Жги огонь, поджидай гостей

      В общем-то, такие взгляды от Кимимаро были почти ожидаемы. Смотрел он если не с полнейшим осуждением, то уж с изрядной долей ярости — точно. И не поймёшь ведь, на что ярился: то ли на то, что так поздно информацию выдала, то ли на то, что оно всё вообще так посмело повернуться, а он и не думал. Зная Кимимаро, я бы поставила на оба варианта. Зная человеческую психологию хоть в какой-то мере, поставила бы на разрыв шаблонов.       — Ты врёшь, — отрубил Кимимаро. — Врёшь глупо и просто надеешься, что тебе поверят...       — Саске пойдёт за Суйгецу. А Суйгецу согласится с ним идти, только если они найдут все Великие мечи. Перед тем, как Коноха будет разрушена последними Акацуки, оставшимися в живых, Саске убьёт Итачи. Лидер Акацуки будет убит, в живых останется лишь Конан, но ненадолго. Посмотрим, что из этого дойдёт до наших ушей первым, а?       Я наглела, у меня дрожали пальцы и вылазила на лицо какая-то блядская улыбочка. Потому что терять уже было нечего, доверие разрушено если не полностью, то от него остались лишь крохи, а вот шансы выжить всё ещё можно было повысить, чем я активно и занималась. Можно было, конечно, действовать куда как менее агрессивно, но что бы меня тогда ждало? Кимимаро бы просто задавил своими недоверчивостью и паранойей, и плыть бы мне по течению, покорной его с Джуго воле.       Круто? Не очень. Понятное дело, что они — не моя родная команда, которая даже на такой «финт ушами» отреагировала бы спокойно, слишком уж мы спелись и вросли в друг друга: такое бы просто не воспринялось как предательство. Кимимаро и Джуго прошлая Таюя тоже не знала, а значит, горевать им не по кому. Но вот осознавать, что я знала их до нашей первой встречи — ощущение не из приятных, полагаю. Самой такого испытывать не приходилось.       — Как долго? — спустя минуты сердитого — ками клянусь, он даже воздуху передал своё настроение! — молчания поинтересовался Кагуя.       — С пяти лет, — я улыбалась. — Прямо тогда, когда нас собирали в команды, ты ведь знаешь об эксперименте. Ты правда думал, что Орочимару остановится, зная, что со мной можно сотворить нечто подобное? Я ведь Узумаки.       — Была.       — И есть. Не понимаю, чего ты кипятишься, — теперь раздражаться начала и я. — Ты не знал другую Таюю. И хорошо. Поверь, она ещё хуже меня! И это тогда, в пять лет, кто знает, какой бы она выросла! Или вообще бы не дожила. Так что сейчас есть я. Воспринимай меня так же, — да у тебя нет причин не делать этого! — просто теперь ты знаешь причины моего уныния и самоунижения.       Кимимаро помолчал, подышал как-то по-особенному глубоко и угрожающе. Я почти видела, как он колеблется: закончить всё мирным скандалом или напасть с помощью техники, влияющей на кости противников... на создание которой его подтолкнула именно я. Давно заметила, что начинать бой он любит именно с этого.       Не знаю уж, что повлияло (звёзды сложились, Марс в доме Венеры, настроение было особое, усталость после боя с Саске, ещё что-то), но Кимимаро пришёл к тому, что решить всё нужно мирно. И даже без скандала, что меня поразило больше всего. Мы ведь постоянно скандалили: иногда со взаимным удовольствием, иногда с одиночным, иногда вообще без этого. И, наверное, я подсознательно ждала именно такого разрешения конфликта. Привычного. Показывающего, что всё в порядке. Кимимаро, сволочь эдакая, мне этого не дал. Скорее всего специально, видно же, как хотел заорать на меня. Только вот что он планировал мне в упрёк поставить?..       Я сдержала желание выматериться в голос, только пнула землю и проглотила крик. Ну и отлично. Замечательно. Посмотрим, что скажет Джуго. Как Джуго вообще будет себя вести. Подозреваю, что почти так же, как Кагуя — он всегда смотрел на него если не как на предмет подражания (хотя раньше... раньше именно так), то как на старшего — точно. Так ребята из моей команды до поры до времени смотрели на меня, а потом ещё и на Укона.       