо бы небьющихся. Убрать с дороги все предметы, об которые можно споткнуться. А еще притащить с балкона надувной матрас и переворошить шкаф — Хашвальту, конечно, шла форма шинигами, но сам Базз Би опасался, что вот-вот поедет крышей от такого зрелища. В психологии это вроде бы называлось когнитивным диссонансом. А в быту означало что, купленная по пьяни футболка с Белоснежкой дождалась своего часа. Кухня была просторная — в два раза больше маленькой комнаты, словно квартиры в этом доме проектировала какая-нибудь безумная домохозяйка. Хашвальт расположился на диване у окна, но Базз Би все равно казалось, что он чувствует на шее его дыхание. — Микроволновка сломана, не трогай ее, — предупредил он, вываливая на сковородку остатки риса. — Окна на балкон я не закрываю, а то по вечерам тут пекло, а на кондиционер нужно разрешение. Кофе или чай? Дурацкий день: слишком много новостей, слишком много внезапных решений, слишком много Хашвальта. Слишком много невысказанного. — Даже если бы ты узнал про Аусвелен, это ничего бы не изменило. Кофе, пожалуйста. Базз Би чуть не сшиб локтем сковородку. — Это изменило бы все, — сухо ответил он, не оборачиваясь. — И давай договоримся, Юго, — ни я, ни ты не произносим в этом доме слово на букву А. «Слабак и тряпка», — фыркнул Внутренний Умник. — Хорошо, — легко согласился Хашвальт. — Тогда говори дальше. Уверен, ты интересно живешь. Базз Би сунул ему в руки чашку и задумался. Та еще задача — впечатлить человека, который видел Короля Душ, голого Яхве и кучу другой стремной херни. — Ну у меня вроде как есть работа, на которой не надо бить людей, — попытался он. — С ирокезом пришлось расстаться, но мы слишком много времени провели вместе, и нам обоим нужны новые отношения. По правде говоря, по ирокезу Базз Би скучал больше, чем по силам квинси. Недели две он шарахался от своего отражения, а потом привык. Но по утрам, стоя перед зеркалом, не мог избавиться от ощущения, что расчесывает и бреет незнакомого человека. — Можно? — вдруг спросил Хашвальт и протянул руку. — А? — Базз Би не сразу сообразил, а потом вытянул вытянул шею, подставляясь. — Да сколько угодно. Пальцы пробежались от виска к затылку и обратно, невесомо погладили за ухом, вышибая из головы все мысли. — Думаю, тебе идет. — заключил Хашвальт, отхлебывая кофе, — А теперь твоя очередь. — Трогать тебя? — мрачно уточнил Базз Би. Схватил чашку, просто чтобы чем-то занять руки, обжегся и зашипел, как забытый на плите чайник. В груди опять заныло. — Нет, я с этим завязал. Хашвальт повернул голову. — Спрашивать, Базз Би. Ты ведь хочешь задать тот самый вопрос, верно? Базз Би хотел. То есть, сначала он собирался поговорить с той шинигами, которая распоряжалась в Четвертом —ее заковыристое имечко вечно вылетало из головы, — но потом передумал. Он сам видел, как капитан Унохана — Унохана, точно! — запихивает кишки обратно в живот раненым. Если бы она могла что-то сделать, она бы сделала, так чего беспокоить по пустякам занятого человека? Логика в этом была, но последние несколько часов Базз Би грызло болезненное любопытство. — Ты теперь всегда будешь таким? — решился он наконец. *** Базз Би покинул Сообщество Душ, как только сумел отклеиться от койки, через месяц после Аусвелена и окончательно разгрома армии Яхве. Все эти дни воображение упорно рисовало перед ним картины одну другой краше. Базз Би представлял себя разложенным по колбам в лабораториях Двенадцатого отряда, запертым на самым нижнем уровне Улья, сброшенным в яму с голодным Пустым — старый Готей, который так уважал Яхве, любил подобные развлечения. Вместо этого перед ним открыли Дангай и велели проваливать. Вроде бы даже пожелали