Жги огонь, поджидай гостей

      Не сказать, что дел в этой тюрьме было по горло. Даже наоборот: как только мы закончили с печатями, как только наладили кое-какие отношения с тюремщиками, жившими тут до нас, стало несколько скучно. Да, были тренировки. Да, были Доки (и, честно говоря, я с нетерпением ждала появления ещё одного, потому что мой уровень постепенно рос, да и ощущение того, что я смогу управлять одновременно уже четырьмя, не покидало), были, в конце концов, Кимимаро с Джуго. Но всё равно, как мне казалось, мало.       С Доки и не поговоришь толком, тренировки как смысл жизни и лучшее в мире занятие никогда не были моим кредо, а Кимимаро с Джуго, казалось, погрузились в какой-то свой собственный мирок. И, наверное, я немного ревновала. Джуго, чтобы перетащить всё внимание Кагуи на себя, достаточно было просто быть. Это уязвляло моё самолюбие. Вот какой я себя бы ни считала, незаметность не входила в набор моих качеств.       Раньше можно было отвлечься с помощью заданий, которые иногда подкидывал Орочимару, или взять их из ближайших деревенек — на самом-то деле помощь шиноби нужна всегда. В этой тюрьме населённых пунктов рядом не водилось. Подозреваю, несмотря на всё своё «сумасшествие», которое любят приписывать Орочимару, он всё же понимает, что держать таких заключённых рядом с людьми — просто-напросто глупо.       Так что переселение в другое место, как по мне, не удалось. Мне только и оставалось, что тренироваться да приглядываться к Джуго. Он был неплохим парнем, в какой-то мере даже очаровательным. Смотрел всегда в глаза. Улыбался. Некоторая отрешённость ему шла — выражение лица становилось такое… задумчивое.       Ещё Джуго действительно умел понимать животных. Как я полагала, это была особенность, подаренная ему сенчакрой. Может, были ещё, но я о них не знала, а Джуго, как любой здравомыслящий (или почти) человек, не спешил просвещать. Я и сама не очень-то интересовалась. Только терпеливо ждала, когда же эти двое наобщаются наконец и вспомнят о моём существовании. Сама торопить не видела смысла — это было бы просто глупо и по-детски.       «Эй, ребят, мне тут скучно, уделите немножко побольше внимания».       Что за детский сад.       Тем не менее, этот день настал, и прямо с утреца Джуго подошёл ко мне с предложением начать эти «исследования». Я хмыкнула, пожала плечами и предложила прямо сейчас, разве только дать мне сбегать за расходниками типа сенбонов, которых в причёске никогда много не бывает. Слава ками, глупых вопросов Джуго задавать не стал. И сам понимал, что, скорее всего, мои действия могут его спровоцировать.       Почти тут же я задумалась — а не позвать ли Кимимаро? В конце концов, победить Джуго мне вряд ли удастся, разве что активировать Джуин да жахнуть самым сильным, чтобы точно пробрало, но краткий поиск показал, что Кагуя куда-то таинственно исчез. Я испытала приступ раздражения и отправилась к Джуго. Ну и ладно. Если что — бегаю я быстро. И на поворотах меня точно не занесёт. И умнее я, когда он поддаётся своему безумию.       На полигоне я начала перебирать все свои мелодии, от самой слабой и неиспользуемой, а оттого нетренированной, до самых сильных. Пальцы помнили всё, хоть иногда мне и приходилось останавливаться и задумываться. Джуго послушно терпел, иногда сбрасывал мои иллюзии с опозданием и смотрел на флейту в моих руках с престранным выражением. Через десяток минут тишины, нарушаемой лишь моей музыкой, я не выдержала:       — Ну что такое?       