И где они теперь, спрашивается?.. Я сдержала желание ударить себя — можно же было как-нибудь у Саске спросить! Или попросить, чтобы Джуго спросил... дурная моя голова. С другой стороны, кто мог ручаться, что Саске или Карин знают? Но — опять же — кто мог ручаться, что нет?..       Они бы новость точно восприняли не так. Они бы за меня порадовались. Наверное. Но не расстраивались бы, не гневались. Кидомару бы наверняка завидовал, фыркал, что именно из-за этого я стала почти-главной в компании, несмотря на свой уровень силы: просто была старше. И что если бы он был таким же, он бы нам всем показал!.. Джиробо бы наверняка промолчал и ничего не сказал. Сакон бы завалил вопросами, Укон — тоже, но куда как более важными, и засел бы думать.       Ушла в свою комнату я в самых расстроенных и противоречивых чувствах. Захлопнула дверь, пометалась по доступному пространству, переплела причёску, попробовала что-то сыграть на флейте для общего успокоения, но забросила, так как мысли были вообще не о том. Хотелось... непонятно чего. Вроде как определённости, а вроде как и отсрочки; вроде как Кимимаро с Джуго, врывающихся в мою комнату, а вроде как десятка часов тишины.       Решив, что лучше поделать хотя бы что-то, я засела за отданный Карин свиток. Начала вчитываться в неровные, прыгающие иероглифы, тихонько ругая «эту криворукую», хотя у самой чистописание было не ахти на каком уровне, а потом захихикала. Надо же! Она умудрилась меня надуть! Ну, не совсем надуть, конечно...       Как это ни странно, техника Карин заключалась в фуиндзюцу. Хотелось насмешливо протянуть «Узума-а-аки», но это было бы совсем уж глупо. Печать на теле, печать на крови, печать, которую должен ставить кто-то из Узумаки, потому что вряд ли ещё у кого есть такая предрасположенность к этому искусству шиноби — и вуаля. Непонятно только, почему у неё шрамы остаются. Незавершённая печать, полную версию которой она узнала лишь позже? Нерадивый ниндзя, который печать ставил? Орочимару покопался?       Ответ мне узнать было не суждено, но я, что неожиданно, даже не очень сильно расстроилась. Если повезёт выжить, то найду себе какого-нибудь родственничка, чтобы помог, сил не пожалею на поиски. А чтобы совсем не скучно было и искалось лучше, можно будет попробовать Карин сманить. Такие сенсоры на дороге не валяются...       Если доживу. Ключевое слово. Я опять помрачнела и нахохлилась, словно какая-то недовольная птица. Перечитала ещё раз свиток — ну да, всё правильно, самому такое не поставить, если у вас всё в порядке с восприятием боли. Она должна быть слишком сильной даже для шиноби, ни о каких техниках не может быть и речи. И, опять же, непонятно, откуда шрамы.       С другой стороны, с кровью ведь чакра выходит. И выходит не через положенные ей отверстия-танкецу, а через совсем другие, искусственные. И заращиваются они тоже во многом благодаря чакре — а откуда такая сверх-выносливость и сверх-регенерация у шиноби ещё может взяться? Вполне возможно, что шрамами чакра так реагирует на несвойственные для себя «пути выхода» из тела. «Прижигает» кожу или вроде того. Я крепко задумалась. Было слишком мало информации, голова забита другими вещами, так что я просто упала на кровать.       Как никогда хотелось отключить себе мозги, чтобы ни одной мысли не посещало голову. К сожалению, такого дзюцу ещё не существовало.       Каким образом я в таком взвинченном состоянии уснула — непонятно, но как-то умудрилась. Проснулась, судя по ощущениям, ранним-ранним утром. Спать не хотелось, в голове был всё тот же сумбур, мир казался мрачным и полным различного рода мудаков. Я подобрала флейту, заплела себе на автомате волосы (почти удивительно, как такая сложная причёска со многочисленными железяками начинает легко получаться, если заплетать её несколько лет подряд) и потащилась куда-то.       «Куда-то» плавно перетекло в шатание по коридорам, где я спустя ещё минут сорок наткнулась на Джуго. Вряд ли случайно — он был так себе сенсором, но всё-таки сенсором благодаря своей сенчакре. Да ещё и Джуин фактически из него сделана... Так что, увидев его, сразу же подготовилась если не к нападению, то к чему-то ужасно-страшному — точно.       Джуго удивил. Поздоровался, словно всё как обычно, окатил придирчивым взглядом и вывалил тонну вопросов. Пока я пыталась вспомнить какие-нибудь филлеры, чтобы заставить поверить ещё и его (а до конца ли поверил Кимимаро? Загадка...), Джуго терпеливо ждал. Прямо загляденье, а не друг! И нос куда не надо не суёт, и терпеливый, и вежливый, и с чувством юмора. Одна беда — иногда себя не контролирует.       Но все мы грешны...       — Ты жил в какой-то деревне. В пещере. Тебя все боялись, дали какое-то прозвище, потом пришёл Кимимаро, и ты пошёл за ним. Орочимару ставил над тобой опыты, а ты это терпел и даже радовался, потому что думал, что это такое «лечение». Чёрт его знает. Я о вас вообще мало знаю.       — Почему?       — Да потому что мы должны были сдохнуть, пока за Саске бегали! Кимимаро бы умер от болезни, о которой бы так и не сказал Орочимару до последнего, прямо посреди боя! Я — проиграв Нара и дочке Казекаге! Остальные бы тоже умерли! Идиоты со своими идиотскими подозрениями. Ками-сама, будто я хоть раз делала что-то, что навредило бы...       Я была зла, я была обижена и наверняка несправедлива к ним, но эмоции хлестали, Джуго смотрел, Кимимаро в моей голове тоже смотрел и бесил куда как больше Джуго. К нему у меня вообще претензий нет. Глядит, моргает, думает, сочувствует. А вот Кагуя...       — Ты бы ушёл с Саске, — предвосхитила я следующий вопрос Джуго. — Саске, ты, Карин, Суйгецу — команда Така. Бравые братоубийцы.       Мы с Джуго как-то молча одними взглядами распрощались, и он ушёл, а я осталась дуться дальше, перемывая обоим косточки и думая, что вот сейчас он сто процентов пошёл рассказывать всё своему обожаемому Кимимаро, а Кимимаро... я задумалась, пытаясь предугадать его реакцию на его же собственную смерть. Не получалось, так что я на это забила.       В следующий раз мы встретились, когда я, ведомая зовом желудка, отправилась есть. На этот раз меня поймали оба, усадили на стул, и чего ожидать, я не знала. Джуго даже чуть улыбался, уголки губ дрожали-подрагивали, Кимимаро был ещё более непроницаем, чем всегда. Вообще непроницаем, и я не могла припомнить, когда в последний раз видела у него такое лицо. Тогда, когда мы познакомились?       Наверное, стоит заметить, что я свалила всё на Орочимару. Он пока что мёртв, а когда будет жив, то отрицать ничего не будет — не такой он человек. Скорее отделается какими-нибудь фразами и поинтересуется у меня: а что это, собственно, такое происходит. И я расскажу. Всё равно Коноха тогда уже запретит насилие над людьми, так что Змеиный саннин останется с носом. Но с информацией. Неплохо? Я надеялась, что смогу его этим заинтересовать. Плюс, кто знает, что наплетённая мной сказочка не сможет воплотиться в реальности?       Наплела я, конечно же, про переселение душ как очередной «гениальный» эксперимент Орочимару. Про то, что души бывают не только из этого мира. Про то, что великий гений, кажется, что-то напутал с печатями, когда пытался провести эксперимент на девчонке-недоУзумаки. Ничего более у меня не было, а сколько бы я ни задумывалась, ничего получше в голову не приходило.       С одной стороны, я не зря думала о том, что теоретически Орочимару свои изыскания и в эту сторону направить может. С другой стороны, зачем ему это? Он, конечно, учёный, но путь к бессмертию такие опыты вряд ли хоть немного проложат. В качестве нового пласта знаний, которые он так любит? Уже... любопытнее и куда как более похоже на правду.       — Вы бы меня ещё к стулу привязали, и всё было бы как в каком-нибудь дешёвом детективном сюжете, — съязвила я, скрещивая руки на груди. Желудок очень непрозрачно намекал, что ему бы хотелось чего-нибудь скушать, но разве дадут мне удовлетворить собственные потребности?       Как я и предполагала, на бурчание моего живота от парней не последовало никакой реакции. Я кисло улыбнулась, пожалела, что рядом нет какой-нибудь девушки с чисто женской солидарностью (ками, да я сейчас на кого угодна была согласна!) и приготовилась к допросу. Очередному. Но теперь-то вопросы будут другими, тема их — тоже, и отношение к ответам соответствующее.       — А теперь — план дальнейших действий, — Кимимаро скрестил руки на груди, сжал губы в белеющую полоску. Я моргнула.       — Что, прости?       — План. Что нам делать. Ты ведь так удачно уберегла нас от смерти и, зная тебя, думать об этом начала очень давно. Как и о том, что стоит делать после того, как мы все... или не все выживем. Я слушаю.       Тон меня покоробил, но я нетипично для себя смолчала, задумавшись. Ну конечно, глупо было бы предполагать, что я не думала. Кто бы не думал? Только полный идиот, каковым я себя не считала. Мысли-то были, но все какие-то слабенькие, какие-то «если ситуация повернётся этим боком, то лучше направить их энергию в эту сторону». Я была готова к осторожным или не очень советам и нравоучениям, но никак не к прямому вопросу.       Стоит ли удивляться, что первая пришедшая в голову мысль была не самой удачной? Но потом я подумала, повертела её немного, повертела ещё и задумалась. Хронология мне известна. Примерные портреты многих, как физические, так и психологические — тоже. Ребята вроде сильные... я вроде не так уж и плоха, судя по уверениям Кимимаро, которые теперь наверняка прекратятся. Так почему бы и не пойти ва-банк?       — Сейчас — ничего, — объявила я. — Но потом... раз уж Орочимару мёртв... мы могли бы не подставляться под войну, которая начнётся в неизвестном мне месте, а прибиться к какой-нибудь деревне. К какой-нибудь, где нас не очень хорошо знают... Я бы предложила Коноху, но мы с Кимимаро успели там мелькнуть.       — Ты говоришь, что она будет разрушена?       — Ну да, — я кивнула внезапно вступившему в разговор Джуго. — И от смерти всех спасёт Наруто Узумаки. Тот ещё дурачок, конечно... — я вздохнула. — Хм. Можно будет... Только тогда надо заявиться уже в тот момент, когда Данзо отчалит на Совет Каге, а Цунаде очнётся... интересно, по слухам это как-нибудь можно будет определить?..       Ребята смотрели на меня, как бараны на новые ворота, а меня внезапно привлекла идея оказаться там, где очень многое мне знакомо. Возможно, это, конечно, будет тем ещё провалом, но спрятаться за спину какой-нибудь деревни в любом случае надо, я действительно не знаю, в каком именно месте начнётся война и не расползутся ли Белые Зецу так, что и без нахождения в эпицентре может не поздоровиться.       — Хреновая идея, — обрубил Кимимаро.       — У тебя есть получше? — рассеянно спросила я, пытаясь вспомнить хотя бы примерно, через какое время после разрушения Конохи очнулась Цунаде. Мысль крутилась где-то близко, но я никак не могла её поймать. Ками-ками, и почему я смотрела это аниме и читала мангу далеко не так внимательно, как могла бы? Знала бы, что так нужно будет...       — Мы можем остаться здесь. Или, если тебе так страшно, просто осесть где-то недалеко от деревни.       — И сколько ты сможешь скрываться от чужих шиноби, гений? — я посмотрела на него снисходительно. — При всём моём уважении, Карин — не наилучший сенсор из всех возможных, но никто из нас не скроется даже от неё. И поверь, во время Мировой войны лучше быть под чьим-то крылышком. Даже если нас засадят куда-нибудь в подземелья, как только начнётся заварушка — выпустят. Воевать, конечно, но от нас там в любом случае мало что будет зависеть, можно не сильно усердствовать.       — Дезертировать, ты имеешь в виду? — недоверчиво переспросил Джуго. Кимимаро одновременно пробурчал что-то невнятное, но под моим взглядом (на самом деле целиком вопросительным и ничего более!) заткнулся и отвёл взгляд.       