удачи. Кажется, кто-то из квинси изъявил желание остаться и служить Обществу Душ — ну и пускай. Базз Би не собирался поддерживать старые связи, но перед уходом зашел все-таки к Главнокомандующему — удивительно, но маленькая грозная секретарша пустила его без проблем, — и поговорил с ним. Подозревал, конечно, что делает фигню, но эта фигня казалась важной и правильной. Мир Живых легко принял Базз Би назад. Он вернулся в маленькую квартиру на окраине Лос-Анджелеса. К счетам в почтовом ящике — оказалось, что смерть вовсе не повод не платить за коммунальные услуги, — коллекции фигурок трансформеров и безумному соседу сверху, который всю жизнь что-то сверлил. Запер за собой дверь, повесил крест квинси на шею Оптимусу Прайму, встал посреди комнаты и сказал: «Ну, это было весело». Ванденрейх, как и все плохое, стирался из памяти медленно, но верно. Базз Би перебирал хобби: баскетбол, дайвинг и, как верх безумия, короткое увлечение подледным хоккеем, едва не закончившееся воспалением легких. Он заводил новых друзей и наживал новых врагов. Целовал в ночных клубах красивых беззаботных девушек. И ничего не хотел знать о судьбе Хашвальта. По крайней мере, изо всех сил верил, что не хочет. Их новая встреча была внезапной как лесной пожар. К свободе Базз Би прилагалось неприятная обязанность каждый год посещать Четвертый отряд. Доказывать тамошним умникам, что силы квинси не отросли обратно, и бывший штернриттер H не представляет никакой опасности для круговорота душ в природе. Базз Би по-прежнему не понимал, зачем такие сложности, если можно собрать бывших врагов в кучу и разочек жахнуть банкаем. Сам он, не задумываясь выбрал бы этот вариант, но у шинигами было другое мнение. В Четвертом отряде к нему относились приветливо. Медсестры поили его чаем, пересказывали последние сплетни и с восхищением разглядывали татуировки. Но Базз Би все равно чувствовал себя чужим и каждый раз старался удрать как можно скорее. Но в тот памятный день он столкнулся с красноволосым, сцепился с ним языками и остался поглазеть, как тот тренирует банкай. Ближе к вечеру Базз Би вспомнил о своем деле, сунулся в медицинское крыло, но все кабинеты были закрыты. Дежурный — мелкий пацан с виноватыми глазами — посоветовал господину приходить завтра. Базз Би ответил, что никаких господ он не знает, но придет, никуда не денется. А когда брел к выходу, с размаху налетел на человека, который не выходил у него из головы. Хашвальт не особо изменился. Осунулся немного — Готей не курорт, со злорадством подумал Базз Би — и челка отросла, почти закрывая глаза. Базз Би отступил на шаг и сощурился. На короткое мгновение его охватила бешеная радость и неуместное желание захохотать, обнять, хлопнуть по плечу. Но перед глазами снова встали череп Акутрона, обгорелые тела рядовых и трясущиеся плечи Менины. Базз Би замер, решая важную задачу — уйти просто так или все-таки размахнуться и двинуть в челюсть, сделав красивое лицо Хашвальта чуть менее красивым. Победил третий вариант. — А ты непотопляем, — произнес Базз Би, окинув Хашвальта, вернее, его форму долгим внимательным взглядом. Нашивок не было, да если бы и были — он в них не разбирался. — Привет. Уже выбился в серые кардиналы, или ты в трауре? Он был готов, что Хашвльт посмотрит на него как на говно и пройдет мимо — но тот повел себя странно. Наклонил голову, как будто прислушивался, хотя слух у него был идеальный, а потом медленно произнес: — Базз Би? Это было внезапно. — Я что,так похорошел, что меня не узнать? — нахмурился Базз Би. — Или в Готей у меня есть брат-близнец? Ну так познакомь, что ли. Затылок кольнуло предчувствие какой-то большой лажи. Хашвальт покачал головой и улыбнулся. — Это