Он покачал головой. Я выдохнула, проглотив этот недоответ, и принялась за следующую мелодию. В такой тишине и прошло ещё какое-то время, а потом Джуго всё-таки сорвался. Я чего-то такого и ожидала, когда пойдут мои частоиспользуемые гендзюцу — то же пыточное. Понятное дело, что от меня требуется не только испробовать на парне весь свой арсенал, но и научить его как-нибудь себя контролировать, иначе причина «переезда» кажется совсем уж смешной.       Но, опять же, настоящая причина совсем другая.       Джуго бросился на меня, и я еле-еле успела отскочить, тут же активируя Проклятую печать — в обычном состоянии он меня просто пришибёт и даже не поморщится. Чернила печати мазнули по коже жаром, и я поморщилась, так как никогда не любила это ощущение. А вот ощущение силы, яростной и почти неуправляемой, — обожала. Да и кто бы это не полюбил, скажите мне? Разве что совершеннейший пацифист. И тот, как мне кажется, задумается… Отпрыгивая во второй раз, я чуть проскользила по стене, резко зацепившись за неё чакрой. Ну, хоть не выросшим рогом.       В этой форме у меня и мелкая моторика была развита куда как лучше, потому я очень быстро попыталась накинуть на Джуго несколько гендзюцу, всё ещё бегая от него, иногда пытаясь охладить его пыл сенбонами. Уворачивался или отбивал голыми руками. Ругаться не было времени, но как же хотелось! Да, Таюя, твоя, мать её, самоуверенность когда-нибудь тебя и погубит!       Успокаивающее гендзюцу, которое осталось с времён неконтролируемой Джуин, помогло, но немного: мне пришлось повторить его не менее шести раз, прежде чем Джуго остановился и обхватил голову руками. Я настороженно замерла. А ну как опять бросится? Всегда нужно быть готовой.       К моему огромнейшему облегчению, не бросился. Потряс головой, задышал глубоко, поднял взгляд, очнулся. Я выдохнула, на всякий случай ещё раз проиграла своё гендзюцу, на что Джуго только моргнул и удивлённо заметил:       — Это… успокаивает.       — На то и рассчитано, — откликнулась я, начиная собирать сенбоны. Некоторые погнулись, и использовать их уже было нельзя — так что я просто бросала обратно. Кожа уже стала нормального цвета, печать вернулась в своё обычное состояние. Кто бы знал, как мне не нравится моя вторая форма! — Когда Орочимару только поставил нашей команде Джуин, мы не могли её контролировать. Пришлось выворачиваться.       — Ты о них очень заботилась, да?       Я скосила на него взгляд. Это что за разговоры в стиле Наруто? Не начнут ли мне сейчас промывать мозги? Не хотелось бы. Врать я не собиралась, так как нужды не было никакой — Джуго недоверия не вызывал, просто это я привыкла, что все уже знают, что им нужно, и в душу никто не лезет. Сначала с Кимимаро было так же, но в меньшей мере. Он вообще мало вопросов задавал, так что скорее это мы его раздражали, чем он нам досаждал, но это я сейчас понимаю, когда хорошо его знаю и когда моё суждение не затмевают эмоции.       — Я была самой старшей. В моральном плане. Ну, знаешь, всегда готовила, пыталась помирить этих придурков, заставить нас всех стать командой… — я замолчала и пожала плечами. Легкомысленность в таких вопросах всегда давалась тяжелее, но я уже привыкла. Лучше уж строить из себя вот такое чудо, чем теряться и не знать, как правильно на полном серьёзе выразить свои мысли, чувства.       — Кимимаро рассказывал про тебя другое, — заметил он как бы между прочим. Мой взгляд мигом прикипел к нему.       — Да ты же меня провоцируешь, — почти восхищённо протянула я.       — Ага, — довольно заметил он.       Стоит ли говорить, что я вытрясла из него, что обо мне думает Кимимаро? К сожалению, это «он думает иначе» было простым блефом. Если взять за истину, что парень говорил правду, то Кагуя был обо мне… ну, неплохого мнения.       — Он и правда считает тебя взрослой, — говорил Джуго, глядя на меня со странной ухмылочкой. Не раздражающей, но такой… странной. Доброй, безусловно. Он вообще был такой, довольно уютный. Видимо, смерть Кимимаро очень сильно по нему ударила, поменяв характер. Или не дорос ещё до того молчуна? — Несерьёзной, умной, но с дрянным характером — и из-за этого…       — Раздражающей? — попробовала подсказать я.       — Скорее, досаждающей. Специально. Даже я вижу, что ты отлично замечаешь такие моменты, когда лучше замолчать или сказать что-то другое, но иногда намеренно игнорируешь. А я ведь знаю тебя не так уж и много, — он пожал плечами.       Сказать, что я его потом подкалывала по поводу «ой, какое мы трепло-о-о!» — ничего не сказать. Но только подкалывала. Было интересно услышать, что Кимимаро думает обо мне. За исключением этих его подозрений, конечно, о них он с Джуго не говорил. И правильно. Но на то, как тренировалась я словно проклятая, Кагуя смотрел с неким удивлением. Ну не рассказывать же ему, что я внезапно осознала, что скоро война, а ещё ближе приход Саске?       Учитывая то, что Кимимаро жив и Джуго пока что лучше всего мог контролировать или он, или — похуже — моя музыка, то взять с собой будет логичнее именно Кагую. И это мне не нравилось. Я не обманывала себя. За несколько лет я привыкну к этим ребятам, и если потерю Джуго можно будет пережить, то Кимимаро — как частичка той самой команды. Раздражающая и невыносимая порой, но без неё будет хреново.       Каким же ударом было для меня, когда четвёртый Доки оказался без рук! Вернее, они у него были связаны, а когда я попробовала развязать, меня не очень вежливо отстранили остальные. Так я поняла, что складывать печати четвёртый не сможет вообще никак. Я его даже попросила — мол, так и так, может, поможешь, развяжешься? А он только головой покачал! Как же я была зла! Это совершенно не вписывалось в мою тактику. А ведь этот Доки — последний или предпоследний, вряд ли мне удастся прыгнуть выше головы. То есть, конечно, жутко хотелось, но… вряд ли.       Около пары дней я шаталась по тюрьме совершенно убитая и рычала на заключённых, которые, чувствуя ки, шарахались подальше от меня. На короткое время я чувствовала злое удовлетворение, а потом мысли об этих чёртовых Доки опять догоняли меня. И всё начиналось заново. Я даже на Джуго нарычала. Он немного опешил — привык, что мой плохой характер проявляется в подколках и язвительности, а не вот так.       — Что-то случилось? — тем не менее дипломатично поинтересовался он.       — Угу, — отрезала я. Помочь они мне не могли, а значит, я собиралась переживать своё горе одна. Вот когда станет чуть-чуть получше, всё уляжется и останется только дерьмовое настроение, а не злость и ярость, вот тогда пойду убивать их морально.       Всё осложнялось ещё тем, что я действительно боялась прихода Саске. Если он сможет победить Орочимару, пусть и ослабленного — он чертовски силён. Да он уже тогда, когда мы с ним тренировались, начинал перерастать меня! Что же будет через два года? Я психовала, боялась, гневалась и тренировалась, выплёскивая свою ярость и эмоции с помощью чакры. К сожалению, флейта — не лучшее оружие шиноби, чтобы измотать себя до посинения, а потому я сама потопала к Кимимаро.       Мне нужна была защита в ближнем бою. И не такая, как сейчас — неплохое, но стандартное и предсказуемое тайдзюцу — а что-нибудь получше. Для техники Джуго я слишком маленькая и лёгкая, для техники Кимимаро — просто маленькая, да и способности не те, но он во многом ставит на гибкость и скорость, как раз то, что мне нужно.       