Я пожала плечами, не видя в этом ничего плохого. Ну кому во время войны будет дело до нас? Правильно, никому! А значит, отсидеться где-нибудь или просто уйти в тылы (а как заключённых или просто не прошедших проверку нас наверняка бросят грудью на баррикады) представляется возможной вещью.       — Что я тебе говорил про принижение собственных сил? — внезапно веско проговорил Кимимаро. Я даже немного зависла от такого напора. И от удивления, не зная, за что принимать это высказывание: за проявление дежурного недовольства или предложение хрупкого мира?       Но Кимимаро смотрел так, что и не поймёшь, а я, по-видимому, совсем перестала осторожничать, так что решила принять за правду второй вариант. Глупо и немножко сопливо, но такая иллюзия — это ведь прекрасно. Люблю, когда вокруг меня всё хорошо и мирно. Относительно, конечно, но так много раз упомянутая «командная работа» для меня очень важна даже не большей продуктивностью, а каким-то внутренним ощущением... спокойствия?       Относительного, опять же. С этими шиноби — как на бочках с порохом. Даже на таких, как эти двое. Я подумала, что, наверное, их мнение обо мне ещё более красочное, и почти не смогла сдержать усмешку. Не знаю уж, за что ребята её приняли, но вроде как Джуго усмехнулся в ответ, а Кимимаро под моей разросшейся хитрющей гримасой только вздохнул. Немного оттаял.       — Кстати, что там с техникой Карин? — перевёл тему Джуго. Кимимаро кивнул, как бы говоря, что ему тоже интересно, и я почувствовала, как меня понемногу отпускает. Подумать только, в каком я была напряжении во время всего этого разговора.       — Она меня надула...       — И почему я не удивлён? — не удержался Кимимаро. Я метнула в него яростный взгляд. Не будь всё ещё так не уверена в «мире», вместе со взглядом полетел бы сенбон.       — Не совсем надула! Это печать. Ставишь — и вуаля, кровь тоже проводит чакру, преобразовывая её в медицинскую. Печать сложная, долгая и, как и все такие печати, очень больно ставится. Где бы найти человечка, который сможет помочь с этим... ну да не важно.       Я подскочила со стула и, что совсем не удивительно, бросилась добывать себе еду. Желудок поддержал меня радостной одой, парни проводили мой полёт к холодильнику скептичным взглядом. И ведь если им не сделать, то мою порцию грабить будут! Я вздохнула, с сожалением думая о том, что работы только что добавилось, и окунулась в неё, параллельно думая, что же делать.       Конечно, надо забить под завязку все охранные печати — то, что Орочимару пока что нет и эксперименты он свои продолжать не может, совсем не значит, что заключённые не смогут сбежать. Или что он не сможет как-нибудь подпольно это продолжить... Я поёжилась, понадеялась, что вывернусь и из этой ситуации (что-то мне подсказывает, что в желаемые подпольные образцы попаду и я, если выживу), и решила оставить её решение на потом. После войны. Сейчас лучше думать именно о ней и о том, что будет до неё.       Обязательно нужно заготовить взрыв-печати, запечатывающие свитки. Набрать железа разнообразного, придумать жалостливую историю, чтобы пройти в Коноху и сразу оказаться в почёте. Это я, конечно, утрирую, но что говорить — надо продумать, и продумать хорошо, а не как это всегда у меня бывает, что задумывается только примерный план действий, а дальше — как пойдёт. Думаю, Кимимаро с Джуго не откажутся по этому поводу помочь. Хотя кто их знает, наверняка ведь ещё не раз оспорят даже не идею пойти в Коноху, что логично, а идею просто прибиться к какой-либо деревне.       А ещё, возможно, возможно, пока ещё ничего не случилось, парни согласятся со мной, и мы сбегаем в ближайшие убежища, поищем мою команду. Я не знала, где они сейчас; да и им, помнится, не говорили, куда отправят меня. Но вдруг повезёт? Я могла хотя бы надеяться на лучшее.