точно ты. Сегодня же двенадцатое число. — И что с то... Погоди, ты в курсе, по каким числам у меня эта долбаная медкомиссия? На этот раз Хашвальт кивнул. — Я интересовался твоей судьбой. — А я твоей нет, — отрезал Базз Би, до хруста сжимая кулаки. — Но я рад, что ты уцелел, серьезно. Процветай теперь, ты это умеешь. Оттуда до Сенкаймона было примерно сто пятьдесят шагов. Дело за малым — повернуться к Хашвальту спиной, тем более что он, кажется, не возражал, и сделать эти сто пятьдесят шагов. Потом затариться в круглосуточном магазине колой и коньяком и упасть дома перед телеком. Посмотреть новую серию «Ходячих» или залипнуть на каком-нибудь дурацком ток-шоу, где под конец в студии обязательно появляется чей-нибудь потерянный сын, а потом все бьют друг другу морды. Просто стереть из памяти этот день. Все именно так и кончилось бы, если бы Базз Бы зачем-то не спросил, как оскорбленный аристократ, которому высморкались в смокинг: — Что, даже в глаза мне не посмотришь? И тогда Хашвальт отвел с лица челку. Глаз у него не было. От переносицы и выше, до середины лба, лицо было затянуто шрамами — все еще багровыми, не разгладившимися. Ни длинных светлых ресниц, ни тонких бровей — только бугристая, больная ткань, будто бы еще хранящая память о жаре, пытавшемся сожрать красивое спокойное лицо. Базз Би скользнул взглядом по линии роста волос — туда, видимо, огонь не добрался, полоснул прямо по глазам, будто наказывая за то, что Хашвальт слишком долго смотрел не в ту сторону, не на того. Когда-то Базз Би сам хотел устроить костер с чучелом своей бессмысленной привязанности в центре и посмотреть, как взлетит к небу пепел волос. Теперь он понял, что никогда не смог бы этого сделать. *** — Капитан Унохана говорила, что это может случиться в любой момент. Через неделю, через год, завтра вечером. Но вернуть мне зрение она не может. — Хреново, — Базз Би пялился на свое отражение в чашке. Зря все-таки не завернули в магазин за бухлом, — А Кэндис она руку пришила. — Это другое, — Хашвальт побарабанил пальцами по столу. — Когда начался третий Аусвелен, я оказался ближе всех к Его Величеству. В мои планы не входило выжить, — произнес он так просто и спокойно, будто сообщал, что трава зеленая. Базз Би вытряхнул из кармана помятую пачку сигарет и повертел в руках, отстраненно разглядывая фото человека с раздувшейся почерневшей губой. «Курение может быть причиной вашей смерти» — угрожала надпись на упаковке. Базз Би потянулся за зажигалкой. — Выходит, ты тоже оказался батарейкой? — спросил он, затянувшись. Дым щекотал легкие. — Как и все мы? — Удивлен? — Хашвальт слегка поморщился и подвинулся к раскрытому окну — подальше от дыма. — Ты знаешь, да, — не раздумывая, ответил Базз Би. — Я-то думал, вы будете править галактикой как отец и сын. Ой, прошу прощения, как муж и жена. И замолчал, снова нырнув в воспоминания, к которым точно требовался коньяк. Безо всякой газировки. Ванденрейх всегда напоминал Базз Би муравейник. Жизнь здесь кипела, не останавливаясь ни на минуту. Муравьи-техники трудились в лабораториях, муравьи-разведчики шныряли по Готей, а муравьи-сборщики — по Миру Живых. А еще Базз Би с первого взгляда запал на помощника главного усатого муравья. Уже через месяц после своего назначения штернриттером он поинтересовался у Менины: — А что, у нашей блондинки есть подружка? Менина коллекционировала сплетни. Каждый во дворце был в курсе — если хочешь знать, кто с кем спит и кто против кого дружит, то это к ней. — У него есть Император, — она пожала плечами, — и работа. Это все, что я знаю. Цан Ду говорит, что душа Грандмастера — это дверь, которая всегда закрыта. — Поэт, блин, — восхитился