Кагуя выслушал меня, покивал и спросил, какого чёрта. Вот прямо так и спросил. Я поморгала, подумала, что ослышалась, но вряд ли мои слуховые органы меня обманывали. Чтобы Кимимаро, да ругался… это происходило очень нечасто и только в самых неприятных ситуациях. Он же спокойный, как скала. Улыбочки-смешки-ехидство, конечно, выдавить может, с моей помощью он не такой эмоциональный инвалид, как Учиха, но тем не менее!       — Я ослышалась? — осторожно осведомилась я, уже понимая, что нет, и начиная продумывать ответ. Кимимаро смотрел пронизывающе, прямо-таки в душу. — Ну, знаешь, у всех бывают плохие дни, у девушек — вообще чуть ли не каждый…       — Хорошо, я помогу тебе с тайдзюцу, — оборвал он меня, нахмурившись. Недоволен. — Но быстрых результатов не жди. Моя техника тебе не подойдёт, а чтобы соединить то, что ты уже наработала, с тем, что я могу тебе предоставить…       — Уйдёт много времени, бла-бла-бла, — в отместку перебила его я. Глупо? Ага. Мстительно? Очень. Зато какое-то внутреннее удовлетворение появилось. Кимимаро посмотрел на меня, будто на неразумного ребёнка, но я только ухмыльнулась. Такие вещи меня не затрагивают, если я понимаю, что они заслужены. А такой взгляд я заслужила.       Про Доки я парням в конце концов рассказала. Не потому, что стало совестно, а потому, что пришлось признать, что три головы — лучше, чем одна. Джуго ничего посоветовать не смог — для него моя тактика боя и мой призыв были незнакомыми дебрями искусства шиноби. А вот Кимимаро дал дельный совет — попытаться подумать над тем, как развить другие умения этого отдельно взятого Доки, например, то самое высасывание чакры. Если таким делом будет заниматься только он и передавать чакру другим, боеспособность повысится. Плюс можно наконец попробовать забирать стихийную чакру. Или превращать обычную чакру в медицинскую и передавать её уже в преобразованном виде, таким образом залечивая союзника.       Сказать, что я была довольна результатами того диалога — трусливо промолчать. Даже от всего сердца поблагодарила Кимимаро — тот это разобрал поразительно легко, просто разложил всё по полочкам — и вуаля. У меня так никогда не получалось, а если и получалось, то не так эффективно. Я всё же была больше эмоциональным человеком и хоть и думала, прежде чем делать, многое совершала необдуманно. От Кимимаро такого вряд ли дождёшься.       Так и жили — рычали на заключённых, изредка общались с другими жителями этой тюрьмы, тренировались каждый по отдельности, парами и даже вместе — но это были не тренировки, а какие-то бои без правил на вылет. Думаю, неудивительным будет узнать, что рядом с этими монстрами я вылетала очень и очень скоро?       Джуго мог часами слушать мою успокаивающую мелодию и, кажется, впадал в дзен. Мне было приятно делать ему приятно — едва ли не впервые мою музыку так ценили, и я была польщена. Кимимаро как-то зашёл на «сеанс», заценил блаженствующую моську Джуго, удивился, заметив настолько же кайфующую меня, и ушёл. Или не удивился. Когда он делает это «лицо кирпичом», очень сложно догадаться, о чём он думает.       Совместное прослушивание музыки не очень-то помогало — срывы свои Джуго всё ещё не мог контролировать, хотя начинал подчиняться моей музыке всё лучше и лучше. Как-то, когда я пыталась остановить этот вихрь из сенчакры, а Кимимаро, постоянно присутствующий при этих попытках (ох, как же он злился, когда узнал, что мы первый раз попробовали без него — даже мне было трудно дышать от его ярости и злости), не успел, Джуго меня серьёзно ранил. Смял бедро так, что ходить было очень и очень проблематично ещё долгое время, несмотря на все усилия четвёртого Доки, который всё же овладел медицинской чакрой.       