Базз Би. Чтобы подобрать ключ к закрытому человеку, ему понадобилось несколько недель. Хашвальт приходил по вечерам, всегда уставший и слегка отстраненный. Снимал перчатки, обнимал ладонью бритый затылок Базз Би и целовал. Всегда первым. Базз Би не перехватывал инициативу раньше времени. Он знал, что его время еще придет — чуть позже, когда голый Хашвальт раздвинет перед ним ноги и сглотнет пересохшим горлом. Они идеально подходили друг другу — оба любили быстрый, до загнанного пульса, секс лицом к лицу и неторопливые ласки. Оба не закрывали глаза, когда целовались. Оба очень быстро пришли к выводу, что просыпаться под одним одеялом — это здорово. Базз Би уже начал прикидывать, чем они займутся, когда кончится чертова война — ведь когда-нибудь она должна закончиться. Что он притащит Хашвальта к себе и покажет ему тот классный бар, где стены оклеены вырезками из газет 1912 года. Говорили, где-то там была заметка о крушении Титаника, но Базз Би никогда не напивался до такой степени, чтобы начинать поиски. Они могли бы поехать в Нью-Йорк. Или на Хоккайдо — посмотреть на знаменитый Голубой Пруд. Это «они» звучало неимоверно клево, хотелось катать его на языке как мятный леденец. И все эти планы Базз Би аккуратно сложил в кучку и облил кислотой, когда приперся за каким-то интересом в тронный зал и застал там Хашвальта, блаженно стонущего в объятиях Яхве. К счастью — или нет, все зависело от точки зрения, — они были слишком заняты друг другом, чтобы заметить зрителя, а Базз Би стоял и смотрел. Мир плыл вокруг него, и он изо всех сил старался не утонуть. Базз Би очнулся, почувствовав, как что-то печет ладонь, и опустил глаза. Дверная ручка с шипением плавилась. И внутри у него все плавилось. Базз Би плюнул на пол и открыл Тень в свои покои. Выходит, ему все правильно сказали тогда. У Грандмастера был Император — черт, как можно вообще трахаться, имея такую рожу? — и была работа. А Базз Би у него не было. К появлению Хашвальта все, что ломалось и горело, было сломано и сожжено. — Скажешь мне что-нибудь? — негромко произнес он, не обращая внимания на оседавшую на волосах сажу. — У бобров прозрачные веки, — сообщил Базз Би. Смотреть на красивое лицо Хашвальта было тошно. — Чтобы видеть под водой. Я читал в википедии. — Глупо и опасно, Базз Би. Если бы я не заглушил твою реяцу, мы бы сейчас не разговаривали. Я думал, ты умнее. — А я думал, что Б это от слова Баланс, — чужим голосом отозвался Базз Би. — И мы оба обломались, прикинь? — Мы можем об этом поговорить? Базз Би покачал головой. Наверное, у Хашвальта был свой Внутренний Идиот. Который продолжал на что-то рассчитывать. — Я готов говорить с тобой только о бобрах. Но есть идея получше. Давай-ка ты пойдешь нахуй. Хашвальт шагнул к нему, но Базз Би угрожающе покачал головой. — Нет, Юго, нахуй это туда, — Базз Би кивнул на дверь. Юго. У тебя красивые волосы. Красивые длинные волосы. И гореть, наверное, будут красиво. Хашвальт уже ничего не говорил, просто смотрел так, словно пытался разглядеть его лицо с очень большого расстояния. — Человек с огненным фольштендигом сказал тебе уходить, — повторил Базз Би и отвернулся. Желание применить этот самый фольштендиг — посмотреть, как пузырится, обнажая кости, белая кожа, и лопаются, стекая на щеки, яркие синие глаза, было таким сильным, что он задыхался. А еще он ждал, что какая-то часть его души будет надеяться, что Хашвальт не уйдет. Что они дадут друг другу по морде, а потом проговорят до утра и найдут долбаный компромисс, хотя какие тут могут быть компромиссы. Но когда за спиной закрылась дверь, Базз Би понял, что не чувствует вообще ничего. После того случая они обменялись едва ли десятком