Я неделю хромала, испытывая ужас от того, что могу прохромать так и всю оставшуюся жизнь, но нет. Обошлось. Если бы не это всепоглощающее чувство, я бы, наверное, была по-эгоистичному рада — Кимимаро с Джуго уделяли мне внимания в эту неделю больше, чем за весь предыдущий месяц. Я утрирую, конечно, но было приятно.       Активно тренироваться я начала ещё спустя неделю, справедливо думая, что лучше уж переждать, чем заработать себе ещё какую-нибудь травму, но уже просто из-за того, что недолежала и недолечилась. Страх навсегда остаться хромой, а значит, куда как более беспомощной, чем сейчас, душил во мне желание бросить это всё и пойти тренироваться сразу же.       Кимимаро сначала просто несколько раз приходил на мои тренировки, просил показать тайдзюцу, вытаскивал кость (чаще всего из локтя) и начинал на меня нападать. Видимо, так ему легче думалось. Правда, перед этим пришлось объяснять ему, как нужно держать флейту, чтобы быстро поднести её ко рту и заиграть, и как лучше всего парировать удары, чтобы она не поворачивалась в руке и, соответственно, чтобы не тратить время на то, чтобы правильно прижать её к губам. Посмеялась я тогда. Недолго, правда, но всё же. Это для меня казалось уже простым и обычным, сторонний же человек вполне может забыть.       — Буду надеяться, что и ты чего-нибудь почерпнёшь из нашего плодотворного сотрудничества, — оптимистично заметила я. Кимимаро фыркнул, задумчиво постукивая себя костью по ладони.       — Сотрудничество? Да ты как пиявка. Маленькая и красная.       А потом он уворачивался от сенбонов, потому что… ну, просто потому что. Ни намёки на низкий рост, ни упоминание шикарной шевелюры меня не злили — скорее забавляли. То есть да, очень раздражает, очень заметно, но до самоненависти по поводу внешности я ещё не докатилась.       Пока меня учили тайдзюцу — или кендзюцу, если учитывать, что дралась я ещё и с помощью острого конца флейты, для этого и предназначенного? — я сто раз пожалела, что у меня нет шарингана. Особенно тогда, когда мы взаимно бесились: он — с моего непонимания, я — с его идиотизма.       — Тайдзюцу — это не просто заученная цепочка движений. Ты должна их чередовать, знать все и уметь применять в зависимости от того, что делает твой противник. Реагировать молниеносно, — чеканил он.       — Отлично, шиноби-я-всё-знаю-сан, — шипела я в ответ, — а ты не задумывался, что ближний бой для меня — нерационально? Все мои действия должны быть направлены на то, чтобы разорвать дистанцию. И я хотела бы, чтобы ты помог мне делать это наиболее эффективно. У меня нет времени анализировать действия противника в ближнем бою, у меня Доки на ручном управлении, я боец поддержки, в конце концов!       — Ты должна уметь всё, — упорствовал он.       — Я не чёртов гений, ты, кретин!       — Что за идиотская манера разочаровываться в себе до того, как попробуешь?! — сорвался Кимимаро, и я даже проглотила заготовленную фразу.       Его реплика показалась мне донельзя глупой, я даже решила отложить спор. Ну, хотя бы до следующего раза, когда мы столкнёмся на эту тему — что может произойти даже сегодня, в конце этой тренировки. Просто я не умела останавливаться, а Кимимаро не умел оставлять последнее слово за другим. Так и цапались друг с другом.       — Это когда было? — быстренько перебрав в голове некоторые события, недоумённо вопросила я.       — Это всегда было. Ты же постоянно ноешь, что слишком слабая. Что «до гениев тебе далеко», — явственно передразнил он меня, и я поморщилась. Да, помню, говорила как-то такое при нём и при Саске. Учиха тогда весь распетушился аж, несмотря на свою маску равнодушия. Вроде бы и перебить хотелось, потому что слушать такое было обидно, а вроде как сорвавшийся Кимимаро… победил какой-то ребячий интерес, и я промолчала. — Я только недавно начал замечать, — «когда начал присматриваться», явственно говорил его взгляд. — Ты не такая уж и слабая. Твои способности уникальны. Я не понимаю проблемы.       Я подумала о том, что объём чакры больше не растёт. О том, что оттачивать контроль ещё и ещё становится… не сложнее, нет — просто прогресс пошёл на спад. Про то, что иллюзии не становятся сильнее, что почти всю свою фантазию, делая новые гендзюцу, я уже исчерпала, а соединить звук со стихийными техниками так и не получается. Подумала, что обычные техники, как и фуиндзюцу, в котором я вроде как была талантлива, мне доступны могут быть только вне боя по причине занятых рук.       Потом вспомнила про невиданную силу Саске и Наруто, про биджу, про те силы, которые будут сталкиваться на войне. Улыбнулась. Действительно, почему я так критично к себе отношусь? Почему мало во что ставлю свою силу?       — Ну, посмотрим, что будет дальше, — я всё ещё улыбалась. Кимимаро удивлённо прищурился. Ещё один странный ответ в его копилочку странностей. — Может, поймёшь.       Я сомневалась, что мне удастся изменить мир так масштабно, чтобы не допустить войны. Помешать Тоби, то есть Обито? Ой-ёй, вряд ли у меня получится. Этот тип безумно силён, а вокруг него — Акацуки, тоже, между прочим, неслабые ребята. Может, мне просто удастся оставить некоторых людей в живых. Как свою команду. Предупредить как-нибудь или ещё что… Но не подставляться самой, конечно — это просто глупо.       — Давай продолжим, — оборвал мои несколько меланхоличные размышления Кимимаро.       — Спор или тренировку? — лукаво усмехнулась я, легко имитируя своё обычное настроение. Через какое-то время оно, конечно, само придёт в норму, но не нужно Кагуе знать, что он знатно проехался по больным мозолям своими словами.       Как жаль, что этот парень слишком умный, чтобы так легко купиться на мои актёрские таланты. И слишком неразговорчивый, чтобы отвечать на почти пустые слова. Продолжили мы, конечно же, тренировку. Ну, никто и не сомневался, верно?       Несмотря на слова Кимимаро, наши тренировки оказались взаимовыгодными. Кто ещё, кроме такой умной девушки, как я, предложил бы вытаскивать кости из своих противников, а не из себя? Точно не какая-нибудь Сакура, отвечаю. Она бы Кимимаро на месте прибила. Или влюбилась. Внешний характер очень похож на всемирно известного «Саске-куна».       — То есть я понимаю, что чужое тело должно сопротивляться, но на то и нужны дзюцу, чтобы это сопротивление преодолевать, — пожала плечами я на пустой взгляд Кимимаро. Хотелось захихикать, но я держалась.       Ощущение было такое, будто я ему всю систему сломала.       — У них нет моего генома. Если и получится вытащить кость, то выйдет она вся, — задумчиво произнёс он, прикрыл глаза. — По идее, тут даже до позвоночника дотягиваться не надо. Пальцы рук — и шиноби уже почти беспомощен. А если и ноги затронуть…       — То это всё, — завершил следящий на нашим диалогом Джуго. Подпёр щеку ладонью. — И как тебе в голову такое приходит, Таюя?       — Женская логика, — не открывая глаз, насмешливо ответил Кимимаро.       Я закатила глаза и пожала плечами, мол, не буду даже спорить. Джуго отчётливо фыркнул и на мой вопросительный взгляд только покачал головой. Я тут же потеряла к нему интерес, задумчиво постукивая пальцем по запястью другой руки. Меня беспокоило время.       И правда — через пять месяцев до нас долетел слух, что Учиха Саске убил Орочимару.