слов. Но сейчас, когда Базз Би сидел на своей кухне и курил, глядя в потолок, он вдруг вспомнил еще кое-что. Как перед вторым вторжением Хашвальт подошел к нему и посоветовал — не приказал, как обычно, а именно посоветовал — держаться подальше от огня. И исчез, ничего не ответив на логичное «схуяли?» Четвертую — или уже пятую? — сигарету Хашвальт вытащил из его рта сам. — Вижу до тебя, наконец, дошло, — холодно сказал он, — или ошибаюсь? Базз Би удрученно молчал. Молчал и его Внутренний Умник — как раз тогда, когда больше всего был нужен. — Блин! — взорвался наконец Базз Би, — Ты не мог сказать, как есть? Хашвальт вздохнул. Повертел сигарету, а потом сунул в рот и приказал онемевшему Базз Би: — Прикури. И тот послушно щелкнул зажигалкой. — Как я уже сказал, — протянул Хашвальт, опираясь локтями на стол, — если бы я рассказал тебе про Аусвелен, это только приблизило бы твою кончину. Я ведь очень хорошо тебя знаю, Базз Би. Сказать, как бы ты поступил? — Воздержись, — усмехнулся Базз Би. К гадалке не ходи, он бы пошел бить морду Яхве. Чтобы превратиться в мешанину из костей и кровавого фарша. Пару раз до этого чуть не дошло — просто Хашвальт удивительно вовремя вставал между ним и Императором. — Договорились. А теперь напряги мозги и подумай — почему ты выжил? — Да был там один красноволосый, — проврчал Базз Би. — Запал на мою неземную красоту. — Нет, Базз Би, это только одна из причин. — Да нахрен идут твои причины, — Базз Би стукнул кулаком по столу. — Я всегда был сильнее. — А почему ты стал сильнее? — голосом Хашвальта можно было тушить пожары. А до Базз Би наконец дошло. Понимание обрушилось на его затылок, как тонна кирпичей. — Потому что все это время меня тренировал ты, — ровным голосом ответил он. Коньяка больше не хотелось. Хотелось прыгнуть с балкона. За проебанные два года, которые он провел, взращивая внутри ненависть. Базз Би обязательно попытался бы, но в этот момент забарабанили дверь. — Ты опять курил на кухне? — Хашвальт без слов потушил сигарету. — Черт, — Базз Би хлопнул себя по лбу, наслаждаясь растерянностью на его лице. — Я ведь совсем забыл тебе сказать, что живу с девчонкой. Не заперто, — крикнул он в сторону двери. — Скажи по-эльфийски «друг» и входи. Занятия в вечерней школе Лильтотто заканчивались в восемь. Обычно, когда у Базз Би не было других планов на вечер, он встречал ее на перекрестке, и они вместе шли домой через парк. Сегодня дела нашлись, но он знал, что она не обижается. — Курил, — нахмурилась она. — Между прочим, у меня растущий организм. Здравствуйте, Грандмастер Хашвальт. — Теперь просто Хашвальт. Здравствуй, Лильтотто. — Ты быть хоть удивилась для приличия, — не утерпел Базз Би. На душе у него было легко, как никогда в жизни. Лильтотто показала ему язык. — Так и думала, что ты каждый год будешь кого-то приводить. Если я понадоблюсь, я у себя в комнате, делаю уроки. — Тот панамочник, который изобрел таблетки против банкая... Да ты-то наверняка в курсе, как его зовут. Короче, он помог нам с документами. У него, наверное, и в аду есть связи. Короче, у меня теперь есть сестра, такие дела. — Тебе повезло, — заметил Хашвальт. — Да, опека сюда все равно шляется, так что не оставляй бутылки на видном месте. —Ты же знаешь, я не пью. — Ничего, я тебя приучу. Непьющих, я имею в виду непьющих взрослых, не берут в Клуб бывших квинси. — Могу я быть президентом? — судя по голосу, Хашвальт с трудом сдерживал улыбку. — Президент я. Ты можешь быть девушкой с ресепшена. Твою, Юго, кандидатуру мы обсудим на ближайшем заседании. А еще, — Базз Би отвел мягкую челку Хашвальта и прижался к губами к шрамам, — я научу тебя бросать трехочковый через всю площадку.